Никаких плащей

1. Люди не сразу понимают, что произошло. До них доходит позже, когда Гейл распрямляет плечи. И все взгляды внезапно прикованы к ней. 　　Вот она стоит на краю платформы, а в следующую секунду кричат птицы, и она уже в двадцати футах слева с тяжеленной веткой в руках, которая прихлопнула бы ничего не подозревающего паренька из математического класса. 　　Ветка лежит в стороне — по ней словно ударили кувалдой. Гейл аккуратно спускается на землю, обалдевшая не меньше остальных. На неё пялятся ребята помладше, но всё произошло так быстро, что не все во дворе заметили её. Хотя это и не важно: через пару мгновений кто-то кричит “Гейл — одна из суперов!“, и крик этот подхватывают в толпе. 　　Гейл паникует и сбегает — что ещё ей остаётся делать? Она без раздумий перепрыгивает через школьный забор. Её окружает мягкий щит из перьев, клювов и когтей — воробьи — и они подбадривают её на лету. 　　(Она всегда понимала птиц. Ей даже в голову не приходило, что это ненормально). 　　Гейл почти двенадцать. 　　Она вбегает в дом, запыхавшись, падает на диван и плачет от страха перед неизвестностью. Мама сжимает Гейл в объятиях до тех пор, пока та не рассказывает, что произошло. 　　Вся школа уже в курсе. И это нечестно, считает Гейл: у неё не было времени привыкнуть к своему новому положению. Родители спокойны: суперы не такое уж редкое явление даже для их маленького городка. Они обсуждают ситуацию вечером, запивая тревогу горячим шоколадом. 　　Они переезжают на окраину Метровиля: несколько суперов основали там специализрованную организацию, и Гейл смогла бы пойти в новую школу и решать, делиться ли своим секретом с людьми. Мама убеждает её, что они не будут скучать по своему старому городку. Им всегда было там тесновато. 　　Одна местная стайка воробьёв переезжает вместе с ними. Они летят за машиной, оставляя странную тень на дороге, а потом обгоняют их и приветствуют Гейл у окна её нового дома. Она допоздна слушает птичьи разговоры о соседних лужайках. *** 　　Воробьи провожают Гейл в школу несколько первых дней. Они сидят в открытых форточках и ободряюще чирикают. Гейл прячет за ладонью улыбку и шепчет, что всё в порядке, хотя втайне рада компании. 　　В школе она старается не выделяться: Гейл просто учится и надеется, что никто не заметит, как местные вороны вьются у её окна. *** 　　Суперы называют только что открывшуюся организацию “Академией”, но она больше похожа на клуб по интересам. Они вместе учатся контролировать и направлять свои способности. Гейл приходит туда три раза в неделю: на занятия по истории, контролю силы и связям с общественностью. 　　В Академии она пока самая младшая, и не все суперы понимают, как с ней лучше общаться. Метамен, высокий и тихий, пугает её. Ей кажется, он разговаривает только с другими суперами или журналистами. Приводнение всегда с ней здоровается, но после утыкается в очередную книгу по морской биологии. А вот Громобой улыбается ей и спрашивает, хочет ли она покружится. Для подобных вещей Гейл уже слишком взрослая, но она всё равно соглашается, и он поднимает её, кружит, и Гейл задыхается от смеха. 　　Экскурсию по зданию Гейл проводит, сидя у Громобоя на плечах. Он знакомит её с остальными: Апогей, которая левитирует и даёт ей звонкую пять, Динапарнем, хвастающимся новыми ракетами, и Файлэнг, который с ухмылкой хлопает Громобоя по руке. Громобой выспрашивает у Гейл, какая погода ей нравится больше всего, и обещает игру в догонялки с облаками на следующих выходных. *** 　　Впервые Гейл взлетает вместе с воробьями. Она бежит по лужайке, а воробьи окружают её, подбадривая. Гейл зажмуривается, а когда открывает глаза, то обнаруживает, что уже поднялась на три фута вверх и тут же падает вниз. Кровь стучит в ушах. Она пробует ещё раз, медленно и осторожно и дотягивается пальцами до верхней ветки. 　　