Двоемирие

      — Отвалите по-хорошему, пока вас не встретила ярость двенадцатого калибра! Это свободный город, что хочу, то и делаю, — приглушенно послышалось за дряхлой дверью.       В длинном коридоре многоквартирного дома с шелушащимися от сырости стенами эта фраза могла показаться ещё громче, чем бормотание телевизора на полной громкости, а электрический треск тусклых лампочек, свисающих с потолка словно новогодняя гирлянда, мог только дополнить и без того громкий шум.       Черно-бурый лис постучал кулаком по обшарпанной двери и осторожно прижался к ней плечом, побаиваясь, что она накренится на ржавых петлях:       — Сделайте свой ящик тише, пока вас соседи в него не запихнули! В ответ хищник услышал грубое ворчание сожителя и гулкий скрип половиц.       — Сильвер, оставь его, — перебил проходящий мимо сиводушчатый лис в изношенном комбинезоне и похлопал по плечу младшего брата. — Мне нужна твоя помощь.       Шум так и продолжил сочиться через стены, ударяя по ушам всех жильцов квартирного дома в столь раннее утро. И в эти моменты Кросс был в своем дурном расположении духа, стараясь не обращать внимание на нерадивых соседей. Битый час паршивого сна после ночного дежурства в монтажном сервисе кому угодно загубит настроение на весь день, а после нескольких опасных стычек между бандой буйволов и носорогов он не хотел, чтобы этот квартал вновь посещала служба Надзора, вынуждая его отсиживаться в подвале наедине с техникой во избежание тумаков от разборок.       Когда дряхлая дверь со стуком вмазала по кирпичной стене и покосилась, а наружу вылез гладкий ствол дробовика, Сильвер уже мягко ступал по бетонным ступенькам, следуя за старшим братом. Он знал, что в такую рань Кросс не может просто так позвать брата с собой ради мелочных причин, предпочитая в основном отсыпаться до полудня после работы. Так что глухота на одно ухо была ему лучшей подругой среди творившегося шума, хотя громкие для лисьих лап шаги были слишком слышны на мрачной лестничной клетке.       — И ты так это оставишь? — ступая вниз по ступенькам, спросил Сильвер.       — Ты на своей гитаре бренчишь громче всех вместе взятых соседей, — громко фыркнул Кросс, обойдя прыгающую по ступенькам группу крольчат в джинсовых комбинезонах.       — Но многим нет дела таращиться в ящик уже второй день. Куда мы идем? — чуть громче переспросил младший брат, открывая железную дверь. Внутрь подъезда ворвался городской шум вместе с неровной полоской света, которая впилась в глаза, привыкшим к полумраку коридора.       — Запомни, одному твердолобым соседям без толку что-то говорить, пока их сам Надзор на улицу не выкинет. Для тебя будет сюрпризом, куда мы идём.       Тяжелая дверь хлопнула за вышедшими и закрылась на магнитный замок, наскоро охватив тьмой помещение. Как ни странно, но отдалённо напоминающий речь шум продолжал слышаться даже на улице.       — Уговаривать меня отвезти тебя к той, из-за которой у тебя крыша едет иногда, не пытайся. Я тоже не прочь рискнуть, но делаю это, когда могу контролировать себя! — Сильвер старался это произнести максимально доходчиво для брата, чтобы тот хорошо вспомнил недавний случай, когда их давно пришлось увозить из закрытого ресторана поздно ночью, при этом не попадаясь на глаза сотрудникам ночного дежурства Надзора.       — Я бы даже тебя просить не стал. И сейчас этим уже не занимаюсь...        Кросс вытянул скромную улыбку, поняв, что имел в виду его младший брат. Однако это был единственный кутёж, который могли позволить себе тогда кролик и сиводушчатый лис, впервые открывшие сердца друг другу. Это было частичкой того незабываемого воспоминания, когда можно было идти на риск и смотреть в лицо опасности. За все раннее утро Сильвер впервые уловил улыбку на темной морде брата, маской переходящей в рыжий. При этом хищник так и не мог предугадать нормальные причины его приподнятого настроения.       