«Неуклюжий небесный хранитель уронил небо!» «Феликс Огнехват – самый неуклюжий небесный хранитель!» «Смотрите все! Какой позор!»
Феликс заплакал, но быстро стер горькие слезы рукавом рубашки. Он злился на себя, на свои неуклюжие руки и на эту глупую небесную сферу, которую ему не посчастливилось разбить, и которая теперь сверкала на полу осколками размером от ладони до пылинки. Когда случается что-то испортить, это непременно нужно исправить. И если разбитое совсем никак нельзя склеить, лучше всего это заменить. Собрав все осколки в плотный черный мешок и сгрузив его в самый дальний и темный угол, Феликс уже знал, что ему нужно делать. Разбитая небесная сфера стала началом долгого пути юного Феликса Огнехвата от себя до себя. И я не предлагаю тебе, читатель, послушать о нем. Я предлагаю тебе пройти это путь вместе с ним.***
Любое путешествие должно откуда-то начинаться. Так уж повелось, что есть у них такая особенность – начинаться с определенного места. Вот и путешествие Феликса – небесного хранителя, которому не посчастливилось уронить небо – начинается с крайне любопытного местечка. Нагоризонтье – так оно называется. А любопытное оно потому, что вы никогда не сможете найти его специально, но всегда сможете попасть в него случайно. Нагоризонтье – это такая волшебная страна, удобно расположившаяся прямо на горизонте. А кто знает, где находится горизонт? Конечно, если вы посмотрите в окно, вы с легкостью скажете мне, что горизонт «вооон там, очень далеко». Выходит, все просто, и Нагоризонтье тоже далеко? Но что если там, вдалеке, кто-то тоже смотрит в окно? Выходит, Нагоризонтье – это прямо там, где вы сейчас стоите? На самом деле, совершенно неважно, где находится эта любопытная волшебная страна. Пусть этим на досуге займутся картографы, а мы пока вернемся к нашему неуклюжему небесному хранителю Феликсу Огнехвату, который, кстати, уже собрал вещи и готов к путешествию. В рюкзаке у Феликса оказалось немного: карта мира, теплая кофта да чуть-чуть провизии. Такой набор годится лишь для двух типов путешественников – очень хороших или очень плохих. Феликс, конечно, не относится ни к одному из них, потому что за всю свою жизнь он еще ни разу не уходил из дома дольше, чем на пять часов, а значит, и путешественником он называться просто не мог. В соседней стране, которую в краях Феликса все называют Загоризонтье, живет старый-престарый волшебник без имени. Лет ему столько же, сколько самой Земле и он Небесных Дел Мастер, который сделал все те небесные сферы, отданные на хранение небесникам, как их негласно все называют. План Феликса был очень простым – собрать все необходимые ингредиенты, принести их волшебнику и заменить разбитую сферу новой. И если с ингредиентами все было не так уж и сложно – любой хранитель с детства знает, из чего состоит небо; то с волшебником дела обстояли просто ужасно. Феликс покрутил карту, попытался читать названия задом наперед, поскреб ногтем какое-то жирное пятно, но ничего из этого не помогло ему узнать, как же добраться до Небесных Дел Мастера. Он даже не знал, как из Нагоризонтья можно попасть в Загоризонтье. Глупая карта так разозлила Феликса, что он просто смял ее и засунул обратно в рюкзак. - С картами всегда так, - подумал он, - на них куча дорог и ни одного верного пути. - Или все пути верные, а ты этого пока не понял, - послышалось сзади, и Феликс даже подпрыгнул от неожиданности. Он мысленно отругал себя за привычку думать вслух, а потом попытался и вовсе не думать, потому что не был уверен, что вообще что-то говорил. Согласитесь, неловко думать при ком-то, кто умеет читать мысли. К слову, таинственный незнакомец ничего такого не умел. Когда Феликс обернулся, он увидел нескладного парнишку, тощего как ствол рябины по зиме. Он неловко топтался в единственной на всю дорогу лужице, и грязь под его подошвами чавкала, крайне недовольная, что кто-то ее потревожил. «Чавк!» раздалось в тишине. «Чавк! Чавк!» повторилось настойчивее, и незнакомец уставился себе под ноги с таким обреченным видом, что Феликсу вмиг стало стыдно за свое ужасное несчастье. «Пффф, подумаешь, небесную сферу разбил. Ерунда какая.». - Вот так всегда и случается, - со вздохом оправдался паренек, смешно наморщив нос, - обязательно влезу в грязь. У меня даже имя в честь этого моего позорного таланта. Так Феликс познакомился с Грязнолапом – одним из тех оборотней, про которых рассказывают всякие страшные сказки, и который не был страшным. Если только страшно смешным и неуклюжим. Прямо как сам Феликс. Грязнолап хотел доказать всей своей тайной деревушке, что он не только самый смешной и неуклюжий, а еще и самый храбрый оборотень. Он шел, собирая все грязные лужи на своем пути, за волчьим цветком. Цветок этот рос далеко-далеко за горным перевалом в пещере на камне в самом центре сверкающего серебряного озера. По легенде лишь однажды оборотню удалось до него добраться. И если вы спросите любого мальчишку-оборотня, у которого еще хвост от пуха не облез, на кого он хочет быть похожим, то без сомнения услышите в ответ: «На Сереброшерста Отважного!». Волчий цветок рос в очень далеком, но не очень мифическом месте, а значит, Грязнолап хорошо знал, куда ему нужно идти. В отличие от Феликса, который даже карту скомкал. И это стало самым первым, что Феликс Огнехват усвоил из своего путешествия – если ты не знаешь, куда идти, иди за тем, кто знает; и когда вы дойдете до развилки, ты уже будешь знать, куда идешь.***
Грязнолап оказался куда более хорошим путешественником, чем Феликс. На его острые плечи взгромоздился объемный рюкзак, так сильно вцепившись лямками в куртку, как испуганная кошка вцепляется в ветку дерева, когда залезает слишком высоко. Чего только не было в этом набитом до треска швов рюкзаке: и котелок; и железная кружка с маленькой вмятинкой на боку; и парочка теплых кофт; и несколько порций домашнего обеда; и даже теплый спальный мешок. Обычно в путешествиях оборотни обходятся гораздо меньшим, но это все потому, что у них нет таких замечательных мам, как у Грязнолапа. Недаром, зовут ее Мягколайка Заботливая, и уж она-то точно знает, что если уж и отправлять сына в опасное приключение, то лучше позаботиться, чтобы у него был теплый шарф и несколько пар сухих носков. Приключения – это, конечно, хорошо, но на пути к ним недолго и простудиться. Феликс из дома ушел тайно, и не дал никому положить себе в рюкзак всякие дорожные полезности, о чем тут же пожалел, когда они с Грязнолапом устроились на привал. Грязнолап посмеялся над ним тихонечко, чтобы не обидеть, и поделился обедом и даже отдал спальный мешок. - Настоящие оборотни-путешественники уходят из дома налегке, спят на земле и охотятся на зайцев, ну или на кого покрупнее, если повезет, - гордо заявил он. Феликс, который хотел отказаться хотя бы от спального мешка, после такого категоричного заявления лишь пожал плечами и вежливо поблагодарил. Как оказалось, горный перевал, что был так далеко от родной деревни Грязнолапа, находился почти рядом с домом Феликса. Только и надо было пройти через густой темный лес, последние кривые деревья которого росли прямо у подножий исполински огромных гор. - А правда, что в горах великаны живут? – Спросил Грязнолап, разлегшись спиной прямо на мокрой от росы траве. Феликс, шуршавший спальным мешком, притих. У него всегда сердце в пятки уходит, стоит только подумать о великанах. Они большие, страшные и обычно презлющие. Раздавят и не заметят. А если заметят, то еще и специально раздавят. - Конечно, - дрожащим голосом ответил он, - где же им еще жить, если не в горах? Горы большие и великаны большие, им там удобно. - Вот здоооорово! – С восторгом протянул Грязнолап. – Как думаешь, мы хотя бы одного увидим? Феликс удивился, как кто-то мог посчитать Грязнолапа трусом. В самом деле, нужно быть недюжинным храбрецом, чтобы самому хотеть встретиться с настоящим великаном лицом к лицу. Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул, чтобы унять бешено колотящееся сердце, и улыбнулся Грязнолапу, который даже заерзал от нетерпения, словно хотел прямо сейчас пойти искать великанов. - Думаю, увидим, - ответил Феликс и зачем-то задержал дыхание. Грязнолапа охватил настоящий восторг, хотя знай он, что произойдет, он бы и не подумал радоваться. Феликс знал, что встреча с великаном входит в обязательную программу его путешествия. Ведь, если вы еще не забыли, он разбил целую небесную сферу, а один очень важный ингредиент можно добыть только у великана. Но это испытание ждет наших героев позже, а пока не будем забегать вперед и постараемся не шуметь, чтобы дать путникам, убаюканным шепотом деревьев, отдохнуть под мерцающим светом звезд.***
За лесом на тысячи километров раскинулись холодные горные долины. Если судить по количеству страшных легенд и названий, которые Феликс слышал от умудренных жизнью стариков, то числа им не было конца. Острые верхушки гор, как причудливые хребты драконов, тянулись к небу так, словно вот-вот проткнут тонкое голубое полотно. Вместе с нашими отчаянными путешественниками мы побываем лишь в двух долинах, о которых вы должны запомнить кое-что очень важное: никогда не ходите туда в одиночку. У этих гор, что уютно расположились прямо за лесом была одна особенность. Волшебная, не иначе. Они высились крепкой, непреодолимой стеной и лишь в одном месте немного расступались так, что можно было пройти. Будто граница с открытой дверью между мирами. Обычно Феликс смотрел на горные верхушки, все сплошь в густом молочном тумане, из окна своего дома и думал, что вот там-то непременно и находится та страна, что все зовут Загоризонтьем. Он смотрел в окно и думал, что это так далеко, и мечтал, что однажды обязательно там побывает. А сейчас он стоял у подножия этих таинственных туманных гор и не мог решиться сделать свой главный шаг. - А ты знаешь, где находится Загоризонтье? – Вдруг невпопад спросил он Грязнолапа, который снова влез в лужу и теперь усиленно тряс то одной ногой, то второй в безуспешных попытках стряхнуть с ботинок густую коричневую жижу. - Ну, это совсем просто! – Неожиданно выдал он. – Загоризонтье – это такое место, в которое ты попадаешь, когда уходишь из дома и идешь, не оборачиваясь. А когда оборачиваешься, и твоего дома уже не видно, значит ты попал, куда нужно. Феликс обернулся и попытался найти свой дом, но на глаза все время попадались только шелестящие кроны деревьев. Действительно, просто, подумал он и, наконец, шагнул в волшебную горную дверь. Все тропы берут свое начало от этой двери. Потом они петляют и переплетаются как клубок смертоносных змей. И если случилось заплутать, нужно быть особенно осторожным – никогда не знаешь, какая змеиная голова укусит тебя за ногу. Только одна тропа испокон веков была широкой и прямой. Называется она «Великанья тропа». Великаны, знаете ли, не любят петлять узкими дорогами; больно уж они неповоротливы и широки в плечах. А потому если и случается им заходить в другие долины, то они непременно заденут какую-нибудь капризную гору, и тяжелые валуны обязательно свалятся прямо на голову, а это жутко неприятно. До первой долины идти нашим путникам прямо по этой тропе. - Ты все еще хочешь увидеть великанов? – Спросил Феликс. Грязнолап просиял. Точь-в-точь собака, в ожидании кинутого ей мяча, а не оборотень. - Еще спрашиваешь! Феликс рассмеялся. Настрой Грязнолапа потихоньку передавался и ему. Они, не сговариваясь, покрепче ухватились за лямки своих рюкзаков и решительно зашагали навстречу опасным приключениям, которые, вообще-то, их уже заждались. Если идти по Великаньей тропе, не сворачивая, около двух часов, то впереди покажется причудливое кольцо из заснеженных горных вершин. Посмотришь на них издалека, словно рот щербатый улыбается. Горы трутся своими каменными боками, привалившись друг к другу как старые друзья на лавочке. Вершины их расходятся так, что щелями смотрят на все четыре стороны: север, юг, восток и запад. Кольцом эти горы расположились не случайно. Внутри живет самый настоящий великан по имени Ветродуй. Когда маленьким небесным хранителям, как Феликс когда-то, рассказывают, из чего состоит небо, об этом великане непременно говорят почти в самую первую очередь. Ростом он особенно огромен, а волосы его белы как снег на горных вершинах. Иногда несведущие путешественники, сбитые с толку туманом, принимают его за еще одну гору. Ветродуй сидит в своем каменном кольце и дни и ночи напролет дует то на север, то на юг, то на восток, то на запад. Могучая грудь его раздувается как огромный-огромный шар, а изо рта, как из глубокой темной пещеры, вылетают ветра. Без ветра невозможно создать небесную сферу. Поэтому Феликсу придется попросить Ветродуя одолжить ему немножко. Хорошо, что в этом непростом и, несомненно, опасном деле ему поможет Грязнолап, иначе он бы, наверное, умер от страха. Тропа неизбежно приводит всех путешественников к самому широкому межгорному проходу. Ведь великаны неповоротливы и не любят петлять, и если уж им приходится покидать свои дома, то они непременно должны сразу выходить на тропу. Феликс и Грязнолап прошли в этот самый проход и замерли не то в восторге, не то в ужасе – прямо перед ними оказалась огромная великанская пятка. У великанов очень толстая и грубая кожа, и поэтому ходят они обычно босиком. Пятка у Ветродуя, как и любого уважающего себя великана, была грязной и вся сплошь в причудливых извитых трещинах – словно русла рек в пустынной долине. На вид края этих трещин смотрелись такими острыми, что, кажется, только тронь – обязательно обрежешься. - Как думаешь, если я потрогаю, он почувствует? – Шепотом спросил Грязнолап и уже потянулся было рукой к пятке, что без усилий могла раздавить его как муравья. - Не вздумай! – Шикнул на него Феликс. – Если он почувствует, это будет ужасно невежливо! Тебе бы понравилось, если бы кто-то пришел без приглашения к тебе домой и начал бы трогать тебя за пятку? Грязнолап сморщился, словно лимон проглотил. - Вот и я о том, - кивнул ему Феликс, - нам бы с ним поговорить как-нибудь… Не успели они