Оркестровая яма

Оркестровая яма кажется ему огромным бассейном. Если полностью заполнить ее водой - Луи не знает как, но фантазия у него всегда была потрясающей - так вот, если заполнить ее водой и позволить инструментам плавать на поверхности, в нее можно будет прыгнуть и погрузиться на самое дно, коснуться его носками балетных туфель и, отчаянно пытаясь не дышать, танцевать, пока не оборвется дыхание. Главное, прыгнуть в нее так, чтобы не вызвать ни единого брызга - иначе все бестолку. Так Луи в детстве представлял себе "Раствориться в музыке". *** Он запрокинул голову и открыл глаза. Оркестровая яма была буквально в полшага, в опасной близости от него. Как-то в лет 6 он и вправду в нее прыгнул. Тогда-то он и получил огромный нагоняй от преподавателя и небольшой шрам на локте, напоминающий веселое балетное детство. Выходить на сцену ему тогда запретили на всю репетицию, и он был вынужден несколько часов просидеть в зрительном зале с саднящей рукой, обиженно хмуря черные бровки на справедливое наказание, и с надеждой ловя взгляд, хоть один взгляд маленького сероглазого лебедя в белоснежных пуантах. Так и не поймал. Луи улыбается воспоминаниям, думая о том, проснулся ли сероглазый лебедь, когда в полпятого утра, быстро поцеловав его тонкое плечо и прикрыв его одеялом, Мерант, чудом пробравшись мимо спящей Фелис, ушел сюда. И он снова закрывает глаза. И позволяет воспоминаниям затопить себя полностью. Ему 11. У класса мальчиков и девочек проводится зачем-то смешанное занятие. Его ставят в пару с какой-то русой девчонкой, кажется ее зовут как-то на Р. И хорошо, главное, чтобы не с этой святошей, дурочкой Одетт, которая сейчас разговаривает с Артемом - смазливым русским блондинчиком из их кордебалета. Пары подбирают по уровню, Артем на класс старше, и сначала Одетт хотят поставить с Луи, но их учительнице что-то говорит на ухо ее учитель, и они просят Артема постоять с девочкой. Луи вздергивает нос - не больно-то ему и хотелось танцевать с этой выскочкой. Реджина чуть выше его, но явно не стесняется этого, а еще она, проследив за направлением его взгляда, выдает вслед Одетт презрительное "Крыса", и Мерант видит, как хрупкие плечики "выскочки" на секунду сжимаются. Луи не выполняет качественно ни одной поддержки, невинно смотрит на преподавателя, и утверждает что Реджина слишком тяжела - и для него, и для, возможно, любого другого мальчика. Луи после репетиции лупит Артема танцевальными туфлями по голове, и сам не знает почему. Луи зло смотрит на испуганную Одетт, и уходит восвояси, так и не разобравшись ни в себе, ни в ситуации. Им 17. У них танцевальная битва на 50 с лишним человек, и он выходит в финал - борется за первое место с Артемом. Они смеются и демонстративно скрещивают в воздухе трости, как будто собираются драться на шпагах и, под аплодисменты, отвешивают шутливые поклоны, в отличие от девушек-финалисток, которые сейчас сосредоточенно смотрят в разные стороны. Судьи-старшеклассники совещаются в углу, затем один из них, которого Луи выбил еще в четверть-финале, выходит на сцену, и, пресекая шум, объявляет, что последний решающий танец финалисты будут танцевать в паре. Карие глаза Луи на секунду встречаются с льдисто-серыми, и он осознает, что она не хочет этого так же, как и он. В картонной коробке из-под бутафории 2 клочка бумаги, и Артем, набравший на данный момент больше баллов, под крики и улюлюкание вытаскивает тот, на котором написано имя... *Только бы Одетта, пожалуйста, вытащи Одетту, избавь меня от этог...* ...