Приправленная соседскими криками суета снаружи продолжала заявлять о себе в виде громких возгласов и раскатистой болтовни со стороны. Жители во рванье опасались отходить далеко от дома в такое раннее утро, чтобы избежать проблем с ведомством власти, отчего во дворе квартала не было никакой суеты. После сильного ливня воздух пропитался забористым ароматом листвы, сменив им запах фабричного дыма, а каменная россыпь раздробленного асфальта приятно шуршала под лапами идущих. Отдельные капли падали с листьев деревьев и мелодично журчали в заполненных водой ямах, ударялись о ржавые металлические конструкции заборов и детских площадок.       За разбитой скамейкой поодаль от мусорной корзины покоилась выбитая с петель деревянная дверь вместе с резной фурнитурой, покрытой грязью. Некий пережиток минувшего общества, скованного в шоковые ошейники, когда только в таких устройствах хищники не представляли угрозы для травоядных в спокойном городе, по мнению власти минувшей эпохи. Когда двери красочных домов могли не запираться на ночь, а травоядные при хорошем достатке жили друг с другом сообща, не опасаясь нападок агрессивных зверей, выполняющих самую тяжелую и грязную работу, оправдывая при этом причину своего существования.       Навострив черные уши, Сильвер пытался уловить смешанный с гулом автострады непонятный шум и торопливо перелез через ограду.       — Догадайся, куда мы идем, если ты ни свет ни заря собрался лезть на рожон.       — Очередная квартирная кража? — покосившись на лиса, заговорщицки спросил младший, предвкушая старые времена.       — М-м… нет… — Кросс заметно нахмурился.       — Намечается угон?!       Лис уставился на восторженного младшего брата и подался ближе к нему:       — К чему ты это все сказал?! Я тебе запрещал даже говорить эти слова!       — Тогда зачем научил ездить и почему мы вынуждены теперь вкалывать даже без ошейников?.. — тихо вытянул Сильвер, смотря под ноги. — Почему?       — Что почему? — переспросил Кросс и перешагнул огромную лужу, приближаясь к тщательно ограждённой площадке недостроенных домов разных размеров.       — Раньше мы с тобой могли что угодно делать и не бояться. Кражи, угон, взлом. Это был наш хлеб. Что стало с нами сейчас?       — Сейчас все стало совсем… Другое… мы не можем жить вечно воровством...       — Я знаю что… — добавил Сильвер и опасливо обошел обмотанную полиэтиленом обветшалую конструкцию, поддерживающую бетонную арку. На ней угрюмо чернела табличка: «ОХРАНЯЕТСЯ НАДЗОРОМ». — Ты постарел и стал слишком скучным…       — Я стал правильным и обещал маме присмотреть за тобой…       Сделав последний шаг, следуя по следам брата, лис боязливо остановился и томно посмотрел на старшего брата, подёргивая бежевый рукав. Уши прилегли к затылку, и Сильвер не решался двинуться, в прострации оглядывая окружение, откуда исходил рокот:       — Ты обещал не говорить о ней…       — Прости. Больше не буду. — Обернувшись, мягко шепнул Кросс, мысленно обвинив себя в импульсивности. Больше всего он боялся говорить с Сильвером о своей матери и каждый раз мнил себя в том, что она не могла просто так уйти вместе с отцом.       — Нас ведь кормит только хитрость и ловкость. Смотри!       Сильвер юркнул от брата вперед, но тот успел поймать его за капюшон студенческой куртки и потянул к себе:       — Стоп, юный бунтарь! — Кросс чопорно обнял младшего и кулаком растрепал его длинный мех на загривке. — Я сначала хотел сказать, что дядя Джерри опять взялся за отстаивание прав грызунов… И побаиваюсь, что ты обречен на это тоже.       — Так… теперь моя очередь. — Сильвер задумался и пригладил темную копну, спадающую на глаза. — Мы здесь… на стройке.       — Его фургон застрял в песке.       — На стройке?       — Да! — устало произнес Кросс.       — Тогда дай подумать… это был не телевизор нашего соседа. — Сильвер исподлобья взглянул на брата, теперь отчётливо слыша пробирающий утренний воздух шум, который доносился из колонок. Раскатистые реплики доносились не со стороны жилого дома, а из самой территории стройки.       — Долго, видимо, думал. — Ехидная улыбка старшего сверкнула на морде.       Чувствуя себя пострадавшим после розыгрыша, младший брат отстранился от укрытия и проскочил вслед за Кроссом. Тот через лиственные кусты прокрался мимо каменной постройки и отогнул оградительные ленты.       Хоть ночью проливной дождь и прибил пыль в округе, оставив после себя туманную дымку, витающую над строительной площадкой, в нос резко ударил смешанный с песком противный порошок. Сиводушчатый лис предоставил взору следующую секцию постройки, образовывавшую в глубине оврага неотесанный колизей из кирпичей и траншей с вживленными в землю трубами.       — Не нравится мне твоя затея с самого утра, — про себя изрек черно-бурый, спускаясь вниз с сыпучего оврага. Брат уже стоял внизу у сколоченных опалубок фундамента, выше его самого почти в три раза.       Спустившись, оба оказались на опустелой площади, спаянной строительными лесами и деревянными каркасами вблизи построек. Ранним утром еще не показались рабочие на периметре стройки, тем самым не нарушив покой мощных строительных кранов. Гигантов из стали, готовых целый день поднимать тяжести.        — Джерри ведь не вернул тебе гитару, которую ты ему одолжил?       — Нет… — выдохнул Сильвер, с легкой грустью вспоминая теплые вечера репетиций в подвале дома.       — Тогда я предлагаю пойти на компромисс, заодно и вернуть то, что принадлежало тебе, — старший покосился на брата и вытянул улыбку.       Вместо ответа Сильвер сохранял невозмутимость и не смел пошевелиться, подбирая слова. Хотя то, что задумал Кросс навевало его на мысли, что это могло опять вернуть братьев к старым проделкам:       — Что?!       — Эй, не смотри на меня так! Мы не по своей воле это делаем.       Лисы более отчетливо слышали провокационные реплики, несущиеся из покрытого ржавым металлом неказистого фургона прошлого века, севшего в зернистом песке на спущенных колёсах. И скорее всего, провокатор не решался отступать, ревностно выкрикивая агитационные фразы о защите своих прав в обществе, где каждый может быть равным.       — «Мы меньше во всех смыслах, но мы хотим большего, потому что нас намного больше, чем всех остальных. И только сплотившись мы сможем одержать верх!»       Наблюдая за действом снаружи, маленькие носы показались из норок, засверкали крохотные бусинки внутри окон маленьких домиков, слепленных из глины и подручных средств. Они были разбросаны на окраине территории стройки в кустах и густых зарослях. Только недавно закончившийся межвидовой конфликт породил плотную почву недоверия одного вида к другим, и воспоминания о минувших событиях до сих пор дают понять, что каждый вид млекопитающих обязан всеми силами вершить правосудие самостоятельно во имя справедливости.       — Каков план? — твердо спросил Сильвер.       — Мне самому его речь уже вдоль хвоста идет, — прошипел Кросс.       — Так ты ж глухой!       — Хочешь, чтобы все были глухие тоже? — иронично произнес старший.       — Лучше скажи, как мы положим этому конец, умник…       — Я больше скажу. Мы дадим ему высказаться так, чтобы весь город это услышал. — Старший махнул лапой и осторожно выглянул из-под сломанного деревянного ящика, выбирая почтительное укрытие с лучшим обзором местности.       Надеясь на догадку своего брата, Кросс поторопил Сильвера к бетонному заграждению, квадратными ступеньками поднимающегося на возвышенность. До того, как сделать рывок, старший брат среди переулков из кирпичных скелетов приметил высокое строение без дверей и иных заграждений, но сразу же махнул лапой на эту идею до подходящего времени.       — «Мы являемся главным винтиком этого города, который состоит из глобальной паутины подземных коммуникаций, являющихся фундаментальным этажом всех зданий и улиц. И огромная мышиная республика под огромным городом нам будет обеспечена!»       