Аромат твоей мелодии

Для Серёжи это был обычный очередной будний день. Да, для каждого из нас будни это дом-работа(или же любое другое нелюбимое место)-дом. Ну, или можно уж там, в магазинчик заскочить, если вдруг еды не осталось, а вы этого не заметили в рутине таких же будней. Разумеется, ни о каких там прогулках, искусстве и наслаждениях прекрасным и речи быть не может, ибо вы слишком устали и хотите домой. Может быть, он и хотел бы такую жизнь, но нет, это точно не про Матвиенко. Невысокий армян с забавным хвостиком, который в этой гигантской монотонной толпе по утрам явно выделялся. Если и не таким же невыспавшимся видом зомби, как и остальные, то увесистым футляром с гитарой и скейтбордом в руках так точно. Ну и, полные энергией дети, которых родители с пустой батарейкой по утрам водили в садик, часто тыкали на его хвостик пальцем, широко улыбаясь и бывало, что посмеиваясь. Матвиенко лишь улыбался им в ответ, ибо, ну а что ещё оставалось делать, не портить же ещё этим невинным существам (он, разумеется, так не считал) день с утра пораньше. Ему в принципе нравилось дарить людям положительные эмоции, видеть улыбки, хотя, пока никто не видит, парень превращался в ходячую хандру. На самом деле он, как по-настоящему свободный, хоть и не очень, человек, явно не проходил эти толпы каждое утро, ибо мог позволить себе спать хоть до вечера с учётом того, что лёг прошлым вечером. Но всё же соседи в дешёвой съёмной квартире не самые лучшие, поэтому выбора не остаётся и он с утра пораньше топает заниматься любимым делом. Да, таковы и есть будни уличного музыканта. Да, Серёжа Матвиенко самый настоящий бедный уличный музыкант. Когда-то он мог ещё гордо зваться «бродячий», ведь довольно часто путешествовал и выступал даже не небольших концертах в первых же попавшихся городах, а теперь засел лишь в одном, снимая дешёвую квартиру, ведь денег переставало хватать на дальние поездки куда-то, да и на нормальные поездки в принципе. Разумеется, раньше он работал, ведь уличными музыкантами не рождаются, а становятся впоследствии чего-то и вот самой глупой мыслью, по мнению омеги, было идти учиться на электрика. После полугода работы по специальности он чуть ли не официально вручил этой «неблагодарной, дурацкой, больноублюдской профессии, лучше бы меня вообще током шандарахнуло, чем пахать тут за такие бабки» работе звание самой худшей. Поэтому вот уже несколько лет он кем только не работал и, причём, были пару работ, на которых он неплохо зарабатывал, даже не имея необходимого образования, ведь и так неплохо справлялся. Правда, рано или поздно это выяснялось и с работой у него была одна сплошная чёрная полоса с сокращениями, переборами коллектива и недостатком опыта работы. И кого они, спрашивается, решили в тридцать искать с пятнадцатилетним стажем!? Но, даже несмотря на это, раньше хватало на какие-то путешествия по миру, в том числе и в Европу заграницу. Сейчас же Матвиенко чем и жил, так это любимым делом на улицах города чуть ли не сутки напролёт, нечастыми выступлениями на различных квартирниках, что скорее было просто уютной тусой, а не способом заработка, да различными проектами, рефератами да докладами, школьникам, студентам, и к удивлению, даже иногда каким-то офисным работникам. Ну, не шикарные доходы, но на немного пошарпанную однушку, какое-никакое, а пропитание, да чашечку кофе вполне себе хватало. У армяна не было как такового стимула в виде денег, но был стимул в виде удовольствия, простого человеческого удовольствия ради себя, своей игрой и тем, что он может принести это удовольствие кому-то другому. Каверы, переделки, стихи на музыку, несколько собственных песен, божественные переборы, ради которых пришлось немного потратиться в Испании… Всё это, за редкими исключениями в виде косяков во время игры, заставляло Серёжу закрывать глаза и улыбаться во время игры, а случайных прохожих, маленьких детей, парочек, даже случайных пьянчуг останавливаться