придумать, как же им докричаться до великана, чтобы просто-напросто не охрипнуть, как раздался оглушительный гул – это хозяин горного жилища проехался по земле той самой пяткой. Феликс и Грязнолап так испугались, что в два очень быстрых прыжка оказались за ближайшими камнями, прячась, чтобы их не зашибло ненароком. - Что за запах? – Раздалось сверху, и Феликс с Грязнолапом так сильно вжались в камни, будто хотели в них раствориться. Голос у Ветродуя был таким грубым, что походил на камнепад. – Чую, человеком пахнет…и собакой. Покажись, кто пришел! - Он назвал меня собакой?! – Возмутился Грязнолап. – Я оборотень! Я волк, в конце концов! Феликс снова шикнул. - Собаки и волки немного родственники, - сказал он, но Грязнолап все равно выглядел обиженным. - Все равно, это было грубо и невежливо. Великаны вообще не отличались вежливостью. Вряд ли она нужна, когда ты огромен как гора. В конце концов, люди тоже не особенно вежливы с муравьями. Феликс досадливо пожурил самого себя за то, что забыл кое-что очень важное о великанах, о чем забывать никогда не стоит: у них у всех очень хороший нюх и замечательный слух. А значит и говорить с Ветродуем можно как с обычным человеком, и даже кричать не придется. - Мы здесь, - сказал Феликс, осторожно выглядывая из-за камня, - я небесный хранитель Феликс Огнехват, а это мой друг Грязнолап, он оборотень. Мы пришли попросить Вас одолжить нам немного ветра. Глаза, голубые как само небо, уставились прямо на них из-под густых белых бровей. Ветродуй нахмурился, а потом рассмеялся так громко, что даже с гор в соседних долинах посыпались камни. Он протянул к ним свою огромную мозолистую руку, такую же грязную и всю сплошь в трещинах, как пятка, и зачерпнул, как лопатой, землю, где они стояли. Великан поднял их так высоко, чтобы как следует рассмотреть и посадил на широкий горный выступ почти под самой вершиной. Испачканные землей, побитые камнями и с травой в волосах, они даже дышать решались через раз. Грубое лицо Ветродуя с носом, похожим на огромный уродливый булыжник, оказалось прямо перед ними. - Что за храбрые букашки?! Что за чудные козявки?! – Еще раз хохотнул он. – И зачем бы мне одалживать вам ветер? - Видите ли, тут такое дело… Я разбил небесную сферу и теперь собираю ингредиенты, чтобы заменить ее новой. Ветродуй рассмеялся пуще прежнего. - Вот умора! – Прогремел он своим ужасным голосом. – Небесный хранитель, и небо уронил! Феликс пристыженно покраснел до самых кончиков ушей. Он вдруг представил, что именно так все будут смеяться над ним дома, если он не исправит эту чудовищную ситуацию. Поэтому ветер ему был просто необходим! - Но мне нравится твоя храбрость, - неожиданно сказал Ветродуй, - но, если ты хочешь получить ветер, тебе придется забраться ко мне в рот. Грязнолап встрепенулся. Глаза его стали такими огромными, словно два блюдца приклеились к лицу. - Это очень, очень-очень-очень плохая идея! – придушенно запричитал он. Грязнолап, как, наверное, и вы, сразу подумал, что хитрый великан задумал обмануть Феликса и просто-напросто съесть. Да еще и так, чтобы тот сам залез к нему в рот – глотай, и дело с концом. Но ничего такого Ветродуй делать не собирался, и Феликс, конечно, об этом знал. Об этом с детства знают все небесные хранители, а теперь и вы узнаете. Горы, в которых живет великан Ветродуй, и которые высятся над землей кольцом, неспроста расходятся щелями на север, юг, восток и запад. Куда Ветродуй повернется, между какими горами задует, такой и ветер будет. Но пока ветер только готовится вырваться из его рта, он просто ветер – а значит, самый лучший для создания неба. Нельзя же создать небесную сферу, в которой ветер будет все время, например, южным. Такая сфера будет совершенно бесполезной. Именно поэтому Феликс должен непременно залезть прямо в рот к великану, как бы Грязнолап ни пытался его остановить, дергая то за один рукав куртки, то за второй. - У тебя, случайно, нет веревки? – Спросил Феликс Грязнолапа. Тот был очень напуган, но услышав про веревку, быстро-быстро закивал, скинул свой набитый под завязку рюкзак на землю и нервно закопошился в нем. Веревка у Грязнолапа, действительно, была. И притом такая длинная, что ее можно было бы привязать к вершине горы, сползти по ней вниз и спрыгнуть на землю, даже не поломав ноги. - Я обвяжусь веревкой, а ты, если что, тяни, что есть сил. Феликс отдал последние наставления Грязнолапу, сжал в руке небольшую стеклянную колбу с деревянной пробкой, которую специально для этого захватил из дома, и решительно запрыгнул на подставленную великаном ладонь, чтобы тот поднес его прямо ко рту. Грязнолап так сильно вцепился в веревку, что потом удивлялся, как не переломал себе все пальцы. Такая желанная встреча с настоящим великаном превратилась для него в самый ужасный кошмар. - Я сейчас вдохну поглубже, задержу дыхание, и ты заберешься. Я постараюсь не проглотить тебя. - Сказал Ветродуй и коротко усмехнулся. Великаны, не смотря на расхожее мнение, очень любят шутить. Правда, у них это не очень хорошо получается. Ветродуй вдохнул и весь раздулся как огромный воздушный шар. На секунду, прежде, чем оказаться у него во рту, Феликс задался вопросом, мог бы великан взлететь. Во рту у Ветродуя оказалось гадко. Если вы когда-нибудь спросите Феликса, чего не стоит делать, он настоятельно посоветует вам никогда не залезать ни к кому в рот. Там темно, плохо пахнет, жарко, а под ногами хлюпают слюни. Абсолютная мерзость. Рот, в котором он оказался, был под стать великану – огромный как пещера, в которой могла бы поместиться половина его родной деревни. Феликс откупорил свою стеклянную склянку и уставился прямо в черную бездну великанской глотки. В черноте загудело, под ногами задрожало, а щеки надулись парусами, и Феликс понял, что Ветродуй приготовился выдыхать. Он вцепился в ближайший зуб - мокрый, скользкий и целиком покрытый отвратительным желтоватым налетом – зажмурился и приготовился. Если вы спросите Феликса, как ему удалось удержаться, он никогда вам не ответит. На самом деле, Феликс не удержался. Его маленькие пальцы соскользнули, и он вылетел прямо из великанского рта как пробка из бутылки вместе с ветром, который, к слову, был северным. Кувыркаясь в воздухе, он чудом закупорил склянку и даже сумел ее не выронить, думая лишь о том, как будет обидно потерять результат своих отвратительно опасных трудов. Грязнолап, казалось, только этого и ждал, вцепившись в спасительную веревку. Он дернул ее на себя так сильно, как только мог, и Феликс упал прямо на него. Было больно, но сильнее было противно. Феликс, весь в слюнях и зубном налете, испачкал и его тоже. - Фуууу, - досадливо протянул Грязнолап и устало раскинулся на земле. Ветродуй оказался очень любезным великаном. Он даже отнес своих незваных гостей прямо к берегу журчащей, кристально-чистой горной речки. И для Феликса это стало вторым настоящим открытием в его неожиданном путешествии: если кто-то рассказывает страшные истории о ком-то другом, они не обязаны оказаться правдой. Феликс