Мой волшебник

Детские воспоминания самые яркие в человеческой жизни. Даже мелочь, впечатлившая тебя, будет помниться всю жизнь. Например, покупка чего-то, что ты так давно хотел, поездка с близкими, даже в деревню, игра с ребятами во дворе. У каждого в детстве были свои волшебники. Те, что исполняли желания, не требуя ничего взамен, и любили тебя. Вы же наверняка подумали о своих родителях, не так ли? Ну у кого-то и так. А мои родители как будто даже не знали обо мне. Отец пил не просыхая. Постоянно таскал в дом каких-то шлюх и проигрывал все деньги в покер. Мать… Я уже даже не помню её лица. Она заядлая наркоманка. Когда мне было лет шесть-семь, не помню, мама ещё пыталась лечиться в наркодиспансере, но буквально через пару лет снова начала колоться. Хотя я её все равно уважаю, ведь столько не каждый сможет продержаться. Выживал я сам. Конечно меня хотели отправить в детский дом, но не смогли собрать необходимые бумаги, и я остался на свободе. В основном жил я в церкви. Пел в хоре. За это мне давали ночлег и еду. Во всяком случае лучше, чем давиться от запаха мочи и блевотины в доме и каждый раз приводить в чувство обдолбанного отца. Если честно, то я мечтаю, когда же он сдохнет. За всю жизнь этот человек мне ничего хорошего не сделал, только кричал. В церковном хоре я пробыл до пятнадцати лет. Как бы ни старался отложить, но физиология взяла верх, и голос начал ломаться. Я конечно слышал, что некоторые отрезают себе яйца, чтобы обладать ангельским голоском на протяжении всей жизни, но я к этому не готов. Меня просто вышвырнули за порог церкви. Хотя они говорили, что её двери всегда открыты для нищих и голодающих. Что бог всегда поможет тем, чья душа безгрешна, а помыслы чисты. А ведь я искренне верил, соблюдал посты. Я лишь отказался стать монахом. Тогда не в первый раз усомнился в вере. В вере в Иисуса Христа и тому подобных. Потому что в моей жизни был он, мой волшебник. Он появился в мой день рождения. Я помню, как будто это было вчера. Я, маленький десятилетний мальчик, стоял у витрины со сладостями. Это была лавка Джо. Он прекрасно владел своим делом. Запах от пирожных чувствовался за три квартала. Но как бы я не выпрашивал то, что мне хотелось больше всего, того большого шоколадного кекса с малиновым кремом сверху, Джо только грозно твердил: «три доллара девяносто пять центов». Это было дорого даже для обычного человека, не то что для меня. Но сегодня же мне десять, и все рано я слышу эти три доллара девяносто пять центов. Почему то тогда было особенно обидно. В доме не было ничего нового. Не хватало лишь старого рояля, который наверняка пропил отец. И вот я иду обратно к церкви. Мне хочется просто расплакаться. — Фил! Филипп, постой. Откликнулся я не сразу. Просто не привык, когда ко мне обращаются по имени. Мне даже стало страшно — что этому человеку нужно от меня? Но он лишь подошёл, стер слёзы с моих щек и дал в руки подарочную упаковку. Мне даже показалось, что этот человек хочет, чтоб я отнес её кому-то. Он заметил с каким подозрением я смотрел на неё и сказал: — Ну же. Это тебе. Он улыбнулся. Я бережно открыл коробку. Это был самый счастливый день в моей жизни, ведь там лежал тот кекс, о котором я так мечтал. Мои зубы сразу же впились в него. Я забыл о всяких манерах. На лице красовались шоколадные крошки и розоватый крем. Пока я ел, странный незнакомец уже исчез. Под ногами была лишь подарочная коробка. Эта была самая красивая коробка которую я видел. С тех пор я хранил в ней все самое ценное, что у меня было, а тот человек стал моим волшебником. Это моё самое яркое воспоминание из детства. Мы виделись всего несколько секунд, но я отчётливо запомнил твоё завораживающее лицо. Не сказать что его бы что-то выделяло, наоборот оно было совершенно обычным. Ни родинок, ни веснушек, ни какого то особого цвета глаз — ничего. Но я любил твоё