История о беспокойном сердце

      Повсюду были раскиданы изодранные тела, части тел, просто куски мяса, в которых даже понять человек ли это было невозможно. У Фарии подкашивались ноги от усталости и раздирающего душу чувства. Все ее тело было будто пропитано болью, хотя были ли на ней самой раны она не знала. Она до белых костяшек сжимала в руке меч и бежала вперед, отчаянно вглядываясь в тела на земле, ища одно единственное.       Она поскользнулась на луже чьей-то крови, свалилась на землю и тут же подскочила, почувствовав под рукой что-то мокрое и мягкое. Она побежала дальше, оступаясь, поскальзываясь и едва держа равновесие. Вокруг не было ни одной живой души, даже воздух застыл, он не дышал. Воздух будто бы был мертв. — Ангела! Ангела! — ее голос был пропитан отчаянием и болью, девушка тяжело дышала, озираясь по сторонам, ее взгляд беспорядочно метался. Она упала на колени, от бессилия и отчаяния по ее щекам потекли горячие слезы, смешиваясь с кровью и падая на землю, такой же кровью пропитанную. Она закричала, с силой ударив по земле кулаками и расплескав очередную лужу, но даже эхо не ответил на ее зов. Она вдруг поняла, что и собственного голоса не слышит.       По мере того, как отчаяние все больше затягивало ее душу, как желание лечь и остаться навсегда среди этих тел ширилось где-то внутри, вокруг становилось все темнее. Она уже едва могла различить что находилось в паре шагов от нее, когда заметила, что в этой тени что-то шевелится. Она не знала что это, но чувствовала, что ничего хорошего ждать от подобного не следует. Фария подскочила на ноги, последними силами хватаясь за меч, она пыталась попасть блестящим во тьме лезвием по теням, но силы покидали ее и некогда отточенные удары походили больше на взмахи ребенка, у которого даже сил поднять меч едва-едва хватает.       До нее донесся голос, едва различимый, но такой знакомый. Она не могла разобрать того, что он говорил ей, но отчаянно пыталась вспомнить кому он принадлежит. — Фария! Фария, проснись! — наконец услышала она. — Ангела?.. — девушка едва дышала, рубашка липла к мокрой спине, а взгляд беспорядочно метался по сторонам, пытаясь понять где она находится и что вообще только что происходило. Через секунду она заметила Ангелу, со страхом смотрящую на нее и прижавшуюся к дереву в паре шагов от нее самой. Только сейчас она поняла, что держит в руках обнаженный меч. Это был сон. Вот только мечом она размахивала на самом деле. — Фария? Ты слышишь меня? — Голос девушки стал чуть менее напуганным, но смотрела она все еще с опаской. — Д-да… Да, я слышу тебя. — Фария выронила меч и тяжело опустилась на землю. Только теперь Ангела подошла к ней, присела рядом и крепко обняла, гладя по голове. — Прости… — Шептала Фария, — Это просто кошмар был, Я не хотела тебя напугать… — Ты уверена, что только кошмар? Ты… Ты смотрела вокруг как-то странно… Будто это была ты и в тоже время кто-то совершенно другой. И движения были какими-то странными, чужими. — Ангела беспокойно смотрела на свою спутницу. — Все в порядке, может быть просто перенервничала или еще что. Не знаю что там еще влияет на сны. — Очень и очень многое. — Я в порядке, Ангела. — Фария вздыхает, поворачивает к ней голову и коротко касается своими губами ее. — Правда. Поспи еще немного? Еще даже не рассвело, есть время отдохнуть. — А ты? — Умоюсь и, наверно, полежу еще немного. — Хорошо. Не задерживайся, ладно? — Обещаю.       