Оказавшись на изрядной высоте в несколько метров над землей, Сильвер глянул вниз и на коленках попятился в сторону, испуганно коснувшись плечом Кросса. Шум его ошарашил. Крепко держась за железные кольца сооружения, Кросс выдавил усмешку и пальцем перенял взгляд младшего на оранжевую кабинку возле сетчатого забора, служившего последней чертой между стройкой и аккуратным каменным тротуаром.       — Кабинка мыслей? — недоуменно спросил Сильвер.       — Да.       — И что это даст?       — У этих кабинок есть подвох, — осматривая окружение, задумчиво произнес Кросс и переполз к деревянному каркасу сооружения из бетона. — Мало того, что идёт круглосуточное вещание, так ещё и ты должен говорить плохое только в официальной форме, а затем нести протоколы ведомству Власти, говоря, что это «недостатки» правительства. Поговаривают, это помогает улучшать политику, если прислушиваться к высказанным недостаткам.       — Как стало все сложно… — Сильвер свесил лапы и кинул маленький камушек вниз. — Но почему никто не возмущается на вполне очевидные вещи, которые творятся в городе? После сказанного Сильвер окинул взором неказистую постройку вдали, которую пожирала растительность.       — Некоторые протоколы подтверждаются. Но никто не хочет перечить, если тебя сразу же навестил Надзор, не успев ты сказать обо всех недостатках. Боятся…       — Но эти кабинки закрыли еще во время межвидового.       — Не-а. — Мотнув головой, Кросс перехватился за балки, готовясь спускаться вниз. — Некоторые работают… для профилактики.       — Подожди! — Сильвер поспешил к старшему брату, чуть не схватив его за хвост.       Тот с придыханием недовольно выглянул, перед тем как спрыгнуть вниз:       — Чего еще?       — Ты так и не объяснил, как мы заглушим этот говор.       — А я думал, что ты умнее, чем кажешься…       Кросс приподнялся на уступ и подлез к брату.       — Пока я буду его отвлекать, у тебя будет шанс действовать.       Глаза младшего брата забегали в замешательстве:       — Но… как?       В ответ Кросс лишь пожал плечами, спустился вниз и одним прыжком преодолел один пролет по недостроенной несущей стене здания.       — Импровизируй!       Сильвер заметил лишь последнее мельтешение кончика хвоста и, недолго думая, неумело слез по каркасам вниз, отпрыгнул от уступа в стене, спустившись на этаж ниже.       — Подожди меня!       Метнувшись быстрым шагом от одного здания к другому через толстую трубу, Кросс еле успел поймать Сильвера за лапу, когда шаткие металлические сегменты под скоротечными шагами рассыпались на несколько составных частей. Кольца со звоном упали в свалку блоков и камней в канаве. Братья приблизились к дому, расположенному рядом с фургоном, и прилегли на крыше, огляделись.       — Может, ещё на пальцах все расписать, если непонятно?!       — Да, чтобы ты не забыл, — недовольно выдал Сильвер и отдышался, посмотрев вниз.       — Я быстро метнусь к фургону, отвлеку этого грызуна, а ты соединяешь главный провод вещания к аппарату в кабинке.       Во время объяснения своего замысла Кросс в периферии зрения заметил большое цилиндрическое звено, которое подпирали неказистые деревянные колья на краю обрыва.       — А потом?       — Пусть Надзор наслаждается мнением о себе… — смутно пояснил Кросс и подошел к краю крыши. Сильвер уже было готовился слазить, заметив прокравшегося брата к деревянным ящикам внизу. С возрастом тот как будто и не терял свою сноровку скрытности.       Провода змеями обвязали ржавый бугор с битыми стеклами и лопнувшими шинами. Лопухи спутниковых тарелок и спутанные антенны на крыше бурьяном росли, как трава на лужайке. Не желая быть замеченным посторонними, Кросс перебегал от укрытия укрытию — ближе к неказистому транспорту.       С большой опаской Сильвер прокрался к фургону позже своего брата, чтобы вытащить из распределительного щита нужный провод канала связи. Быстрым рывком обогнул песчаную площадку, перелез через сетчатый забор стройки, оглядевшись по сторонам. В связи с установленными правилами о запретных часах в ночное время и до самого рассвета, улицы до сих пор покоились в анабиозе, но рабочие или патруль Надзора могли оказаться здесь раньше всех остальных.       