M is for Miracle

В темнице было тихо. Еле слышно шумел водопад, эхо воды раздавалось по длинным коридорам. Порой кто-то обречённо вздыхал, кто-то проклинал всех подряд, а потом снова затихал. Стража стояла на постах чисто на всякий случай — никто больше не пытался вырваться из заточения или устроить бунт. Даже Миранда наконец-то замолчала, прекратив бесполезное нытьё. Как только Элион пришла к власти, то даже в темницах стало спокойно. Каждый бунтовщик и соратник тирании Фобоса знал, что если он попытается сбежать, то стражницы мигом окажут ему «тёплый» приём. Внезапно, все зашевелились. Настало время обеда. Пусть и не очень вкусного, но сытного. Достаточно, для одноразового питания. Подойдя к одной из камер, орк небрежно пнул ногой миску с едой внутрь, стараясь разглядеть в темноте стройную фигуру, однако всё, что он увидел, был юноша, который неподвижно лежал на полу. Если бы не тихое дыхание, можно было подумать, что он мёртв. — Её Величество оставит нас всех без работы, если ты сдохнешь от голода. Так что жри, — с этими словами, охранник направился дальше, раздавая еду остальным заключённым. Через какое-то время снова воцарилась тишина. Только тогда юноша смог подняться на ноги и выйти на свет. Когда-то несравнимая красота князя как будто выветрилась и потускнела. Фобос презрительно сморщился и швырнул тарелку с непонятной жижей в стену. Он не ел уже много дней, а только выпивал ковш холодной воды раз в сутки. Его рёбра уже давно выпирали наружу, кожа стала ещё бледнее, а в животе не прекращалось неприятное урчание. Эсканор голодал почти две недели, можно было подумать, что тиран просто не хочет терять остатки гордости и есть тюремную еду, но… Учитывая один нюанс, это предположение было ошибочным. Эсканор не мог физически затолкать в себя хотя бы кусочек, после того, что с ним случилось. После очередной попытки освободиться, Фобос опустил руки, решив не тратить остатки магии на ерунду. От его сил осталось только воспоминание, как и от его проклятий. Даже Седрику удалось спастись, и стать из беспомощного червяка обратно могучим воином. Однако, сразу перед коронацией, змей пропал, а у Фобоса были все основания обвинить Седрика в измене. От бессилия, свергнутый князь опустился на колени. Его жизненных сил хватало ненадолго, вот и сейчас он едва мог устоять на ногах. Что-то важное осталось там, за пределами темницы, некий источник энергии… Внезапно, в камеру вошли трое стражников, с ухмылкой глядя на Фобоса, который инстинктивно встал на ноги и вжался в стену. — Ха! Ты посмотри, великий правитель нас боится! — один из орков приблизился к юноше и схватил его за щеку грубой, твёрдой рукой. — Да как ты смеешь со мной фамильярничать, ты, жалкий кусок мяса! — Эсканор попытался отстраниться от бывших слуг, но сразу же его крепко схватили за тонкую талию. — Ты посмотри, какой непослушный! Думаю, его следует усмирить! Тирану становилось всё больше не по себе. Ходили слухи, ещё во время его правления, какие извращенные у стражников фантазии, но если раньше Фобос мог просто убить их, то сейчас он мог лишь брыкаться и звать на помощь, ибо понимал, что его шансы против троих воинов ничтожны. Не успев позвать на помощь, князь почувствовал, как в его рот протолкнули грязную, пыльную тряпку. Эсканор презрительно сморщился, его чуть не стошнило от такой наглости и… Собственного страха. Не успел князь собраться с мыслями, как его мантию бесцеремонно задрали вверх, фиксируя на груди. Нежные запястья были скованы прочными цепями, отчего у Фобоса подкосились ноги. Разумеется, ведь на таких цепях держали крупный скот, и если металл мог продавить кожу быка, то от человеческих костей не осталось бы и пыли. Князю ничего не оставалось, кроме как раздвинуть ноги, чтобы оставить целыми хотя бы кости, ведь если он упадёт, цепи буквально оторвут ему запястья. Осознавая свою ситуацию, позу, в которой он сейчас находился, Фобосу становилось все хуже. В камере было ужасно душно и жарко, стоял отвратительный запах, даже ощутимо чувствовалось, что воздуха критически не хватало. Только чудом князь не задыхался, но тут же пожалел о том, что смерть не забрала его. Как только в его девственный проход проникли два грубых пальца, Эсканор громко замычал, выгибая спину от резкой, удушающей