Если б я мечтал о романтической первой встрече, я бы посмотрел мелодраму

Когда Чарльз рассказывает кому-то историю о том, как он познакомился со своим мужем, он использует такие слова как «любовь с первого взгляда» и «судьба». Это не выдумка. Это история, что произошла на самом деле. *** У Чарльза был тяжёлый день. Он поспал около двух часов, что никак не вязалось с привычным всю недельным трехчасовым сном, и чувствовал он себя паршиво. Стоял февраль, пора экзаменов, что означало значительную загруженность и отсутствие личной жизни на неопределённый срок. Сегодня утром ему пришлось сказать своей сестре Рейвен, что он не сможет прийти на ее день рождения, это привело к ссоре и закончилось тем, что на данный момент они не разговаривали друг с другом. Кроме того, он понял, что ему дома недоставало парочки жизненно важных товаров из бакалеи — в субботу вечером, за семь минут до закрытия магазина — поэтому он все бросил и побежал в супермаркет, куда прибыл ровно через минуту после закрытия. Все это было тем, с чем он мог бы легко справиться, если бы не странный человек, который подошел к нему, после того, как Чарльз закончил задыхаться, и кашлять, и притворяться, что он совсем не не в форме, и не сказал: — Я дам тебе двадцать долларов за минет. В первую секунду Чарльз смутился и нелогично задумался, просил ли мужчина отсосать ему или предлагал свои услуги. А потом смысл слов дошёл до его уставшего мозга и он уставился на человека нечитаемым взглядом. — Я не чертова проститутка, — ответил он категорично, слишком замученный, чтобы быть вежливым. Мужчина не казался настолько смущенным, как, Чарльз считал, он должен был быть. — О. Неловко. Хочешь, я сделаю минет тебе? — Прости? — Ты выглядишь напряженным. Смелость, нервы, которые были у этого парня. Это было бы замечательно и фантастически интересно, если бы Чарльз не чувствовал себя настолько оскорбленным. Он вытянулся в полный рост, что, по всеобщему признанию, не было слишком уж впечатляющим, и сказал: — О, отсоси сам себе, приятель, — прежде чем уйти. В общем, это был куда более драматичный уход, чем он привык, но на данный момент Чарльз точно не мог об этом беспокоиться. И так все и было. Если бы жизнь повернулась самую капельку по-другому, Чарльз и мудак из супермаркета никогда бы не встретились снова, и эта история закончилась бы прямо сейчас. Но все совсем не так. Она только начинается. *** Через три недели все бумаги были заполнены и благополучно отданы на проверку, и Чарльз и Рейвен снова начали разговаривать. Они решили отпраздновать это счастливое воссоединение, отправившись в паб, и никто из них никогда в этом не признается, но оба знали наверняка, что алкоголь был единственной вещью, благодаря которой они могли разговаривать на отвлеченную тему больше двух минут и не передраться. Два шота текилы и по два пива уже болтались в желудках у обоих, и Чарльз чувствовал себя более, чем просто подвыпившим, когда подошел к бару, чтобы получить еще два напитка. Он огляделся, ожидал свой заказ, наслаждаясь теплым светом, а его опьяненный мозг изучал чужие разумы вокруг — приятный побочный эффект от телепатии. Чарльз счастлив, когда пьян, всегда, потому что это был единственный способ опустить все свои щиты и не попасть в неприятности. Ну, обычно. Он только сделал два шага с бутылками пива в руках, когда внезапно кто-то встал у него на пути, непредвиденное препятствие, от которого Чарльз не мог уклониться. Пару капель пива разлились на пол, кое-что на пиджак Чарльзу, а что-то на мужчину перед ним, который мгновенно вспылил, и его гнев, как красное марево, накрыл Чарльза волной. — Прошу прощения, — произнёс Чарльз. Человек, старше, гораздо