Тьма в сердце моём...

Больно в груди. Вязко в мыслях. Тягуче-тошно в движении. Иван с самой ночи чувствовал себя марионеточной куклой. Петрушкой. Сюда потащили, туда потащили… Тяжко. С того самого момента, как Василиса оказалась в лапах безликого воина, а потом и Галины, Иван себе места не находил. Метался по небольшой избушке Яги, словно зверь загнанный. Он остановился и осмотрел свою бравую банду. Казалось бы, за него колдунья-ведунья, хлеб живой, целый Водяной, да чародей умелый в придачу. А толку? Никто из знакомцев не был в Москве. Светозар и тот не уловил след Галины. «У, ведьма треклятая! Взялась же откуда-то! Сбежала, хвост поджала, а потом вдруг объявилась! Самое ценное украла! Василису. Любимую, сильную, прекрасную. Родную!» — промелькнуло в мыслях и застряло там неприятным комом. Злость не помогала в поисках. В голове лишь сильнее мутилось. Сердце сжимало чем-то неприятным. Вязким, с дурным привкусом не то стали, не то крови. Иван старательно отгонял всю дурноту подальше. Не время распускать себя. Василисе помощь нужна. В психическом нездоровье бывшей прислуги Иван убедился точно. Избушка долго кружила по улицам и проспектам Москвы. Тверской, Арбат, Пресня. В районе гостиницы «Украина» Светозар будто чего учуял, и Яга замедлила бег избушки. Ваня и сам уловил сердечную дрожь. Нашлась? Неужели нашлась? Он рвался вверх по лестничным пролётам подъезда, по наитию, по зову души. Всюду были запертые двери. Глухие крепости нескольких десятков семей. Как насмешка ему. Надо было после победы не в салочки играть, а принимать власть. Отца похоронили, можно и за свадьбу приниматься. Никто бы не осудил. На крыше его ждала пустота. Ничего. Только яркое, почти безоблачное небо и маленькое узкое перо. Оно не было похоже на привычное. Жгло, и Ваня не смел прикоснуться. Светозар покрутил перо в руке и тяжело вздохнул. Подоспевшая Яга не смогла и дух перевести. Не ей по таким высотам скакать. Чай не молодая! Иван торопливо бросился к колдунье. Совет можно было узнать только у неё. Кощей в Белогорье остался. — Яга, тут Светозар перо нашёл. Чего он недовольный такой? — в серых глазах ещё лучилась надежда. Колдунья лишь горько усмехнулась. Они с Кощеем всякий раз пытались об истории Белогорья молодому князю поведать. Да не надобно было. А тут ишь, прижало! — Дурень пустоголовый! Знаешь же! Говорила тебе. И не я одна. Перо Жар-Птицы это! Иван огляделся по сторонам и нахмурился. Он смутно помнил рассказы друзей, но что-то тяжёлое, вязкое и неприятное будто заслоняло, заволакивало память. Богатырь отступил недалеко и постарался вспомнить. Ему это было нужно. Звон в ушах. Боль и пугающие тени рядом. Иван дёрнулся, сбрасывая растущую прямо из крыши призрачную руку. Костлявая пятерня с кривыми, будто шипастыми когтями тянулась к нему. Перед глазами что-то вспыхнуло. Ваня огляделся и улыбнулся. На плечах была убаюкивающая тяжесть ладоней. Тёплый свежий аромат свежескошенной травы, хмеля и мёда окружил его. — Батя! — одними губами прошептал он и оглянулся. Илья Иванович кивнул ему, сжал плечи сильнее, мол, держись. И пропал. Но свет его остался. Родной, тёплый и надёжный. Светозар уже спрятал перо в суму, но продолжал недовольно постукивать посохом по крыше. Иван услышал его и отвлёкся. Он вдруг вспомнил историю, от которой душа леденела. — Это правда Жар-Птицы? Кощей же их всех… Этого… Того… — страшные слова о смерти, вот уже который год следующей по пятам, Ивану не нравились. — Прогнал из Белогорья. Яга хрипло засмеялась и вцепилась Ивану в руку. Она любила стращать молодежь россказнями