Лис открыл оранжевую кабинку со стеклянными вставками. Она отдаленно была похожа на телефонные будки, которыми пользовались раньше травоядные еще до того, как их заменили на обязательные устройства для общего вещания в эфире Властей после межвидового конфликта. Каждый мог высказать свои недовольства в адрес правительства, чтобы учесть недостатки текущего положения, тем самым дав побуждение улучшить права каждого вида. И, естественно, все обвинения оглашались для всех, отчего порождалась конкуренция, что другие будут жить лучше.       — «И мы с вами начнем нашу империю с этого фургона — мобильной базы временного Правительства!»       — Эй, Джерри! — присвистнув, Кросс отрывистой фразой привлек внимание говорящего внутри машины.       Рупор затих, эхом оборвав следующую реплику.       Толстая штора дернулась внутри разбитого окна. На подоконнике показалась серая мышь в рваном пиджаке. Заметив прислонившегося плечом к фургону сиводушчатого лиса, Джерри гордо вытянулся во весь рост:       — Братья! Хищник угрожает нашему центру Правительства. Призываю вас на защиту!       — Тебя защитят в четырех стенах в профилактическом центре за твое поведение, — преспокойно произнес хищник, затушив пыл говорящего.       — Теперь это свободный город, де Винтер. Я имею право высказаться и говорить правду.       Кросс отпрянул от ржавого фургона, брезгливо стряхнув рыжий осадок с одежды и подошел ближе к окошку. Грызун гордо скрывал боязнь перед хищной ухмылкой, оказавшейся в нескольких дюймах от себя.       — Я не эгоист, в отличие от некоторых, но из-за глухоты мне по бую твои возражения. Ты приверженец политики справедливости, поэтому я здесь, чтобы ты отдал кое-что моему брату за оказанную тебе ранее услугу.       — Вам, трупоедам, я никогда ничего не буду должен. Зря старались Власти, сцепив вас с поводка.       Неуверенность проскальзывала в голосе агитатора.       — Я лично слышал, что ты кое-что обещал вернуть моему младшему брату. Как ты мог забыть?       — Я ничего не обещаю, особенно вам, кто готов в любой момент кинуться на нас. Только вы способны поддаться инстинктам и убить даже ближнего в порыве ярости!       — А зачем тогда весь этот концерт, если ты не держишь слов даже для того, кто оказал тебе услугу?       — Какую еще услугу?! — воскликнул Джерри.       — Как ты можешь понять, — Кросс отошел от окошка, — межвидовой конфликт уже окончен. Мы с Сильвером починили твою колымагу, но мой брат так и не дождался трофея. Услуга за услугу, хоть она и была между хищником и грызуном. И прямо сейчас готов обвинять нас в том, чего ещё не было? И как ты думаешь, что сделает с тобой Надзор, если у кого-то хватит смелости идти против тебя? Что ты думаешь о том, что тебе может заткнуть рот кто угодно, хотя у тебя есть что сказать по поводу угнетения грызунов?       Находясь на пике гнева, Джерри ошеломленно попятился назад, набирая воздух в свои крошечные легкие и подбирая слова. При этом лис пожимал за спиной строительный тросс, в ожидании подходящего момента. Не успев начать говорить, как Джерри лапой прищемил свой же хвост. Пока грызун распинался перед собеседником, высказывая всё, что он думает про разбитую инфраструктуру и всеобщее угнетение, Кросс мысленно лелеял свою контузию уха, не воспринимая писклявую ругань во всей красе, и вскоре увидел торопливо перелезающего через сетку младшего брата. Минутой позже лис прижался к подоконнику носом, встретившись с грызуном, который тяжело дышал.       — Джерри, я понимаю, сейчас у всех нелегкое время. Вот только оправдывать свои намерения, тем более в запрещённые часы для них придётся тебе, — Кросс немного дернулся, заметив сияние красно-синих огней на дороге. Тишину разрубил вой сирен.       