***
- Блять, Когане! Руки скользят по железной обшивке ховербайка, позвоночник и ребра гармошкой сжимаются друг в друга – вверх, органы прижимаются к спине и ухают, оторвавшись друг от друга – вниз. Ветер и песок бьют в глаза, Лэнс сжимает зубы, чтобы их не выбило потоками воздуха на такой, черт возьми, скорости. Они летят почти над самой землей, брюхо байка цепляет крупные камни, сзади орут Пидж и Ханк, рядом – Широгане, блять, тот самый. Лэнс не верит. А за рулем нервный как черт Кит. - Сказал же! – орет Лэнс снова. Ночное небо над головой проносится мимо, их догоняют дежурные машины, над ухом свистит лазерный луч. Горячий воздух обжигает кожу, и Лэнс вновь кричит, кроя Когане матом похлеще местных офицеров. Всего-то решил с друзьями проверить, что там такое с неба грохнулось, большое, горящее. Неужели нельзя хоть раз нормально нарушить правила?! Чтоб без космических гостей, ракет, гонок и уничтожения всей, нахрен, Галактики?! Их на борту маленького, как чайная ложка ховербайка, пятеро. Лэнс не знает, как они еще движутся, но на Когане, похоже, законы физики не действуют вообще. Первый раз увидел его с того последнего дня, как его турнули из Гарнизона, а они уже удирают от погони. Хорошее знакомство. Ничего не скажешь! Как только никого не подстрелили! Кит резко сворачивает вправо, желудок Лэнса бьется об левый бок. Он старается держать глаза закрытыми, но, когда потоки ветра чуть не сдирают с него скальп, это немного затруднительно. Лицо у Ханка снова зеленое, замечает Лэнс. Быстро отворачивается, потому что еще чуть-чуть и его самого вывернет. Самой удобной целью кажется Кит, так что он смотрит на него. И очень зря. Видели когда-нибудь наркоманов во время ломки, когда им в кожу только-только вкалывают дурь, и те мечутся, как будто у них все нервы разом защемило, или в них влили ванны три энергетика? Лэнс не видел, но, кажется, догадывается, как это выглядит. Кит впереди очень ярко это иллюстрирует. Плечи парня напрягаются, мышцы на руках внезапно замирают, руки, обтянутые черными перчатками без пальцев, резко дергают на себя рычаги, байк, скрипя, поворачивает одновременно с ним, и Лэнс вспоминает, почему Кит всегда летал лучше его. Потому что он не управлял машинами – он жил вместе с ними. - Держитесь! – орет Когане. Лэнс все еще смотрит на него. Весь подался вперед, как гепард перед скачком, а в глазах ненормальный блеск и огонь из самого Ада. Да Кит сейчас сам как Ад. Бес, черт, дьявол – не важно, только Лэнс уверен, что его идея ему не понравится. Он с трудом поворачивает голову и видит стремительно надвигающийся на них обрыв. - Кит, НЕТ! Байк набирает скорость, в ушах звенит визг Пидж, руки съезжают по раскаленному железу. Кит снова дергает рычаги. Вдруг пламя в темных глазах взвивается вверх, оглушительно гудя, искры вспыхивают падающими кометами, а Лэнсу страшно. Действительно страшно. - Кит, ДА! И они срываются в пропасть.***
Лэнс еще долго вспоминает эту поездку. Печёнка каждый раз испуганно ойкает, но дело не в этом. Из головы не выходят горящие глаза Кита, темные и яркие, безумные, пугающие. И завораживающе. Это красиво, думает Лэнс. Когда что-то настолько великое, огромное и сильное просыпается в человеке. Дикое и древнее, как сама жизнь. И такое опасное. Невозможно оторвать взгляд, ну, как там говорят, «перед смертью не надышишься»? Потому в тот момент Лэнс реально подумал, что все так и закончится, даже не успев начаться. На маленьком ховербайке, в компании друзей и соперников, вниз со скалы, прямо в пучину красных песков и камней. Потому что то, что он увидел в глазах Кита, было слишком пугающим и нереальным, чтобы быть чем-то из этого мира. Увидев что-то однажды, будешь замечать это всегда. Лэнс помнит эти слова, их сказала его старшая