и Грязнолап поблагодарили великана, и он ушел обратно в свое горное кольцо выдувать ветра на все четыре стороны; а наши путешественники с наслаждением нырнули в прохладную воду, смывая с себя липкие великанские слюни. Первый ингредиент был добыт, и Феликс чувствовал себя по-настоящему счастливым. Его путешествие уже не казалось таким безнадежным, и сидя на берегу реки, безуспешно пытаясь развести костер, он улыбался так, словно целая гора свалилась с его плеч. - Хорош же ты Огнехват, раз огня разжечь не можешь, - устало цокнул Грязнолап и принялся сам разводить костер, - вы, люди, такие странные. Назоветесь неподходящими именами, а потом не знаете, что делать. Феликс рассмеялся. - Видишь мои рыжие волосы? – Спросил он. – Они сначала были черными, а потом на них попала искра из камина, рядом с которым стояла моя колыбелька. Все так испугались, что я сейчас загорюсь, подбежали, смотрят, а у меня только волосы порыжели. Так что, все мне подходит. - Ну, может, ты еще не совсем безнадежен, - с улыбкой ответил Грязнолап, раздувая едва-едва разгоревшийся огонек, - но у нас все равно все понятнее. - И тебе, ну не знаю, не обидно? - А почему мне должно быть обидно? – Удивился Грязнолап. – У нас имена правдивые. Только слышишь имя и сразу понимаешь, кто перед тобой такой. Если я все время влезаю в грязь, то мне на себя обижаться надо, а не на грязь. Или вот, есть у меня друг, Рваноухом зовут. Он в детстве с Зубоскалом подрался, тот ему ухо-то и разорвал. Так что ж ему теперь на имя обижаться, если у него от этого ухо целым не станет. Чудной народ, все-таки, эти оборотни, подумал Феликс. Он посмотрел на Грязнолапа и хотел было спросить, считают ли оборотни людей тоже чудными, но Грязнолап вдруг рассмеялся. - А знаешь, что? – Спросил он Феликса с широкой улыбкой на лице. – Я, кажется, на великанов на всю жизнь насмотрелся. Они рассмеялись так счастливо и так звонко, что смех этот теплым потоком пронесся по долине. Ночь вступала в свои права.***
Следующее утро у наших путешественников началось ночью. И этим особенно остался недоволен Грязнолап, который был вынужден проснуться от настойчивой тряски – это Феликс тормошил его за плечо, а казалось, будто сама земля ходила под ним ходуном. - Вставай, скоро рассвет, - только и сказал Феликс прежде, чем скрыться из виду. Грязнолап уселся на земле, протяжно зевнул и долго-долго тер кулаками глаза, в которые словно песка насыпали. Вокруг стояла почти мертвая предрассветная тишина. Ночная чернота медленно таяла, уступая место тонкой вуалевой серости; а горизонт едва заметно порозовел. В воздухе пахло свежестью, легкий ветерок приятно ерошил волосы своими прохладными невидимыми пальцами. Феликс появился внезапно и принес с собой запах речной влаги и брызги в волосах, похожие на блестящее хрустальное крошево. - И чего тебе не спится? - Спросил Грязнолап, готовый в любой момент уснуть хоть сидя. Феликс приложил палец к своим губам, призывая говорить потише, подошел ближе и зашептал: - Будем ловить солнечные лучи. Сонливость Грязнолапа вмиг как рукой сняло, а глаза загорелись неподдельным интересом. Все его путешествие вообще стало гораздо интереснее после встречи с Феликсом. Он-то собирался просто найти волчий цветок, а там уж как повезет – либо добыть его, либо погибнуть в процессе. Как оказалось, есть у приключений такая особенность: доставлять больше удовольствия, если удается их с кем-то разделить. - И как мы будем это делать? Феликс поманил его за собой, и они тихонечко притаились за неаккуратной кучей темно-серых валунов, кое-где поросших неровными пучками травы и мягким бархатом ярко-зеленого мха. Из их убежища открывался прекрасный вид на горизонт, что с каждой минутой становился все румянее и теплее. - На самом деле, - снова зашептал Феликс, - нам нужен всего один луч. Самый первый. И ловить его будем даже не мы. Вторым обязательным ингредиентом для изготовления небесной сферы был первый солнечный луч, и добыть его было одновременно очень просто и очень сложно. У солнечных лучей, как и у приключений, тоже есть некоторые особенности: например, они очень пугливы. Их настолько все пугает, что они сделались совершенно неуловимыми. Наверняка, вы хоть раз пытались поймать солнечный зайчик? И теперь вы знаете, почему это у вас никогда не получалось – они просто вас боятся. - Смотри внимательно, - сказал Феликс, - нам нужно то, на что солнце попадет в первую очередь. Это было именно тем, что делало поимку солнечного луча очень простым. Достаточно забрать что-то, чего он коснулся. И это самый главный солнечный секрет: свет навечно остается в памяти, даже если нечто, чего он коснулся, навсегда поместить в темноту. Из-за горизонта показалась персиковая солнечная макушка, и Грязнолап с Феликсом замерли и даже дышать перестали, вытянув шеи из своего убежища. Грязнолап задался вопросом, что они будут делать, если первый солнечный луч упадет на отвесный склон ближайшей горы. Не унесут же они с собой целую гору, в самом деле? На их удачу, первым луч коснулся самого маленького и невзрачного бледно-серого камушка, который и заметить-то трудно, если не приглядываться. Солнце тронуло его не дольше секунды, словно поздоровалось со старым приятелем, и быстро поднялось выше, разливая свет по всей долине. И это было самое настоящее волшебство - мимолетное и очень красивое. Феликс аккуратно закутал камушек в кусочек черного бархата и перевязал тонкой золотой лентой. Второй ингредиент он положил на дно своего рюкзака, прямо рядом со склянкой, в которой неслышно танцевал ветер. Солнце заняло свое место на голубом небесном полотне, и Грязнолап, совсем недавно недовольный ранним пробуждением, щурился ему и чувствовал себя очень счастливым. У счастья вообще очень простой рецепт: только и надо начать день с маленького чуда.***
У путешествий есть еще одна совершенно потрясающая особенность: истории, что когда-то были чужими, вдруг, становятся и твоими тоже. Ведь главное сокровище путешествий не приключения, а люди и истории, которыми они могут поделиться. Встретившись, Феликс и Грязнолап нашли настоящее сокровище. Оно спряталось на страницах этого рассказа, чтобы и вы могли его отыскать. Небесные хранители, как и оборотни, живут скрытно, и обычно их народы никогда не пересекаются. На первый взгляд может показаться, что они очень разные, но, посмотрите, они шагают в ногу по одной извилистой горной тропинке и разговаривают, хотя никогда раньше небесные хранители не разговаривали с оборотнями. Если бы кто-то на соседней тропинке решил прислушаться, ветер донес бы до него только тихое эхо редких фраз: - …у нас в деревне есть девочка, - говорит Грязнолап, - Златоглазкой зовут. Оборотни выбирают себе пару на всю жизнь, и она сказала, что выберет самого храброго. Поэтому я должен принести волчий цветок. Тогда уж точно никого храбрее меня не будет… -…хранители получают свою сферу в пятнадцатый день рождения, - отвечает ему Феликс, - я хотел доказать всем, что это глупое правило. А получилось, что это я