Слетают на плечи обрывки несказанных слов, Банален и вечен, сюжет к сожаленью не нов…
История Гарри Поттера была стара, как мир. Юный герой, мудрый наставник и коварный злодей. Совесть против лжи, жизнь против смерти, добро против зла… Таких историй написаны сотни, если не тысячи. Сюжеты их просты и банальны до слёз, а финал всегда предрешен заранее. Потому что так устроены сказки… Но поддавшись сказочным стереотипам, люди, порой, забывают, что у жизни иные законы. Что жизнь играет в жестокие игры, в которых нет ни правил, ни инструкций. И в которых, нередко, между победителем и проигравшим нет разницы. Гарри Поттер проиграл тогда, когда понял, что влюбился в своего смертельного врага. А, быть может, именно в этот момент он выиграл…Так единодушно над этим смеется свет — Ты мне очень нужен, а я тебе вовсе нет…
Как могло случиться такое, что где-то среди опасных приключений, горьких потерь и ожесточенных схваток не на жизнь, а на смерть, ненависть в душе юного героя сменилась вдруг мучительной, сжигающей изнутри любовью? Едва ли кто-то сможет ответить на этот вопрос. Возможно, это произошло в тот момент, когда между смертельными врагами возникла иррациональная, необъяснимая связь… А может, тогда, когда Гарри впервые взглянул в глаза того, кого должен был убить, и увидел в них бесконечное одиночество и тоску, отозвавшуюся вдруг где-то глубоко внутри… А может, вопреки устойчивому общественному мнению, логике и нормам, ненависти и вовсе никогда не было? Ведь человеческая душа — непостижимая загадка, над которой люди ломают головы уже не одно тысячелетие. Она своевольна и своенравна. Она — до последнего вздоха правдива. И, как бы ни хотелось людям заставить ее, она никогда не подчиняется разуму.Искусство притворства с досады постиг я давно, Ведь это так просто — смеяться, когда не смешно…
Гарри Поттер всегда был несколько странным ребёнком. Замкнутым, одиноким и каким-то… потерянным. Внутри. Потому что на людях он с детства научился прятаться за масками. Он поразительно верно умел улавливать настроения людей, окружающих его, и интуитивно подстраивался под их представления о себе. Это было до смешного легко, ведь люди… они склонны видеть то, что хотят видеть. Рон, например, нашел в нем друга, с которым можно было здорово повеселиться, влезая во всевозможные приключения. Гермиона — умного и интересного собеседника, с которым можно было обсуждать прочитанные книги. Альбус Дамблдор — наивного и доверчивого сироту, мягкого и податливого как сырая глина. Северус Снейп — заносчивого и избалованного мальчишку, вызывающего так необходимое ему раздражение, чтобы не дай бог не привязаться… А Волдеморт видел в нем долгожданного врага. И Гарри Поттер — поначалу совершенно неосознанно — был всеми этими людьми. И одновременно не был ни одним из них. Но никто из окружающих никогда не видел его настоящего. Потому что долгое время среди них не было человека, которому он захотел бы по-настоящему открыться.И вместо проклятий придумать приветствий вязь, При виде объятий осколками слез давясь…
А он искал. Искал во всех, в друзьях, в учителях, в случайных знакомых… Искал того, кто принял бы его таким, как есть. Целиком. Без остатка. Того, кто был бы похож на него, с кем можно было не притворяться и не играть… И он нашел. Человека, являвшегося, по сути, его зеркальным отражением. Совершенно полярного, но в то же время удивительно похожего. Порывистого, жесткого, властного… и одновременно такого же потерянного и одинокого. Человека, который так же, как и он, всю жизнь чувствовал, что ему чего-то не хватает, и искал это, не в силах остановиться… Но у Судьбы извращенное чувство юмора. Гарри всю жизнь нужен был тот, кого он сможет любить. А Волдеморт искал того, кого сможет ненавидеть.Сердце бьется, словно в клетке мышь, лезет в уши тишина, Полночь рвется, рядом ты стоишь, словно призрак из плохого сна…