Реджины. -Черт! Мерант удивленно смотрит на Одетт - неужели они оба сказали это вслух? В другой коробке бумажек примерно 2 десятка - на них записаны танцы. От самых простых - вальс, мазурка, полонез, до самых сложных - партия Оршада и Драже, танго, фламенко. Возведя глаза к потолку, чтоб совсем честно, Луи уверенными пальцами вытаскивает для соперников испанский танец из Лебединого озера. "Так-то", - на секунду весело думает он, вместе с остальными подбадривая пару аплодисментами, пока не включается музыка, и Артем не начинает вести свою партнершу по сцене. Запыхавшийся Артем - только что они с Реджиной станцевали свою часть - легким шагом подходит к коробке с бумажками, достает одну, и сделав выражение лица как можно более загадочным, разворачивает перед собой. Он воздает возглас удивления и озорно смотрит на Одетту и Луи, а затем отдает бумажку другу; и если бы люди умели читать мысли, они бы заткнули уши от бессмысленного, полного горечи, крика души Меранта. Танец страсти. Просто прекрасно. Пока зал ревет от предвкушения, пока судья объявляет танго, Луи с сомнением смотрит на невозмутимую Одетт, снимающую пуанты - та встречает его взгляд со спокойным вызовом в глазах. - Удачи, - бросает Реджина, проходя мимо, и демонстративно прижимается холодными губами к щеке Меранта, шепча ему на ухо так, чтобы все слышали, - На тебя вся надежда. Святоша Одетт никогда не сможет танцевать танец страсти. Луи видит милую улыбку Одетт, обращенную к Реджине, и ее глаза, полные спокойной злости, и становится в первую позицию. В последний аккорд Мерант обнаруживает, что их лбы соприкасаются а между губами осталось не больше сантиметра. Луи открыл глаза - она смотрела в упор на него - одна рука на ее талии, вторая держит ногу под коленом, ее пальцы на его шее. Медленно, очень медленно они отстранились друг от друга. Раздались редкие хлопки - они оба вздрогнули. Редкие хлопки начали нарастать, пока не превратились в дикие овации, слившиеся в шум, гул, крики, ор. Аплодировали все: танцоры, музыканты, судьи, Артем, сейчас показывавший ему большой палец. Мерант скосил глаза на Одетту - ее лицо приобрело ее обычное спокойное выражение. Реджина пробилась сквозь зрителей и демонстративно хлопнула дверью. *** Он тогда знал, что Реджина не успокоится. А сейчас он знал, что не сможет успокоиться сам, пока не найдет ее, потому что слишком велика цена того, что она может совершить. Совершить тогда, когда полгода - срок ее заточения за попытку убийства маленькой рыжей девочки, за двухмесячный простой в ретушировании Статуи Свободы - уже истек. *** - Повтори сначала, пожалуйста, - в третий или четвертый раз просит Мерант, когда Фелис за ужином делится с ним этой историей. "Эта" история, почти повлекшая за собой реставрацию Статуи Свободы, с самого момента происшествия успела поставить на уши всю полицию города, стать лакомым кусочком для газетных редакторов и едва не затмить весть о премьере Щелкунчика. Фелис, уставшая доказывать полицейским, что она ни в чем не виновата, смотрит на Луи удивленно, Одетт - с неприкрытым раздражением, и они обе не понимают, не хотят понять, почему он - он, полицейские, коллеги несколько недель подряд задавали им одни и те же вопросы. Почему спустя почти полгода, когда все утихомирилось, когда Реджина уже 6 месяцев как была за решеткой, Луи никак не может успокоиться? - Как вы забрались на Статую Свободы? - Фелис, Реджина угрожала тебе? - Что она говорила? - Повтори, пожалуйста, дословно. - Еще раз. Сейчас он напоминает ей Одетту, с ее бесконечными упражнениями. "Еще раз". "Еще". "Еще". Отвечать на вопросы ничуть не проще, чем прыгать до колокольчика, не потревожив воды, держать равновесие на бочке, или мыть зеркало без помощи рук. Луи это понимает. Луи видит, как Фелис хмурится, морщит лоб, зевает, выдавая ему подробности, о которых хотела бы навсегда забыть, и он на секунду жалеет ее - всего на секунду, потому что... - Да не помню я!, - в какой-то момент взрывается Фелис, и тут же понижает тон, пристыженно глядя на него. - Извините. Мерант смотрит куда-то в пространство над ее худеньким плечом, и медленно кивает. Он тоже мало что помнит. Одетта ненавязчиво (на