глупый… Феликс вздохнул, и тягучая тишина повисла в воздухе. Кисло запахло грустью и тоской, и даже облака сгустились над их головами. Словно все небо застелили огромным стеганым одеялом. Это и привлекло внимание Феликса. Вся тоска вмиг слетела с него, как противная грязная шелуха, он поднял голову к небу, и в глазах у него блеснул острый как лезвие рыцарского клинка азарт. - Мы близко, - сказал он и прибавил шаг. Грязнолап поспешил за ним, хотя совершенно не понимал, к чему такому они приблизились. Тропа, по которой они шли, была выше и извилистее всех остальных троп и вела прямиком ко второй долине, где просто необходимо было побывать нашим путешественникам. Спустя всего несколько минут нетерпеливого бега, они оказались прям перед обрывом с темно-бурым землистым склоном. Впереди на многие километры простиралась долина, сплошь укрытая жестким черным песком, из которого к серому небу тянулись вулканы – страшные в своем безмолвном величии. Тишина стояла мертвая. Редко кто забредал в эту гиблую долину. Воздух в ней был настолько горяч и сух, что дышать было больно. - Драконья усыпальница, - с нескрываемым восторгом сказал Феликс и скатился на рюкзаке прямо по склону. Грязнолап так и окаменел. С драконами, в отличие от великанов, ему встречаться никогда не хотелось. Да и тем более, встреча с великаном прошла просто ужасно. Драконы никогда не славились гостеприимством, принимая гостей за обед, а потому врываться к ним домой идея даже хуже, чем залезать в рот к великану. Феликс же едва не подпрыгивал от нетерпения и усиленно махал Грязнолапу руками, чтобы тот спускался. Третий необходимый для создания небесной сферы ингредиент - это дыхание дракона. Любой хранитель с детства знает, что именно из него делают облака и что добыть его очень даже просто. Всего-то нужно забраться в любой спящий вулкан – ведь вулканы спят, потому что в них спят драконы – и быть достаточно вежливым, чтобы никого не разбудить. - Да, очень просто, - с сомнением закивал Грязнолап, - скажи только, как мы заберемся прямо в жерло вулкана? У меня нет с собой всяких альпинистских штучек. Феликс недоверчиво покосился на его рюкзак, прикидывая, точно ли в этой бездонной пропасти нет набора юного скалолаза. Удача, как известно, благоволит отважным. Вот и нашим путешественникам она тоже решила снова улыбнуться: прямо из-за ближайшего вулкана послышался грубый гул голосов и тихий металлический шорох, как если бы палач точил топор перед казнью. Феликс и Грязнолап подкрались поближе, утопая ногами в черном песке так, что его набилось полные ботинки, и боязливо выглянули из-за каменного вулканического стана. Глазам их открылась удивительная, но крайне пугающая картина: прямо на песке стоял корабль с грязно-серыми парусами и рядом с ним палаточный лагерь. Повсюду лежало оружие размером от маленьких ножичков до секир, тяжеленных даже на вид. Самую огромную секиру с тем самым металлическим шорохом и точил один из членов команды: высокий, словно в роду у него были великаны, с густой черной бородой и с длинным шрамом ото лба до самого подбородка на месте правого глаза. Остальные ему под стать: все сплошь высокие, широкоплечие и с горящими яростью глазами, басовито смеясь перетаскивали на корабль бочки и ящики. Команда эта занимается отвратительными вещами. На своих воздушных кораблях они подлетают прямо к жерлам вулканов, спускаются и убивают спящих в них драконов. Все части драконов очень ценятся на волшебном черном рынке, и когда на них началась охота, многие драконы предпочли не сражаться, а переждать. Они спрятались внутри теплых вулканов и заснули на многие века, не подозревая, что появятся те, кто станет подло рубить им головы во сне. - Мы должны помешать им! – Шепотом воскликнул Феликс. Желание восстановить справедливость кипело в нем раскаленной лавой, как если бы он сам был вулканом. - Как? – Только и спросил Грязнолап, забывший, и про страх, и про опасность. Он был оборотнем, и его волчья хищная сущность хотела драться. Феликс огляделся и заметил несколько бочек, ожидающих своей очереди на погрузку. Стояли они чуть вдалеке, и в них можно было забраться, не привлекая внимания. Они дождались, пока часть команды, что занималась грузом понесет на борт следующую партию; а часть, что бродила по лагерю, отвлечется на оружие; и рванули к бочкам, стараясь шуршать песком не слишком громко. Бочек было пять: в две из них они закинули свои рюкзаки, а в две залезли сами. Феликс оказался в бочке с тканью, напоминающей брезент, которой можно было укрыться. Грязнолапу повезло меньше: в его бочке оказались стальные сети с острыми крюками; нельзя было не то что укрыться, а еще и следить за тем, чтобы эти крюки не вспороли ему бока. А еще Феликс переживал, что грузчики могут заметить, что бочки вдруг стали тяжелее обычного. К счастью, их подхватили с легкостью – должно быть, браконьеры уже не замечают никакого веса, пока он не станет совсем уж большим. Так они оказались на корабле. Спустя пару десятков минут, показавшихся испуганным мальчишкам вечностью, палуба содрогнулась от тяжелых шагов целой команды, словно на нее обрушился камнепад. Дерево заскрипело под тяжестью остро заточенных секир, штыков и ножей. Паруса с гулким хлопком раздулись, и, подхваченный могучим горным ветром, корабль взлетел. Полет длится всего несколько минут, а потом корабль, вспарывая парусами ватные облака, зависает прямо над жерлом вулкана, и один из браконьеров перекидывает через борт крепкую канатную лестницу. С корабля не сходит самый худой из них. Он закуривает трубку и остается за штурвалом, держа корабль на плаву в мягких воздушных потоках. Бочки стоят так, что их не видно от штурвала, и это еще одна удача. Феликс и Грязнолап бесшумно выбираются, забирают свои рюкзаки и, пригнувшись на всякий случай, бегут к канатной лестнице, свисающей прямо в душную черноту и размеренно качающейся на ветру. Она длинная, а внизу едва различимо подрагивают огоньки тусклых браконьерских фонарей. Дракон, в своей медной блестящей кольчуге, мирно спит, положив рогатую голову на когтистые лапы. Укрытый своими сильными кожаными крыльями как одеялом, он похож на огромный холм внутри вулкана. Из ноздрей его вырывается горячий пар и устремляется прямо в небо - драконье дыхание, и вправду, совсем несложно добыть, вон, бери, не хочу. Грязнолап осторожно переступает массивный шипастый хвост, острый на кончике как воинский клинок из лучшего металла. Им снова повезло и удалось незамеченными спуститься по лестнице и спрятаться прямо за драконом, от храпа которого содрогались стены. Сердце его билось так громко, словно в могучей груди его рождались грозовые раскаты. Так уж повелось, что драконы, укрывшиеся в вулканах, спят крепко. Не ожидая лишиться головы таким варварским способом. - Нам нужно его разбудить, - прошептал Феликс, и шепот его заглушился легким звоном опасно заточенного оружия. Грязнолап посмотрел на дракона. Один его рог был больше него самого. - И как ты себе это представляешь? Толкать его, что ли? "Мистер