сестра, Алисия, правда, зачем она это сделала, уже не столь важно. Потому что Лэнс понимает эту фразу как никогда четко. Замок принцессы Аллуры оказывается действительно удивительным. Лэнс в восторге от огромного бассейна с кристально чистой водой. А Киту, похоже, понравился тренировочный зал. Но Лэнс не уверен. Сегодня у команды Вольтрона выходной. Если, конечно, это слово вообще уместно употреблять в их жизни с недавних пор. Никто не хочет захватить Галактику, поработить какую-нибудь планету и уничтожить всех живых существ в миллиардах миль вокруг, так что Лэнс вполне волен называть это выходным. Временной передышкой. Возможно, уже завтра они проснутся от воя сирен и взволнованного голоса Аллуры и Корана. Поэтому Лэнс бездельничает так, что, хочется надеяться, хватит на годы вперед. Он шатается по кораблю, обходя давно знакомые коридоры, и вдруг останавливается около распахнутой двери в тренировочный зал. Оттуда доносится звон и пыхтение, и, заглянув внутрь, угадайте, кого видит Лэнс? Кит Когане, блять, собственной персоной. Кого еще можно увидеть здесь, пока нормальные люди отсыпаются и восполняют силы? Только этого сорвиголового маллета. Лэнс уже хочет окликнуть его, как замечает четырех тренировочных роботов, летающих вокруг того со скоростью света. Это, конечно, не так, но очень может быть правдой, думает Лэнс. И замирает. Потому что Кит разворачивается к нему лицом, и его выражение способно разом испугать всю Империю Галра так, что те забудут, зачем вообще хотели подчинить себе полгалактики. Потому глаза парня горят яростным пламенем, а на губах играет холодная усмешка. Но когда Кит быстрым скользящим ударом меча срубает голову одному из роботов, весь его вид говорит о наслаждении. Натянутые как канаты мышцы под майкой, мечущийся взгляд, но острый и цепкий. Кит разворачивается и плоской стороной лезвия смещает голову другого робота. В свободной руке появляется второй клинок, короче и уже меча, и он, вспыхнув яркой звездой, плавно осекает голову механизма. Кит двигается так быстро, что Лэнсу становится плохо. Звон, с каким клинки соприкасаются друг с другом, бьет по ушам. И все же по роботам Кит бьет еще страшнее. Это, наверное, самое подходящее слово. От Когане веет чем-то неуправляемым, пугающим точно. Лэнс решает подождать до конца тренировки, чтобы заговорить с ним, поскольку не уверен, не снесет ли Кит и ему голову, если скажет что-то прямо сейчас. Два оставшихся робота падают на пол спустя несколько секунд. Они со звоном и скрежетом стукаются друг об друга, оседая вниз. А затем на пол падает Кит. - Маллет, какого хрена? – восклицает Лэнс, сорвавшись с места. Он подбегает к нему уже после того, как тот касается пола. Хватает за руку, поднимает голову, заставляя посмотреть на него. Тот тяжело дышит, жилка на шее бьется так сильно, что Лэнсу кажется, что у него глюки. Стук чужого сердца под ребрами слышно слишком хорошо. - Сколько ты уже тренируешься? Отвечай, Кит! Парень недовольно корчится от громкого голоса. Хрена с два, думает Лэнс, это я тут недоволен. - С утра, - коротко и ясно. - Что же ты за самурай такой? – стонет Лэнс. - Ты знаешь, что если будешь лишь тренироваться, то в конце концов свалишься от истощения? Кит ухмыляется и отбивается от его рук. Блаженная улыбка на его лице пугает больше целого имперского флота.***