Ангела без особого энтузиазма отпустила девушку и легла обратно к едва теплящемуся костру, разведенному накануне вечером. Она укуталась в плащ, но спать вовсе не собиралась. Ее беспокоило состояние спутницы, по разным причинам. Одной из них был странный взгляд Фарии, когда та поднялась на ноги с мечом в руках. Она смотрела вокруг и не видела ничего. Не так, будто она лунатит, а будто бы перед ней была совершенно иная картина, реальная настолько, что обманывала оставшиеся чувства, даже память. Был ли это просто сон или здесь была замешана магия? Ангела не чувствовала ничего особенного, ей очень хотелось думать, что сон — только сон, однако, все ее нутро противилось подобному умозаключению. Она решила пока подождать, понаблюдать, не зная может ли это к чему-то привести, но других вариантов у нее сейчас просто не было. В ее душу пробрался страх. Она любила Фарию, но на что та была способна, вот так размахивая мечом во сне, глядя прямо на Ангелу глазами, полными отчаяния, зовущая ее, но абсолютно не видящая? Или принимающая за кого-то еще?       Тем временем Фария убрала меч в ножны, вернула их на пояс и отправилась к воде. Накануне вечером они остановились в нескольких шагах от реки, текущей через лес. От дороги они отошли специально, чтобы не бросаться в глаза прохожим. Не то чтобы девушки прям сильно прятались — Каир и Ёрн этому вовсе не способствовали — просто так, немного укрывшись, было спокойнее.       Рассвет еще только-только должен был начаться. Сейчас было то время, которое называли самым темным часом, когда свет еще не пришел на землю, только вот-вот выглянет из-за горизонта, а тьма пытается ухватить остатки отпущенного ей времени, надвигаясь на землю все сильнее. Многие боялись этого часа, но Фария не замечала в нем ничего особенного. Нередко она просыпалась именно в это время, так что для нее оно стало своего рода началом дня. Сейчас все снова было очень похожим, вот только она практически не помнила того, что ей снилось. Она пыталась ухватить обрывки воспоминаний, ловила хвосты новых и чувствовала, как ускользают секунды прошлых. Ей никак не удавалось вспомнить ни одной четкой детали, и это было сродни метанию утопающего в воде, когда воздух на исходе, и ты понятия не имеешь с какой стороны поверхность.       Фария подошла к воде, сняла с себя всю одежду, которой укрыла ножны, и оставила все это в корнях одного из деревьев. Она медленно заходила в воду, чувствуя как ее холод постепенно будто бы смывает с нее все лишнее, все тревоги, успокаивая мысли и давая пространство для раздумий. Хотя думать совершенно не хотелось, любое шевеление мыслей в голове от чего-то отдавалось ноющей болью где-то в затылке. Войдя в воду до поясницы, Фария нырнула, закрыв глаза, и попыталась ни о чем не думать, просто чтобы расслабиться. Получалось, надо сказать, отвратительно, но она пыталась.       Через несколько минут выйдя из воды она почувствовала, как плечо снова начало колоть. В свете поднимающегося из-за горизонта солнца она посмотрела на затянувшуюся рану, но не заметила ничего необычного. Коснулась пальцами, повела плечом, и все исчезло. Может быть просто рана все еще заживает от укуса странного существа, во всяком случае, так хотелось думать Фарие. Она понимала, что вряд ли так было на самом деле, но сейчас ее разум был измотан, мысли отказывались собираться хотя бы сколько-нибудь, не было сил даже беспокоиться и что-то кому-то рассказывать. Да она и не знала что рассказывать.       Вернувшись к месту стоянки, девушка подкинула веток в огонь, укуталась в свой плащ, легла рядом с Ангелой и закрыла глаза. Она и не заметила, как девушка протянула пальцы к ее виску и что-то прошептала едва слышно, она просто провалилась в спокойный сон.       