да байками, что в народ и без того ушли. Колдунья тревожилась о судьбе своей ученицы, но, как могла, скрывала это. Не солидно ей было на шестой сотне лет слёзы лить. — Кощей прогнать не прогнал, а извёл. Почитай всех. С десяток птиц осталось ко времени его заточения. А опосля прихода Варвары с Добрыней в княжий терем и они пропали. — колдунья отвернулась, не желая продолжать. Свежая рана была. Ей, охранительнице всех дивий и чаровства, больно пришлось. Ни она, ни наставница её не сумели заслон выставить. Пропал один из древних родов. Ведающие, мудрые да храбрые наследники самого Яр-Солнца покинули земли Белогорские. Да кровью своей окропили все леса и поляны. И теперь вон где алоцветы жгучие распускаются, а где и папоротники. Светозар оттащил молодого богатыря в сторонку и тихо зашептал: — След свежий. Я разыскать сумею, да только пустое дело, может быть. Боюсь, кабы не плутали зазря. Василисе каждая минута дорога. — старый оборотник припомнил занятное, да смолчал. Не его это тайна. Кощеева. А княже за такое и наградить может. Мало доброго в подарках тех. Иван встрепенулся и отступил ближе к лестнице. Ему хотелось поскорее продолжить поиск. В избушке их ждали Водяной и Колобок. Шум города мешал, злил. Молодой князь уж привык к белогорской тишине и неспешности. Но теперь хотелось бежать, а сил будто и не было. — Чего мы ждём? Веди! Тут дело странное. — Иван понимал, что глупо надеяться на помощь, но что-то глубоко в душе тянуло его по следу от пера. Не найдут Василису, так с тайной Кощея разберутся. Чародей остался в Белогорье за главного. За князя и за чародея. Когда они спешно покидали терем, Бессмертный отдал Ивану небольшое чернённое зеркальце. Да только пользовать подарок Ваня не спешил. Оставил на крайний случай. А тут разберутся сами. Они ведь и меч в руках держать умеют, и словом задобрить. Они спустились на улицу к избушке. Из неё выпрыгнул Колобок, а следом показалась ступа с Водяным. — Ну, чего там? Упустили? Эх, такую добычу проворонили! — едва не в один голос запричитали сказочные. Иван отмахнулся и подозвал Светозара. Чародей мог учуять колдовство, и богатырь надеялся, что они недалеко. И всё же что-то толкнуло его открыть карту Москвы на телефоне. Ивана точил червячок, шептавший, что идея дрянь. Но сам он никогда к голосам изнутри не прислушивался. Надеялся на себя. — Светозар, поколдуй. Вот тебе карта града нашего, так сказать. Какая есть. — Иван покрутил изображение пальцем и указал на красный маячок. — Мы вот тут, где огонь горит. Посмотри, насколько близко можешь услышать перо. Ты ведь можешь? Молодой князь смотрел на него с такой болью и надеждой, плескавшейся в серых усталых глазах, что Светозар кивнул. Он помнил первое своё появление в чудном мире и то, чем оно завершилось. Чародей взглянул на солнце, а потом на протянутую карту. Вытащил из сумы перо и зашептал наговор. Руки начинало прогревать пламенем, но он не сдавался. Повёл пером над картой, и верхние пушинки дёрнулись чуть в сторону. Влево и зависли над одним словом. Иван с интересом наблюдал за колдовством и держал в одной руке телефон. Его позвала Яга, и пришлось отвернуться. Отвлечься. Но это не злило. Они же на месте не сидят. — А, бабусь, тебе надо избушку спрятать. Мы не будем на ней по Москве шастать. Светозар уже был тут, порядки знает. Яга фыркнула и выругалась. — Да что ж ты, ирод, думал? Куды я горленку свою брошу? — старой колдунье не хотелось бросать родную Избушку. Она ещё помнила их прошлый поход и то, как трудно пришлось. Под деревьями беспокойно переступила и растерянно