Лэнс смотрит на Кита, изматывающего себя сложнейшими тренировками, и отчаянно за него боится. Когане ведет себя как обычно, мрачно, закрыто и напополам с черным юмором, который пробивается раз в столетие. Даже смеется со всеми, улыбается и иногда так легко-легко растягивает губы в усмешке, что Лэнсу кажется, что он себе все лишь придумал. Нормально все. Вот Кит психует, смеется, хмурится и ворчит. Как обычно. Но дело в том, что все, что бы себе там Лэнс не надумал, тоже было как обычно. Сложно объяснить, но то, что видел в Ките Лэнс, не было чем-то новым. Это был все тот же Кит. Это Лэнс раскрыл глаза пошире. Но полное осознание приходит, только когда пропадает Широ, а Лэнс в кабине Красного Льва, в Вольтроне, со всей командой, летит в вершины космоса за кораблем новоиспеченного принца Империи Галры, Лотора. Приборы трещат, пищат о перегрузке, Красная недовольно рычит, но они гонятся за кораблем противника. Они должны его поймать. А в кабине Черного Льва сидит Кит. - Давайте! Еще чуть-чуть! Мы должны догнать его! – кричит он. На панеле управления у Лэнса видео из кабин всей команды. Аллура, Ханк, Пидж и Кит. Особенно Кит. Лэнс вдавливает рычаги в панели, они летят на полной мощности, а хвост корабля Лотора все маячит впереди. Системы пищат. Лэнс опасливо косится на них, а затем на Кита. И снова видит это. Руки в перчатках сжимают рычаги так, что вот-вот искрошат их в пыль, ремни натянулись на груди, потому что парень наклонился вперед, чуть ли не прыгая из кресла на стекло и дальше, в космос. По виску катится капелька пота, длинные темные волосы вымокли и прилипли ко лбу. На лице Кита играет одержимая улыбка, а в глазах полыхает настоящее пламя. Лэнс вздрагивает, но руки от рычагов не убирает. В кабине внезапно становится холодно, стекло покрывается белым туманом. Команда что-то кричит Киту, просит остановиться, но они не смотрят на него. А Лэнс смотрит. И он настолько боится того, что видит, что не находит сил что-либо сказать. Потому что Кит не слышит их. Потому что он хочет лететь. Потому что ему нужно лететь. Потому что он не может не лететь. - Кит! Это теперь кричит Лэнс. Отчаянно и испуганно. Он надеется, что это не звучит так, как чувствуется на самом деле. Вдруг Кит вздрагивает, быстро оглядывается по сторонам. В его глазах загорается огонек растерянности, а затем он тянет рычаги в сторону, и Вольтрон улетает прочь.***
Впрочем, этот вылет проходит не так уж и ужасно. Во всяком случае, они все живы. Кит долго извиняется перед командой. Лэнс действительно видит в его словах раскаяние. Он лишь машет ему рукой и успокаивает, мол, с кем не бывает, мы понимаем. Лэнс понимает. Он уже встречал таких людей. Еще в детстве, на Кубе, когда отец возил его на большие парады и праздники. Он встречал разных людей, и не все из них были летчиками, но они были похожи на Кита. Нет, маллет, конечно, у него уникальный. Лэнс про другое. Они все были так же одержимы опасностью и войной. А Кит именно одержим. Может, и не осознанно, но адреналин, бегущий по венам в самый разгар боя, когда вражеские лазеры стреляют в спину, стал его личным наркотиком. Увидев что-то однажды, будешь замечать это всегда. Как бы ни было это ужасно, это было абсолютной правдой. Как бы Лэнс не желал, чтобы это было не так. Осознание оглушает. Лэнс следит за Китом внимательно. Не типа сталкер, а почти случайно замечает те самые детали, от которых открывается вид на всю картину. Когда возвращается Широ, когда место командира вновь становится его и Черный Лев возвращается в руки хозяина, Кит долго не выдерживает. Лэнс видит его страдания. Хочет отдать свое место – все забирай, тебе это нужно. Потому что без полетов Кит не сможет. Но всем ясно, Лев не уйдет по воле пилота. Кит и в обычное время, пока пилотировал Красную, загонял себя на тренировках, бросая вызов человеческим возможностям, а теперь почти умирает в том зале. Но адреналина все равно не хватает. Не проходит и недели, как Кит уходит в Клинок Марморы. Лэнс считает четыре дня – новый рекорд. Думает, пусть уходит, там ему будет лучше. Хотя бы на дело направит свое это… что бы то ни было. Но почему-то облегчения не приходит. По идее, все должно быть как в прошлый раз - Кита турнули из Гарнизона – проблема ушла, можно спать спокойно. Но не сейчас. Лэнс не может спать. В голову лезут разные мысли. О Ките, в основном. Мысли о Ките теперь всегда плохие. Этот маллетоголовый может ведь натворить чего-то похуже безумных салок с истребителями. На голову всегда горяч был, так выкинет что – может стоить больше, нежели пара ушибов. Может, в Клинке ему тоже скучно станет? Что тогда? Лучше бы он остался, думает Лэнс. Так хоть спокойнее было бы, всегда на виду. Но здесь Кит не найдет ничего, кроме напоминаний об ушедшем. Он не вернется сюда, пока Красный Лев вновь не позволит ему себя пилотировать. Лэнс готов приносить жертвы этой большой красной железке, лишь бы это случилось. И лучше бы поскорее.***
Лэнс считает себя Богом космоса, ему безумно нравится море. Но даже те, кто не видел ни того, ни другого, почувствуют надвигающуюся бурю и услышат раскаты грома. Лэнс сбился со счета, сколько раз они пытались убить Заркона. Это очень печальный факт, но, увы, не самый главный. Потому что все остальное только хуже. У них был гениальный план, серьезно. Только Лэнс его уже не помнит. Они окружены имперским флотом, истребителей так много, что звезд совсем не видно – корабли как рой пчел плотной завесой ограждают их. Еще десятки средних линкольнов, крейсеров - прямо по курсу главный корабль, а на его носу – огромное оружие. Лэнс кричит: «Давайте быстрее сломаем его!». И они хотят, но происходит заминка. Пидж что-то кричит в ответ, помехи мешают услышать. - Он окружен защитным полем! - Так давайте сломаем и его! Лэнс ненавидит судьбу за такие повороты. Неужели нельзя сделать все ровно, гладко, без запинок? Еще один удар, и Лэнс матерится в голос. Поле не рушится. - Он заряжается! Крик Пидж режет уши, Лэнс вытирает пот со лба и сжимает челюсти. - Да видим мы! Огромная пушка, что была приделана к носу корабля, светится ярким светом, на самом краю появляется энергетический сияющий шар. Он направлен прямо на них. - Щит! – кричит Широ. Щит формируется в руке Вольтрона как раз в тот момент, когда гул, исходящий от оружия, достигает апогея, и шар врезается в них. Гул, свист, боль в ушах, заполошно бьющееся под ребрами сердце, мысль мельком: «Жаль, Кита здесь нет, ему бы понравилось, столько адреналина». Яркий свет, а затем – темнота.***
Когда Лэнс открывает глаза, видит лишь темноту и маленькое серо-синее пятно посередине. В сознание врываются звуки выстрелов, свист лазера и все тот же гул. Лэнс уже думает, что просто потерял сознание, так и не дождавшись выстрела, а сейчас он точно умрет. А потом понимает, что не ошибся. Кабина погружена в темноту, подсветка не горит, Красная Львица молчит. Лэнс с трудом поднимает голову, ощущение такое, будто из него выпустили всю кровь. Светлое пятно впереди постепенно приобретает очертания лобового окна, а за ним – космос, где развернулась битва. Все внимание занимает навязчивый свет впереди. Лэнс щурит глаза. Гигантское оружие вновь заряжается, оно все еще направленно прямо на них. Лэнс помнит тот момент, когда они с командой, еще не нашедшие ни одного Льва, спасли Широ. Они улетали от погони, спасая себя и друзей, а потом упали прямо с высокой-высокой скалы. Лэнс думал, что тогда он умрет. Но тогда они летели, бежали – они спасались и спаслись. А сейчас он не может и рукой пошевелить, огромная пушка направлена на него. Он умрет прямо сейчас. И даже не сможет сопротивляться. - Лэнс! Широ! Ребята! Лэнс вздрагивает, услышав свое имя. Голос Кита разносится из динамика в шлеме. Лэнс хочет ответить. Губы двигаются – звука нет. Нет сил, чтобы сделать что-либо. Лишь наблюдать за своей смертью. Передатчик начинает работать, потому что от криков Корана болят уши. Но Лэнс не слышит, потому что он замечает его. Кит несется в