Фетиш

      Вечеринка наконец-то закончилась, музыка затихла, Обито вырубился на диване, а грязная посуда отправилась в раковину. Какаши глубоко вздохнул и покосился в сторону кухни, ткнул пальцем храпевшего любовника, встряхнул его за плечо и довольно улыбнулся. Наконец-то он может спокойно предаться уборке. Этот фетиш он приобрел несколько лет назад, когда бессонница посещала его настолько часто, что вместо сна он десятки раз по кругу вылизывал жилье, и, как ни странно, во время этого действа отдыхал не меньше, чем в отключке. Теперь же уборкой занимался преимущественно Обито, и Какаши очень сильно скучал по старым временам депрессии и одиночества, что тоже казалось ему очень странным.       Нет, с Обито ему жилось очень даже хорошо. Особенно приятно было сваливать на него работу Хокаге, уж что-что, а домохозяйственные заботы приносили ему куда больше удовлетворения, чем управленческие. Это Обито под завязку был набит амбициями и прочей ерундой, Какаши же предпочитал ограничиваться сиюминутным удовлетворением, не загадывая далеко, если того не требовала миссия. Именно этого своего качества Какаши стыдился больше всего, когда был молод. Особенно его смутил момент, когда Минато-сенсей впервые спросил, о чем мечтают его новоиспеченные ученики. Обито, подпрыгнув, заявил, что непременно станет Хокаге. Рин рассказала о стремлении найти новые лекарства для малоисследованных болезней, а Какаши пришлось довольно грубо объяснить сенсею, что его личные мечты не его, вообще-то, дело, а сам только и думал о том, как бы поскорее вернуться домой и дочитать новую книжку.       Со временем интересы Какаши всерьез расширились, и помимо чтения он пристрастился к плетению макраме, рисованию абстракции, вязанию крючком, вышиванию крестиком, рыбалке, настольному теннису, скалолазанию и, конечно, уборке. Последнее почти затмило чтение. И если рыбалка, теннис и лазание по скалам еще могли сойти за стандартные мужские увлечения, то страсть к другим развлечениям приходилось усиленно скрывать, а став Хокаге и заведя любовника, делать это было все сложнее и сложнее.       Какаши осторожно прокрался в кухню, прикрыл за собой дверь, оснащенную таким лишним сейчас застекленным окошком и подошел к раковине, заваленной посудой. Аромат рыбных объедков и размазанного по бортикам раковины салата кружил голову. Он наклонился вперед и втянул носом воздух. Рука сама скользнула к бутылочке чистящего средства. В этот раз Обито купил что-то новенькое. Какаши не использовал его раньше, он с интересом оглядел цветную упаковку – с этикетки на него смотрела веселая малинка в зеленой шляпке-короне. Умиляющий вид детской картинки заставил прижаться щекой к прохладной пластиковой поверхности. Аромат малины смешался с благовонием грязной посуды. Какаши крепче прижал одну ногу к другой, контролируя горячее навязчивое возбуждение. Не стоило торопиться. Обито выпил столько, что точно не проснется до утра.       Какаши повернул кран, вода ударила о фарфоровые тарелки и бодро зашумела, смывая остатки пищи. Он выдавил немного средства на пальцы и потер их друг о друга, изучая консистенцию. Средство было густым и приятным на ощупь. Этикетка гласила: «Одна капля на сто тарелок». От мысли о ста тарелках низ живота приятно потянуло, в голове поплыло. Какаши вытер пальцы мягкой губкой и приступил к мытью посуды. Не спеша, круговыми движениями, он размазывал густую пену по тарелке и, в такт покачивая бедрами, терся ширинкой о дверцу под раковиной. Узкие брюки все больше сжимали член, доставляя дискомфорт. Какаши раздраженно вытер руку о майку и быстрым движением одернул штаны вниз, потянув за промежность. Пора было притормозить, такими темпами он закончит быстрее, чем домоет посуду.       