Как ты представляешь себе мир Вокалоидов?
Наверняка для тебя, это милейший мир, который полон ярких моментов, дружеской поддержки, сладкого и рандеву. Но боюсь тебя огорчить у этого мира есть очень тёмная, пыльная, грязная сторона, которую мы не видим, а может мы просто о ней и не знаем? Ведь мы видим только отрывки, клочки этого места. В клипах это не часто это мелькает, но оно есть. Позволь же мне поведать тебе ,другой мир, о котором ты наверняка мало знаешь, но тебе уже стало интересно. А может ты мой сторонник и уже многое знаешь об этом мире? Надеюсь тебе хватит терпения дослушать. Наверняка ты думаешь, что я расскажу тебе о каком-нибудь страшном городе, где царит антиутопия и коррупция, но я думаю тебе и реального мира достаточно, верно? Всё не так, далеко не так. Мир вокалоидов — это лишь отдельные куски пространства, наполненные ничем, пустота и холод, ничего более. У каждого своё отдельное пространство и он живёт в нём совсем один, но иногда, если повезёт и ты будешь создан не один, а в паре со своей сестрой, а может и в паре со своим братом, то ты не останешься в одиночестве. Всё время ты сидишь в этом пространстве, чувствуешь как одиночество съедает тебя изнутри, ждёшь, пока хоть кто-то вызволит тебя играть определённую роль на сцене или в клипе, а потом посадит тебя обратно, посадит и оставит там до следующего раза, воспользуется как жалкой куклой, ведь он не знает, что ты тоже чувствуешь, у тебя свой характер, голос, история, но всем на это плевать, ты нужен для того, чтобы играть роль и ты будешь её играть, потому что тебя для этого создали, ты должен развлекать людей, даря им экстаз, улыбку, а может и горечь. А давай, я покажу тебе, как создаёт иллюзию жизни одна пара Вокалоидов, которые обречены на мучение в своём мире. Лен сидел и смотрел на свою сестру, было лёгкое ощущение, что он смотрит в зеркало. Он поднял голову и посмотрел вверх, где тьма сгущалась сильнее. Лен пожал плечами и томно вздохнул. Он уже потерял счёт времени, давным давно, тем более считать время по секундам уже не интересно, ведь там, где они находятся нет времени, его тут никогда не было, поэтому Рин и Лен никогда не смогут вырасти дальше своих шестнадцати. Рин легко поморщилась, а потом подняв голову с колен брата начала греть руки. — Лен, почему тут так холодно? — Рин села, выровнялась и вздохнула, а потом подправила свой белый бант. Лен протянул сестре невидимки. — Я не знаю сестрёнка, — Лен задумался и посмотрел на сестру. Блондинка пододвинула к нему своё личико, мягкие черты, красивые голубые глаза, аккуратные алые губы. Парень сжал свои более тонкие губы и вздохнул не понимая, чего от него хочет его сестра. Рин обречённо вздохнула и забрав невидимки сама заколола чёлку. Непослушные волосы всегда лезли в глаза, единственный выход — это закалывать их, потому что другого варианта, такого как обрезать чёлку у неё нет. — Братец, на твоё мышление явно плохо влияет пустота и долгое молчание, — девушка скрестила руки на груди и выпрямила затёкшие ноги, лёгкое покалывание сопровождалась шипением Рин и потиранием от лодыжек к голени. Лен кивнул головой и начал хрустеть суставами пальцев, на что его «отражение» поморщилось и начало возмущаться. — Лен! Я просила тебя так не делать! — от противного звука её передёрнуло, пшеничноволосая ударила брата по голове, глухой звук. Лен тихо зарычал и начал тереть макушку. Он схватил за руку сестру и хотел было ударить её, но вовремя успокоился и обнял её. — Поведай мне, почему нельзя было просто сказать ещё раз, чтобы я перестал, мне больно вообще-то было, — Рин сказала в ответ что-то не внятное , а потом извинилась перед братом. Брат и сестра Кагамине долгое время сидели в обнимку и согревались от тепла тел друг друга. Они ожидали когда снова придёт их час, когда они снова наденут на своё лицо маски и будут отыгрывать роль в которую им нужно будет максимально вложиться. Они ждали этого как приход Иисуса Христа, что осветит мглу и высвободит всех от грехов, боли, печали, горечи. Нужно просто дождаться и всё будет хорошо, станет тепло. Лен завязал волосы в хвост и тряхнул головой. В очередной раз он перебирал волосы своей сестры, мягкие, приятные волосы, от, которых не хотелось убирать руки. Рин же не сопротивлялась, напротив, ей было приятно, когда трогали её волосы. Близнецы просто убивали так называемое время, которое длилось более бесконечности. Вообще они очень стараются на сцене, это для них очень важно и не потому что они хотят славы, она им необходима, ведь всеми