Пропахшая Дымом

Я привык пробуждаться раньше остальных, движимый одной лишь жаждой, непреодолимым желанием убивать... Я привык каждую ночь по привычке откидывать крышку гроба и покидать мое дневное убежище, ощущая где-то в груди безграничную тоску. Вновь и вновь, покидая темный сырой склеп, я медленно выходил в безлюдный тихий сад, любуясь сереющей кромкой горизонта. И этот закат покинул меня, не попрощавшись, и эта заря была такой же кроваво-красной, как и пятьсот лет назад. О, солнце! О, кровожадный Ра! Мне ли обращаться к тебе с мольбой? Мне ли просить пощады? Мне, древнейшему из древних, влекомых лишь инстинктами?! Я обычно избегал мыслей о солнце, о жизни, о прелести раннего утра, я старался быть благодарным за то малое, что даровал мне злой рок. Наивность людей меня порой поражала. Они всегда стремились к власти, богатству, могуществу, славе, бессмертию... Многие из них и по сей день полагают, что подобные жалкие вещи помогут им стать счастливыми. Как горько осознавать, что я обладаю всем этим и не ведаю, что есть счастье. Мне далек прогресс, витиватые человеческие мысли, идеи, задумки; людские страдания - ничто по сравнению с моими. Люди сами выдумывают себе проблемы, я же стараюсь избегать подобных мыслей. Я могу голодать столетиями, лежать, зарытый в сырую землю, не чувствуя холода; я могу выпить реки крови, истребить весь род людской, но никогда не почувствую сытости. Гонимый жаждой, дьяволом и порывистым ветром, я метаюсь по бренной земле, осужденный, неприкаянный, как беспризорное дитя, что ищет ласковой руки, как презренный бродяга, что никогда не обретет приюта. Смогу ли я понять жизнь? Смогу ли еще раз ее коснуться, прежде чем станет совсем поздно? Я осознал, что небо стало полностью черным. Тихая, июльская ночь раскрылась передо мной во всей ее девственной красе, но я не дал мятежным мыслям вновь овладеть моим разумом. Я направился обратно в замок. Я шел, опять влекомый инстинктом, сам не понимая, куда, сворачивая, поднимаясь, углубляясь в темноту, пока не оказался перед знакомой мне дверью. Если старик Куколь переселил ее сюда, то это значит, что он принял мисс Браун за очередное Звездное Дитя. Я слышал, как бьется ее сердце, и как она что-то бормочет себе под нос. - Нахлебница, содержанка, нищенка, не способная за себя заплатить!.. - услышал я из-за двери. - Зачем я ему? Что со мной не так? Я могла бы понять его, если бы представляла из себя что-то более привлекательное, аппетитное, - послышался сдавленный смешок, - но ведь я всего лишь я, хилая, невзрачная... Фу! Кто на такое посмотрит! Я бы еще более-менее поняла мужчину, который давно не видел нормальной женщины, но если мистер и вправду вампир, то... Я тощая, невкусная! Кожа да кости, ей-богу!.. Я не выдержал и открыл дверь. Моему взгляду предстала забавная картина: мисс Браун, одетая в неуклюжую красную пижаму, вертелась перед зеркалом, рассматривая свою угловатую фигурку и гримасничая. Скрип двери отвлек ее от столь занимательного занятия. Она вздрогнула, как молнией пораженная и, увидев меня, тихо пробормотала: - А, мистер фон Кролок... Добрый вечер. Худыми руками, предплечья которых скрывали свежие бинты, она попыталась пригладить влажные волосы. - Вы что-то хотели, сэр? - спросила она чуть громче и, оглядев себя с ног до головы, заметила: - Я не ожидала, что вы придете, поэтому прошу простить меня за немного странный внешний вид. Только сейчас я понял, что у меня даже не было предлога, чтобы зайти к девушке, и что я понятия не имею, о чем с ней говорить, но я постарался сохранить невозмутимый вид, спокойно перешагнул порог ее комнаты и приземлился в мягкое кресло, что стояло в углу. - Добрый вечер, мисс Браун, - сказал я. - Неужели вас удивляет, что я решил навестить вас? Вы ведь приехали только вчера... - Кстати об этом, - перебила меня девушка и уселась на кровать по-турецки. - Мистер фон Кролок, у меня очень много вопросов! Вы обещаете мне, что ответите на все? Я страдальчески возвел глаза к потолку, будто меня раздражало подобное любопытство, чтобы она не подумала, что мне интересно вести с ней беседу. Таким образом я будто делал Рейчел одолжение, удостаивая ее лицезрения моей персоны. Но это актерство ни к чему не привело - девушка не обратила внимание на такие мелочи, ее волновали не эмоции, а ответ. Тогда я произнес: - Задавайте ваши вопросы. Ее серые, до этого тусклые, глаза заблестели, и она задала первый вопрос: - Сколько вас таких в замке? - Мисс Браун, право, называйте вещи своими именами, - нахмурился я. - До вас только что дошло, что вы находитесь в обители вампиров? Так уж и быть, я отвечу на ваш вопрос. Половина кладбища (около двадцати могил) оживает только раз в год, если их не будить в другое время. Это древние носферату, которые просыпаются только для того, чтобы насытится, а потом вновь засыпают до следующего года. Остальные двадцать (я, мой сын и еще кое-какие относительно юные особы) блуждают по замку каждую ночь. Итого нас порядка сорока, но вы же понимаете, что этот список имеет способность пополняться? Мой ответ произвел должное