***
Рассматривая прозрачный флакончик с белыми таблетками, Сейширо вспоминает тот вечер, когда Ичиносе глубоко задел его самолюбие и Юми вручила слабый наркотик. — Одна таблетка расслабляет, но две вводят в состояние транса, при том тело становится ватным и человек не способен двигаться. — Посмотрим, — сказал сам себе брюнет и отлип от стены, когда на горизонте появилась знакомая фигура. Сделав пару шагов, он привлекает внимание громким голосом: — Эй! Ичиносе! — Что-то нужно, генерал-майор? Спокойствие в голосе Глена раздражает Сейширо и об этом прекрасно знает первый, потому не торопится с ответом. — Поговорить надо, — когда Ичиносе останавливается, Сейширо неторопливо сокращает дистанцию, покуда их носы не соприкасаются друг с другом. Глен даже не подозревает какую опасность таит в себе кровный Хиираги. Но уверенность в себе не даёт ему отойти хотя бы на один спасительный шаг и только злорадная ухмылка на змеином лице заставляет напрячься. Однако следующее ввергает в ступор: Сейширо настойчиво притягивает Глена к себе и впивается жадным поцелуем в губы. Если бы на тот момент он мог предвидеть такое поведение Сейширо, то сейчас не глотнул две заветные таблеточки. — Что за дрянь? — только и смог проговорить Ичиносе, смахивая рукавом остатки их грязного поцелуя. Сейширо наблюдает с засунутыми в карманы штанов руками и ухмыляется слишком злорадно. — Я тут подумал, что нашему подполковнику следовало бы расслабиться. Не волнуйся. Это лёгкий наркотик и его действие пройдёт после крепкого сна. А сейчас ты начнёшь слабеть, тело твоё превратится в вату и ты не сможешь двигаться, но я помогу тебе дойти до твоего кабинета, — с этими словами парень подхватывает падающего Глена и, затравлено оглядываясь, идёт с ним по коридору, — Пошли. — Ты… — Глен теряет связные мысли, — Я… Ненавижу тебя… Грязный ты ублюдок. — Ха-ха. Посмотрим, как ты заголосишь после.***
— Грязный? — как-то холодно переспрашивает Хиираги и защелкивает дверной замок, — Да, грязный. Разве не ты ли пару дней назад об этом упоминал? Сейширо сокращает расстояние и хватает за волосы лежащего на полу Глена. — Только вот не думай, что ты являешься чистым, потому что я позабочусь о том, чтобы ты стал подобен мне, — он буквально выплёвывает в лицо слова и Глен пытается что-то ответить, но язык не слушается. Он мог лишь наблюдать за тем, как парень расстёгивает китель, чтобы отбросить в сторону, и стягивает с себя штаны вместе с нижним бельём. Тело его мучителя оказалось на удивление гладким и рельефным и Глен понимает, чем тот заслужил столько женского внимания помимо дерзкого характера. Схватив Глена за волосы, Сейширо слегка надавливает на нижнюю челюсть, чтобы та раскрылась, и она легко подаётся, после чего дразняще очерчивает губы головкой и проникает в рот полностью, не жалея отброса. Он не заслуживает жалости. Глен вновь пытается что-то сказать, но до ушей Сейширо доносится лишь его мычание. Он пытается сопротивляться, но это выглядит настолько жалко, что вызывает у брюнета злорадство. Хиираги ускоряется, заполняя комнату пошлыми хлюпами, а рот Ичиносе — слюнями. В какой-то момент Глен сопротивляется, и Сейширо даёт пару секунд отдышки, после чего вновь входит, но в этот раз ускоряется и стонет от получаемого кайфа. Кто бы мог подумать, что унижать отброса — словно бальзамом на душу. И в порыве наслаждения, Сейширо бешено вбивается, ощущая горячий и мокрый рот, в который так хорошо погружаться с каждым новым толчком. Он забывает о Глене, и тот несильно кусает плоть, напоминая о себе. — Сука! — матерится Сейширо и бьёт брюнета так, что голова его откидывается, — Не нравится? Хорошо. У меня есть другой способ. Он знает, что под действием наркотика Глен — игрушка в его руках. Он может делать с ним всё, что только вздумается, и потому стремительно раздевает Глена, а затем засовывает пальцы в его рот, на что Ичиносе мычит и слабо сжимает челюсть. Смочив в слюне пальцы, Сейширо приступает к разработке ануса. Проникая в плотно сомкнутое колечко мышц сразу двумя пальцами, он