В нескольких окнах башни подрагивал свет факелов. Он горел всю ночь, иногда прерываемый перемещающейся тенью, и если бы кто-то стоял у стены башни, то всю ночь он мог бы наслаждаться тирадой гневных высказывай. Женщина была в бешенстве, а ее идеально уложенные рыжие волосы разметались, делая ее еще больше похожей на фурию. Когда на пороге помещения появилась тень, женщина резко обернулась и кинула в дверной проем первым попавшимся под руку предметом, но тот пролетел сквозь тень, будто ее там и не было. — Я же сказала не беспокоить меня! А, это снова ты… — Она фыркнула, видя как предмет пролетел насквозь, и повернулась обратно к своим приборам. На столах был сущий беспорядок из разбросанных склянок, книг, неведомых инструментов и ингредиентов и еще невесть чего, потому что разглядеть все было просто невозможно. — Как продвигается работа? — Чего еще столь же интригующего и захватывающего спросишь? — Где охотница? — Уже в пути. Палач встретит ее. Предвещая твои вопросы скажу что нет, быстрее девку сюда не доставить. Ей придется сначала кое-чему обучиться, иначе она не сможет помочь нам. — Тень в ответ только с досадой зарычала. — Она, кстати, взяла с собой щенка. — Охотница? — Да. Сказала, что ему не помешает прогуляться. — Да пожалуйста. Если его забьют вилами в первой же деревне, сама будет виновата. — Вряд ли она допустит подобный просчет. — Мне все равно. Пусть делает с этим щенком что хочет. Он лишь неудавшийся эксперимент, и наш прогресс зашел далеко вперед. Не без твоей помощи, конечно. — Женщина только усмехается, по-прежнему не оборачиваясь в сторону собеседника. — Когда я смогу увидеть результаты твоих экспериментов? — Скоро. Все почти готово к тому, чтобы о нас заявить. И кое-кто поможет нам в этом, не ведая о своих делах. — Damnaigh! Fola prócaí! * — прорычала женщина, когда перед ней что-то коротко вспыхнуло и разлетелось в стороны, скинув при этом из бардака несколько небольших склянок на пол. — Почему здесь такой бардак?! — шипела она, размахивая руками. — Потому что ты его здесь и развела. Иди отдыхать, иначе ты разнесешь всю башню, а толку ноль. — Ты мне еще поуказывай тут! — снова зашипела она, сверля взглядом темноту. — Пошел прочь отсюда, а то кину чем-нибудь таким, что ты почувствуешь! — Вот уж напугала. — проворчала тень в ответ, не сдвигаясь с дверного проема. — Иди. Если мы и правда настолько близки к цели, свежая голова не помешает.       Женщина только усмехнулась в ответ.       Вишневый конь послушно шел по дороге в небольшую деревню, когда на землю спускался теплый вечер. — Ну и зачем ты посадила меня на этого коня? Он меееедленный и скууучный! — возмущалась девушка, ерзая в седле. Ее спутница, одетая в кожаный жилет и черный плащ шла рядом, и единственной эмоцией на ее лице было раздражение. — Столько запахов вокруг, столько всего нового, а ты не даешь мне все проверить! Еще эти дурацкие сапоги заставила натянуть! — Замолчи уже наконец и сиди тихо. Если кто-нибудь заметит твою особенность нам обеим не поздоровится.       Сидящая верхом девушка замолчала, надувшись как ребенок. На ней был надет такой же черный плащ, только в отличии от ее строгой спутницы, капюшон тоже был надет. Из-под плаща виднелись простая светлая рубашка и коричневые брюки. — Спрыгивай. — Холодно произнесла длинноволосая девушка, когда они остановились во дворе трактира. Другая тут же ловко спрыгнула, все еще обижаясь, но любопытство было сильнее. Как только ее ноги коснулись земли, она сразу побежала по всему двору, заглядывая в каждый угол и под каждую доску и усиленно тянула носом воздух. Люди тут же стали с интересом посматривать на нее. — Merde. Угомонись. — Все более раздраженно произнесла девушка, хватая вторую за шиворот и таща в здание. — Тихо. Хотя бы пару минут еще, потому будешь носиться по комнате. Стемнеет — выпущу и из нее.       