***
Милли успела почти смириться с необходимостью пережить самый длинный и тоскливый семестр в своей жизни, когда Кристофер выполнил свое обещание (или угрозу – с какой стороны посмотреть). То есть внезапно появился в ее комнате, когда Милли спокойно готовила уроки. Хорошо еще, что у нее как у старосты была отдельная комната, и никто этого не видел. – Кристофер! – возмущенно воскликнула она, изо всех сил пытаясь не обнаружить, насколько на самом деле рада видеть его. – Я же просила! – Ты мне не рада? – разочарованно спросил он, всем своим видом стараясь показать, насколько сильно обижен. Милли подавила желание расхохотаться и с суровым видом сложила руки на груди, с нажимом повторив: – Я просила тебя этого не делать. Кристофер тяжело вздохнул: – Но также дала понять, что тебе будет здесь тоскливо. А я не могу допустить, чтобы ты грустила. И Милли сдалась. Улыбнувшись, она шагнула вперед, чтобы обнять его. И когда он притянул ее к себе в ответном объятии, с довольным вздохом зарывшись лицом в ее волосы, ей стало почти всё равно, что они нарушают кучу правил и что ее могут запросто исключить, если кто-нибудь узнает. Немного отстранившись – так, чтобы посмотреть ей в лицо – Кристофер весело предложил: – Пойдем погуляем? – Куда? – недоуменно спросила Милли, еще не до конца поняв, что именно ей предлагают. – А куда ты хочешь? – Кристофер ухмыльнулся с ужасно самодовольным видом. – Париж? Рим? Венеция? Думаю, Венеция – это ведь романтично, правильно? Милли начала понимать, что он всерьез. – Ты с ума сошел? – воскликнула она, отодвигаясь от него. – Мне нельзя покидать пансион. Кристофер позволил ей выпутаться из его объятий, но тут же схватил за руки, умоляющее заглянув в глаза: – Да брось – никто не заметит. Уроки давно закончились. Если кто и заглянет, подумают, что ты за чем-нибудь вышла – хватиться тебя по-настоящему не успеют. Да и кто заглянет? Учителя сейчас отдыхают от вас, а твои одноклассницы заняты подготовкой уроков. Милли уже начала сдаваться, но последняя фраза вернула ей благоразумие. – Мне тоже, знаешь ли, надо готовить уроки. Кристофер поморщился, поняв, что допустил стратегическую ошибку, и Милли невольно улыбнулась, но тут же постаралась вернуть себе строгое выражение. – Уверен, ты уже всё сделала, – предпринял Кристофер следующую попытку. – А если, что и не успела, то недолго закончить. В сущности, он был прав: Милли оставалось доделать только пару задач по арифметике. А кроме того, как бы ни сопротивлялась ее разумная часть, на самом деле Милли страшно хотелось согласиться. Словно прочитав это в ее глазах, Кристофер торжествующе улыбнулся и притянул ее обратно к себе, коротко поцеловав. А в следующее мгновение они уже стояли не в ее школьной спальне, а на горбатом мосту с ажурными металлическими перилами, под которым текла зеленоватая вода. Старинные дома по обеим сторонам подходили вплотную к каналу. Определенно, Венеция. В воздухе висел тяжелый запах водорослей и застоявшейся воды. Милли сморщила нос. – Не знала, что тут так… – она хотела сказать «воняет», но в последний момент успела переменить на: – Пахнет. Кристофер усмехнулся и философски заметил: – Ну, полагаю, этого следовало ожидать, учитывая, что кругом вода. Милли пожала плечами. Действительно. И только в этот момент до ее сознания по-настоящему дошло, что она находится в Венеции. В настоящей Венеции – с каналами, гондолами и прочим. Совсем как… – Совсем как подруга Милли – Кора в их последние каникулы, – мечтательно протянула она. Чего она благоразумно не стала добавлять, так это то, что Кора ездила в Венецию со своим женихом. Кристофер пока не был ее женихом, и хотя она ни секунды не сомневалась, что это лишь