чувствует, как Глен закрывает глаза от боли и по его щекам текут слёзы; шипит сквозь сжатые зубы и царапает пол. Три пальца. Глен продолжает извиваться сладко для Сейширо, мучительно для себя. Каждый толчок вызывает неприятные ощущения, от которых тот невольно сжимается, но вскоре у Сейширо получается разработать сочащуюся дырочку. Глен лежит на спине. Его волосы сексуально растрепаны, а оголённое тело покрыто капельками пота. Дальше будет хлеще. И когда Сейширо проникает в Глена, тот изгибается подобно кошке, шипит, царапает пол, сжимается, чем усложняет и себе и мучителю задачу. — Расслабься, мать твою, — сжимая худые бёдра, Сейширо притягивает к себе Глена и продолжает погружение. Слова его не долетают до Глена. Остаётся только преодолевать сопротивление дальше. Стоило приложить несколько усилий и совершить пару пробных толчков, как из уст аметистовоглазого вырывается очередной полный боли стон. Его член истекает смазкой, а грудь часто-часто вздымается — прекрасное зрелище. Он не помнит сколько прошло времени, но помнит точно, как извивался под ним Ичиносе, как шипел, вяло брыкался, пытался причинить хоть какую-то боль своему мучителю, как его затуманенный взгляд излучал ненависть и отвращение. Если бы он мог, то обматерил бы Сейширо и выбил всю дурь из его тупой башки, но он не мог. И бессилие убивало в нём уважение к самому себе. Сейширо совершает бешеные толчки и ищет новый угол пока Глен не прогибается, как дуга, сталкиваясь с его телом. Тогда Хиираги долбится в одну и ту же точку, дабы вырвать из уст непокорного Ичиносе хоть какой-нибудь жалкий, но стон. Но на то он и непокорный. Завершающий толчок приближает двоих к экстазу. Сейширо заполняет Глена до предела, а сам Глен, всё ещё находясь под действием наркотика, обливает своей спермой грудь и живот. Ужасно мерзко. Отвратно. Но это ещё не конец. — Хе-хе, — ухмыляется Сейширо, после чего переворачивает Глена на живот и утыкает в пол лицом, — Кто, как не я, покажет истинное место отброса?***
Скучное собрание — в голове отголоски вчерашних событий. Признаться, Глен в сто раз прекраснее любой шлюхи. От проскочившей мысли на лице у Сейширо возникает улыбка. Вчера был насыщенный день. Два часа, как бы не больше, страстного секса: на столе, на диване, на полу. Кажется, они за столь короткое время испробовали все позы Кама Сутры. И вновь он улыбается, как дурак, собственной мысли. Он не знает, вызвала ли его улыбка удивление у кого-либо из присутствующих из-за закрытых глаз. В принципе, ему плевать на чужое мнение. Он Хиираги. Этим всё сказано. В конце нудного собрания Сейширо открыл один глаз и проследил за Ичиносе. По тому и не скажешь, что вчера его трахал Хиираги. После того, как парень покинул зал, Сейширо двинул за ним и нагнал за безлюдным поворотом. — Отброс, — привычно окликает он его и преграждает дорогу. Тот окидывает Сейширо смиренным взглядом. — Да, Хиираги Сейширо-сама? — Хах! — довольный собой усмехается Сейширо, — Ты наконец-то познал своё место. — Я заслужил прощения? Хиираги обхватывает подбородок Глена и смотрит прямо ему в глаза. — Как я учил тебя называть меня, когда мы наедине? — уже холодно, и Глен кивает в знак, что помнит, затем хитро-хитро улыбается и бьёт под дых кулаком так, что у Сейширо темнеет в глазах. С уст брюнета слетает ненавистное «мразь». В ответ Глен хватает Сейширо за волосы и впивается злобным взглядом. — Пошёл нахер, ублюдок, — выплёвывает он в лицо прежде чем вмазать ещё раз. Хиираги в очередной раз нечем дышать. Он мысленно проклинает Ичиносе за его непокорность, силу, бесстрашие пред главным родом. — Это ещё не конец, отброс, — брюнет впечатывает кулак в стену, — Ты у меня за всё ответишь. Глен лишь пожимает плечами, дерзко ухмыляется и, засунув руки в карманы, удаляется от представителя знатного рода, оставляя того наедине с собственным ядом. Жизнь никогда не сломает его дух, обстоятельства не заставят подчиняться конкретным рамкам. Он сам себе босс. Сам себе хозяин. И это неисправимо, как появление солнца и луны на бескрайнем небосводе.