боли. А ведь это было только начало… В горле застрял неприятный ком, хотелось вырываться, кричать, но из-за прочных цепей, тиран мог лишь тихо всхлипывать, опустив голову, пока его гордость разрывают на кусочки… С тех пор подобные «визиты» в камеру свергнутого принца стали постоянными. Даже Ватек заходил несколько раз. Фобосу же ничего не оставалось, кроме как смириться. Стоять и сидеть первое время он не мог физически, а лишь лежал на полу глядя в стену. Порой, он бесшумно плакал, а однажды додумался распороть себе запястье боевой секирой охранника. С каждым разом, Эсканор чувствовал всё меньше и меньше понимая, что вскоре его жизненные силы закончатся. Он всеми силами старался ускорить процесс собственной смерти, перестал есть, почти никогда не спал, а о попытках выбраться больше не шло и речи. Шли дни, недели, князю становилось всё хуже и хуже. Его бесконечная уверенность в себе, силы, власть, всё как будто растворилось в воздухе. В те редкие часы, когда Фобос засыпал, ему снились кошмары, жуткие образы, а он каждый раз просыпался в холодном поту и, поджимая ноги, тихо плакал. Однажды, бывший тиран увидел своё отражение в воде. Ему стало настолько плохо, мерзко от осознания того, что с ним произошло, каким жалким он стал, что бедняга потерял сознание. Так проходили часы, дни, недели… С каждым рассветом, Фобос чувствовал, как его покидает жизнь. Однажды, он услышал мягкие шаги за решёткой, но… Они были не похожи на звук шагов стражников. Тихое шуршание мантии напоминало шелест листьев, и Фобоса впервые за долгое время накрыли воспоминания. О, как бы он хотел снова вернуться на престол, задушить Элион и снова окутать Меридиан страхом и отчаянием. Ему стало даже как-то легче от таких мыслей, как будто… Совсем рядом был как будто эликсир жизни и процветания. Но здесь был лишь стройный силуэт, который Фобос не мог как следует разглядеть из-за ухудшенного от постоянных слез зрения.  — Вы совсем себя запустили, мой княз-с-сь. Спина Эсканора покрылась мурашками, а сам он нашёл в себе силы встать и даже закричать: — Что ты, змеёныш, забыл здесь?! Нравится смотреть на людские страдания?! — он тут же выдохся и опустил голову, пытаясь отдышаться. Внезапно, он чувствовал себя намного лучше, как будто выпил кубок хорошего вина после ужина. Седрик покачал головой, улыбаясь приблизился к решётке и мановением руки убрал её, зайдя внутрь камеры. Он тут же наступил в лужу свежей крови, перемешанной с непонятной гадостью, после чего презрительно сморщился. — Что… Что ты тут делаешь?! Разве ты не должен греть свою тушу где-то на солнце?! — несмотря на колкости, Фобос был безумно рад видеть лорда в добром здравии и просто чувствовать его рядом с собой. Инстинктивно, он подался вперёд и даже встал на ноги, впервые за долгое время. — Я не мог бросить моего князя. Пос-с-сле того, как я нашёл себе убежище, я сразу же вернулся сюда, в замок, и принялся уговаривать принцессу Элион вас отпустить, — змей тихо усмехнулся и сел на корточки рядом с князем, поглаживая его по щеке костяшками пальцев — Вам довольно хорош-ш-шо досталось, повелитель… У тирана каждый раз становилось легче на душе, когда Седрик обращался к нему, всё ещё как к принцу, хотя он с трудом считал себя человеком, после того, через что он прошёл. Он слегка подался вперёд, прикрыв глаза. — Без тебя было плохо, Седрик. Рад, что ты вернулся. Ненадолго, но всё же, — он тяжёло вздохнул, понимая, что скоро его глоток свежего воздуха иссякнет, и он опять погрузится во тьму и отчаяние. Ещё больше Фобос опешил не столько от визита лорда к нему в ТАКОЕ время, но тот факт, что лорд позволил себе неслыханную раньше наглость и крепко обнял бывшего правителя, прижимая его к себе. — О, мой княз-с-с-сь, вы меня недооцениваете. Принцесса отпустила вас под мою ответственность. Мы можем уйти в любой момент, — Седрик улыбнулся, обнажая белые, слегка заостренные зубы. В мгновение ока у Фобоса загорелись глаза, обретая свой привычный, жёлто-зеленый оттенок, а рот расплылся в улыбке. Он вскочил, поднимая за собой лорда, после чего тоже крепко обнял его за тонкую, изящную талию, после чего впился в его губы. Эсканор как будто наполнялся от змея жизненной силой, становясь сильнее с каждой секундой. Он вовсю наслаждался поцелуем, а