вопрос времени, всё же не хотела на него давить. Кристофер страдальчески вздохнул: – Знаешь, мне не стоило приносить тебе те книги. Милли возмущенно пихнула его локтем в бок. Он засмеялся, на всякий случай отодвинувшись от нее подальше. А через мгновение они уже смеялись вдвоем. Они вообще много смеялись в тот день. Когда плавали на гондолах, когда кормили голубей на площади Сан-Марко, даже когда целовались в тени древних исторических зданий и на разнообразных мостиках. В пансион Милли вернулась поздним вечером, чувствуя себя абсолютно счастливой. Пожалуй, семестр будет все-таки не таким ужасным, как она боялась. Хотя маленькая благоразумная часть ее говорила, что не стоит поощрять Кристофера к подобным выходкам, Милли не обратила на нее внимания.***
В тот день Кристофер появился гораздо позже обычного – Милли уже начала волноваться. И выглядел он так, что ее волнение только возросло. Бледный, растрепанный – Милли целую вечность уже не видела, чтобы его аккуратная стрижка была в таком состоянии – и с усталостью в темных глазах. – Что случилось? – встревоженно спросила она. Кристофер вяло отмахнулся: – Ерунда. Пришлось немного подраться с одним чокнутым магом, который решил, что власть Крестоманси его не устраивает. Такое объяснение Милли нисколько не успокоило, и Кристофер добавил, улыбнувшись: – Правда ничего серьезного. Он не так уж и силен. Хотя должен признать, недостатки сил он восполняет хитростью и изобретательностью. Но мы с Габриэлем его скрутили. Возни только было много. Милли вздохнула и решительно постановила: – Сегодня никуда не идем. Тебе необходим отдых. Кристофер собирался уже заспорить – Милли видела это по его глазам, – но потом просто пожал плечами и опустился в кресло рядом со столом и с любопытством заглянул в разложенные на нем тетради. – Чему тебя тут учат? – весело поинтересовался он. Милли хотела возмутиться, чтобы он не смел совать нос в ее бумаги, но не успела. Дверь распахнулась, и на пороге появилась директриса пансиона – мадам Лафит. Разгневанная и оскорбленная. Обычно бледное худое лицо покраснело от возмущения, а тонкие пальцы, сцепленные в замок, слегка подрагивали. – Вот видите, мадам Лафит, – раздался из-за ее спины льстивый голос Люцеллы. – Я вам говорила! – Да, дорогая, спасибо, – напряженным голосом ответила директриса, жестом велев ей уходить. Люцелла, скорчив недовольную мину – наверняка хотела полюбоваться на результаты своего доноса, – все-таки покорно ушла, на прощание бросив на Милли торжествующий взгляд. Она всегда – с самого первого дня – старалась чем-нибудь досадить Милли. А еще лучше – напакостить. Милли никогда не понимала такого отношения. В конце концов, что она сделала этой маленькой ведьме? И старалась держаться от нее подальше. И вот – пожалуйста! Эта вредина сумела как-то разузнать о визитах Кристофера и донесла директрисе. Пока Милли, застыв в ужасе, думала, что теперь делать и как отвечать на обвинения, Кристофер встал с самым своим невозмутимым и величественным видом и уставился мадам Лафит прямо в глаза. Немногие выдерживали этот взгляд, и директриса не относилась к их числу. Ее передернуло, и она явно едва подавила желание попятиться. Вопреки всей серьезности ситуации, Милли чуть не рассмеялась. Но мадам Лафит быстро взяла себя в руки. – Мисс де Витт, – холодно произнесла она. – Вы опозорили себя. Подумать только: посторонний мужчина в спальне, да еще так поздно! Непозволительное поведение для молодой девушки. – Я ей не посторонний, – заявил Кристофер не менее холодным тоном и, прежде чем мадам Лафит успела возразить, добавил: – Я ее жених. Милли пораженно моргнула. Наверняка Кристофер сказал это, только чтобы помочь ей выпутаться