старше Чарльза и с очень жуткими усами, нахмурился. — Ты шутишь, что ли? Это новая рубашка! — Я заплачу за неё, — он мог протрезветь, если бы захотел — другой побочный эффект его мутации. Только он этого не хотел. Он хотел остаться пьяным, хотел наслаждаться вечером со своей сестрой и ни о чем не беспокоиться. Тем временем мужчина продолжал злиться. — О, ты можешь заплатить за нее, ты можешь заплатить за нее, пососав мой ч… — прежде, чем он смог закончить предложение, вдруг появился ещё один персонаж, который не был знакомым Рейвен, но который прозвучал неожиданно знакомым. Чарльз обернулся и увидел Парня-из-Супермаркета. Отлично. Просто отлично. — Он сказал, что сожалеет. Оставь его в покое, — сказал Парень-из-Супермаркета, пристально глядя на мужчину. Чарльз ничего не смог с собой поделать и засмеялся. Между обоими воцарилась короткая напряжённая тишина, прерванная в итоге звуком смеха Чарльза. Усач в конце концов цыкнул: — Кто это? Ты его парень? — это заставило Чарльза остановиться, и со слезами смеха на глазах он сказал: — Это не мой парень, это парень, который чертовски оскорбил меня однажды. Рад видеть тебя снова, между прочим. Как поживаешь? В последнее время встречался с настоящими проститутками? Парень-из-Супермаркета выглядел не очень позабавленным. Чарльз, наверное, тоже не был бы, если бы не был немножко пьян. О, кого он обманывал. Он был в стельку. И знаете что? Это весело. — Ты пьян. — Ну, да, мы в баре. Боже, ты невероятный. Прийти на помощь — это такой план? Ну, я могу… — он запнулся, подбирая правильные слова, — заботиться себя. О себе. Я могу позаботиться о себе. Парень-из-Супермаркета посмотрел на Усача так, словно хотел вырвать ему горло, чего Чарльз бы точно не одобрил, потому что он не был жестоким, он был против насилия. Он был пацифистом, и он так и собирался сказать этим двум мужчинам. — Теперь можешь идти. В ванной комнате есть бумажные полотенца, и не смей больше приближаться к нему, — сказал Парень-из-Супермаркета Усачу, и, когда сердитый мужчина спасся бегством, повернулся к Чарльзу: — Ты здесь один? — А что? Хочешь снова меня оскорбить? — Чарльз снова засмеялся. — Извини, что разочаровываю тебя, но я здесь с… ох, — столик, за которым сидели они с Рэйвен, был пуст. Да, — она ушла. Но я был здесь со своей сестрой, клянусь. — Верю, — ответил парень тоном, подразумевающим, что он не поверил Чарльзу ни на гран. — Хорошо, я вызову тебе такси. — Я пьян, а не беспомощен. И я живу в четырех кварталах отсюда, я буду… вот дерьмо. — Что? — Я сказал тебе, где живу. Ты можешь быть серийным убийцей. Это именно то, чего я советую не делать своим студентам. Студенты, говорю я, не давайте свои адреса незнакомым парням, считающим вас проституткой. Просто отличный пример для подражания. — Я не серийный убийца. — Конечно, ты не такой, — отозвался Чарльз. Он понял, что все еще держит бутылки, наполовину полные и медленно потягивает пиво из одной. Парень-из-Супермаркета взял обе из его рук и поставил их на соседний стол. — Хэй! — Я конфискую их. Кроме того, я провожу тебя домой. — Ты, — начал Чарльз, несколько неуверенно указывая на Парня-из-Супермаркета, — не пойдёшь ко мне домой. Поищи кого-нибудь ещё, чтобы развлечься. Я узнаю, где моя сестра, а потом уйду. Один, — чтобы подчеркнуть свои слова, он вышел из бара и достал телефон, только чтобы заметить, что за ним следят. — Чувак. Оказалось, что Рейвен прислала ему сообщение, сообщив, что она наткнулась на друга и пересела за его столик. Ну, это решило одну из проблем. — Ладно, все. Я бы притворился, что мне приятно видеть тебя снова, но это не так. Пожалуйста, не преследуй меня, иначе я позвоню в полицию, и поверь