Она уже не слушала, что ей ответили. Девушка подошла к барной стойке и бросила на нее несколько монет. — Нам нужна комната на ночь на двоих и горячий ужин. — Конечно, у меня осталось еще несколько комнат. — Мужчина смерил их взглядом, вышел из-за стойки и повел девушек по лестнице на второй этаж. — Тогда самую дальнюю. — В ответ он лишь кивнул, подошел к двери, немного задержался, перебирая ключи, и, наконец, открыл дверь в небольшую комнату. Ничего особенного в ней не было: две кровати, два стула, стол и шкаф для вещей. Мужчина отдал ключи. — Ужин скоро принесу. Смотрите не поломайте мне тут ничего, иначе придется платить. — Спокойно сказал он и вышел.       Как только закрылась дверь, один из плащей полетел на пол, открывая свету короткие темные волосы энергичной девушки, из которых торчали два коричневых уха, а за спиной показался такого же цвета хвост только с белым кончиком, тут же заметавшийся из стороны в сторону, как и сама девушка, исследуя каждый угол. — Смотри, чтобы тебя никто не заметил, Окстон. Иначе скажу, что понятия не имею что с тобой стало, сама будешь отбиваться толпы крестьян. Лена обернулась и показала ей язык, все еще с любопытством исследуя комнату. — А я сбегу от них! — Как в прошлый раз? — Ну Амелииии… Это была случайность!       Амели в ответ лишь качает головой, снимает свой плащ и садится на кровать, наблюдая за беспорядочными перемещениями Лены. — Скорей, скорей бы ночь! — И ты в ней потерялась. — Бе бе бе! Ой, трактирщик идет… — Лена тут же запрыгивает на кровать, скинув ботинки, и кутается в плащ, делая вид, что даже не снимала его, а через пару секунд открывается дверь, и мужчина заносит поднос с тарелками, от которых идет пар, две горячие кружки и хлеб. — Приятного ужина, дамы. — Добродушно улыбается трактирщик и выходит, давно привыкнув не обращать внимание на странности постояльцев.       Как только закрывается дверь, плащ летит в одну сторону, а Лена в другую по направлению к тарелке. Амели презрительно смотрит, ждет, пока этот безумный вихрь заберет свою порцию, и садится за стол. Кушают они практически в тишине, разве что до них доносится обычный шум из трактирного зала, да Окстон нисколько не скрывает своего наслаждения ужином. — Я все! — улыбается Лена, ставит вылизанную дочиста тарелку на поднос и подскакивает на кровати. — Пусти! Ну пусти, пусти, пусти, пусти меня погулять! — носится она вокруг Амели, которая продолжает мерно пережевывать ужин, из последних сил пытаясь не реагировать на наглую девчонку. — Иди давай. — наконец холодно произносит она, глянув за окно, где уже практически стемнело. — Увидит кто — сама будешь выпутываться. — Да, да, да! Я и так все знаю, можешь не напоминать! — смеется Лена, кутается в плащ и босиком выбегает из комнаты, оставив Амели наслаждается столь долгожданной тишиной.       Отдыхающие трактира, занятые своими делами, веселящиеся и пьющие, совершенно не заметили девушку, выбежавшую во двор. Она вышла и полной грудью вдохнула воздух, в котором смешалось такое невообразимое количество ароматов, что и представить было трудно. Она чуть не забыла спрятать свой плащ, рванувшись сразу куда глаза глядят и исследуя все на своем пути. Людей на улице уже почти не было, а тех, кто попадался на пути, Лена чуяла заранее и оббегала, хотя среди многообразия новых эмоций и запахов периодически вспоминала о безопасности лишь в последнюю минуту.       Ей не так часто удавалось побывать на улице, на свежем воздухе. Почти все время она проводила в башне, блуждая по ее коридорам и стараясь ни на кого не наткнуться, потому что тогда могло знатно достаться, особенно если она при этом кому-нибудь помешает. В остальном в башне было скучно и тоскливо и это было главной ее бедой и заботой, так что когда Амели предложила отправиться с ней, дабы, возможно, помочь, Лена согласилась на любые условия. К тому же Амели была единственной, кто мог ее хоть сколько-нибудь терпеть. Она вообще отличалась изрядным терпением к неугомонной девушке, пусть и называла Лену щенком, ругалась и все время грозилась сдать кому-нибудь на растерзание. Но не сдавала.       