У них были одни сны на двоих. Иногда тёмные и душные, как тяжелый воздух перед грозой. А иногда лёгкие и светлые, как утренняя дымка. И в этих больных, неправильных снах они всегда оказывались вместе. Сюжет мог быть любым — смертельная схватка, молчаливые взгляды, беседы — они были совершенно не важны. Важны были ощущения, с которыми Гарри просыпался утром — боль ли, с привкусом крови на губах, обжигающий взгляд на коже или светлое тепло, разливающееся внутри… Он любил каждое из них. Потому что точно знал, что он испытывает то же самое. Откуда? Он не знал ответа. Так же, как и не знал, почему все это с ними происходит. Зато точно знал, что никогда не откажется от этой странной связи добровольно. Ему нужны были эти сны, как воздух, как источник жизненной силы… А для Волдеморта они были проклятием, от которого он всеми силами пытался избавиться.Вот спрятаться мне бы и сердце закрыть на засов, Уставилось небо глазами испуганных сов…
Это Гарри чувствовал очень отчетливо. Волдеморт отказывался принимать их связь, потому что не понимал ее природы. Потому что никогда не верил в существование такого эфемерного чувства, как любовь. Ему оно просто было недоступно. Он искренне считал, что любовь придумали слабые, чтобы оправдать свою трусость, похоть или корысть… И, разумеется, он не мог поверить в то, что зеленоглазый мальчишка, из которого он вырастил идеального врага, может испытывать к нему что-то, кроме ненависти. А Гарри не знал, какие силы способны убедить его в обратном. И от этой глухой безысходности что-то начало постепенно ломаться у него внутри…И времени кости я в злобе иду ломать, я жду тебя в гости, а ты не придешь опять. Улыбки, как листья, растут на моих губах, но все ж от убийства меня отделяет шаг…
Ничто не калечит человеческую душу так, как разочарование. И ничто не убивает любовь вернее, чем отсутствие взаимности. Гарри не хотел излечиваться от своей неправильной любви, которую все вокруг считали болезнью. Он отчаянно цеплялся за нее, как обреченный цепляется за призрачную надежду. Но с каждым новым сном, с каждой встречей, с каждым взглядом он чувствовал, как она умирает у него внутри. Снова и снова, возрождаясь, будто феникс из пепла, а затем сгорая и оставляя после себя лишь выжженное пепелище. И он знал, что рано или поздно она исчезнет совсем…Красным светом что-то бьет в глаза, небо ядом пролилось, Под рассветом крови полоса… Слава Богу, просто не сбылось…
Когда умирает тело — это больно. Когда умирает надежда — это страшно. Когда умирает душа… существование теряет смысл. Гарри Поттер был сильным. Очень сильным. Он выживал раз за разом и продолжал бороться, хотя и понимал, что каждая новая победа — еще один шаг к бездне. Чертово пророчество оказалось верным до последней буквы — один из них должен был умереть. Но Гарри не мог отказаться от жизни, пока внутри еще не угасла надежда. И не мог убить Волдеморта, потому что все еще любил…Талантом провидца мне грустное счастье дано Читая по лицам, я вижу дурное кино…
Наверное, ему и правда было дано видеть больше, чем другим. Он всегда точно знал, когда ему лгут, а когда говорят правду. Он видел истинные лица людей за прилипшими намертво масками, чувствовал их, как себя самого… Было ли это даром? Возможно. Для Гарри это было проклятием. Видеть истинную суть вещей и знать, что другие никогда не примут её. Потому что не хотят. Потому что обманываться проще. Альбус Дамблдор отказывался принимать настоящие чувства Избранного к его врагу, до конца веря в тот образ, что создал у себя в голове. Гермиона и Рон обманывались, считая его отчаянным храбрецом и героем. А Волдеморт предпочел закрыть глаза на правду, когда неуловимый мальчишка вдруг глупо попался в лапы его ручных псов. Потому что в то, что двум недалеким егерям удалось схватить того, кто целый год скрывался от всего мира, включая собственных друзей, поверить было проще, чем в то, что Гарри Поттер сам захотел наконец встретиться с ним лицом к лицу. А Гарри действительно захотел. Потому что у него больше не было сил играть. И потому, что он наконец почувствовал в себе силы взглянуть в глаза собственной правде и сделать выбор. Убить или умереть. И сейчас, глядя в холодные, безумные глаза того, кто долгих три года был его личным наваждением, он точно знал, что это его последний шанс…Истерзана визгом и ревностью бита в кровь, Издохнет как крыса, придуманная любовь.