дракон" или лучше "Уважаемый мистер дракон, тут понимаете, какое дело, но вам хотят отрубить голову. Мы просто случайно проходили мимо и решили вас разбудить, поэтому, пожалуйста, не ешьте нас!" Так, что ли? Драконы, хоть и спали крепко, всегда просыпались, стоило им услышать некоторые слова, которые Грязнолап как раз умудрился произнести. Он был так увлечен, что даже не заметил, как тяжелое медное веко поднялось, а глаз с вертикальным зрачком затопило жидкое золото. Зато заметил Феликс и схватился от неожиданности за куртку Грязнолапа так сильно, что едва не оторвал рукав. - Мне к-кажется, - заикаясь, сказал он, - ты уже сделал все, что надо. Дракон громогласно фыркнул, распахнул горящие пламенем глаза и поднялся на лапах, рыча и клацая зубами. Вулкан под ним задрожал и вмиг стало так жарко, что казалось, будто вот-вот загорится одежда. Это вулкан проснулся вместе с драконом, и кипящая лава бурлящим потоком заструилась по его недрам. Браконьеры закричали, как испуганные крысы запищали, и бросились бежать к болтающейся в воздухе лестнице, покидав все свое оружие. Они убивали драконов во сне, и у них не было ни чести, ни храбрости, чтобы хотя бы попытаться убить его в бою. Вулкан должен был извергнуться с минуты на минуту, и наши путешественники до смерти перепугались, что и сами-то они не успеют выбраться. Так всегда и бывает, подумали они, за жизнь справедливо платить жизнью. Но драконы существа благородные и считают так же. Эти мальчишки спасли его от верной гибели - было бы неправильно не вернуть им долг. Тем более драконы ненавидят оставаться в долгу. Он подхватил их своими когтистыми лапами и молнией взмыл в небо, сшибая по пути парящий над вулканом корабль. Браконьеры сгинули в огненной лаве, потекшей из жерла горячей глазурью. Небо заволокло пеплом, и редкие серые хлопья даже забились в щелки между медными чешуйками. Драконья усыпальница осталась позади. Мгновение спустя позади остались и остальные горные долины и хребты. Дракон вынес их за каменную стену, мягко опустил на траву и приземлился сам. Спина его горела красным в свете закатного солнца, на брюхе сверкала позолота. Он величественно расправил крылья после многовекового сна и взрезал острым хвостом прогретый за день воздух. - Спасибо, - почтительно склонив голову, заговорил он, - вы, храбрые человеческие мальчишки, спасли меня от этих гнусных головорезов. Просите, чего вам хочется, и я исполню, ежели это будет в моих силах. Грязнолап слушал размеренную драконью речь, почтительную и величественную, и не верил собственным ушам - он-то думал, что драконы шипят как змеи, а оказалось, они гремят как стремительный горный поток, сильный и звонкий. - Мне бы...немного дыхания, - неуверенно начал Феликс, - для небесной сферы. Дракон раскатисто добродушно рассмеялся. Он наклонился к Феликсу, то есть почти до самой земли, и шумно выдохнул, позволяя ему набрать целую склянку горячего и плотного, похожего на шелковый туман дыхания. - А ты чего хочешь? - Обратился дракон к Грязнолапу. - А...мне бы узнать, в какой стороне пещера, где растет волчий цветок? Вместо ответа дракон снова подхватил своих спасителей, и через мгновение они уже стояли перед пещерой, вход в которую порос папоротником и осокой. Они поблагодарили дракона, зависшего в воздухе и хлопающего крыльями. Грязнолап вспомнил, что у него дома на чердаке живут летучие мыши с такими же кожаными крыльями, и от этого сравнения дракон совсем перестал казаться страшным. - То, что ты ищешь, - сказал дракон, обратившись к Феликсу, - найдет тебя само. Волшебство всегда находит волшебных людей. Драконы существа очень древние. И мудрые. Феликс почтительно ему поклонился. Грязнолап последовал его примеру. Дракон огладил их загадочным янтарным взглядом, и на том они и распрощались. Наших героев охватила тоска. Они знали, что скоро их совместное путешествие снова станет у каждого своим собственным.***
После опасного приключения в Драконьей усыпальнице хорошо бы отдохнуть, тем более, небо темнело так стремительно, словно меткий лучник выпустил стрелу, что тащила за собой шелковую черноту. Отдохнуть было бы просто замечательно, но совершенно невозможно. Пещера игриво подмигивала своим темным входом, а заросли папоротника и осоки колыхались на ветру, и шелест их превращался в гипнотизирующее «Вхххходиии! Нууу жжжже!». Грязнолап так долго сюда шел, что не поддаться зову не мог. Феликс смотрел на него и думал, будет ли он сам выглядеть так же, когда найдет Небесных Дел Мастера. Гразнолап был так счастлив, что даже земля вибрировала под его ногами, которые, к слову, опять стояли в единственной на всю округу луже. - Я тоже кое-что знаю о небесных сферах, - неожиданно сказал он и стянул через голову кулон на веревке из мягкой коричневой кожи. Кулон оказался белым острым зубом. Феликс присмотрелся и понял, что Грязнолап протягивает ему волчий клык. Небесная сфера никогда не получится без Луны. Но Луну нельзя просто засунуть в карман как монетку; а вот то, что с ней связано, очень даже можно. А что может быть крепче связано с Луной, как не волчий клык? Не просто волчий – оборотничий! - Я знаю, - продолжил говорить Грязнолап, - подошло бы и что-нибудь другое, вроде когтя летучей мыши или пера совы. В любом случае, оставь себе. Вы же люди такие странные, верите, что это на удачу. Феликс не очень верил во всякие талисманы. В конце концов, у него и имя «удачливое», а небесная сфера все равно разбилась. Однако он бережно убрал клык в отдельный кармашек под молнией, и скажу вам по секрету: Небесных Дел Мастеру он принес совиное перо, которое нашел чуть позже. Только тссс, никто не должен об этом знать. - Спасибо, - сказал Феликс, широко улыбнувшись, - а теперь самое время нам добыть твой особенный волчий цветок! Они хлопнули в ладоши. От громкого звука в норке неподалеку вздрогнула мышка-полевка.***
Однажды, изнывая от страшных ран, воин набрел на пещеру, что в лучах закатного солнца была так же одинока, как и он сам. Вход в нее был темен и широк как пасть неведомого чудовища – пахло сыростью и тянуло холодом. Изнутри доносился писк летучих мышей и шорох их хлопающих кожаных крыльев. Вокруг шелестели заросли папоротника, таинственные и неприветливые. Пещера выглядела страшно негостеприимной, и заходить в нее совершенно не хотелось, но у воина не было выбора. Те времена были богаты на жуткие, кровавые битвы, и весь его отряд перебили в одной из них. Только ему удалось сбежать, трусливо бросив оружие на горящем поле боя. Он брел, гонимый страхом, куда глаза глядят, пока звон клинков и ржание боевых коней совсем не утихли, но даже тогда он не остановился. День шел воин. Второй шел, едва волоча ноги, натертые тяжелыми сапогами. И вот, когда, наконец, он совсем изнемог и рухнул на землю в своих тяжелых латах, увидел он пещеру. Как змей заполз он внутрь, и кровавый след тянулся за ним. Рубаха под звенящей кольчугой насквозь пропиталась потом и кровью, а лицо чесалось от пыли сражения и долгого пути. В потолке пещеры была неровная