Сейчас, несясь к границе леса, Лена не думала совершенно ни о чем, будто действительно любопытный щенок, впервые выведены на прогулку. Когда она добежала до первых деревьев, в нос ударила еще сотня новых запахов, пьяня девушку своим разнообразием и новизной. Она носилась от дерева к дереву, от куста к кусту, пробуя на вкус все, что плохо растет и криво висит. Девушка и не заметила, как запахи унесли ее далеко от деревни, где они с Амели остановились, но и думать об этом не желала, не сомневаясь в своих способностях найти дорогу обратно.       Выбежав к реке, она без раздумий прыгнула в воду, дурачась и распугивая всякую живность вокруг, пока до нее не дошел один запах. Очень знакомый, как ей показалось, но настолько затененный другими, что она едва могла его различить. Лена выбралась на берег и принюхалась снова. Запах шел откуда-то выше по течению, едва уловимый, далекий. Наверно не стоило вот так кидаться неизвестно куда и неизвестно зачем, но любопытство было сильнее щенка. Девушка побежала вверх по реке с наслаждением чувствуя под босыми ногами то песок берега, то мягкую траву и подлесок.       Она не очень понимала сколько времени бежала так вперед, пока запах все усиливался. Ей везло, ветер дул в ее сторону, но в тоже время это значило, что источник запаха мог быть очень далеко. И когда этот запах, наконец, стал различим куда лучше, когда она почувствовала, что его источник совсем близко, девушка замедлилась, стала идти гораздо тише, прячась. Этот запах напоминал ее дом, башню. Место, где любой шум и неосторожный шаг грозили не самыми приятными вещами.       Выглянув из-за дерева на другой берег она сильно удивилась. Девушка, которую она увидела, не была ни одной из тех, кто жил в башне. Она даже не была похожа на них, до сих пор Лена таких не встречала. У нее была темная кожа, а на поясе она носила меч, ножны которого как раз застегивала сейчас на поясе. От чего-то Лена поморщилась, глядя на него. Будто от лезвия исходило что-то отвратительное ей, но никакого запаха она не чувствовала.       Когда девушка на том берегу исчезла из поля зрения, Лена осторожно спустилась в воду и попыталась как можно тише добраться до другого берега. Она не знала слышит ли ее кто на самом деле, но уже то, что никто не выпрыгнул на нее с вилами, было подарком.       Она тихо пробралась между деревьев, идя на запах. Все было в порядке, она успела даже разглядеть, как у костра расположились две девушки, как та, что носила белую одежду, касалась висков другой и шептала слова, совершенно бессвязные и непонятные самой Лене. Но только стоило ей подойти ближе, как два статных коня практически хором заржали, забили копытами, фыркая и поднимая своих наездников, да к тому же изрядно напугав саму Лену. Она, поджав хвост, бросилась обратно с такой скоростью, на которую, ей казалось, и способна не должна была быть. Она слышала шаги в свою сторону, какие-то слова, но в страхе не могла их разобрать. Быстрые ноги несли ее к таверне, к Амели, к строгой и холодной женщине, но единственной, защищавшей ее до сих пор. Пусть и по-своему.       Дело шло к утру, когда Амели услышала как кто-то подходит к двери и открывает ее. Она подскочила, выхватив кинжал, но тут же заметила прижатые уши и вздохнула. — А, это ты. Нагулялась? Что б тебя, в следующий раз могу ведь случайно и прибить. — Фыркает она и ложится обратно. — Ну, да… Нагулялась… — тихо говорит Лена, еще не совсем отойдя от бега и испуга. — Слушай, а кого мы ищем?       Амели хмуро обернулась, никак не ожидавший подобного вопроса от щенка. — Я тебе уже говорила пару раз. Двух девушек. Одна носит белую одежду и посох, у второй темная кожа, королевский герб и меч на поясе. — Ну… Мне кажется, я знаю где они…