лицо. Я любил тебя. На праздники, даже если ты ничего мне не приносил, мы сталкивались где-то в парке или на улице или в церкви, ты всегда поздравлял меня поклоном. Как же я хотел в эти моменты кинуться к тебе на шею, уткнуться носом в пальто. Но ты как будто просто испарялся. Лет в тринадцать я впервые представил тебя ночью. Сначала просто думал о твоих серых глазах. Таких пустых, холодных, но уже ставших родными. Затем твои потрескавшиеся губы. Ключицы. Грудная клетка. И вот в мыслях я уже обводил языком твой торс, спускаясь все ниже. Я заглатывал его целиком, а ты стонал от удовольствия. Тогда я кончил впервые. Кажется мои стоны слышали все. Мне было ужасно стыдно. И вот теперь я последний раз взглянул на церковь. Начинался дождь. Было все равно. Мокрая голодная псина. Только такое сравнение сейчас больше для меня подходит. Я потерял всю веру в бога, в людей, в справедливость, в сострадание. Осталась лишь вере в тебя. Я верил, что ты придёшь и спасешь меня. Верил безосновательно. Я сижу на краю крыши и смотрю на испорченный мерзкий город. Дико хочется курить, хоть до этого я ни сделал ни одной затяжки. И тебя хочется тоже. — Филипп, не замерзнешь? Я смотрел на него таким взглядом, полным волнения и надежды, что любому могло стать не по себе. Но только не ему. Мой волшебник лишь сел рядом со мной и раскрыл зонтик. Мы просто сидели так, слушая далекую сирену автомобилей и звук капель, падающих на зонт. — А как ты узнал, что меня зовут Филипп?— подал голос я. — Это было не сложно. Я уверен, ты бы тоже смог узнать имя какого либо человека. Он говорил это с такой интонацией, что мне невольно пришлось согласиться. — А как зовут тебя? — Эзра. — Эзра… — повторил я. — Волшебное имя. Эзра усмехнулся. Сейчас я понял, что ничего не знаю об этом странном человеке. Я встрепенулся: — Расскажи о себе. Сколько тебе лет? — Разве это важно? — Да. У меня такое чувство, что ты все обо мне знаешь, а я только сейчас узнал твоё имя. Это нечестно. — Ну, мне двадцать шесть. Десять лет. Меня совершенно не испугала разница в возрасте. Я лишь понял, что больше он говорить не хочет, и уткнулся носом в его плечо. Просто сидеть и молчать было так прекрасно. Я забыл о всех своих проблемах. Его запах просто сводил с ума. Я проводил пальцами по чёрным волосам, касался скул, мочек ушей. В конце концов Эзра схватил мои руки за запястья и поцеловал, еле касаясь губ. Он положил меня спиной прямо на бетонную поверхность крыши. Волшебник стягивал с меня свитер, целуя шею. Это было намного приятнее чем я себе представлял. У меня встал. А Эзра уже расстегивал ширинку. Он стал надрачивать мне, а затем взял его целиком в рот. Мне казалось, что я вот вот кончу, настолько было приятно. Я схватил Эзру за волосы и заскулил. Теперь уж точно я дворовая собака. Волшебник стер с лица несколько белых капель. Потом он перевернул меня на живот и раздвинул ягодицы. Пришлось долго проводиться с пальцами, прежде чем его член смог полностью оказаться во мне. Было больно. Немного. Но это прошло меньше, чем за минуту. Эзра двигался во мне сначала медленно, постепенно увеличивая темп, а потом трахал без остановки. Я вошёл во вкус и сам начал налаживаться бедрами на его член. И кричал, когда он касался простаты. Я кончил быстро, даже чересчур. Мужчину хватило ещё на полторы минуты. Потом мы просто лежали, голые, и смотрели на тёмное небо. — Хочешь есть? — впервые за долгое время спросил он. — Да. — Я знаю, где продаются отличные куриные крылышки. Только это далеко, но думаю за пол часа на машине мы доедем. Потерпишь? Я кивнул и кое как натянул мокрые джинсы. Но когда мы сели в машину, я, хоть и был зверски голоден, уснул. Я был счастлив. Счастлив, что наконец нашёл того, с кем бы хотел провести всю свою жизнь. И пусть я ничего не знаю о нем. Но я доверяю ему. Полностью. Ведь он тот самый волшебник из детства.