Резко дернув за трос, Кросс поспешил за удирающим Сильвером, успев перекинуть через плечо ремень гитарного чехла.       Металлическое звено покатилось с обрыва, стаскивая за собой песок. Не успел Джерри что-то пискнуть после произошедшего, как тот услышал металлический скрежет, после которого поднялся столб пыли. Очередная порция всевозможных ругательств из рупора, адресованная теперь Кроссу, тарабанила в металл стенок цилиндра. Когда серое марево рассеялось в воздухе, вместо фургона на площадке показалось то звено, будто ведром накрывшее тот ржавый автомобиль с антеннами на вершине.       Сбив сетчатое заграждение, на территорию стройки ворвались три черных внедорожника с желтыми буквами ведомства на бортах и, сверкая красно-синими маячками, треугольником встали вокруг металлической башни, слушая лишь отдельные вопли вместе с гулом сирен.       Догнав убегающего брата, Кросс дернул его за капюшон и поволок к тому высокому дому, который он приметил раньше. Через раз ловя ртом воздух сквозь смех, Кросс и Сильвер поднялись по скрипучим ступенькам, устало прислонились к стене. Братья тяжело дышали после побега и осматривали пустые кирпичные комнаты. Даже инструментов и элементов обихода для строительства не было, рабочие успели увезти их с собой, закончив работу.       — Лучше бы вместе вломились в какую-нибудь квартиру… — тяжко выдохнув, выдавил Сильвер и взглянул на брата.       Тот продолжал задорно смеяться, глядя в окно за действом снаружи. Офицеры Надзора покинули визжащие автомобили, окружив резонирующий от криков цилиндр.       — Хотел обеспечить мышей целой республикой вокруг дома, а королевством стала ржавая бочка. Ирония. Особенно для Надзора, когда захотят увидеть своего короля!       Сильвер вздохнул и покачал головой. Кросс уже сидел на арке окна, свесив лапы вниз.       — А ты идешь на уступки в отношениях с братьями меньшими… — ровно произнес младший брат.       — Я тебе кое-что покажу, пойдём.       — Дальше разносить стройку в щепки? — тихо изрек Сильвер.       — Надеюсь, ты вспомнишь прошлое от увиденного, — твердо проговорил Кросс и схватился за уступ, приподнимаясь на крышу, перехватываясь другой лапой за карниз.       С детства обоим приходилось иметь дело с пустыми лазами, каменными уступами, иными препятствиями в различных чертах города, а с возрастом понимание собственного контроля укоренилось еще больше, дав восприятию страха высоты иное понятие, сходное с получением удовольствия от ловли опасных моментов и надежды только на собственное тело, чтобы не сорваться вниз.       Поджав колени под себя, братья сидели на краю черепичной крыши и рассказывали друг другу о многом. О том, что их беспокоит до сих пор и что может принести с собой будущее. И под мелодичные аккорды нейлоновых струн наслаждались восходящим солнцем, расплавленным кругом, всплывающим над вантами величественного моста. Каркасами соединенное сооружение было лишь тонкой границей и объединяло два склона величественной горы, которую опоясывали несколько кругов строения разных размеров от самого подножья, которого омывало море, и до самых верхних хребтов, где вечно шла зима. Два стоящих рядом близнеца, два мира, отделявшие до недавнего времени один отряд зверей от других.       — Смотри сюда…       Положив гитару рядом с собой, Сильвер всмотрелся туда, куда глядел его старший брат, заметив на каркасных сооружениях группы рабочих разных видов в строительной амуниции. Все в рваных обносках делали то, что не было каждому по силам, отчего все были смертельно уставшие, а от того — на грани одичания. Восседавшие вахтёры вместе с отрядами Надзора заставляли и дальше вкалывать, называя это равным разделением труда, где каждый должен помогать друг другу. Пока один отдыхает, другой трудится. Тюремщики, убийцы, воры, обычные граждане — все копошились в общем болоте строительного хлама, заражённые общим культом труда и подъемом огромного мегаполиса даже на телах собственных собратьев. По мнению Надзора, совместная тяжелая работа помогает укреплять межвидовой союз.       