змей отвечал ему, умело играя с языком своего повелителя. Мгновение спустя, Фобос почувствовал в своих венах лёгкие уколы. Князь всегда испытывал несильную боль, когда собирался колдовать. Не нужно быть учёным, чтобы понять, что даже магия вернулась в тело правителя. Однако, для Эсканора этот факт был приятным, но никак не самым важным. Разорвав поцелуй, князь положил руки на плечи лорда, глядя ему в глаза. Его сердце наполнялось радостью каждую секунду, когда Седрик был рядом, улыбался или просто держал Фобоса за руку. Тот же, в свою очередь, уткнулся лицом в шею змея, вдыхая его запах снова и снова. Он был знакомым, родным и невероятно приятным. Насладившись вдоволь, Эсканор тихо прошептал лорду на ухо: — Пора домой, Седрик. Змей не заставил себя долго ждать. Он бережно сплел свои пальцы с пальцами своего повелителя и вывел его из камеры. Солнечный свет неприятно светил в глаза, однако с каждым вдохом, Фобос становился сильнее. От Седрика исходила неведомая энергия, которая буквально изгнала из Эсканора слабость, страх и отчаяние. Князь сам не мог поверить, что всё закончилось. Весь кошмар, все унижения и даже попытки самоубийства остались там, за водопадом. Фобос крепко сжимал руку Седрика, шагая по просторному полю, который через некоторое время перешёл в густой лес. Любой другой человек, который совсем недавно не мог стоять на ногах, давно бы упал от бессилия, но Фобос… Он был готов идти так ещё много часов, держа змея за руку. Когда впереди показалась полноводная река, лорд выгнул спину и, с громким рыком, обратился в зверя. Массивным хвостом, он повалил широкое дерево и всё время держал князя за руку, чтобы тот, во время переправы, не упал в бушующие волны. Они шли долго, почти полдня, и Седрик все время беспокоился о благополучии своего князя. Где-то он нес тирана на руках, где-то наоборот, помог ему пролезть в узкие щели. К вечеру, они попали в горную долину. Фобос прежде никогда её не видел и невольно обомлел от столь мрачной красоты. С гор, падая в бездну, шумели водопады, повсюду росли кусты терновника. Вода в озёрах была кристально чистой, а из-за серого неба и сильного ветра казалось, что поверхность водоёма покрыта алмазами. Когда Седрик же провел князя в свой густой розовый сад, тот едва не поздоровался с шептунами, которых князь так любил. Опустившись прямо на ступени, Фобос уснул, пока заботливый змей не уложил тирана на огромную для человека кровать. После чего, приняв свой звериный облик, лорд опустился рядом с князем, обнимая его хрупкое тело, чтобы его драгоценный Эсканор ни на минуту не сомневался в реальности происходящего. Засыпать в горах, особенно под шум воды, должно быть, волшебно. Неудивительно, что влюбленные спали до самого обеда… Погрузившись в прохладную воду после жестокой битвы, во время которой была хладнокровно убита принцесса Элион, а все её непутевые друзья были сосланы в одну из самых лучших темниц Меридиана. Стражницы, едва выжив после атак, сбежали обратно в свое измерение заливать раны. Сердце Кондракара Фобос раздавил в собственной руке, поглотив всю его силу. Над Меридианом снова нависли тучи, а урожай князь сжёг, в наказание людям за государственную измену. Глубоко и удовлетворенно выдохнув, Эсканор прижал к себе слегка побитое тело Седрика, и принялся залечивать его раны. Тиран широко улыбнулся, вспоминая события за сегодняшний день. В одно мгновение, вся надежда жителей Меридиана была раздавлена вместе с древним артефактом. С особым наслаждением Фобос вспоминал, как изощренно он прикончил тюремную стражу, убивая каждого медленно и мучительно. Но всё это было бы невозможно без Седрика, который до сих пор удовлетворенно шипел на груди своего повелителя. Он спас самого дорогого для себя человека, он помог ему осуществить его мечту и получил соответствующую награду — со дня на день должна была состояться его собственная коронация. Фобос заявил об этом ещё тогда, в долине, что править своим королевством он будет только бок о бок со своим возлюбленным. Прижимая его как можно ближе к себе, Фобос прошептал змею прямо в губы: — Я не хочу жить и править без тебя, Седрик. Я люблю тебя. На это змей лишь улыбнулся и кратко поцеловал князя в губы: — Я буду любить вас до скончания веков, мой любимый княз-с-с-сь.