мне, что я серьезно отношусь к этому. Твоя забота очень трогательна, вот только ты упускаешь из виду тот факт, что ты хотел отсосать мне в супермаркете той ночью, и я живу рядом, и я действительно не настолько пьяный, и я не знаю тебя. Так что да. До свидания. — Подожди! — Чарльз не лгал, он бы вызвал полицию, но Парень-из-Супермаркета протянул руку. Чарльз осторожно посмотрел на нее. — Дай мне руку. Я напишу свой номер на случай, если что-то случится. — На случай, если что-то случится. Во время десятиминутной прогулки. Ладно. Хорошо, что угодно. Давай, — это не заняло много времени, и, когда парень закончил писать, Чарльз насмешливо отсалютовал ему. — Спасибо. Я позвоню, если меня ограбят. За — я вроде уже говорил — десять минут ходьбы. Я уже упоминал, что тут всего лишь четыре квартала? — Повесели меня, — ответил Парень-из-Супермаркета. — Доброй ночи. Потребовалось, на самом деле, двенадцать минут, потому что Чарльз шел медленно, наслаждаясь тишиной ночного города. Когда он некоторое время спустя лежал в постели, он подумывал о том, что бы написать Парню-из-Супермаркета, что он пришел в целости и сохранности. Правда, уснул, прежде чем принял решение. На следующее утро Чарльз проснулся, обнаружив, что черные чернила за ночь размазались, что сделало запись нечитаемой. Единственное, что он мог разглядеть, — это имя. Эрик. *** Чарльз больше не видел Эрика, пока не началось лето. Нью-Йорк был большим городом, и иногда он не видел даже свою сестру месяцами, так что это не было неожиданностью, и на самом деле Чарльз почти полностью забыл его, когда они снова столкнулись друг с другом. Это было, что удивительно, на вечеринке Гордости Мутантов. Чарльз держался подальше от толпы, твердо полагая, что большинство людей приходило сюда чтобы либо начать драку, либо зацепить кого-то, и у него никогда не было желания к первому и пока он недостаточно отчаялся для последнего. На этот раз его попросил выступить один из его учеников и как он мог отказаться от такой искренней просьбы? Итак, вот он, стоит позади всех и смотрит по сторонам — столько замечательных людей, столько таланта, столько красоты, когда внезапно рядом с ним появляется Эмма Фрост. — Я не ожидала увидеть тебя здесь. — Аналогично, — ответил он, ожидая, когда она попытается вторгнуться в его разум, как и всегда, когда они встречались. Сегодня не было исключением, и так же, как и во все другие времена, она потерпела неудачу. Чарльз мило улыбнулся ей. — Уже не та, верно? — Моя сила все ещё при мне, — ласково отозвалась Эмма. — Так и преподаешь в университете? — Да. Как насчет тебя, все еще пишешь статьи, чтобы меня понизили в должности? — Да. Пожалуйста, скажи мне, что сегодня вечером ты не являешься частью развлекательной программы. — Жаль тебя разочаровывать, но боюсь, ты будешь вынуждена слушать мою речь, — атака на разум усилилась, но Чарльз держался. Наконец, она сдалась. — У меня еще будет повод для статьи. Попытаешься совершить ошибку, расстроив всех этих милых людей, верно? — Когда это я… О, нет, что он здесь делает? — Эмма проследила за его взглядом, направленным на человека, идущего в их сторону. — Он? Это Эрик, мой друг. — Мне нужно идти, — объявил Чарльз и ускользнул до того, как Эрик заметил бы его. Он не очень много помнил с той ночи в начале марта, но некоторые вещи все еще не выветрились из памяти: Эрик неудачно попытался спасти его, Чарльз принял его за серийного убийцу, потому что Эрик следил за Чарльзом почти до дома, и Чарльз едва не вызвал копов. Он также помнил, как проснулся с номером Эрика на руке и как много ему потребовалось горячей воды и мыла, чтобы смыть его. Эрик, Чарльз был убежден, был, скорее