Here's to being human All the pain and suffering There's beauty in the bleeding At least you feel something
— Попробуй, — Капитан поставил на стол керамическую тарелку, наполненную непонятной массой желтоватого цвета. Масса пахла как еда. — Доктор Чо сказала, что тебе можно только каши и пюре. Пока организм не привыкнет к нормальной пище. Он посмотрел на тарелку, но не двинулся с места. Он сидел неподвижно с тех пор, как Капитан привёз его сюда из лаборатории. Он очнулся в ней с неделю назад, и чуть было не разнес все вокруг, увидев белые халаты. Капитан был рядом. Он сказал, что никто не причинит ему боли. Он поверил. Почему-то. — Баки, — позвал Капитан. Ответа не последовало, и от этого Капитан вздохнул так же, как вздыхал, когда был огорчён. Он научился распознавать его настроение по дыханию и выражению лица за эту неделю. Это было легко. — Ладно. Я должен как-то накормить тебя. Солдат. — Я слушаю, — тут же ответил Солдат. И вытянулся по струнке. — Ешь, — просто сказал Капитан, кивая на тарелку. Он выглядел так, будто кто-то ломает ему кость, чтобы посмотреть, как быстро она срастётся. Солдат хорошо помнил, каково это. — Принято, — кивнул Солдат и взял ложку в бионическую руку. Он не держал ложку пару лет. В последний раз он держал её на задании, когда сопровождал другого агента Гидры в Белом доме. Конечно, больше ничего о том вечере он не помнил. А ложка была серебряная. — Ложка была серебряная. — Что? — Капитан, до этого отвернувшийся к окну, снова повернулся лицом. Солдат бесшумно сглотнул и безмолвно уставился на него. — Ты что-то вспомнил? Застывший Солдат ничего не ответил. У него сбился сердечный ритм. Это сбой. Нужно сообщить командиру и дежурному технику. Сбой. — Тише, тише, — успокаивающе произнёс Капитан. — Всё хорошо. Давай, сделай вдох, Бак. Капитан потянулся к нему, и у Солдата подскочил пульс, а зрачки сузились до едва заметных точек. Прошла всего секунда, и Капитан уже лежал спиной на разломившемся пополам столе, пока его одежда пропитывалась размазанной по полу кашей. Солдат тяжело дышал, слыша писк в ушах и потея. Перед глазами у него всё кружилось. Это сбой. Это сбой. Нужно сообщить командиру и дежурному технику. Сбой. — Командир, — только и смог произнести он.***
Брок сплюнул набравшуюся во рту кровь куда-то в сторону и тут же поднял взгляд, щурясь от кварцевого света белой лампы, одиноко висевшей где-то под низким потолком. В помещении пахло сыростью, кровью и пикантным отзвуком разлагающегося тела. — Малыш, если ты будешь так нежно бить, мы так и до летних каникул не закончим, — насмешливо протянул он, сквозь песок в глазах угадывая силуэт человека с кастетом перед собой. Как там его? А, точно, Морис. Новенький отморозок в Гидре, ценнейший кадр, кандидат на вступление в Страйк. А вот хуй ему за щеку, а не команда. Этой мысли Брок улыбнулся во все свои кровавые зубы. Морис размахнулся и ударил его в челюсть. Брок издал невольный хрип и на этот раз выплюнул один из своих красивых зубов. Жалко. Он старательно подсчитывал сколько времени прошло, и потому терять сознание себе не позволил. Четыре дня, восемнадцать часов, тридцать две минуты. С Морисом время летело незаметно, интересный был малый. — Так что, говоришь Пирс твой дядюшка? — прохрипел Брок. — Передай ему мои искренние соболезнования. — С чего бы вдруг? — без особого интереса спросил Морис, отвлекшийся на злодейкий чемоданчик пыточных инструментов. Он остановился на жутко выглядящих железных щипцах. Ногти у Брока на руках заранее заболели. — Да вот родственничек у него помер, — осведомил его он. Морис хмыкнул, на пробу щёлкнув щипцами. Брок крепко сжал зубы, намереваясь перетерпеть маникюр в сознании. Он кричал громко. Держа глаза открытыми, он старался думать о Зимнем. Кэп смог забрать его, он смог. Это ничего, что Брок остался, чтобы он смог. Главное, чтобы Зимний был свободен. Главное, что Джеку и остальным удалось выбраться, когда его схватили. Информацию