из затруднительной ситуации, и всё же его слова прозвучали с такой простотой и серьезностью, как если бы это было правдой. Мадам Лафит несколько смягчилась, однако сурово отрезала: – Всё равно вы нарушаете правила. На этот раз прощаю, но чтобы больше этого не повторилось, мисс де Витт, иначе вы будете отчислены! Милли обреченно вздохнула и пообещала, что больше не повторится. – А вы, молодой человек… – повернулась мадам Лафит к Кристоферу. – Как вас зовут? – Кристофер Чант к вашим услугам, мэм, – ответил он безупречно светским тоном, будто на приеме. Мадам Лафит оттаяла еще чуть-чуть. – Так вот, мистер Чант, вы должны немедленно покинуть пансион. Кристофер очаровательно улыбнулся и умоляюще произнес: – Не могли бы вы сделать маленькое исключение и позволить нам попрощаться? Буквально две минуты – и я уйду. Даю вам честное слово. Мы ведь еще так долго не увидимся снова… Милли с трудом сдержала желание рассмеяться. Вот ведь артист! Сердце суровой мадам Лафит дрогнуло окончательно. – Хорошо, – кивнула она. – Но только две минуты. Я жду прямо за дверью! С этими словами она вышла, оставив их вдвоем. Милли с облегчением вздохнула, а потом тоскливо посмотрела на Кристофера. Вот и конец их встречам. А учиться осталось еще так долго… Кристофер, видимо, подумал о том же, поскольку, шагнув к ней, поцеловал с отчаянной нежностью, отдававшей горечью предстоящей разлуки. – Кристофер… – выдохнула Милли, с трудом собрав силы, чтобы отстраниться от него. – Если нас застанут за этим занятием, меня точно исключат. Кристофер хмыкнул: – Никогда не понимал, чего ты так держишься за эту школу? Образование ты можешь получить и в Замке – и даже гораздо лучшее. Милли с легкой улыбкой покачала головой: – Мне нужен диплом, чтобы я могла потом найти работу. – Работу? – у Кристофера сделался совершенно несвойственный ему растерянный вид. – Но я думал, ты останешься в Замке! – Да, но… – Но что? Милли вздохнула и попыталась объяснить: – Я хотела, чтобы у меня был выбор. И если я останусь в Замке, я останусь, потому что так решила, а не потому что мне больше некуда пойти. Кристофер немного помолчал и серьезно произнес: – Я понимаю. Как тот, кто лишен выбора – особенно понимаю. Милли сочувственно сжала его ладонь. Кристофер давно смирился со своим предназначением, и – она знала это – деятельность Крестоманси ему даже нравилась. Однако в глубине души его по-прежнему раздражало то, что это было не его собственным решением. Но Кристофер уже улыбнулся, мимолетная тень исчезла с его лица, сменившись едва заметным напряжением, спрятанным за внешней веселостью. Милли едва успела озадачиться, что с ним такое, когда он бодро заявил: – Что ж. Как счастливица, имеющая возможность решать свою судьбу, ты можешь решить ее прямо сейчас. К удивлению Милли, Кристофер снял с цепочки кольцо, которое носил на шее и, сжав его в ладони, посмотрел ей прямо в глаза. – Ты выйдешь за меня замуж? Только несколько секунд спустя Милли по-настоящему осознала, что именно он спросил. С радостным возгласом она бросилась ему на шею и коротко поцеловала. – Это значит «да»? – со смехом поинтересовался Кристофер. – Да. Конечно, да, – Милли тоже засмеялась – просто от переполнявшего ее счастья. – Неужели ты сомневался? – Отчасти. Кристофер снова стал серьезным и, раскрыв ладонь, в которой сжимал кольцо, аккуратно надел его Милли на палец. – Кристофер… – потрясенно прошептала она. Он немного смущенно пожал плечами: – Ты – единственная, кому я могу доверить свою жизнь. Милли не нашлась, что на это ответить. И просто поцеловала его снова. И, конечно же, именно в этот момент вернулась мадам Лафит. – Мисс де Витт! – возмущенно воскликнула она. – Это уже переходит