закудахтала сама Избушка. Возмущалась, мол, «Бедовые как вы без меня?». Иван тяжело вздохнул и попытался успокоить её. — Да ты сядь и не шуми. Мы о тебе не забудем. Избушка присела среди кустарников и замерла. Яга подошла ближе и погладила её по остову двери. Светозар терпеливо ждал, пока Иван обратит на него внимание. А после сказал: — Жар-Птица в сосновом бору обитает. Недалеко. Богатырь в недоумении смотрел на чародея и старался припомнить, где у них ближний лес. — Так вот же! Брр… Борвиха! Чудные места у вас! — Светозар ткнул пальцем в топоним на карте и засмеялся. Иван вернул себе телефон и вызвал такси. Авось, без пробок и доберутся. Он хотел попросить у Светозара ковёр-самолёт или другую полезную вещь, но махнул рукой. Только обернулся к Яге. — Бабусь, нас тут могут не понять с зелёным пассажиром. Можешь уменьшить Пузыря? Грим ему какой накинуть? Морда больно страшная. Царская. — князь оглядел и двоих чародеев. — И вам бы обновки какие. Ходите в лохмотьях. Оно, может, и удобно, а тут в острог угодим. Яга огрызнулась, но навеяла чары, которые уменьшили Водяного. Светозар вытянул из-за пояса кисет с травами и двумя горстями обсыпал плечи себе и колдунье. Они оба стали выглядеть чуть проще. Светозар наколдовал себе рубаху и штаны. От своей шапки отказаться было труднее, но он заметил вдалеке идущего мужчину в короткополой шляпе и росчерком руки сотворил похожую. У Яги пропали свалявшиеся волосы, заменяясь роскошной рыжей шевелюрой. Пропало и её изорванное одеяние. Колдунья стояла перед ними помолодевшая и опрятная. И платье на ней было добротное, и трость в руке. — Рыбка моя, как ты похорошела! — не удержался Водяной. Его голос звучал пискляво, но восхищение было искренним. Владыка всех чертогов Подводных искренне полюбил колдунью за время их приключений. И восхищался своей спутницей, как сказали бы люди, от чистого сердца. Яга с улыбкой оглядела себя и кивнула Светозару. Колобок хотел было выкинуть шпильку, но тут у Ивана зазвонил телефон. — Так, товарищи сказочные! Приехала наша жёлтая самобеглая колесница! — он ещё раз оглядел спутников и довольно улыбнулся. — Колобок и Водяной должны молчать. По возможности. А то мы все неделю до места идти будем, как из Навьих земель к Белогорью. Спутники насупились. Колобок обиженно шептал что-то, пока они добирались до такси. Ивану пришлось быстро объяснить, как открывается дверь в салон автомобиля, но чародеи справились. Колобок в руках у Светозара молчал, с интересом наблюдая чудной город. Такой живости он в Белогорье не видел. И столь высоких причудливых теремов тоже. Водяной задремал от монотонного покачивания и был всем доволен. На чудной мир он насмотрелся из окон Избушки. Лёгкой дрёме была ещё причина — малая связь с водицей. Ни рек подводных, ни ключиков Повелитель Водный уловить не мог. Водица слабо шумела и пробивалась урывками, будто сквозь сталь. А где силы первородной не слыхать, и дивий слабеет. То Светозару хорошо. Оборотник всюду силу черпать может, из каждой птички. Сам чародей тихо переговаривался с Иваном, стараясь не пугать таксиста. Он почуял, как возничий ошалело смотрел на них в первые минуты. — Вань, ты поласковее с птицей будь. Они лесть и слово доброе любят. Тут хитростью надо! В разговор вмешалась и Яга, до того увлеченно открывавшая окна. Очень уж её захватило чудо. И побоку, что сама колдунья. — Кощея нет зря! Он бы пригодился. Старый пень умел со всякими пернатыми говорить. Только б перья и летели. — Яга искренне сокрушалась об оставленном на хозяйстве Кощее. Тёмный чародей мог помочь им. Он свои