Сильвер отвернулся и даже со стороны не мог наблюдать за постройкой на мосту. Если раньше только хищники были обречены на такое, то сейчас каждый мог оказаться там, если это будет угодно власти.       Да что там, ради жалкой медицинской помощи для бедных или антипатичного жилья в стерильном диспансере, на худой конец, некоторые жильцы ничуть не против привлечь внимание, получив по шапке от недавно сформированных отрядов полиции за шумное поведение. Помимо Надзора остались еще другие организации, которые теперь жестко контролировали не только вольное поведение хищников, но и самих травоядных, чтобы уравнять жизни каждого.       Однако воспоминания о минувших событиях до сих пор дают понять, что каждый вид млекопитающих обязан всеми силами вершить правосудие самостоятельно, не принимая общепринятые властью нормы, что все равны перед законом, чего не стоит говорить о толерантности и терпимости друг к другу, когда эти понятия даже не проскальзывали в подкорке мозга у любого жителя этого города.       С течением времени никто не собирался одуматься и что-то сделать к лучшему, чтобы изменить тот уклад бедной жизни травоядных и хищников, а на фоне неустойчивой системы экономики и коррупции специальные службы по охране жизни только усугубляли положение, вгоняя всех в бедность. Киношных революционеров и борцов с несправедливостью гнали в шею, ровно как и банальных благодетелей, задавленных непредсказуемой жизнью.       Сильвер звякнул молнией чехла и повернулся к Кроссу, продолжавшему невозмутимо смотреть вдаль.       — Смех смехом, а песец кверху мехом. Усвой сегодняшний урок, брат.       Сильвер посмотрел на завороженного нескончаемой стройкой лиса.       — Межвидовой конфликт лишь верхушка плавника мегалодона. Хищники приспособились к ограниченности в условиях выживания. Травоядные образуют общее стадо, которое может превратиться в ничто в тех же условиях. Мы живем небольшими отрядами, сплоченными близкими интересами и родством, а в единстве и заключается наша сила. Если на одного хищника приходится около десяти травоядных, то эта десятка окажется не в то время и не в том месте, потому что нас может быть не одна сотня, если мы сплотимся и поможем нуждающимся, даже в условиях полной конкуренции. Законы природы меняются со временем, принципы остаются те же.       — А если каждый хищник обладает своей природной сноровкой, которая поможет ему выжить?       — Зубробизоны и тигрольвы в Надзоре отобьют у тебя эту мысль вместе с мозгами, подкрепляясь законами, которые сами же и придумают. Надейся… Только пожалуйста, Алекс…       — Не называй меня этим именем. Сильвер внешне никак не реагировал, когда его называли настоящим именем, потому что, как ничто иное, оно напоминает ему о самом близком и сокровенном.       — Мама хотела, чтобы тебя так звали. Давай мы не будем теми, кем мы были до этого. Все хищники понимают, что с нас сцепили эти многовековые оковы, подарив свободу. Но давай мы будем вести себя подобающим образом, чтобы вновь не повторились те года угнетения.       Алекс вытер нос ребром лапы.       — Я и для тебя найду хорошую работу, где мы будем честно зарабатывать наравне с травоядными.       — Но брат!       — Никаких «но»! — отрезал Кросс, — кражи и воровство уже в прошлом, они не помогут нам жить нормально. И мы не к этому стремимся, Алекс де Винтер.       Алекс или Сильвер. Кем бы ни был этот лис среди жителей в огромном Хайтауне, построенном на склоне горы, хребтом вытягивающейся в полумесяц, он не об этом мечтал, имея столько возможностей перед собой. Однако ради многого он хотел бы многое изменить, только начав с себя.       Тобой небосвод синевой очарован,       Хвост обратился в туман,       Не лисьи повадки мраком скованы       И веют повсюду обман.       Ты вселяешь надежду в тех,       Кто сможет поставить под выбор:       Свою звездную шкуру под нож пустить,        Иль солнца свет сделать забытым.