имперском истребителе – это точно он. Никто другой не стал бы так мастерски ломиться сквозь ряды кораблей прямо к оружию, что с каждым мгновением увеличивает светящийся шар на своем конце. Лэнс наблюдает за Китом недоуменно, как-то лениво размышляя: «Что он придумал на этот раз?». И вдруг понимает. Кит собирается проломить силовое поле собственным кораблем. И собой. И это определенно его убьет. Но даст возможность Корану уничтожить оружие. Он не видит Кита, но уверен, что одержимый огонь пылает в его глазах. Маленький истребитель увеличивает скорость, молниеносно огибая корабли и лазеры. Расстояние между ним и полем сокращается стремительно. Сердце Лэнса стучит медленно, вяло, слабо, почти на исходе, на износ. Черная точка приближается к оружию. И Лэнс слышит раскаты грома. Когда-то это должно было случится, думает он. Все шло именно к этому моменту, нагнетало, пока не взорвалось. Глаза Лэнса закрываются, поэтому молнию он уже не видит.***
Лэнс встречал таких людей, как Кит. И мужчин, и женщин, и стариков, и молодых. И они были хорошими людьми. Может, не все, но на характер подобное увлечение не влияло. И все же, все они умерли от этой тяги к ярким эмоциям и сражениям. Кто-то разбился на машине, кто-то спрыгнул с обрыва (Лэнс печально улыбается, вспомнив о прошлом инциденте), а кто-то просто загнулся в низеньком домике, поскольку больше не чувствовал этого ветра под кожей. Они были хорошими людьми, и все же Лэнс считал, что они кончили свою жизнь плохо. Поддались этой одержимости и сломались без нее. Но Кита таким он бы никогда не назвал. Кита он бы назвал героем. Все бы назвали его героем. Но Лэнс не собирался его хвалить за это, стоя на пороге его старой комнаты в Замке. Лэнс собирался отчитать этого засранца по полной, какими бы ни были его героические мотивы. Потому что когда-нибудь Лотор не сможет выпрыгнуть из ничего и спасти его зад, а Кит действительно поплатится за свои выходки жизнью. Этот эгоистичный маллет не представляет, чем бы это стало для них. Как бы они страдали. Как бы Лэнс страдал. Он глубоко вдыхает, настраиваясь на разговор, и стучит в дверь. Открывают ему не сразу. Лэнс считает: раз, два, три, четыре… - Лэнс? Удивленный тон несколько обижает, но Лэнс не подает виду. Сейчас надо поговорить серьезно, чтоб разъяснить все. - Эм, привет, ты не спишь, да? – спрашивает он, потому что сейчас час ночи. Да, он захотел поговорить в час ночи. Он не виноват, что никто не ложился спать, сам Кит тоже вернулся сюда лишь недавно. – Есть разговор, важный. Можно войти? Кит кидает на него подозрительный взгляд и коротко кивает, пропуская. Лэнс проскальзывает в комнату и оглядывается. Так, надо собраться. - Давай присядем, - предлагает он и, не дождавшись ответа, тут же садится на кровать Кита. Кит хмыкает, но ничего не говорит и садится рядом. - В общем, это очень странный разговор, правда, но выслушай меня, хорошо? Потому что… - Ближе к делу, - ворчит Когане и складывает руки на груди. Лэнс проводит рукой по волосам, вздыхая, его взгляд случайно падает на Кита, а именно, на его указательный палец, скрывающийся за рукой. Палец мелко дергается. Лэнс поднимает голову. Кит сверлит его недовольным взглядом, но так же в нем видна растерянность. МакКлейн снова вздыхает. Может быть, он делает это больше раз, нежели необходимо, но это не важно. - Слушай, я знаю кое-что. Я наблюдал за тобой случайно и заметил одну… деталь, - плечи Кита напрягаются. – Ты зависим от опасности. От скорости, войны, адреналина. Ты кайфуешь, когда твоя жизнь висит на волоске от гибели. Просто жить не можешь, когда ничего не происходит. Все время ищешь, чем бы кровь разогнать. И вдруг Кит смеется. Его голова немного закидывается назад, плечи расслабляются. Но Лэнс наблюдал за ним. Он знает