всего, хорошим парнем, который просто источал одновременно жуткие и притягательные волны. Но признать это и мечтать поговорить с ним сейчас — это две разные вещи. Так что он подошёл к сцене за пару минут до начала своей речи. Он поднял взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как Эрик движется к нему, а Эмма спешит следом. Ну что ж. Сейчас было ничуть не худшее время, чем обычно, чтобы начать. Он долго думал о том, что сказать этим людям. Большинство из них знали, кто он. Чарльз был политически активен в годы обучения в колледже, но это с тех пор… Он замер. Несмотря на то, что это было почти десять лет назад, что ему скоро исполнится двадцать девять, они все равно знали его, если не лично, то слышали о нем. Он по-прежнему давал интервью, и его лекции в университете также были довольно известны. Чарльз Ксавье, невольно, был в некоторой степени общественным деятелем в сообществе мутантов. Поэтому он думал о том, что должна содержать эта речь, к чему он должен устремиться в ней. Если в целом, то как он должен попытаться сформировать суть и вложить её в молодые умы? В каком направлении он должен двигаться? Он знал свой собственный взгляд на вещи, но значит ли это, что он имел право отражать его на других? Нет, совершенно точно нет. И поэтому он поднялся на сцену, убедившись, что микрофон включен, подождал, пока на него не обратятся все взгляды, и начал: — Меня попросили сегодня выступить здесь, без сомнения, чтобы я мог сказать вам, что мы, как сообщество мутантов, должны крепко держаться вместе, и что мы должны уважать наших соратников, не являющих мутантами, независимо от других причин, но и не забывать о своих отличиях. Пауза. — Однако я не могу вам этого сказать. По правде говоря, наше сообщество разделено на части. Существует далеко не один раскол, их множество, и мы всё сильнее отдаляемся друг от друга с каждым печальным событием. Поэтому, если вы надеялись согласиться или не согласиться со мной сегодня вечером во время моей речи о мутантной политике, я вынужден вас разочаровать. Эта речь, точнее, ожидаемые слова — последнее из того, что я когда-либо скажу на эту тему. Если вы хотите узнать о так называемом Икс-гене, я приглашаю вас прочитать мои статьи или послушать мои лекции в Колумбийском университете. Если вы хотите узнать мое личное мнение, я советую вам ознакомиться со старыми интервью, потому что я говорил все это раньше. Сейчас я официально отказываюсь от политики. Я все равно буду голосовать, но я больше не буду пытаться изменить то, как работает мир. Я оставляю это всем вам. Спасибо за то, что слушали, — это, как посчитал Чарльз, когда начался хаос, по-видимому, совсем не то, о чем просил его ученик, но он не смог удержаться. *** Говорят, все хорошие вещи приходят в тройках. Но на самом деле следующий раз, когда Чарльз увидел Эрика и который изменил все, был четвёртым. Стояло лето. Солнце село несколько часов назад, но все еще было невероятно жарко, поэтому Чарльз с радостью воспользовался возможностью отправиться на вечеринку у бассейна со своей подругой Мойрой. Только вот Мойра исчезла в течение минуты после их прибытия, так что теперь Чарльз остался один. Он знал, что сможет встретить знакомых, если захочет. Да и он хорошо ладил с людьми. Однако сегодня он чувствовал, что просто задумчиво смотрит на жизнь вокруг, а земля вращается без его участия на протяжении всей ночи. — Ты выглядишь так, как будто тебе нужно выпить, — голос Эрика рядом разрезал тишину, в руки скользнуло пиво. Чарльз подозрительно посмотрел на него. — Что, ты не возражаешь против меня пьяного? — Я никогда не возражал. Я просто хотел, чтобы ты был в безопасности, — он слишком устал, чтобы