Вечером она сидит у открытого окна, увлечённо рассказывает воробьям о занятиях наукой с Апогей и случайно задевает пустую кружку ногой. Она падает прямо на подъездную дорожку — Гейл не успевает толком подумать и ныряет следом. Она поднимается к окну медленно, с целой кружкой в руках. Её встречает радостный щебет птиц, и Гейл облегчённо смеётся. *** 　　Гейл тринадцать, и она почти каждую ночь летает с птицами. Дожидается темноты, одевается потеплее и изучает город. Мама сделала ей маску, и Гейл носит её — просто на всякий случай. В школе всё ещё не знают о её способностях. К тому же, в Метровиле, говорят, набирают силу анти-супер движения. 　　Гейл не до слухов. Она летает, иногда с Динапарнем или Апогей, пока Громобой стоит на крыше Академии, направляя в них солнечные лучи или навевая облака, чтобы скрыть их от камер. Динапарень всё ещё привыкает к ракетам, и Гейл с Апогей сначала кружат рядом, а потом устраивают гонки до ”вон того дерева”. 　　Она находит себе имя на уроке географии, когда они изучают слои атмосферы, их свойства и температуру. Но завораживают её именно названия. Вечером Гейл делится своей идеей с Громобоем. Сердце её стучит так, что она не слышит собственных слов. Он, конечно, не смеётся и не задаёт лишних вопросов — лишь крепко обнимает и предлагает называть Гейл так, как она того хочет. Здесь, в Академии, пока они учатся или спаррингуют, чтобы она могла привыкнуть. 　　В первые несколько недель всё это немного странно, и Гейл краснеет, когда они с Громобоем сообщают её имя остальным. Гейл срастается со своим именем медленно, по слогу за раз, пока однажды оно не начинает сидеть, как влитое. Стратопташка. *** 　　Гейл четырнадцать, и они с Динапарнем вытаскивают два гражданских вертолёта из моря. Какой-то мегаломаньяк сбил их лазерами с робо-акулы, которую недавно построил. Динапарень проделывает в вертолётах дыры, а потом отправляется разбираться с акулой. Стратопташка расширяет прогалы и достаёт пилотов. Они летят в город: Стратопташка держит пилотов за ремни и опускает их на главный пирс Метровиля, под светом сотен фотоаппаратов. Журналисты выкрикивают её имя и вопросы, люди подводят к ней детей, чтобы те поздоровались или потрогали её — никто не спрашивает разрешения — и их так много. И всего так много. Она бросает взгляд на Динапарня — тот выглядит спокойно, как и следует профессионалу, и уже держит на руках двух детишек — и он кивает, и Гейл улетает обратно к морю. *** 　　Стратопташка и Громобой пьют кофе после семинара — он рассказывает ей о своей младшенькой, Скотт сообщил, что она уже сделала пару первых шагов, пока сам Громобой расправлялся вчера с тем ураганом, — когда к ним подходит Приводнение. Он передаёт наилучшие пожелания от рыб, Стратопташка отвечает тем же, но от птиц. Это их общая шутка. Они оба тихие и застенчивые, им гораздо легче разговаривать с животными, чем с людьми. Гейл рада, что кто-то может это понять. 　　Громобой обещает ей, что в следующий раз будет рядом, когда появятся журналисты: ему всегда нравилось играть с детьми, бегающими вокруг суперов на пресс-конференциях, и приветственно махать тем, кто прячется за ногами родителей. Когда Громобой рядом, всё становится легче: особенно общение с детьми. Журналисты становятся всё громче, вопросы их — всё более личными и неудобными. Динапарень и Метамен всё чаще хмурятся и заканчивают пресс-конференции пораньше, утаскивая команду обратно в Академию. *** 　　Стратопташке пятнадцать, и иногда она отправляется в патруль одна. Воробьи помогают ей скрываться от журналистов, а детям птицы просто нравятся. Гейл слышала, что в соседнем городе у суперов серьёзные проблемы со СМИ и судами, она заметила, как Метамен переговаривается с Мод настороженным шёпотом, но у неё полно и других забот. 　　Например, есть одна девочка... Гейл уже тысячу раз видела её в библиотеке и в столовой на перемене, и та заметила её и улыбнулась. Вчера она подошла, чтобы обсудить что-то об уроках английского, и в результате они говорили про волонтёрство в зоопарке, и... ну, то есть, не то чтобы Гейл так часто это делала, но, может, она хотела бы как-нибудь выпить кофе? Вместе? 　　