любимая Мику бьёт почти все рейтинги и в пустоте практически не сидит, всё время на сцене, то играет одну персону, то другую. Они тоже хотят этого, они тоже хотят быть там, хотят, чтобы мир видел их, чтобы они не сидели в этой холодной мгле, которая ведёт их на верный путь безумия. Люди никогда не думали, как больно улыбаться? Не думали, как трудно играть эту чёртову роль, которая не подходит тебе, которая нелепо смотрится, которая не важна в рассказе? Да что они могут понять? Ведь люди ноют просто потому что надевают маску, видите ли одиноки в толпе. Трудно им не так как Рин, которая в кровь сбивает ноги, чтобы танцевать, чтобы они любили её, ради их улыбки, настоящей улыбки, ради брата. Им не так трудно как Лену, который старается собрать больше рейтинга, чтобы вызволить сестру из той тьмы. После этого вы всё ещё говорите, что вам тяжело жить? Не суть в общем-то, ведь эта история не о людях, да и кто меня послушает? Верно? Продолжайте жаловаться на свою жизнь, ведь она так ужасна. Знаешь, Лену всегда не нравилось играть в романтическом «спектакле», потому что он был не с тем кого желал. Сколько он играл местного «бабника»? Получится ли сосчитать? То с Гуми, то с Лукой, то ещё с кем, но ведь он всегда желал одну, совсем другую, запретную для него девушку. Рин, Рин, только её он хотел, только с ней хотел быть. И нет, эта любовь не была пошлой, это не было желание её тела, нет, он любил её всем сердцем, не оскверняя и не опошляя своих чувств, он просто любит её, любит больше чем сестру. Рин всегда шутила, что он всего лишь её отражение, но это никогда не обижало Лена, наоборот, ему нравилось, то, что сестра сопоставляет его с собой, считает его своей копией. Только в глубине души оставалась маленький шрам, что он для неё ничуть не больше, чем жалкая копия, которых может быть множество и они все не так прекрасны как оригинал. Блондинка вытянула руки, было скучно, время, которого давно потерян ход, тянулось то ли медленно, то ли быстро, хотя, наверняка как обычно, просто от скуки и потери его счёта оно кажется долгим и муторным. Хотя, многим людям, в особенности школьникам, в холодный сентябрь оно кажется таким же столь длинным. Пусть и человеческая жизнь — это только песчинка вечности, люди так не считают, а сто лет для них неимоверно большой срок. Тем временем к Рин, она со скуки начала говорить со своим братом, который даже не удосужился ей отвечать, что не сильно радовало и забавило, поэтому девушка потянула брата за щёки и показала ему язык. Она всегда была такой, с самого детства она привлекала к себе внимание всеми возможностями. — Сейчас бы книгу прочитать или музыку послушать, — Девушке было уже невмоготу сидеть молча, ничего не делая, без музыки. Брат был в высоком упадке духа. Рин тут же потушила всю свою энергию, поняв что сделать ничего не может, да и одной тут развлечься не выйдет. Как они только время до этого не коротали, то в игры поиграют, то историй навыдумывают, но всё длилось не долго, потому что с Леном пошло что-то не так, он начал отмахиваться от сестры, говорить, что ему надоело, а Рин успокоившись принимала ту же позицию, что и брат, лишь изредка выдавливая из себя фразы, чтобы сбавить напряжение, что будто клубами густого, липкого, серого «дыма» витало в воздухе, мешая дышать и успокоить себя. Он посмотрела в глубь мрака и вдохнула. А время лишь продолжило тянуться, подобно мёду, сладкому и густому мёду, который медленно стекает вниз. Словно зыбучий песок, что медленно поглощает жертву, медленно мучительно, тягостно, растягивая каждый миг, последние секунды её жизни. Сколько времени прошло? Может быть всего день, а может и месяц? Это уже явно не важно, никому не важно. Я могу сказать, что прошло достаточно, чтобы сойти с ума. Рин от критически низкого уровня общения, начала говорить с собой у себя в голове, в то время как Лен замкнулся в себе переваривая мысли об своём существовании, он уже плохо понимал, зачем они вообще живут. Голубоглазая начала разминать шею, спину, руки, ноги, все кости хрустели, ноги и руки начало слегка покалывать, противное ощущение, будто бы тебя в конечности на всю мощность включен канал с белым шумом. Мягкий свет. Красное свечение. На этот раз ушла только она, только Кагамине Рин, а Лен остался там, в чёрной мгле, абсолютно один, никому не нужен. Так бывало часто и так будет всегда, не редко они играют роли не вместе, но сейчас особенно противно и мерзко, похоже на плевок в душу, ощущение, что ты уже не нужен. Тут его охватил гнев, тоска, ненависть