Влюблённость

Ганнибал живёт уже долгое время. Достаточно долгое, чтобы он, не имея близких отношений ни с кем из постоянно меняющегося окружения, забыл, какого это испытывать тягу к кому-то. Из его памяти уже стёрлись образы тех, кого он действительно любил и то, как проявлять к ним свои чувства. Казалось бы с возрастом он должен наоборот познавать эти вещи и доводить до идеального механизма, но он лишь оттачивает своё мастерство адаптации, этики делового общения и манипуляций. Его личные эмоции обычно приглушены логикой или фильтруются по относительно примитивному принципу «хочу или не хочу». Его нынешние чувства для него становятся чем-то диким и невероятно важным, сводящим с ума и заставляющим ехать в другой город, чтобы накормить другого мужчину завтраком. Он пытается использовать логику. Она успешно разбивается о чувства и он обнаруживает то, что, если действовать разумно, то это не соответствует его желаниям. Это привносит в его идеальный образ жизни лишние волнения и смуту, а потому не подходит. Если бы она действовала то сейчас бы он не ехал к нему. Он пытается использовать принцип «хочу или не хочу». Проблема уже заключается в том, что он хочет всё. Он хочет его кормить; спрятать от всего мира, в золотой клетке или тёмном подвале; укрыть пледом, когда тот дрожит из-за переизбытка стресса из-за тёмных образов, что он же и порождает; приглядеть за его псами, когда Уилл расследует очередное подкинутое им убийство; убить, чтобы не испытать в будущем разочарование; хранить его жизнь, словно опасный для его же жизни профайлер более важен, чем его собственные конечности; играться с его самообманом и нежеланием признавать, кто Ганнибал на самом дел и при этом прятать прямые улики, боясь потерять его, когда тот всё осознает; подарить ему семью и отобрать её, потому что она будет отвлекать Уилла от него. Ганнибал использует сухую логику, когда его «хочу» с Уиллом Грэмом касается его собственного выживания. Ему вовсе не нравится, что приходится собирать и создавать улики против своего важного друга. Но, к сожалению, это излишне умный друг, который способен его понять и его реакция не может быть положительного характера. Никто и никогда не принимал Ганнибала таким, какой он есть. Слова леди Мурасаки, когда она отказалась от его чувств, сильно искалечили его сердце. Оно кажется, что может вновь биться в надежде, когда он видит, как Уилл цепляется за него. Миша тоже не могла без него, но она вызывала чисто братские чувства. Но, на самом деле, модель поведения с Мишей больше подходит в случае с Уиллом, чем его первые романтические потуги с леди Мурасаки, тем более, что они были крахом, для его психического состояния, а потому он старается создать с ним семейные узы. Он может лишь радоваться тому, что Уиллу безразлична его старомодность. Он вообще асоциален и не понимает, что не так с Ганнибалом в плане быта. Мальчик считает своего психиатра харизматичным, общительным и успешным человеком со своими заскоками. Всякое бывает. С ним не нужно беспокоиться о том, что его воспитание времён второй мировой войны, а затем и послевоенной Франции даст о себе знать, если не контролировать. Уилл наоборот оживает, чувствуя, что его друг выглядывает из своей маски. Мальчик редко когда общается с воодушевлением, но в эти моменты он определённо заинтересован. Это льстит и греет. У него излишне много «хочу», которые касаются Уилла Грэма и все они имеют свои биполярные пары. Он чётко понимает лишь одно: он хочет, чтобы мальчик был частью его мира, чтобы он улыбался тому же, что и он. Он понимает, что это называется любовью, но что с этим делать он не знает. Как бы это неприятно было признавать, но он не имеет в этом опыта, он вообще непригоден для таких чувств и желаний. *** Уилл лежит на полу и копается в лодочном двигателе, совершенно не думая о том, что в спальне это делать неразумно. Запах будет держаться долго. Так же он вряд ли думает о том, что у него достаточно денег, чтобы просто купить новый хороший двигатель. Однако Ганнибал не говорит об этих мыслях вслух. Это просто хобби его мальчика, которым он имеет право заниматься так, как он хочет. Ганнибал стоит в дверном проёме, скрестив руки на груди и смотрит на него. Наблюдать за ним даже увлекательно и при этом умиротворяюще. Это кажется родственным искусству. По идее, работа руками им и является. Уилл его всё не замечает его, а собаки не реагируют на чужое присутствие, так как уже привыкли к другу хозяина. Ганнибал признаёт, что мальчик хорошо воспитывает своих собак. Он уже успел приготовить завтрак и немного прибраться в доме. Очевидно, что Уилл был сконфужен последним делом достаточно, чтобы забыть поддерживать свой минимум порядка. - Уилл. Мужчина ошарашенно смотрит на своего друга: - Ганнибал! Я... Что ты тут делаешь? - Я приготовил завтрак. Ты выглядел вчера потерянным в том, что является явью и фантазией. Я беспокоился, - как обычно, его голос звучит спокойно и разумно. Профайлер поправляет очки и смущённо отводит взгляд. - Всё же не стоило так рано вставать ради меня. - Уилл. - Что? - Ты мой друг и ты стоишь того. Пошли есть. Уилл становится частью Ганнибала, он объект его внимания и навязчивая мечта об отречении от одинокой жизни. Уилл точно стоит того. Ганнибал всегда наслаждается тем, как ест его мальчик. Уилл не преувеличивает свои эмоции, как тот же Джек, он просто погружается в свои ощущения и кажется, словно Ганнибал может почувствовать тоже самое, что и он. Приём пищи мирен и тих, как и обычно любое время, которое они проводят вместе. Это стоит того. Чуть позже Ганнибал вызывается поехать с ним в Куантико. Ему и вправду там есть чем заняться, у него обед со знакомыми. Уилл же будет преподавать всего до трёх дня. Ганнибал не считает, что подстраивается под него. Ему не нужно врать ни ему, ни самому себе, чтобы их жизнь была комфортной для постоянных встреч. Единственное, что рушит их дружескую идиллию – это его жажда сделать Уилла частью всех аспектов своей жизни, раскрыть его потенциал и монополизировать. Это его любовь.