навыки многие вернул, как из Нави вырвался. Иван решил, что тревожить Кощея не будет. На людях неудобно, да и хозяин пера мог им помочь. Что-то тянуло его в то место. Никто не знал точного адреса, но Барвиха не была проблемой. Ваня умел там ориентироваться, ещё будучи «белым магом». Богатые простаки составляли когда-то львиную долю его дохода. А теперь становилось гадко на душе. Василиса бы не одобрила, как не одобряла это увлечение другая девушка. «Почему я вспоминаю её? Вот уж из нас двоих она сумела найти свой путь. Правильная девочка», — подумал князь и улыбнулся. На душе посветлело, как всегда было рядом с Василисой. От воспоминания о прошлом сердце потеплело, и тошнотворная марь схлынула, не клубилась в горле. За окном всё чаще появлялись знакомые пейзажи и очертания элитного посёлка. Барвиха всегда была пристанищем бизнесменов, знаменитостей и отъявленных толстосумов. Иван иронично называл их «тремя толстяками, помноженными на Москву». В летнее время года в посёлке было живописно. Аллеи, беговые и спортивные зоны. Осветительные коммуникации. Чисто и спокойно. Совсем не тот уголок отверженных, где они выросли с его сестрёнкой. Иван искренне желал ей счастья и чувствовал, что какая-то незримая сила хранит и его. Такси затормозило на главной улице, и сказочные сгрудились на тротуаре, пока Иван оплачивал поездку. Светозар достал из сумы перо и прислушался к нему. Тянуло вперёд. По ощущениям недалеко. Чародей помалу улавливал аромат магии. Светлый широкий поток был виден лишь ему. — Туда нам надо! — протянул чародей, когда Иван поравнялся с ними, а такси уехало. Молодой князь глянул на Ягу, и она лишь кивнула. Источник светлой энергии поблизости так и расстилался. Яга доверила всё Светозару. Она ведь тут бессильна. Что может знахарка? Травку целебную найти, зелье сварить, нашептать чего. А сильное колдовство было опасно. Нет у неё связи ни с лесом, ни с землицей, откуда силу черпала. Добро, что в мешок с костями не обратилась. Светозару выпала непростая задача — отыскать дом. Иван пристально следил за ним и боялся, что они могут попасть к его старым знакомым. Василиса — пол беды, а выпутаться самим от охраны и хозяев таких особняков — дело непростое. Могут и в ближний лес вывезти. Колобок беззлобно шутил и оглядывался по сторонам. Он тоже особой силы не чуял, кроме того, что стал ещё больше черстветь внутри. Светозар подвёл их к высокому забору из декоративного, но прочного камня. За коваными, причудливо украшенными деталями воротами с вензелем, где Иван смог разобрать только одну букву, высился дом в три этажа. Водяной даже присвистнул, что в его положении было похоже на писк: — Кучеряво живёт птичка. Терем, почитай, как у князя. Ему вторил Колобок, что неудобно перекатывался в руках у Яги. Всем жителям Белогорья было чудно глядеть на иномирные дома, высокие, но только здесь они все как один почувствовали связь с родным домом. Колобок слегка ожил и завертелся. — Дак, непростая птичка-то! Жар-Птиц я не пробовал. Соловьи, пичужки да голуби были. Орёл и тот попался. Старый, перья да кости, но мясо недурно было. — Колобок гаденько и весело захохотал, почувствовал силушку. — Вань, дозволишь сожрать, ежели помочь откажется? Всё одно Кощея нет. Иван оглянулся на Светозара. Он был поражён размерами участка и расположенным у ворот постом охраны. Слишком хорошо знал такие дома. — Что? Туда? А можно было дом попроще выбрать? Или у куриц этих с мозгами совсем плохо? — князь старался держать голос ради Василисы, но чувство скорой встречи так и не явилось. Ладони взмокли, глаза