самом деле очень) толкает его локтем в бок, указывая взглядом на часы - половина одиннадцатого, и Фелис, воспользовавшейся ситуацией, и сейчас плетущейся в ванную комнату, давно пора спать. Мерант извиняется только взглядом, а потом извиняется еще раз, когда дверь спальни за ними плотно захлопывается, и его руки слегка касаются ее груди, расшнуровывая клетчатый жилет, и... - Луи, какого черта ты творишь? Одетта спрашивает спустя полчаса, спрашивает тихо, комкая и без того смятую у изголовья простынь, и Луи знает, что она это явно не о происходящем в спальне. Одетта всегда была проницательной. Всегда была слишком проницательной, и Луи знает, что его нездоровый интерес к происшествию с Реджиной не остался незамеченным. Вместо ответа он легко толкает ее на спину, и перекатывается на кровати так, чтобы нависать над ней, чтобы его лицо оказалось буквально в сантиметре от ее. - Так ты выйдешь за меня замуж или нет? - спрашивает он тихо, вежливо, ожидающе. Одетт прячет глаза и отворачивается, и сквозь подушку, в которую она успевает уткнуться, он в 3-й или 4-й раз слышит сдавленное "Я подумаю". *** Иногда, в особенно хорошую погоду, поднимая голову в небо, Мерант узнает Виктора, проносящегося по ветру на своих голубиных крыльях, на которых он спас Фелис от неминуемой гибели. Проходя по коридорам Гранд Оперы слышит увлеченное щебетание Фелис, за которой обезумевшая женщина когда-то гналась с кувалдой до вершины Статуи Свободы. В танцевальном классе видит сияющие глаза Камиллы, у которой, возможно, впервые в жизни появилась возможность банально выспаться. В спальне очерчивает кончиками пальцев тонкие шрамы на спине Одетт, засыпающей у него на груди, и пытается найти связь. - Я получу эту роль! - Теперь у тебя будет кое-что общее с Одеттой... - Трагический случай в ночь дебюта!.. - Я ПОЛУЧУ ЭТУ РОЛЬ!!! Пытается сложить воедино кусочки брошенной ему Реджиной мозаики. ...кое-что общее с Одеттой. - Луи, все хорошо? Одетта смотрит на него обеспокоенными глазами, приподняв голову над подушкой, и Мерант в очередной раз глядит на нее, как в последний; не верит, что все это действительно происходит с ним. - Спи, родная, - одними губами улыбается Луи, целует горбинку на ее носу - Одетта недоверчиво жмурится, но устало опускает голову обратно. Научатся ли они когда-нибудь доверять друг другу, или уже нет? Или слишком долго они были одни? В соседней комнате посапывает Фелис, и Мерант понимает, что их - ее и Одетту, их семью, ЕГО семью, он будет защищать от всего. От всех. И когда, пазл, столько лет не желающий собираться в его голове, наконец начинает проявляться, он понимает, что "все" не остановится на его супруге - Мерант давно считал ее таковой, не остановится на его дочери. Что она придет и за ним. Поэтому сейчас, в последний раз прикрыв спящую Одетт одеялом - хоть и недолго, но они были счастливы - он, зажав в одной руке туфли, второй осторожно толкая перед собой двери, пробрался мимо ее Фелис и спустился вниз, туда, где все и началось. На сцену. Поэтому, спустя пару минут, а может быть, несколько часов или дней, когда за его спиной скрипят половицы, он не оборачивается. Когда горячее дыхание опаляет его затылок, он не вздрагивает, но ощущает какой-то смешанный вкус волнения и отвращения, как при неудачном первом поцелуе или заведомо проигранной дуэли. - Здравствуй. Женщина хрипло смеется и кривит губы - он чувствует это, даже не глядя ей в лицо, хотя вот она, здесь, перед ним, заглядывает в его глаза, ищет там проблеск такого желанного страха, навеянного ее многолетними стараниями. И не находит. Луи старается сделать свой голос как можно более бесстрастным, но он видит блеклые глаза обезумевшей женщины, видит черные, растрепавшиеся волосы, и понимает, что тщетно. - Луи Мерант, - с мягкой хрипотцой проговаривает Реджина Ле О. - Величайший балетмейстер всех времен.