из него им не выбить своими детскими пытками. Хоть кого-то поопытнее прислали бы, что ли. Это почти уязвляло его самолюбие. Эй, он вообще-то самый пиздатый тройной агент, которого ни одна падла не вычислила. Даже Капитан Америка. Даже Александр Пирс. Даже Джек Роллинс. Один Зимний солдат знал всю его подноготную. Ему было, что обсудить с Романовой за чашкой шпионского кофе. Он бы может тоже неплохо смотрелся в кожаном комбинезоне, как знать. — Эй! — крикнул ему в лицо Морис, приставив свой перочинный ножик к горлу. — Говори, Рамлоу, куда ты дел Солдата, или от твоего лица останется одно название. — Ну ты напугал конечно, малыш, куда ж мне снова в модели без моего смазливого личика. Конец карьеры, не иначе. Морис с особым наслаждением провел ножом ему от лба до щеки, и Брок почувствовал, как порез набух свежей кровью. — Гидра не прощает. У тебя есть шанс умереть быстро, если скажешь, куда и каким образом ты спрятал Солдата. — Посмотри у себя в заднице, вдруг завалялся, — хмыкнул Брок, и ещё один порез рассек ему бровь. Так, о чем это он? Ах, да, Солдат. Баки. Наверняка нежится сейчас под горячим душем или ест у Кэпа с рук. Брок бы и сам у него с рук поел. Или ещё с какой-нибудь части тела. Мечты, мечты. Кто бы знал, что из-под столетних льдов можно достать такой ценный раритет. И если бы не поход в музей по случаю нового начальства, Брок бы никогда и не узнал в Солдате Баки Барнса, верного друга Стива Роджерса, блестящего снайпера, погибшего в годы второй мировой. Брок никогда не был увлечён супергероями, он был наемником, которому платили деньги за выстрелы в нужные головы. Его завербовали в армии: идеальный кандидат — ни семьи, ни друзей и большой потенциал в массовых убийствах. Он был в Ираке, в Ливии. Он был отморозком, спустя год возглавив небольшой отряд таких же отбитых ублюдков, как он сам. И нашёл в них и друзей, и семью. А когда их занесло в ЩИТ, они как будто обрели миссию. Делать что-то стоящее своим привычным делом. И кому как не им было просто притвориться беспринципными ублюдками на службе у Гидры. Брок своими руками положил кучу не особо виновных людей, только бы его не раскрыли. Он просыпался посреди ночи с кошмарми уже довольно давно, ещё с армии. Но теперь, проснувшись, он бежал хорошенько блевануть от воспоминаний о намотавшихся на колесо кишках какой-то восточной женщины. Гребаный Фьюри должен был ему пиво. Или два пива. Но когда к Страйку подключили Солдата… Что же, Броку было не просто с этим справиться. Торжество человеческой жестокости обрело свою икону, написанную кровью и болью. Зимний Солдат как идол принесенного в жертву сострадания, машина, сделанная из плоти и крови. Ставить миссию под угрозу ради него одного было неразумно. И Брок не поставил. Он ждал. Конечно, поначалу Солдат пугал его до усрачки. Но в его глазах Брок разглядел отражение его сути — напуганного мальчишку. Смертоносного нестабильного киллера и мальчишку. Очень сильно напомнившего ему его самого. План был предельно прост. Наебать всех. И когда Кэп проникся к нему и ребятами определённым доверием и чем-то вроде дружбы, было непросто сделать вид, что он предал его. О, у него долго все болело после той тусовки в лифте. И было очень нелегко сдержать смех, когда голубой как его собственный костюм Кэп целовал Романову на эскалаторе. Что же, и Кэпа, и Пирса ему наебать удалось. Оставалось только подкрутить пару заготовленных заранее винтиков, чтобы златовласый рыцарь мог выкрасть свою принцессу, не задев по пути несколько дорогих Броку людей. Конечно, последующую диверсию скрыть было невозможно, и вот он здесь, надежно привязанный к стулу посреди пустой комнаты наедине со своим пыточником-стажером. Роллинс наверняка был в недоумении, зачем ему пришлось себя раскрыть. Но главное, чтобы они с ребятами залегли на дно. С их двойным агентством разбираться не будут, бросят гнить в камеру так же гуманно, как и остальных вскрывшихся гидровцев. Брок