Какаши на минуту выключил воду, отодвинул от себя ароматную бутылочку моющего средства и несколько раз глубоко вздохнул, призывая на помощь неприятные мысли о бесконечных рабочих документах. Тело вмиг остыло, а на плечи навалилась тяжелая усталость. Какаши бросил взгляд на часы, половина третьего ночи. Не следовало ему останавливаться. Хоть он и выпросил выходной на завтра, Обито все равно разбудит его ни свет, ни заря. Какаши снова обратил свое внимание на посуду. Той было достаточно много, чтобы успеть снова поднять его настроение.       Украдкой оглянувшись через плечо на дверь, Какаши снова повернулся к раковине и нежно погладил рукой длинный изогнутый кран, повернул регуляторы воды и настроил нужную температуру. Теплая струя забила по тарелкам, призывно блестящим под маленьким водопадом. Какаши глубоко и часто задышал, облизал губы и прикусил нижнюю, медленно царапая ее зубами. Член снова начал стремительно наливаться кровью, отдаваясь щекочущим возбуждающим чувством, заставляя подтянуть мышцы живота и выпрямить спину. Грязные мысли бурным потоком хлынули в голову заставив устыдиться.       «Как стыдно, - подумал Какаши, облизывая мыльную губку, - я же Хокаге!»       Но работа работой, а сердцу не прикажешь. Оно гулко ухало в груди, обостряя ощущения. Пальцы ног свело от возбуждения, он закатил глаза и задержал дыхание, силясь впитать вкус вспененного моющего средства на яркой желтой губке. Горечь обожгла горло, Какаши чуть поморщился и стал яростно намыливать посуду, быстро складывая в высокую стопку чистый белоснежный фарфор. Пот выступил на висках, член все теснее прижимался к жесткой молнии брюк и терся о маленькое колечко-ручку дверцы, за которой пряталось мусорное ведро. Наслаждение нарастало, дыхание учащалось и прогоняло из головы все пристойные мысли.       На дне раковины осталось всего пара ножей. Тело горело и требовало продолжения. Зацепив пальцами разогретый водной струей металл, Какаши прижал его плоской стороной к животу. Свободной рукой неуклюже схватил моющее средство для посуды и засунул тонкий носик под пояс брюк. Прохладная густая жидкость полилась в трусы, охлаждая горячий напряженный член. Какаши крепко сжал пухлую бутылочку, выдавливая на член все больше жидкости. Он рывком оторвал пуговицу и расстегнул ширинку, выронив нож, схватил перемытую посуду, поставил стопку тарелок на пол и навис над ней освобожденным до предела напряженным членом. Жар удовольствия волнами прокатывался по телу, заставляя мышцы ягодиц сжиматься и расслабляться. Спустив брюки до колен, он опустился рядом с тарелками и стал тереться об остывший фарфор головкой члена. Наслаждение усиливалось, разум совсем отключился, и Какаши, опершись ладонями в пол, стал быстро скользить членом по верхней тарелке, размазывая по ней зеленое средство.       - Я хорошо тебя отмою, - шептал он в экстазе пересохшими губами, - ты будешь очень чистой, будешь сверкать… сверкать… и блестеть…       Тарелки звякали, подогревая воображение. Какаши запрокинул голову, чувствуя, как нарастает и концентрируется жар в самом низу живота. Вторя тарелочному звону, он тихо постанывал. Пальцы царапнули пол, позвоночник выгнулся, повинуясь острой волне оргазма. Выпустив на стопку фарфоровых тарелок вязкую сперму, он бессильно рухнул на локти и уперся лбом в холодный линолеум. Голова кружилась от пережитого приключения. Колени тряслись от напряжения. Дыхание сбивалось, а горячее тело остро почувствовало сквозняк.       «Вот, теперь снова можно мыть посуду», - удовлетворенно подумал он и улыбнулся.       Стоп. Сквозняк?       За спиной раздались медленные и громкие аплодисменты. Смущение вмиг сковало движения, щеки налились румянцем. Какаши уселся на задницу и прижал ладони к лицу. Даже представить было страшно, как давно любимый там стоял.       - Так вот почему ты так любишь убираться, - задумчиво протянул Обито, оглядывая перепачканные смесью из моющего средства и спермы тарелки, - а я-то думал, почему средство для мытья посуды так быстро заканчивается. А тут вот оно что. Подумать только, - почесал он затылок, - а мы ведь едим из этих тарелок, еще и гостей кормим.       