неподалёку от него, буду заворожёнными прекрасным голосом и игрой цветастой от различных стикеров и наклеек гитарой. У него было даже несколько любимых мест, несмотря на то, что ему было абсолютно без разницы, хоть в переходе рано утром, хоть рядом с дорогим рестораном посреди ночи. А именно ему нравилось выступать в парке на набережной, ведь там, как он считал, больше всего благодарных зрителей даже не в плане денег, а простой публики, а так же на лавочке неподалёку от одного кафе. Просто из него всегда прекрасно пахло свежесваренным кофе и выпечкой, и он даже изредка позволял себе зайти туда, побаловаться каким-нибудь капучино и кексом, часто засматриваясь на одного парня, работающего здесь. Иногда он даже получал за то, что играл где-то. Ну, как получал – на него пытались выступать, ударить, несколько раз даже чуть любимый инструмент не сломали, в большинстве своём это было пьяное быдло, которому «мешает проходу этот гнусный музыкантишка», который на деле же обычно сидит где-то в углу, чтобы никому не мешать. Он и сам разбирается с такими, но в большинстве своём за него заступаются, что невероятно приятно. Во всей этой жизни, к которой омега уже привык был один гигантский минус – он омега. Широкоплечий, бородатый, смуглый, хвостатый брюнет армянской наружности с какого-то перепугу уродился омегой. Мало того, что никто не обратит внимания, да ещё и обзовёт, если уж очень борзый, за что Матвиенко мог неплохо наказать, ибо драться умел отлично, так ещё и самое ужасное – течка. И хуже всего, если она внезапно настигает посреди улицы, так ещё и раньше срока, заставляя всех альф жадно и странно коситься, видя обладателя крышесносного запаха ванили, корицы и яблок в карамели, что из-за течки усилялся в разы, а самого хвостатого быстро убегать домой с надеждой, что подавители ещё остались. Разумеется, пары у него не было. Ибо, по мнению самого Серёжи, только самый отбитый альфа, а бетам даже смысла нет на него смотреть, мог на него заглядеться, как на партнёра по жизни. Да, в «не рабочее» время ему неоднократно говорили либо о том, что «запах у тебя шик просто и я бы замутил, да ты так выглядишь», либо «выглядишь, конечно, прекрасно, что я бы с тобой замутил, да ты омега». В общем, не повезло ему, что хотя бы не альфа. Поэтому редко он впадал в депрессию по поводу того, что до конца жизни так и будет сидеть один, но, зато с гитарой. Долго это не продолжалось, максимум вечер, ибо Матвиенко был явно не из унывающих людей, а скорее наоборот, мог выступить батарейкой в каком бы то ни было случае. Ну, иногда может быть хандрящей и в телефоне, но всё же батарейкой. Вдобавок заскучать ему не давали друзья (или это он к ним вламывался и не давал отдохнуть, кто знает), которых хоть и не совсем много, в отличие от многочисленных знакомых, но зато армян точно знал, что с ними ему повезло. Ну ибо, кто ещё пьяным попрётся в отдельный магазин ночью, чтобы купить непьющему другу любимый лимонад. Да и они всегда подбадривали его на тему его омежьей сущности и внешности, да и все вместе любили шутить про «зато не такой, как все». Его друзья-парочка так же давали мотивацию не разочаровываться в себе, ведь Антон Шастун та ещё немного неуклюжая шпала, которая с щетиной иногда походит на алкаша лет на пять старше своего возраста, с чего все тоже любят ржать, но Арсений всё же как-то буквально случайно нашёл его и теперь любит так, что готов и на руках носить и окольцованные пальцы сутками целовать. Очень милая парочка, в общем, знакомство которой началось с того, что Антон врезался в Арсений, убегая куда-то с бумагами и смачно ругнулся, когда те рассыпались, за что получил по губам от тогда незнакомца. Вспоминая это всё, Матвиенко лишь тепло улыбается, плавно перебирая аккорды. Да, всё-таки, как бы ему не нравилась жизнь в путешествиях, а жизнь с любимым делом и любимыми друзьями была тоже отличной. Конечно, не хватало любимого человека, этой самой сопливой второй половинки, но