Гейл выкладывает всё Громобою, и он смеётся, и хлопает её по плечу, и напоминает, что она сражалась с дюжиной суперзлодеев только за последний год, а ещё было извержение вулкана и землетрясение в прошлом месяце. Неужели после всего этого так уж страшно пригласить кого-то на свидание? 　　Стратопташка думает об этом, когда взлетает в воздух, чтобы поправить курс самолёта. Что, если та девушка в ней не заинтересована? Чёрт, а если таки заинтересована? Мимо проносится предупреждающий орлиный вскрик, и Стратопташка аккуратно опускается к носу самолёта и поднимает его. 　　Вот так, спокойно. И отсюда Стратопташка видит пассажиров, радующихся её появлению. Какой-то ребёнок прикладывает к иллюминатору плюшевую сову, и Гейл машет ему рукой. Самолёт снова в порядке, и Стратопташка летит рядом, совсем близко к окнам, машет рукой, улыбается, а потом чувствует, как что-то быстро и резко тянет её назад... 2. 　　Мод запирается в своей мастерской и никуда не выходит. *** 　　Приводнение совсем перестаёт разговаривать. И сбегает к морю. *** 　　Динапарень ведёт Апогей и Файлэнг в бар, и они сидят там в абсолютной, ужасающей тишине. *** 　　Метамен обрушивает гору, а когда возвращается, умудряется поговорить с журналистами. Ему больно зачитывать ничего не значащие слова официального обращения, но он бы не позволил пройти через этому кому-то ещё. *** 　　Громобой не спит. Он пересчитывает детей в кроватях, одного за другим, каждый час. Он всю ночь сидит на диване, то воя в рубашку Скотта, то уставившись в пустоту. Он всюду следует за Скоттом, не отпуская его руки. И потом снова считает детей. Пронизывающий до костей дождь не прекращается неделю. 3. 　　Несмотря на поломку двигателя, самолёт приземляется без происшествий. Внизу шокированных родителей и безутешных детей уже встречают журналисты с вопросами об эмоциональном ущербе и судебных исках. *** 　　Группа анти-супер движения узнаёт о похоронах и устраивает пикет. Одна девочка из самолёта собирает других пассажиров и друзей из школы, чтобы построить баррикаду и сдерживать анти-суперов. 　　Родители Стратопташки проходят мимо баррикады с мокрыми от слёз глазами, глядя прямо на гроб. Апогей останавливается, чтобы поблагодарить детей, и приглашает их на поминки. Метамен помогает с баррикадой и грозно посматривает на журналистов и митингующих. 　　Гроб пуст. 　　Семья, друзья и суперы наполнили его футболками с символикой групп, книгами о птицах, бутылочками с тёмным лаком для ногтей и шоколадом. Все деревья в округе усыпаны птицами. 　　Никто из одноклассников не знал о Гейл, и они не сразу понимают, откуда здесь столько супергероев. 　　Дождь прекратился утром, и гроб омывают солнечные лучи. Громобой плачет, не скрываясь. Апогей сжимает колено Динапарня, лицо у неё абсолютно нечитаемое. Приводнение не поднимает глаз. Мод здесь нет. 4. 　　Анти-супер движение набирает обороты, и Мод устраивает обязательные семинары по связям с общественностью. В Академию приходят новые суперы, но теперь их меньше: Эдна подозревает, что многие предпочитают утаивание своих сил остракизму. 　　Мод выступает на конференции в тот день, когда Метамен зацепляется за стальное перекрытие в шахте лифта. СМИ пылают яростью: в том лифте было шесть человек. И Мод всё понимает. Конечно, понимает. Она не указывает на то, что общественности плевать на потерю их сильнейшего супергероя. 　　Когда костюм Громобоя застревает меж створок ракеты неделю спустя, а Приводнение исчезает в водовороте ещё через два дня, Мод выпускает пресс-релизы из-за закрытых дверей. *** 　　Апогей посвящает всё своё время переговорам по поводу новой Программы Переселения Супергероев, убеждая оставшихся суперов, что их могут поселить рядом и даже, в отдельных случаях, устроить в один офис. 　　Приходит время, и они покидают Академию, вынося горы коробок на улицу, к грузовикам. Апогей в последний раз оглядывает пустые комнаты, поворачивается к выключателю и замечает, что Мод всё ещё сидит в офисе. В полнейшей тишине.