превращать это в спор, поэтому просто пожал плечами и промолчал. — Значит, для тебя больше нет политики? — Нет, — отозвался Чарльз. Правильно, Эрик был во время его речи, не так ли? Речи, которую даже сейчас, месяц спустя, цитируют в газетах. Весь этот беспорядок, в который он попал. — Если собираешься говорить со мной на эту тему, то можешь идти к черту сразу, Эрик. — Я не собирался… ты знаешь мое имя, — невероятно странно, но Чарльз решил продолжить этот разговор. — Да. Ты написал его на моей руке. — Я думал, ты никогда не позвонишь. — Ну, я не соврал, не так ли? — ответил Чарльз. Пиво, которое Эрик дал ему, не было первым алкоголем за вечер, и он начинал ощущать его эффект, что означало, что он чувствовал себя смелым, таким смелым и даже немного кокетливым. Он посмотрел на Эрика долгим взглядом. — Может, я собирался позвонить.  — Да. Но ты этого не сделал. — Нет. Не сделал. — Почему нет? — должно быть, Эрик спрашивал с искренним любопытством, как будто он не мог придумать ни одной веской причины, чтобы Чарльз не звонил ему. — Потому что ты принял меня за проститутку в ​​наш первый вечер, когда мы встретились, и потому, что ты думал, что я был какой-то девицей, нуждающейся в рыцаре, второй ночью. Не очень хорошая рекомендация, нет? — Я не думал, что ты девчонка в беде. Я знал, что тебе, скорее всего, не нужна помощь. — Тогда почему ты вмешался? — где же пропадала Мойра? Она должна была быть с Чарльзом, а не просто кинуть его. Чарльз очень, очень незаметно огляделся и нашел ее в одной из спальных комнат наверху. Он тут же покинул её разум и поклялся себе не беспокоить ее до конца ночи. — Потому что я решил, что она не помешает. Просто потому, что ты можешь позаботиться о себе, это не значит, что тебе это нужно. — Это твоё оправдание? — Я не думаю, что мне оно нужно. — Ясно, — как и всегда, это все, что Чарльз мог сказать, когда кто-то его раздражал, как будто родился без телепатии. Эрик сделал глубокий вздох и медленно выдохнул. — Слушай. Мне жаль, что принял тебя за проститутку. И я сожалею о том, что я вел себя как убийца-маньяк, когда предложил тебе пойти домой. — Извинения приняты. — Я не жалею о том, что вмешался и помешал этому парню в баре, — Чарльз коротко подумал об этом, а затем допил оставшееся пиво. — Достаточно справедливо, — шесть месяцев прошло с того вечера в супермаркете, пять месяцев после бара. Чарльзу потребовалось всего несколько секунд, чтобы принять решение. Он протянул ему руку. Эрик молча посмотрел на него в ответ. — Ну, ты разве не собираешься дать мне свой номер? Я обещаю не смывать его. По крайней мере, не сразу. В конце концов, я, наверное, все же смою. Но обещаю не стирать его, прежде чем успею набрать тебе? — Эрик уже вынул ручку, но он еще не коснулся его кожи. — Как насчет того, что ты просто пообещаешь позвонить мне, прежде чем примешь душ в следующий раз? — Я не думаю, что смогу пообещать это — я все равно могу изменить свое мнение, ты же понимаешь, — пиво щекотало пузырьками горло. Странно, словно шампанское. — А ты собираешься? — Не знаю, — медленно произнес Чарльз и усмехнулся. — Вдруг тебе повезёт? Через несколько часов он отправился домой на такси, потому что вечеринка была в другом районе. Он принял душ, как только добрался домой, но сначала записал в контакты номер, нацарапанный на руке. На следующее утро он позвонил Эрику. *** Это не была любовь с первого взгляда, и относительно судьбы вопрос был спорным тоже. Тем не менее, Чарльз считал именно этот свой ответ на вопрос: «Так как вы, ребята, впервые встретились?» — верным, во всяком случае, хотя бы для того, чтобы посмотреть на лица людей, когда Эрик расскажет реальную версию событий.