и это успеется. Для Димки Позова так же начинался обычный день. Почти такой же, как и все. Дом-работа-дом. Жил он довольно размеренно, хотя вполне себе весело и довольно, не особо жалуясь. Любил иногда после работы чуть свернуть и заглянуть в спортивный бар, чтобы посмотреть игру любимой команды или же просто матч, ведь футбол он просто невероятно любил. Ну, если же в бар каждый день как-то жирно, то не часто заходил по пути в магазин, покупая пару бутылочек пива, да пачек чипсов, чтобы посмотреть потом дома перед телевизором матч, или же сыграть в фифу, для чего можно было позвать с собой друга. А на выходных он даже довольно часто выбирался на ближайшие поля для футбола устраивать игры со знакомыми. Несмотря на такую страсть альфы к футболу, футболистом он не был, хотя с детства очень мечтал стать, даже посещал секцию до того момента, пока не наступила пора поступать в институт и переезжать в другой город. Помешало ему плохое зрение. Да, парень всегда в очках и бешено бегать в них по полю, каждый раз боясь, что спадут и поэтому ссыкуя ещё больше, как он сам говорил, было бы не комильфо, поэтому-то он и не решил идти в профессиональный спорт, а заняться чем-то серьёзнее. Ну, и ещё он после немного запустил себя, что начал усердно исправлять в последнее время, так ещё и курил, но вот это ему было совсем по барабану. Сигареты ведь даже на запахе не отражались. Крепкий кофе с лёгкими нотками запаха какой-то древесины и того самого уютного запаха у костра ни что не могло перебить. А если о серьёзности, то поступил, конечно, на стоматолога, а в итоге нашёл своё призвание в том, чтобы быть баристой. И причём не абы каким, а довольно опытным и даже более, чем прекрасно справляющимся со своей работой. Начал он, когда ещё был студентом, что просто давало подработку с помощью не полной смены, а теперь же он работал в одной из лучших кофеен города и в принципе был довольно знаменит у аудитории таких заведений. Его даже уже звали в несколько других мест, но Дима всё же был непреклонен, отдавая предпочтение любимому уютному месту, к которому уже привык, да и от дома не далеко было. Люди, которые посещали кофейню, в большинстве своём довольно нравились альфе, все какие-то тоже уютные, милые, что идеально вписывались в саму атмосферу заведения, дополняя её своим присутствием. Даже те, кто были здесь в первый раз, очень редко выглядели потерянными и довольно быстро осваиваясь, привыкая к атмосфере. Даже те же казусы с внезапной течкой у омег, что довольно часто происходили в кафе, были довольно тихими, он или администратор отводили беднягу в комнату для персонала и вызывали такси. Большинство посетителей состояли из постояльцев, которых Позов довольно любил, запомнил большую часть того, что они чаще всего заказывают, часто перебрасывался приветствиями и иногда даже болтал в свободную минутку. Немало было так же и тех, кто бывали здесь редко, ибо всё-таки почти центр города и им бариста мог что-то подсказать на свой вкус, причём делал это довольно необычно. Да, оценивать людей по внешности плохо, это он и сам знал, но всё же каждый раз, когда его просили о таком, быстро осматривал человека, так же наблюдая за тем, на что из всех небольших элементов декора они чаще кидали взгляд и довольно быстро говорил тот напиток, который, можно сказать, ассоциировался с человеком. И, кстати говоря, с выбором ошибался довольно редко. Даже к грубым людям он мог найти какой-то свой подход, хотя и сам становясь каким-то холодным, но благо таковых было не много. Скорее всего именно за эти черты он и стал отличным баристой и в плане общения. Дима успел проявить себя даже как дизайнер, ибо с год назад, когда заведение закрывалось на ремонт, каждый сотрудник мог предложить свою идею по интерьеру и внести в него что-то, можно было и своими руками. Так что благодаря Диме и его другу и подруге-рукоделице, которые согласились помочь, в кофейне теперь было несколько уютных столиков рядом