Новогодний бал

- ..Вы! Как Вы могли не сообщить о дуэли? Это предательство своего Государя! – громовой голос императора Николая I, разносившийся по рабочему кабинету, подчеркивал каждое слово, подписывая приговор молодому адъютанту Репнину. – А вы, вы-то куда смотрели? – обернулся Николай уже к шефу жандармов Бенкендорфу. Тот стоял, опустив голову и не смея поднять глаза, потому что давно не видел государя в таком гневе. - Вон! Все вон отсюда! Репнина под арест! – Николай Павлович в изнеможении опустился на кресло за рабочим столом и обхватил голову руками. Сегодня утром его сын, наследник престола, из-за своей глупости рисковал своей жизнью – а он, Николай, ничего об этом не знал. Не предупредил события, не остановил. И если теперь с Александром что-то случится, виноват будет только он. *** Новогодний бал Зимнего дворца был в самом разгаре. В центре зала, несмотря на костюмы и маски, легко угадывалась высокая фигура государя с супругой. В соседней парадной зале для высочайшей фамилии уже был накрыт банкет, однако по залу ползли слухи, что место напротив государя, предназначенное для наследника престола, накрыто для отвода глаз. Что юного Александра Николаевича на балу нет, и не будет. Говорили также, что наследник болен в результате (страшно подумать, не то, что сказать!) дуэли – то ли простужен, то ли контужен, то ли ранен. И вроде как виновные сидят в Петропавловской крепости. В общем, слухами мир полнится. Улучив удобный момент, императрица Александра Федоровна слегка потянула супруга за рукав, давая знак, что хотела бы переговорить в укромном месте. Скрыться от вездесущей толпы на самом большом балу года в Зимнем дворце было сложно, оставались только личные покои. В сопровождении гофмаршала и фрейлин высокая чета продралась к комнатам императрицы. Здесь можно было, наконец, перевести дух. Император одним резким движением снял маску, свободной рукой подхватывая руку Александры Федоровны и поднося ее к губам. - О чем вы хотели говорить, mon Blanc fleur? Шарлотта осторожно положила руку на плечо супруга. - Ваше Величество, я хотела говорить об Александре. Николай резко дернулся в сторону, отходя от супруги. - Я уже отложил рассмотрение этого дела и приведение приговора в исполнение до того, как выздоровеет Александр. О чем еще вы хотите говорить? - Ваше Величество, я хотела бы говорить не о деле, а именно об Александре. Николай внимательно посмотрел в глаза супруге. Он уже собирался ответить достаточно резко, но что-то его остановило. Не встретив откровенного сопротивления, после паузы Александра Федоровна осторожно продолжила: - Мне кажется, Ваше Величество, что вы слишком строги к Александру… Николай резко перебил супругу: - Он сделал большую глупость, и за свой проступок он будет наказан. Долго возражать Александра Федоровна супругу не дала, вновь подходя ближе и кладя руку на плечо мужа. - Он сделал ошибку, и, безусловно, расплатится за нее. Но сейчас, во время праздника, когда он болен и лежит один, я думаю, он очень хотел бы видеть отца. Не властного государя, вершащего судьбы страны, а отца. Мне кажется, вам стоило бы иногда помнить, что Александр – не только наследник престола, но еще и ваш сын. Прошу Вас, Ваше Величество, подумайте об этом, - последние слова Шарлотта произнесла довольно настойчивым тоном, после чего быстрым шагом вышла из комнаты в смежную дверь личных покоев, оставив Николая в легкой растерянности. *** Дверь в комнату приоткрылась с легким скрипом. Саша повернул голову. На пороге стоял отец. Странно, почему он не на маскараде вместе со всеми? Неужели принял какое-то решение, и пришел известить лично? С горечью Александр отвернулся. Что бы ни было, сейчас он все равно об этом узнает. Сейчас раздастся знакомый громовой голос, не терпящий возражений. Сейчас… Вместо голоса послышались шаги. Три приближающихся шага, от которых в тишине комнаты скрипели половицы – шум бала сюда не долетал, а слуг и вечно вьющихся вокруг фрейлин Саша отпустил на сегодняшний вечер. Он все еще чувствовал себя неважно после простуды, да и ссора с отцом настроения не добавляла, поэтому видеть лишних людей вокруг совсем не хотелось. Прогнулась и заскрипела под тяжестью севшего мужчины кровать. С удивлением Саша повернул голову обратно, глядя на отца, присевшего рядом. - Отец? Николай Павлович долгим, внимательным взглядом, как будто даже слегка нахмурившись, изучал сына, будто бы давно его не видел. А потом протянул ему честно украденную с новогоднего стола мандаринку.