его, его язык. Кит не смеется по-настоящему. - С чего ты взял? - спрашивает тот, прекращая смеяться. - Я видел тебя, когда ты со скалы сигал тогда, когда еще Широ спасали. Мы вместе там были, кстати, если не помнишь. И на тренировке той, давным-давно, не забыл? Ты чуть концы прямо там не отдал. А когда за Лотором гнались? И когда ты хотел поле пробить собой у той штуки на корабле? Я видел тебя, Кит, ты реально наслаждался этим, так что не отнекивайся. По мере того, как долго рассказывал Лэнс, лицо Кита становилось все больше напуганным и ошеломленным. Лэнс замолкает. Глаза Кита покраснели, но так же с яростью взирают на него. - Это неправда, - говорит тот. Но Лэнс не верит ему. Голос Кита дрожит. - Но ты знаешь, что это не так, - продолжает Лэнс. – Я, черт возьми, так испугался. За тебя испугался, маллет. И вообще, теперь всегда за тебя боюсь. Кит прижимается спиной к стене и закрывает лицо руками. - Лэнс, не надо. - Почему никому не сказал? Ты мог бы. Мы же семья, знаешь. Все поймут, помогут… - Что я должен был сказать? – Кит убирает руки, по его щекам катятся слезы, но голос такой же злой, взгляд тоже. – Помогите мне, я хочу разбиться на полной скорости и умереть, и не знаю, как мне теперь быть? Что они могли бы сделать?! Посочувствовать и пожалеть. Мне не нужно, чтобы меня жалели. - Тебе нужно то, ради чего ты сможешь остановиться, - внезапно выдает Лэнс. Кит замирает и хмурит брови. - Что? Идея кажется абсолютно безумной. Но разве их жизнь вообще нормальная? Лэнс закусывает губу, кидает взгляд в сторону Кита, молчит. Поворачивается к нему и, собравшись с силами, выдыхает: - На следующей неделе мы устраиваем отпуск с ребятами. Хотим семьи повидать ненадолго. Может, ты хочешь поехать со мной? Я покажу тебе Кубу, море, пляж, песок, семья будет рада. Посмотришь, что такое тихая счастливая жизнь. Может, захочешь стать частью этого… - Ты хочешь, чтобы я поехал с тобой к твоей семье? – резко перебивает его Кит. Его взгляд удивленный, мечется по лицу Лэнса, пытаясь найти подвох. Но его нет. - Хочу, - кивает он. – Но только если хочешь ты. Что скажешь? Я обещаю, что смогу помочь тебе. - Почему ты это делаешь? Лэнс смотрит на него. Взрослого юношу, но еще такого ребенка. Маленького мальчика, который боится быть преданным, поэтому отталкивает всех раньше. Который не может сам справиться с навалившимися проблемами, потому что они слишком велики для одного человека, но слишком горд, чтобы попросить помощи. Кит хмурится, длинные темные пряди волос закрывают половину лица, глаза, как сам космос, и трогательно выпяченная нижняя губа. По щеке скатывается слеза. Лэнс инстинктивно наклоняется к Киту и вытирает ее подушечкой пальца. Кит замирает, застывает как статуя и во все глаза смотрит на Лэнса. Их взгляды встречаются, но нет никакого фейверка и взрыва. Кит, кажется, боится сам себя и действий, что может сделать Лэнс. Лэнс несмело, боясь спугнуть, наклоняется к Киту. И целует. Кит застывает, сжимает его плечи руками, сильно сжимает и вдруг отпускает. Подается вперед, прижимается ближе и отвечает на поцелуй так, что в глазах мелькают звезды. Одной рукой тянется к волосам Лэнса, тянет их и тихо, почти неслышно стонет. Так открыто, и Лэнсу сносит крышу. Он сжимает узкую талию парня и проводит руками по сильной спине. Но поцелуй не долго длится . Лэнс разрывает поцелуй, тяжело дыша. Дыхание Кита сорвалось так же. - Ну что, как ощущения? Кит пытается отдышаться, приоткрывает глаза и смотрит на него. - Будто сразился с целым флотом Галра. - Так ты поедешь со мной? Кит кивает. - Да, поеду. Они внимательно смотрят в глаза друг другу. Так, как никогда не смотрели прежде. А в будущем посмотрят еще не раз. Лэнс считает себя Богом космоса, но и морские бури он укрощает с легкостью.