На осколках жизни.

Хайд сидела в кресле и была увлечена чтением Шекспира, ей уже немного это надоело, все сюжеты, даже предложения и главы она знала почти наизусть. Она не могла перестать читать, ведь Офелия так любила Шекспира… Офелия… При воспоминание о ней были муражки по коже… В каком-то роде она любила её. Это была неправильная любовь, запретная, но она была молода тогда ещё. Жизнь была в разных красках, с ней она чувствовала себя спокойно, как в сказке, но жизнь — ужасная штука. В один миг все разрушилось, всё что она любила погибло: её любимая Офелия, её отец… Семья распалась на тысячи кусочков. Каждый был сам за себя. Тогда Хайд и поняла, что жизнь полна лжи, всё когда-нибудь закончится, нет ничего вечного. Даже они не вечны, иногда Хайд чувствует, как рассыпается её душа. Она бы так и продолжалась сыпаться если бы не один пианист. Ангел-садист… Да, он то точно вызвал большой интерес у Хайд, он был не такой. Он особенный. Он брал от жизни всё, он парил к вершине, когда Хайд погружалась во тьму, хотя кто знает, может она давно уже там, и черти воспевают её как королеву. Однажды он все же протянул ей руку. Он заставил её желать. Но снова всё пошло не так, тогда она поняла, что Офелия была ей подруга, но поддержку, которую она ей давала, она сочла за любовь. Она начала желать его. Желать всего его. Прошло целых два года с момента заключения контракта с Лихтом. Сдерживать себя труднее, Лихт уже не 18-летний щуплый мальчишка, а вполне сложившийся мужчина. Он иногда водил девушек, ревность Хайд устраивала садомазо, но не надолго. Ей руки не впервые пачкать кровью. Но раньше это была кровь своих ивов, а сейчас… До чего она докатилась. Она безнадёжно влюбилась в этого ангела. Из раздумий вывел хлопок двери. Лихт пришёл. Наверное с новой куклой, Хайд уже хотела выйти посмотреть кто на этот раз, как над ней навис объект её вожделений. — О, Лихт-тян, ты уже вернулся?)-её губы снова расплылись в улыбке. Лживая улыбка. — Ага, крыса. Не хочешь ничего мне сказать?.-спросил Лихт, прищурив свои ледяные глаза. Хайд уже привыкла к его прозвищам, хоть они были не приятны.Хайд невольно поморщилась. — Например? — Ты не знаешь, куда пропадают все мои девушки.? — Пф, мне как-будто интересно, где эти шлюхи пропадают. Мне вообще пофиг. Уйди, мне надо выйти подышать. Хайд не нравилась эта ситуация. Лёгкие сдавило, трудно было дышать. В горле застрял ком. Она улыбнулась, хоть ей и было плохо. Хах, и вправду настоящий мазохист. — Не верный ответ. Я знаю, что это ты их убиваешь. — И что ты мне сделаешь, а,Лихт? — Накажу, из-за тебя у меня давно никого не было. Не успела Хайд возразить, как её губы накрыли губы Лихта. Глаза её расширились от удивления. Поняв, что Хайд растерялась, Лихт подхватил её на руки и отнес на кровать. Он снял ремень и приковал им руки Хайд к кровати. Хайд была в глубочайшем шоке. Для неё это было как сон, после которого она всегда бежала в душ. Но это был не сон. Лихт сорвал с себя рубашку, Хайд прикусила свою губу и жадно смотрела на тело напротив. От одного такого вида по её телу пробежалось возбуждение. Усмехнувшись, Лихт начал раздевать Хайд. Сначала в сторону полетела её желетка, потом юбка с рубашкой. И вот она лежит в одном нижнем бельё и своих чулках. От такого вида Лихт облизал губы. Он начал грубо кусать её за шею и водить руками по белоснежной коже Хайд. Из груди Хайд вырвался рванный вздох. Дойдя до груди, Лихт сорвал с Хайд лифчик.Хайд сильно покраснела и старалась прикрыться, но все её попытки были остановлены одним: «Не рыпайся.» Пианист кусал и посасывал соски своей слуги. Хайд сдавлено стонала и поджимала ноги. Она сходила с ума от этого всего. Её глаза были затянуты дымкой желания. Стоило иву провести рукой по бедру жадности, как она сомкнула ноги больше. Лихт догадывался почему. — Что, демон, девственница ещё? -с усмешкой сказал Лихт. В глазах Хайд читался немой испуг. — Ничего, сейчас мы это исправим. Он резко развёл её ноги и снял последнюю деталь одежды. Перед ним красовалась испуганная, смущенная Хайд, на неё лице не было прежней улыбки. Лихт снял окончательно свою одежду и приставил возбуждённый член к входу. Хайд сжалась, увидев размер Лихта. Пианист начала медленно входить, Хайд напряглась всем телом, было странно. Когда движение остановилось, Хайд подумала, что все кончилось, но тут её пронзила жгучая боль. Кровь медленно стекала по бедру жадности. Из глаз покапали слёзы. Хайд давно не испытывала такой резкой боли. Лихт немного дал привыкнуть Хайд и начал размашисто двигаться в ней. Хайд дрожала всем телом и молила остановится, но он её не слушал. Скоро на смену боли пришло удовольствие, жадность уже не так дрожала, а уже выгибалась в руках своего ива. Никто не знает сколько времени прошло с этого момента, Хайд смотрела в полоток. Она думала о том, что было, о том как она лишилась девственности, о том как её заполнила горячая сперма Лихта. Хайд сейчас по-настоящему боялась. Запястья были стерты до крови, Лихт отковал её только пару минут назад, сам ушёл куда-то. Но сейчас Хайд было не так это важно, далеко всё равно не уйдёт. Она закуталась в одеяло и постаралась забыться. Через пару минут она уже спала, подрагивая всем телом. Всю следующую неделю Хайд мутило, ей было плохо, от всего тошнило, она знала от чего, но боялась признаться. У неё будет ребёнок от самого жестокого и самого прекрасного пианиста на свете, да любая девушка позавидовала бы ей. Она просто оставит тест в ванной, а дальше ей уже всё равно… Что будет, то будет…