Сгорая от стыда, Какаши согнулся пополам, стараясь сделаться как можно меньше и незначительнее. Но слиться с линолеумом у него не получилось. Обито подошел, присел рядом и окунул два пальца в зеленую смесь на тарелке.       - Выглядит не очень-то сексуально, - проговорил он и запустил пальцы в волосы смущенного любовника. – Да и аппетита не вызывает.       Он схватил Какаши за серебристые пряди и силой заставил поднять голову.       - Что, даже оправдаться не попытаешься? – спросил он.       Нижняя губа Какаши беспомощно задрожала. Пунцовые щеки так пылали жаром, что можно было подумать, что у него поднялась температура.       - Я… - всхлипнул Какаши, становясь все пристыженнее и несчастнее, - я извращенец…       - Похоже на то, - согласился Обито и снисходительно вздохнул. – Ну, каждый бесится, как может, - проговорил он, продолжая елозить пальцами по тарелке. – Кому-то соус из мыла и спермы, а кому-то уничтожение человечества. Не мне тебя упрекать, да?       Он притянул Какаши к себе и нежно поцеловал в губы. Какаши удивленно распахнул глаза. Он-то ждал издевательств и унижения, которых непременно заслуживал, но никак не понимания. Обито языком раскрыл побледневшие губы любовника и углубил поцелуй, попутно укладывая его на спину. Он резким движением разорвал хлипкую домашнюю майку, обнажив бледную, не знавшую солнца грудь. Дурацкие тарелки врезались в ногу. Обито небрежно отодвинул их в сторону, накрыл рукой перепачканные моющим средством яички любовника, легонько их сжал и потянул вниз, вызывая мучительный стон наслаждения. Какаши попытался стянуть с себя мешающие штаны, используя только ноги, но Обито остановил его.       - Не торопись, - прошептал он любимому на ухо, - ты уже получил свое, а я только начал. Надо бы наверстать.       Он нежно поцеловал Какаши в подбородок, скользнул языком по шее, спустился ниже и прикусил сосок. Тело Какаши пронзила легка боль смешенная со смутным удовольствием еще не остывшего, но и не до конца заведенного тела.       - Что ты хочешь, чтобы я сделал? – взволнованным шепотом спросил он любовника.       - Я хочу, чтобы ты заткнулся, - ответил Обито и сильнее сжал розовые яички, стал массировать их рукой, намеренно не уделяя внимания члену.       Но для возбуждения и этих не хитрых действий хватало. Какаши распластался на полу, схватил рукой ножку холодильника и изо всех сил пытался шире раздвинуть ноги, но проклятые не до конца спущенные штаны смерть как мешали. Обито ехидно улыбнулся, глядя на муки любовника. Он уселся на него верхом и коленями сдвинул ноги. Какаши протестующе застонал и захныкал, требуя большего.       - Я сказал, не торопись, - приказал Обито, просовывая руку между ног. Он нащупал руками распухший от возбуждения анус и стал массировать его рукой, размазывая моющее средство по нежной коже. Разгоряченный вид раскрасневшегося любовника благотворно подействовал на его тело. Обито почувствовал пьянящее возбуждение и прикрыл глаза, отдаваясь на волю гормонам. По спине побежали мурашки, и он жадно припал губами к взмокшему телу любовника. Он целовал и облизывал его живот, проталкивая пальцы внутрь. Моющее средство щипало и раздражало нежную кожу внутри, усиливая наслаждение. Какаши стонал и выгибал спину, отдаваясь ласкам любовника. От частых мокрых поцелуев голова закружилась, а резкий запах малины и вовсе сводил с ума. Обито нащупал пальцами простату и надавил на выпуклую чувствительную точку. Покрывая поцелуями самый низ живота, он почувствовал, как в шею уперся скользкий твердый член. Обито потерся щекой о горячую плоть любовника и старательно облизал малиновую головку. Какаши застонал, подаваясь бедрами вперед, но скованные ноги погасили неловкое движение. Обито быстрее задвигал пальцами внутри и насадился на член ртом почти до основания, заставив любовника кричать от удовольствия, несколько раз повторил движение и отстранился.       - Остынь, - шепотом приказал он.       