надеялся, что Кэпу удастся выжечь эту заразу теперь, когда гниль вылезла наружу. Конечно, не сразу, но теперь у него будет карманный кладезь внутренней информации под рукой. Только если он ему голову и память починит, конечно. Но Брок в него верил. Он же гребаный Капитан Америка, мать его. В кого ещё верить в этом ебаном мире, как не в его светлый образ. Нож прошёлся ему от уха до скулы. Брок зашипел сквозь зубы. — Ты меня уже заебал, — устало признался Брок Морису. На его лысой голове отражался неприятный свет белой лампы, а изо рта у него воняло хуже, чем воняло в этом ебучем подвале. Интересно, на какой именно секретной базе Гидры держат Брока? Наверняка старой, редко используемой. Может, в Канзасе. А может в гребаных Гималаях. — Если пытаешь, пытай нормально. Или позови своего дядюшку дать тебе мастеркласс. Морис ударил его коленом в живот, но вот сюрприз, в районе живота Брок уже ничего не чувствовал. Могло показаться, что он делал себе хуже, дразня стажёра, но у него было всего две цели: остаться в сознании и вымотать гребаного пыточника. Давай, сука. Отправляйся сладко спать в свою койку. Спрятанный под верхней губой проржавевший гвоздь ждал своего часа в качестве отмычки для железных пут. Но было бы смешно освободиться и в итоге умереть от столбняка. Нужно было только добраться до техники и отправить координаты. Брок как идиот верил, что его вытащат. Возможно, его ребята не бросят его, если узнают, что он жив. Одному ему не выбраться. Он был серьёзно ранен и на исходе сил. Но сдаваться ебаному Морису он точно не был готов. Четыре дня, девятнадцать часов, пятьдесят три минуты. Четыре дня, двадцать часов, пятнадцать минут. Четыре дня, двадцать два часа, две минуты. Пять дней. Его голова висела лицом вниз, а по волосам медленно стекала полузапекшаяся кровь. Решетка скрипнула вслед за Морисом, скрывшимся где-то за углом. Выносливый гад. Брок выплюнул гвоздь, едва не уронив его из скользкой от крови и ещё бог знает каких жидкостей руки. Прикованные к ручкам стула, они не имели практической ценности. Одну нужно было сломать. Сломать так, чтобы рука пролезла сквозь окову, но была достаточно работоспособной, чтобы отпереть вторую. Нельзя было громко кричать, чтобы не привлечь к себе внимания. Прикинув в голове костную структуру кисти, Брок повернул ладонь так, чтобы мизинец и безымянный палец сломались в нужном ему направлении. Откусив себе кусок щеки, он смог сдержать крик и вытащил руку. Итого, три рабочих пальца. Успех. Брок не без труда вскрыл вторую окову, а после относительно целой рукой отстегнул ноги и торс. Встать с поломанными рёбрами было не просто, а не издавать шум без цепей наоборот стало легче. В помещении не было камер, слишком старая база, но он знал, что охранник был где-то поблизости. Выбраться оттуда у него вышло незамеченным, но неизвестный коридор, едва освещенный старыми жёлтыми лампами на стенах, не давал особых подсказок о том, где найти помещение с техникой. Наверняка где-то в глубине. Брок решил двигаться в противоположную от лёгкого потока воздуха сторону. Хромая, он шёл по запыленному коридору, повинуясь чутью. Налево. Направо. Налево. Пять дней, один час, две минуты. Когда соблазн сдаться стал чуть сильнее, он услышал заветный гул старой техники. Аккуратно заглянув из-за угла, он увидел за компьютером лишь одного агента, тонкого как спичка. Но даже с ним сейчас Брок не рискнул бы тягаться. Оглядев комнату, он тихо подкрался к углу и взял в целую руку какой-то кусок старой балки и со всей возможной силой обрушил его на затылок полуспящего гидровца, тут же вежливо освободившему ему местечко у экрана. Ага, таки Канзас. Брок отправил нужные координаты и выпил воду, заботливо оставленную вырубленным агентом. Ему нужно было вернуться и сесть на своё место. И ждать, словно это он принцесса, когда его вызволят из страшной башни. Правда, своего личного рыцаря в голубых доспехах у него не было. А надежда была.