дыра, и лунный свет попадал через нее прямо на кристальную гладь озера, что уходило в самую пещерную черноту без конца и края. Воин омыл в этом озере свои раны и рухнул на каменный берег, совершенно обессилев. Лоб его покрылся испариной, и горячка жгла его изнутри. «Конец», подумал воин и закрыл глаза. Но тут услышал он легкое эхо шагов, и с трудом повернулся, щурясь и натужно хрипя. Увидел он девушку. Волосы ее были белы как лунный свет, а платье черно как ночь. Она присела рядом с ним и провела ладонью по кровоточащим ранам на груди. - Я могу исцелить тебя, - сказала она, и голос ее звенел как хрусталь. Воин застонал от боли и замолил незнакомку. Так сильно не хотелось ему умирать, что он обещал отдать что угодно в обмен за свою жизнь. Девушка улыбнулась, довольная таким обменом. Она помнила этого умирающего воина. Этого бесчестного, жестокого и трусливого воина, который ворвался в ее деревню, что находилась неподалеку, и вместе со своим отрядом принес страдания ее жителям. Они грабили, сжигали дома и убивали; и, глядя на кровавое пепелище, деревенская ведьма поклялась отомстить. Месть ее была жестокой. Она исцелила воина и назначила ценой его душу, которую превратила в цветок, что вырос на камне посреди озера в той пещере. Воды озера она превратила в жидкое серебро, а самого воина прокляла: - Нынче да воздастся тебе по справедливости, - объявила она, - быть тебе зверем в человеческом теле. Так и появился на свете первый оборотень. Проклятый воин, обреченный смотреть на собственную душу, не в силах добраться до нее. Многие дни он бросался в озеро и взвывал от боли – так сильно серебро жгло его кожу, оставляя на ней кровавые язвы до самых костей. В конце концов воин смирился и ушел. Он шел, не оборачиваясь многие недели, месяцы и даже годы. Обезображенный шрамами, бездушный, воющий на Луну зверь, он нашел приют в маленькой деревушке, которой ни на одной карте никогда и не было. - Жить тебе долго, - звучали в его голове ведьмины слова, - будешь мечтать о смерти - умереть не сможешь; а как снова жить захочешь – тогда и смерть нагрянет. Но не найти тебе и тогда покоя, ибо душа твоя навсегда останется в той пещере. И коли сорвет кто цветок, заклинаю вырасти ему снова. Годы шли и превращались в десятилетия. Десятилетия становились столетиями. Белый свет воину давно уже стал не мил. Но появилась вдруг девушка и полюбила его, и родились у них двое сыновей. Счастье светлым лучом озарило непроглядную черноту жизни проклятого воина. Заснул он с улыбкой на покрытом шрамами лице, да так больше и не проснулся. Не простым было проклятье ведьмы, и двое его сыновей тоже родились наполовину зверями, и стал род оборотней множиться, и по сей день растет он и процветает в далеких-далеких деревнях, которых никогда никому не найти на картах. Легенда эта передавалась из уст в уста веками, и многие оборотни сложили головы, пытаясь отыскать ту пещеру с серебряным озером и цветком на камне, что стали они звать «волчьим». Самым храбрым было решено прозвать того, кто найдет его и добудет. Бесчисленные столетия прошли прежде, чем появился среди оборотней тот, кому суждено было справится с этой опасной задачей. Но Сереброшерст Отважный – герой многих волчьих сказок и легенд – не герой нашей истории, к которой нам пришло время вернуться. Наша история о неуклюжем оборотне Грязнолапе, и он как раз только что закончил рассказывать Феликсу «легенду о волчьем цветке», которую и я пересказала вам с его слов.***
Со временем «легенда о волчьем цветке» превратилась в обычную сказку для маленьких волчат. Она стала детской мечтой и красивой историей для взрослых, которые никогда бы не решились отправиться в неизвестность. Грязнолап, который уже не был ребенком, но еще и не повзрослел достаточно, чтобы стать таким же скучным и неверящим в чудеса, решился. Он решительно раздвинул заросли папоротника, что так и норовили отхлестать его по щекам своими жесткими листьями. Осока под его ногами недовольно захрустела, попыталась порезать подошвы ботинок, но не преуспела и отступила. Феликс и Грязнолап оказались в пещере, да так и ахнули. - А это точно та пещера? – почему-то шепотом спросил Феликс. Они с Грязнолапом переглянулись. Сюда их принес дракон. А драконы, как известно, существа очень древние и очень мудрые, и никогда не ошибаются с направлениями, если спросить у них, как добраться куда-либо. Возможно, конечно, что их дракон был настолько древним, что уже просто-напросто выжил из всей своей мудрости. Что же не так было с пещерой, спросите вы? В целом, она была очень похожа на пещеру из легенды, но в ней не было озера. Вместо него под маслянисто-желтым светом Луны блестела крохотная лужица. - Есть только один способ проверить, - сказал Грязнолап и сунул в нее палец, который тут же отдернул, шипя и тряся рукой в воздухе, - жжется! Сомнений не оставалось – пещера та самая, легендарная. Только, видимо, за сотни тысяч лет серебряное озеро совсем иссохло, оставив после себя лишь предсмертную лужицу да страшные-престрашные истории о том, сколько славных оборотней пожгли здесь свои волчьи шкурки. После более внимательного осмотра нашелся и камень и даже цветок. И притом, дивное дело, цветок выглядел так, словно вырос здесь буквально вчера. Лепестки его были мягкими, на ощупь как бархат и черные как уголь. Волчий цветок оказался чем-то средним между лилией и орхидеей, и Грязнолап крутил его в руках, не веря, что он достался ему так легко. А потом они с Феликсом просто рассмеялись, распугав всех летучих мышей под потолком, которые истошно запищали и захлопали крыльями. Это стало еще одним невероятным открытием для Феликса в его путешествии: побеждает всегда тот, кто решает попытаться, даже если все говорят, что это абсолютно невозможно. Грязнолап же так сильно расстроился, что, кажется, готов был расплакаться. - Я не доказал свою храбрость, - горько сказал он и швырнул легендарный цветок на землю. - О чем ты говоришь?! – Воскликнул Феликс, поднял цветок, отряхнул от пыли лепестки и протянул обратно Грязнолапу. – Цветок у тебя, теперь ты станешь настоящим героем среди оборотней! - Но это нечестно! – Воспротивился Грязнолап и топнул ногой как раскапризничавшийся ребенок. – Я просто пришел и сорвал его. Это не храбрость. Феликс шикнул на него, как делал уже неоднократно, всунул ему в руки многострадальный цветок и сказал: - Ты прав, это не храбрость. Но знаешь, что такое храбрость? Это то, что ты пошел сюда, зная, что серебро в озере сожжет до костей твою кожу. Это то, что ты не дал мне погибнуть в логове великана. Это то, что ты проник на браконьерский летающий корабль, забрался в жерло вулкана и разбудил настоящего дракона. У меня еще никогда не было такого храброго друга. Да, легенды очень часто бывают красивее, чем то, что оказывается на самом деле. Поэтому перестань придираться, возьми этот цветок, принеси его домой и ходи гордо. Тебе, действительно, есть чем гордиться. Грязнолап шмыгнул носом и сжал в руке цветок до побелевших костяшек пальцев. - Спасибо тебе за мою храбрость, - ответил он. «Чавк!» раздалось в ночной тишине, и они удивленно посмотрели под ноги – они оба стояли в грязи. Грязнолап сокрушенно вздохнул, а Феликс расхохотался. - Ну, с кем поведешься? – Шутливо вопросил он и нарочно переступил с ноги на ногу. «Чавк! Чавк! Чавк!» недовольно завопила грязь. Это было здорово. Когда Феликс и Грязнолап встретились, все происходило точно также. За исключением того, что Феликс тогда не стоял в грязи. Здесь Феликс, и мы с вами, прощаемся с Грязнолапом. Ему предстоит долгий путь домой, полный новых опасностей и приключений, но это уже совсем другая история. Феликс и Грязнолап дошли до развилки, и теперь оба знают, куда им нужно идти.***