Какаши глубоко вздохнул, стараясь восстановить дыхание, но тело, словно обезумев, настукивало свой собственный ритм, разгоняя кровь с сумасшедшей скоростью. Каждая клеточка тела вибрировала и вздрагивала даже от самого легкого прикосновения. Обито улыбнулся и потерся носом о шею любовника.       - Ты, значит, любишь посуду, - проговорил он на ухо.       Горячее дыхание обожгло кожу. Позабыв о смущении, Какаши кивнул и дернулся, стараясь избавиться от брюк.       - Ладно, - сжалился Обито. Он освободил любовника от ненужной одежды, перевернул на живот и руками заставил поднять задницу. Стоя на коленях и уткнувшись лицом в пол, Какаши выгнул спину, и призывно повилял задом. Обито поднял с пола кухонный нож, провел тупой стороной лезвия по открытой шее любовника. Какаши блаженно прикрыл глаза, отдаваясь на волю скрытого Хокаге.       - Ты подготовил отчеты на завтра? – полушепотом спросил он.       - Конечно, - кивнул Обито, провел ножом ниже по груди и животу.       Холодный металл обжигал разгоряченное тело. Какаши тихонько поскуливал, ожидая более решительных действий. Обито не заставил ждать долго, он схватил нож рукой за лезвие и просунул ручку в анус Какаши, нож заскользил по нежным стенкам прямой кишки, задевая простату ребристыми выемками для пальцев, заставлял Какаши срываться на крик и все сильнее выгибать спину.       Обито сморщился от боли, когда острое лезвие разрезало кожу на руке. Кровь стекла по пальцам и закапала на линолеум. Теперь он мог предаться собственному фетишу. Он вытащил нож из любовника, отбросил его в сторону и стал гладить его по спине порезанной рукой. Кровь пачкала бледную кожу Какаши. Ее терпкий аромат мгновенно вскружил голову. Он грубо схватил раненой рукой Какаши за волосы и рывком вошел в него. Какаши вскрикнул и запрокинул голову. Пьянящее наслаждение разом захватило все тело, неминуемо подводя к кульминации. Он потянулся руками к стене, ища опору, чтобы ослабить натяжение волос, но Обито схватил его за руку и притянул ближе, страстно трахая и наращивая темп фрикций. Он застонал и глубже вошел в любовника, отпустил волосы и прижал его к себе, размазывая кровь по груди и животу. Задетые ногой Какаши тарелки звякали в такт движениям любовников, наполняя пространство кухни волшебным звоном. Еще мгновение и оргазм взорвется внутри миллионом фиолетовых брызг. Какаши плотнее прижался задницей к телу любимого, принимая его в себя до упора, и сосредоточился на сводящих с ума ощущениях. Тело пронзила волна острого наслаждения, он выгнулся и кончил на холодный и мокрый от пота линолеум. Обито развернул его лицо к себе, пачкая кровью подбородок, облизал уголок пересохших губ, и блаженно застонал. Оргазм захватил его острой вспышкой. Вязкая сперма влилась в расслабленное тело любовника, смывая с нежных стенок кишечника жгучее средство для мытья посуды.       Еще несколько секунд они стояли на коленях, обнявшись, прежде чем обмякший член Обито выскользнул из Какаши. Он мягко отстранился, натянул на задницу штаны и поднялся, критически оглядывая кухню.       - Знаешь, - сказал он, - я, пожалуй, тут сам приберусь, а ты иди отдыхай.       - Нет-нет, - сияя, вскочил Какаши, - я все уберу, не переживай.       Обито с минуту сверлил взглядом запыхавшегося любовника и тяжело вздохнул.       - Ладно, только не задерживайся, - сказал он, - я не дам тебе завтра выспаться.       Какаши бодро кивнул и с удовольствием оглядел беспорядок. Весь пол был перепачкан моющим средством и спермой, как и нож, и тарелки. Тут работы хватит до утра. Он с блаженством вспомнил, что завтра выходной, все отчеты готовы, останется только отправить их с курьером. А завтра утром Обито, наверное, перепачкает постель, и он весь день будет отмачивать кровавые пятна в холодной воде, натирая их о стиральную доску до покраснения пальцев. Волна возбуждения вновь прокатилась по телу. Так, стоп. В чарующем плане надо бы еще пару часов выделить для сна.       «Ах, да кому нужен сон», - Какаши небрежно махнул рукой своим мыслям и схватился за желтую губку.