поводило дымной поволокой. Горечь собиралась и на языке. Всё будто твердило: внутри ждёт новая беда. Ваня не понимал, как они пройдут охрану. Двое постовых озирались на странную компанию и поправляли портупеи с оружием. Один затаился и молчал. Светозар потянул их ближе к воротам. Навстречу вышел совсем молодой парень, едва ли старше Ивана. «Ну всё, сейчас погонят. Не видать мне Василисы», — только и успел подумать князь, как строго и спокойно прозвучало: — Вещи через рамку на посту проводим и можете зайти. Пока чародеи проходили внутрь, Иван застыл на месте и не мог поверить, что всё так легко. Светозар успел наколдовать? Хвост ведь он ему вырастил однажды. — Вы проходить будете? Я не могу ворота открытыми держать. Хозяин этого не любит, — прозвучал голос охранника, и Ваня, словно заворожённый, шагнул вперёд. Он не помнил, как стащил из-за спины Кладенец, но вскоре уже стоял рядом с Ягой. Вокруг было на что посмотреть: ровный газон, альпийские горки, несколько плодовых деревьев и аккуратно подстриженные кустарники. Лавр благородный и кипарис. Кое-где были установлены кованые фигурки, поросшие ползучими травами и цветочными культурами. От идеальности хотелось зло скрипеть зубами. Дорожка закончилась у широкого крыльца. Ивану вдруг стало страшно. До седьмого пота, до истерики. В голове билась мысль о том, что идут они в ловушку. Идеальное место для логова Галины. Лучше и не придумаешь. «Вот дурак! Надо было в поиск адрес вбить. Не может так гладко быть», — но сокрушаться теперь поздно. Вблизи оказалось, что дом облицован белым мрамором, а оконные рамы и дверные композиции щедро украшены коваными деталями причудливых форм. Иван ещё больше застыл, увидев очертание перьев на оковке входной двери. Голову вновь сдавило болью, неприятный ком подошёл к горлу, а в ушах словно кто-то бесновался и шептал об опасности. Он с большим трудом пересилил себя и сделал шаг вперёд. Тяжёлый, словно пудовая гора. Кровь холодило. Светозар упрямо вёл их вглубь дома по коридору. Потолки оказались высокими — больше трёх метров. Люстры и светильники по углам были массивными. От золотого напыления рябило в глазах, не смотря на лаконичные и простые интерьеры. Коридор не заставил плутать ответвлениями, показывая двери в другие комнаты и открытую арку столовой. Они вышли в гостиную. Иван злился. Что-то застилало глаза, шептало об опасности и неправильности. Князь понимал, что за проникновение на частную территорию им может грозить беда похлеще Галины. Охранники уже могли вызвать наряд из ближайшего отделения полиции. Яга заворчала, а Светозар уверенно начертил посохом рамку двери. Совсем как несколько лет назад в камере предварительного задержания. Рамка пошла рябью и открыла взглядам богатый зал, походивший едва ли не на Янтарную комнату. В центре росло золотое дерево, и оно выглядело скверно. Ветви опустились, листва померкла и едва подрагивала. Иван около минуты всматривался в дерево. А после зло протянул: — Это что ещё такое? Светозар, если это твои фокусы, шутка не удалась! Где этот твой чудо-птичник? Эх, надо было Кощ… Боковая дверь за их спинами бесшумно открылась. Голос хозяина дома раздался слишком неожиданно и уж очень по особому насмешливо: — Ванюшка Муромец! Какая встреча! С чем пожаловал? Иван два раза моргнул, скосил глаза по очереди на Светозара и Ягу. И только не найдя ответа, опасливо обернулся. И застыл, припечатанный увиденной картиной. — ТЫ?! Где-то за его спиной захохотал Колобок и чуть икнул Водяной. Ваня уже этого почти не слышал, не чувствовал, как Яга схватила его за рукав.