со стеной, выложенной вручную из досок разных оттенков, на которые после нанесли большой логотип. Банально, но зато очень уютно и всем в принципе понравилось, это было куда лучше просто грубо отшпаклёванной стены. Ну, а так же стойка теперь была украшена различными уютными мини-украшениями, в виде искусственной корицы, палочек, хвойных веток, просто небольших отрезков дерева, что были аккуратно отделаны бусинами в виде различных рисунков, и это всё было тщательно приклеено так, чтобы даже ребёнок не отодрал, это они лично проверили. Ну, а так же небольшие стеклянные баночки с различными присыпками, маршмеллоу и печеньками, что невероятно нравились как самому Диме и посетителям, так ещё и было хорошим рекламным ходом, ведь видишь, и сразу же хочется. Если говорить о внешности Позова, то можно упомянуть, что он имеет греческие корни, но, как ему кажется, от греческого он имеет лишь вьющиеся чёрные волосы, которые всё равно всегда стриг под ёжик, лишь изредка отращивая несколько сантиметров, сбривая виски. И оба варианта ему и вправду шли, а с длинными же волосами он себя просто не видел, ибо ни разу за жизнь даже не носил их. Парень был довольно невысоким и в меру крепким, хотя скорее имел более равномерные пропорции. Ну и очки. Без очков его мало кто видел и они были обязательным элементом гардероба, тёмные и квадратные, те, что идеально ему шли и всегда на нём. Дима – альфа и свою внешность он давно принял под девизом «ну, родился таким и родился, что поделаешь?», а вот окружающие неоднократно намекали, что он больше похож на омегу и пары у него нет именно поэтому. Позов же на эти слова либо жал плечами, либо прямо посылал, усмехаясь и всё время вспоминая своего «очень омежистого» друга – Шастуна, который всё равно нашёл себе пару несмотря ни на что. Это говорило о том, что на каждого найдётся любитель, значит и на Диму тоже. Да и вообще, ему было как-то слегка по барабану, есть омега, нет омеги, главное, что живётся хорошо. (но, честно говоря, да, хотелось бы, чтобы кто-то целовал его с утра, кроме любимого кота). Переехал он в Петербург почти сразу же, как понял, что в Воронеже с медициной особо многого не добьётся и в первое время тоже жил довольно бедно, ютясь в небольшой квартирке на окраине. Работал в небольшом заведении даже скорее официантом, ибо ему особо не верили, что тот может быть баристой, пока, правда, тот не заболел и ему не разрешили его заменить, где грек и показал свои способности. Ну, с опытом пришло и то, что кафешка закрылась, а работать где-то надо было, так что он и сменил работу, так и дойдя до этой. А теперь мог позволить себе снимать двушку неподалёку от кофейни не за такую уж и дорогую цену, за что был очень благодарен старому другу, сделавшему скидку. Этот красивый город он очень любил, хоть и гулял по нему не совсем часто. Он был заворожён здесь многим, от этих живописных набережных и зданий до простых кошек во дворах-колодцах. И звуки. Хоть это и большой, но не самый шумный город, где утром можно было даже услышать пение птиц. Но особенно ему нравились эти многочисленные талантливые музыканты, которых в городе было довольно много, чему он был несказанно рад. По пути от дома до работы их было не особо много, но вот когда же он ездил на метро или был на площади, то с удовольствием слушал. Больше всего ему нравился тот, кто так прекрасно играл рядом с кофейней. От этих звуков сразу и настроение появлялось, и какая-то плавность под стать музыке, сразу же хотелось либо работать усерднее, либо присесть за столик и в одной позе слушать весь день, не отрываясь. Играл незнакомец вправду сказочно и довольно часто именно здесь, чем несказанно радовал альфу. И в этот очередной будний день Сергей снова устроился рядом с кафе, принимаясь играть что-то мягкое и словно успокаивающее, а Дима снова с широкой улыбкой стал слушать эти чудесные звуки, специально открыв больше окон и периодически закрывая глаза, тихо подпевая в такт мелодии.