и... Боль. Странно, что у жалкой программы, без, казалось бы души, столько чувств, похоже, что уже даже программа имеет больше человечности, чем сам человек. Хотя, возможно программа для того и создана была, чтобы вернуть людям человечность, пробудить чувства. Да, так оно и есть. Не понятно, почему он так злится, может, потому что Рин ушла и он один? Нет, это не так, точнее это было близко, на самом деле его жутко бесило, что его часто использовали как прототип Рин, хотя он отдельный от неё персонаж. У него другие повадки, другое мнение, всё другое. Тут всплыли и шуточки Рин, гнев не угасал, напротив, он лишь только разгорался, гнев, словно языки пламени охватил его. Крик. Крик, полный боли и отчаяния, крик, который даже эхом не прошёлся, просто потому что Лен был нигде, буквально нигде, крик его души в этой нагой полости был настолько тих и никому не важен, что от безысходности ситуации он начал смеяться, истерически, панически смеяться, так, что плечи быстро дёргались верхи вниз, а по щекам пошли слёзы. Тем временем вторая представительница семьи из двух человек в очередном костюме, с очередной маской на лице и очередной ролью, танцевала в такт музыки, вырисовывая ещё одну картину, ещё одного автора, стараясь своими движениями и голосом показать и рассказать, всей своей душой отдаться музыке и толпе, единственное, что мешало - это странное беспокойство о своём брате, тяжёлый камень на сердце, будто что-то не так. Только вот Рин не из слабохарактерных, она спокойно выдохнула и забила голову своим делом, сейчас это важнее брата, ведь он не тут, его оставили там, а значит Рин здесь сейчас важнее, важнее Лена. Она всегда знала это, ведь это чистая правда, Лен был создан её отражением, ей иногда казалось, что отражением кривого зеркала. С широкой улыбкой, показывая свои ровные и белые зубы она и забыла о брате. Смех остановился. Лен уже поднялся на ноги и переводил дух, глаза разъедает от выступающей соли, вокруг было его отражение, точнее не так, вокруг него были зеркала и он уже запутался кто чьё отражение. Он отражение Рин или по-другому. Парень тряхнул руками, потёр ладони, выпустил на них тёплое дыхание и вновь потёр. Ладони потели, а вокруг был противный холодок,вроде и не холодно, но в тоже время конечности ледяные и от чего-то потеют. Блондин медленно покрутил головой, подошёл к одному зеркалу и приложил к нему руку, на нём застыло его отражение и оно показывало ярый гнев. Подросток резко отпрянул от зеркала и поспешил отойти как можно дальше. Не послушные ноги подкосились, а зеркала показывали все его отрицательные чувства, не приятные гримасы за тот промежуток времени, что он убивался болью. Стало страшно, до чёртиков страшно. Спустя пару мгновений послышался треск, тихий треск стекла. Зеркала начали покрываться дефектами, с каждой трещиной Лен получал те эмоции, которые выплеснул в пустоту. Забавно то, что пустота возвращала негатив, позитив же поглощала. Страх ушёл, оставив тяжкий след на израненной душе. Из отзывчивости в равнодушие, из теплоты в холод, из невинной любви в желание тела собственной сестры. Руки сами взяли осколок одного из сотни. Ледяные пальцы сжали стекло, а оно в ответ впивалось в кожу, стекло начало царапать кожу, не глубоко, умеренно оставляя следы, царапинки, из, которых сочилась тёмная кровь, странно, у программ есть кровь? На столько проработано или же душа есть у всего. Больные все люди, что болью плюются верят в судьбы, а вот близнецы уж в ничего не верят. Рин перестала чувствовать беспокойство, почему-то стало страшно и резко одиноко, впервые она захотел обратно, в свою тихую тьму, в, которую она не спешно собиралась, чтобы никто ничего лишнего не подумал. Сердце сжалось, в мыслях то и дело крутился брат, а сердце сжималось и медленно возвращалось в изначальный вид. Обрывисто вздыхая он медленно пошла по уже знакомому пути, в знакомое место, это всё её родное. Самый депрессивный город детства начал её есть. Бог, но бога нету с нами. Родители умерили в этом городе, вокруг иллюзии хрущёвок, да сталинок. И вот родная темнота, только что-то не то. За её спиной раздался тихий хрип, ледяные руки обхватили её шею раньше, чем она успела что либо сказать, полу мёртвые руки в порезах и крови. —Знаешь, я мечтал, чтобы ты не умерла. Забудь. Подыхай теперь, — цепкие и родные пальцы брата сомкнулись на её шее ещё сильнее, сыграли роль удавки. Рин начала дёргаться и отбиваться, на что Лен повалил её вниз и прижал к полу, который был не различим во тьме, да там