все рамки приличия! Я не могу потерпеть подобного поведения в стенах пансиона и… – А знаешь, Кристофер, – прервала ее Милли прямо на полуслове пламенной речи, – ты прав: мне здесь больше нечего делать. – Давно бы так, – с довольным видом кивнул Кристофер. – Собирайся – мы уходим немедленно. Мадам Лафит аж рот приоткрыла от такой наглости и, кажется, потеряла дар речи. Милли магией призвала все свои личные вещи и магией же моментально уложила их в чемодан, мимолетно озадачившись, почему она раньше так не делала. В то время как директриса в полном шоке открывала и закрывала рот, как вытащенная на берег рыба. – Счастливо оставаться, мадам Лафит, – Милли лучезарно улыбнулась, в одну руку взяла чемодан, а другой сжала ладонь Кристофера. – Хотела бы я сказать, что мне жаль, но это была бы неправда. Мне нисколько не жаль. – Мисс де Витт! – сумела выдавить из себя мадам Лафит, но что сказать еще, видимо, так и не придумала. – Я только попрощаюсь с подругами, если вы не против, – безукоризненно вежливым тоном продолжила Милли. – И мы сразу уйдем. Она посмотрела на Кристофера, и он кивнул. Они вышли в коридор, мягко отодвинув с пути мадам Лафит – та даже не сопротивлялась, только потрясенно посмотрела им вслед. Отойдя немного от комнаты, Милли с Кристофером переглянулись и расхохотались. – Никогда еще не видела у нее такого лица! – сквозь смех произнесла Милли. – Должна признать, это была отличная идея. – Все мои идеи отличные, – самодовольно заявил Кристофер, забирая у нее чемодан. Милли фыркнула и закатила глаза. В общем дортуаре, когда Милли туда вошла (Кристофер предпочел подождать в коридоре), царил возбужденный гвалт. Судя по тому, что ей удалось услышать, Люцелла злорадствовала, некоторые ее поддерживали, некоторые осуждали. При появлении Милли тут же установилась тишина. Милли весело посмотрела на своих одноклассниц, а встретив вызывающе-торжествующий взгляд Люцеллы, вздернула бровь с таким ироничным видом, что почувствовала себя Кристофером. Люцелла явно растерялась и стушевалась. – Девочки, я пришла с вами попрощаться, – бодро объявила Милли. Люцелла снова расцвела, хотя и заметно было, что она недоумевает по поводу радостного – а не подавленного, как должно бы быть – настроения Милли. – Я же говорила, ее исключат! – заявила Люцелла посреди потрясенных и встревоженных восклицаний. – Ты ошибаешься, дорогая Люцелла, – сладким тоном протянула Милли. – Меня не исключили – я ушла сама. Потому что я выхожу замуж. И она продемонстрировала золотое кольцо на своем пальце. – За Кристофера? – спросила Кэти, немедленно повеселев. Милли кивнула, и Кэти бросилась ее обнимать: – О, поздравляю, дорогая! Обнимая подруг, благодаря за поздравления и уверяя, что будет скучать, Милли подумала, что выражение лица Люцеллы – еще один приятный штрих к ее спонтанному решению. Расставшись с подругами, она вышла в коридор и снова взяла Кристофера за руку (спиной чувствуя, как девочки подглядывают в щель): – Пошли домой. Конечно же, им досталось от Габриэля, когда он узнал о драматичном уходе Милли из пансиона почти в конце последнего года обучения. И Кристофер бурно поругался с ним после того, как заявил, что Милли не сбежала – опять! – это он ее похитил. Сидя на широком подоконнике неподалеку от кабинета Габриэля и слушая доносившиеся оттуда крики, Милли чувствовала себя немного виноватой. Особенно, когда вдруг поняла, что почти все самые громкие скандалы Кристофера с Габриэлем происходили из-за нее. И она солгала тогда мадам Лафит – все-таки немножко жаль было вот так покидать пансион и своих подруг. Но чувство, что она наконец-то вернулась домой, откуда ей больше не придется уезжать, того стоило. Стоило всего.