В рюкзаке у Феликса лежали все ингредиенты необходимые для создания самой лучшей небесной сферы. У него был ветер, первый солнечный луч, дыхание дракона и воплощение Луны. Не хватало только одного – звезд. И это было просто ужасно, ведь Феликс не знал, где ему раздобыть настоящие звезды. Еще он, по-прежнему, не знал, где может жить Небесных Дел Мастер, но на этот счет он решил не волноваться. - Если ты не знаешь, где находится то, что ты ищешь, потеряйся, - сказал он сам себе, - и когда ты не будешь знать, где находишься сам, все обязательно найдется само. Это стало прекрасным жизненным правилом Феликса Огнехвата, которое он придумал во время своего захватывающего путешествия и которому было замечательно следовать в любой сложной ситуации. Он шел то прямо, то петлял по тропинкам; ночевал то на лесных опушках, то в нагретых за день стогах сена, собранных жителями ближайших деревушек. Умело разводил костры и варил себе грибной суп в котелке, что оставил ему Грязнолап. Феликс провел в пути много дней и ночей, пока, наконец, все пейзажи ни стали похожи друг на друга, и тогда он понял, что окончательно потерялся. Стояла глухая ночь, и перед ним простиралось поле. Посреди него, мерцая теплым огоньком в окне, стоял маленький одноэтажный деревянный домик, из трубы которого облачками поднимался дымок прямо в ясное звездное небо. Тысячи хрустальных росинок на траве отражали тысячи мигающих серебром звезд. Феликс провел раскрытой ладонью по траве, что высотой доходила ему до пояса, и мерцающие жемчужины прохладной влаги заскользили у него между пальцев. Налетел ветер, и поле запело хрустальным звоном, и запах волшебства разлился в воздухе. Заскрипели половицы на пороге, и Феликс только сейчас заметил, что словно под гипнозом подошел к самой двери маленького, почти сказочного, домика. Он постучал, и перед ним показался хозяин – мужчина, по возрасту как отец Феликса, слишком высокий для такого низкого дома; с темно-карими глазами, в которых все как в зеркале отражалось, и рыжеватой, выгоревшей на солнце бородой. «В Загоризонтье жил старый-престарый волшебник – Небесных Дел Мастер. И было ему лет столько же, сколько самой Земле». Вспомнил Феликс и еще раз посмотрел на хозяина дома, что смотрел на него в ответ. Феликс не знал почему, но был уверен, что нашел того, кого искал. Хоть он и не был похож на древнего старца, но в этом и была самая простая истина: Земля стара и все об этом знают; но в глазах каждого человека, что рождается на ней, она молода. Так почему же волшебник, ее ровесник, должен обязательно быть стар и дряхл? - Я давно жду тебя, небесный хранитель Феликс Огнехват, - заговорил волшебник голосом могучим и размеренным. Он слегка посторонился и, открыв шире скрипучую дверь, пригласил своего гостя войти. Запах сушеных трав и треск поленьев в камине окутали Феликса невидимым покрывалом, легшим на острые мальчишеские плечи. Но Феликс заходить не спешил. - Мне не хватает одного ингредиента, - неловко сказал он, - я не знаю, где мне раздобыть звезды. Волшебник улыбнулся ему мягко, с теплотой и скрылся в глубине дома. Через минуту он протягивал ему самую обычную стеклянную банку - в такой обычно его бабушка варит свое вкуснейшее вишневое варенье. - Посмотри вокруг, - сказал он и указал рукой на сияющее росой поле, - я живу среди звезд. Бери, сколько нужно. Я оставлю дверь открытой. Феликс долго ходил возле дома, из открытой двери которого пахло травами и горячим ягодным чаем, и собирал в банку звенящие росинки. - Сто двадцать три, - считал он, - или сто двадцать две? А может, сто двадцать четыре? Он снова показался на пороге, смущенно вертя в руках банку, по стеклянным стенкам которой струились искристые капли-бисеринки. - Я сбился со счета, - сказал он. Волшебник забрал банку у него из рук, поставил на подоконник, залитый лунным светом, и ответил: - Значит, достаточно. Волшебник угостил Феликса вкусным горячим ягодным чаем, от которого его вмиг потянуло в сон. Боясь заснуть прямо на стуле, Феликс подскочил и начал рыться в рюкзаке, выкладывая на стол все добытые им ингредиенты. Волшебник одобряюще на него посмотрел и пообещал сделать небесную сферу, как только Феликс заснет, потому что никто, даже волшебный небесный хранитель, не должен знать секрета приготовления небесных сфер. Усталость тянула Феликса своими цепкими лапками в страну забвения и сновидений, и Феликс, ужасно вымотавшийся, совсем не мог ей сопротивляться. - Ты будешь замечательным небесным хранителем, - услышал он, уже находясь на той грани, где реальность становится сном. - Не думаю, что замечательные небесные хранители разбивают небесные сферы, - сонно ответил он, укладывая тяжелую голову на скрещенные на жестком деревянном столе руки. В ответ он услышал добрый, приятный смех. - Возможно, - ответил волшебник, - но ты проделал долгий путь, чтобы все исправить, и теперь будешь ценить эту сферу. А нет лучшего хранителя, чем тот, который ценит то, что он хранит. И Феликс заснул сном полным волшебных и красочных сновидений.***
Проснулся Феликс дома. В своей мягкой, пахнущей домашней маминой выпечкой постели. За окном все еще стояла глухая ночь. «Неужели, все это сон?!» подумал он и так резко вскочил на ноги, что закружилась голова, а перед глазами потемнело. - Не сон, - с облегчением выдохнул он, когда увидел, что одет он по-прежнему был в свою испачканную и кое-где рваную дорожную одежду. От него пахло пылью путешествия, а на подоконнике стояла новая небесная сфера и мигала ему серебряным светом звезд. Феликс заметил свой рюкзак рядом с кроватью, подошел к нему и улыбнулся – в отдельном кармашке под молнией лежал кулон «волчий клык», подаренный ему Грязнолапом на удачу. Здесь мы прощаемся и с Феликсом. Его приключение, подарившее ему самого храброго друга-оборотня и научившее многим полезным вещам, подошло к концу. Мне, как я надеюсь, и вам, грустно расставаться, но на этот случай у меня есть небольшое послание, которое Феликс попросил меня передать вам:«Многим из вас еще только предстоит залезть в рот к страшному великану, спасти своего дракона, помочь кому-то найти его волчий цветок и сбиться со счета, собирая звезды. У вас будет своя небесная сфера, которую вы никогда не позволите себе разбить».
От себя добавлю: «Дерзайте!»Феликс Огнехват желает вам счастливого пути!