был пол и он был полностью из стекла. Он сел на её бедра и начал со всей силой душить, ноги его сестры вытягивались и дергались как можно быстрее, ослабевшие руки с крупной дрожью пытались оттянуть руки брата от шеи, только вот силы не хватило, она раскрывала рот, широко распахнув глаза и не мигая смотря ему в лицо. Кровь сворачивалась и густела, сердце застывало, живот болел, кислорода уже совершенно не было, лёгкие сжались. Конвульсии медленно затухали как и огонь в глазах, мучения подходили к концу, дрожь медленно уходила. Слеза скатилась по виску, пустые голубые глаза, как небесная синь больше не моргнут, она больше никогда не вдохнёт глубоко от волнения перед сценой, эти красивые губы больше ничего не споют. —До новых встреч, сестра,— Без доли сожаления он порвал верх её одежды оголяя плечи. Парень приблизился к её шее и осторожно, с лёгкой боязнью коснулся своими губами к ней, потом ещё раз, только более уверенно, он медленно закрыл свои глаза. Холодные пальцы пошли по талии мёртвой девушки. Смерть не исказила её, лишь на шее остался синий омут. Она лежала раскинув руки и выгнув тело, так она и застыла, маска ужаса стала для неё последней. Лен не остановился, точнее он не смог остановится только на этом, запустив в её волосы руки он развязал бант, он не очень любил его, периодически он его очень бесил. Он тихо выдохнул тёплым воздухом в холодный труп, в это такое родное тело, которое он своими же руками лишил души. Он снял с неё юбку оголяя её стройные, худые и белоснежные ноги, ровные, длинные. Он закинул их себе на плечи и начал водить по ним языком, всё это сопровождалось тихим склизким звуком, который создал язык. Лен поднял её тело вверх и стянул нижнее бельё. Бедная Рин, слава богу, она этого не увидит, не услышит и не узнает, она бы не пережила этого стыда. Она не почувствует той боли и грубости со стороны брата, который всегда был нежен со своей сестрой, никогда не бросал её, учил доброте и сам ей учился, только видимо уроки прошли даром, слабой и шаткой психике не помогли уроки доброты, да и кому помогут они? У доброты нет даже нормального общего понятия, доброта у каждого своя, как и любовь, счастье, страх, честь, справедливость. По сути, всего выше перечисленного нет и никогда не было или может и было, но явно до появления такой утвари как человек. Тем временем парень уже грубо вошёл во влагалище и начинал медленно делать толчки. Он прижимал её тело к себе и за крыл глаза представляя её голос, как она поёт, её мелодичный, звонкий голос, взять любую песню, любой клип, что угодно, её голос всегда выделялся один из лучших. Теперь она его больше не обнимет, никогда. Её тело не наполнится теплом. Тихие протяжные стоны со стороны Лена и больше ничего. В осколках отражался монстр и истерзанное тело человека над, которым он всё ещё истязается, не более. Он пал, пал так низко, поступил так грязно. Лен водил руками по её спине и цеплялся за кожу ногтями расцарапывая её в кровь. Кожа слегка посинела. Единственный представитель семьи Кагамине запрокинул голову, по его лицу пошёл пот, на лбу была испарина, темп был ускорен, тихие хлопки, тяжёлое дыхание, его ноги дрогнули и он излился в чрево своей сестры. Лен натянул свои штаны, медленно поднялся. Приподнял тело надел на него свою футболку, которую снял в последствии. Он шатаясь отошёл от сестры, к стёклам, куда-то туда. Состояние крайне тяжёлое, случай безнадёжен....Мальчик сломался...
Таким образом Лен поставил точку в отношениях со своей сестрой, в его жизни не было смысла, не зачем работать на людей, только что он уничтожил это обязательство , только марево огней раздражает сетчатку, которая сужается. В вены его сестры пульс более не вернётся, до него это дошло только тогда, когда аффект прошёл. Его затошнило. Живот втянулся, парень согнулся и произвёл желудочный сок под характерные звуки. Желудок скрутило, он ещё долго простоял пытаясь воспроизвести хоть что-то помимо звуков. Он начал быстро пятится назад, быстро перебирая ногами, ноне учёл то, что позади него недавно разбились зеркала, которые таинственным образом оказались тут, вообще это был способ общения пустоты и её жителей. В общем Лен напоролся на большой осколок зеркала. Его органы пробурил острый осколок с лёгкостью вошедший в тело мальчишки. Ровно в сердце и печень. Наступила вечная глоукома, но перед ней он успел выкрикнуть имя сестры и увидеть перед собой её лицо, в последний раз.Сегодня я показала тебе свой мир вокалоидов, какой он есть на самом деле, решать именно тебе