впечатление, ибо на лице мисс Браун застыл немой ужас, и она поспешила задать следующий вопрос: - Мистер фон Кролок, скажите честно, на каких правах я тут живу? Я понял, к чему она клонит. Быть может, старик ей все рассказал, а она неправильно его поняла? Или она думает, что я в плену ее буду держать? Вся соль заключалась в том, что я сам толком не понимал, зачем она тут появилась. Я что, не имею права на капризы, как Герберт? Но не скажу же я ей, что она всего лишь жертва моей необдуманной прихоти! - Все еще на правах домашнего питомца, - ответил я. - У вас очень специфичное чувство юмора, мистер фон Кролок, - она боязливо передернула плечами. - Вы же меня съедите, да? Скажите, неужели я выгляжу аппетитной? Ведь из всей еды мира я больше всего похожа лишь на невкусную, противную брокколи, да? - Это необычно, мисс Браун, - хмыкнул я. - С одной стороны вы вроде бы себя оскорбляете, и мне хочется вас утешить, но с другой... - Мистер фон Кролок, вы ведь не испытываете желания меня съесть? Мне показалось, будто она вылила на меня ушат холодной воды. Свирепый голод разрывал все внутри, жег, царапался, скрежетал в мозгу, но неужели я хочу крови этого убогого, худого существа, что смотрит на меня испуганными глазами? Неужели я настолько бессердечен? Я невольно подумал о том, что неплохо было бы расправиться с ней сейчас, чтобы забыть дикое для меня милосердие, вернуться к прежнему существованию, ведь меня от него отделяет лишь одна человеческая жизнь. Я бы мог прикончить ее еще там, в Нью-Йорке, но почему, почему я решил ее спасти? Мне ведь на самом деле все равно на человеческие судьбы, но я ее спас. Увидит ли Бог эту мелкую добродетель, белую крапинку на кроваво-красном полотне моих деяний? Заметит ли ее? Ведь по сути такая мелочь ничего не значит, но если я когда-нибудь встречусь лицом к лицу с Творцом, то вряд ли вспомню о несчастной смертной, которую я имел неосторожность спасти. - Нет, - ответил я, надеясь, что не соврал. - Я верю вам, - сказала Рейчел. - Неужели? - рассмеялся я. - Простите, я не хотел вас напугать. Но не могу не удивиться тому, что вы, зная, кем я являюсь, все еще верите мне. - Почему вас это удивляет? - спросила Рейчел. - Да будет вам известно, мисс Браун, что вампиров, как правило, обвиняют во всех смертных грехах. Согласно слухам и сказаниям, мы - лживые исчадия ада, обманом завлекаем девственниц в свое логово и подло их убиваем. - Людям свойственно верить стереотипам, - пожала плечами Рейчел. - Но я вообще мало что знаю о вампирах и о вас конкретно, поэтому я верю вам и даю вам шанс пользоваться моим доверием, но если вы его потеряете, то уже навсегда. Легкая усмешка тронула мои губы. Неужели она всерьез думала, что мне важно доверие смертной? Обычной женщины, такой, как все. Каюсь, обман мне достаточно близок, и люди наверняка правы в своих обвинениях, но Рейчел пожалуй была одной из немногих, кто ценил книгу не по обложке. Быть может, причиной тому была ее собственная внешность, ведь позже я открыл для себя ее крошечный мирок, в котором ни вредные привычки, ни тоннели в ушах, ни порезы на предплечьях не имели никакого значения. Внезапно дверь в комнату открылась, впуская Сару. Я про себя отметил, что она была примерно на голову ниже Рейчел, но даже это незначительное обстоятельство не помешало ей смотреть на девушку с нескрываемым высокомерием. В последнее время Сара предпочитала носить платья темных тонов в пол, не отличающиеся пышностью. Отказ от блеска и вычурности был не в ее стиле, но она была несомненно на верном пути, примеряя на себя строгость и очарование, заключающееся в мелочах. Она не смогла расстаться с глубокими декольте, ярким макияжем и причудливыми прическами - без этого всего она была бы уже не Сарой. Не знаю, что же это была за привязанность - она мне не нравилась как женщина, но видеть ее каждую ночь, бродящую совсем недалеко от меня, слышать ее радостное пение, доносящееся из ванной, расследовать их с Гербертом конфликты, - все это стало чем-то неотъемлемым, чем-то правильным, установившемся, как порядок. Я улыбкой отвечал на ее улыбку, выслушивал ее порой в предрассветных сумерках склепа, только все это внимание она понимала не так, как должна была понимать. Мне было тягостно осознавать, что она влюблена в меня по уши. - Ваше Сиятельство, добрый вечер! - Сара расплылась в сладкой улыбке. - Я везде искала вас, ведь вы, как обычно, покинули склеп раньше всех! Ах, какая нынче чудесная ночь, Ваше Сиятельство! Небо такое чистое, луна на редкость яркая! А звезды! Только, Ваше Сиятельство, вы меня совсем не слушаете! - она капризно надула губки. - Что же, я обыскала весь замок зря, и вы даже не познакомите меня с вашей гостьей? - она перевела взгляд на Рейчел. - Да, Сара, ты права! - сказал я, сделав вид, что не обижен на ее упрек. - Позволь тебе представить мисс Рейчел Браун, она наша почетная гостья. Мисс Браун, позвольте представить вам фройлян Сару Шагал, она мой друг. - Очень приятно, - Рейчел попыталась выдавить улыбку, а Сара лишь презрительно хмыкнула. - Ваше Сиятельство, - Рейчел мгновенно перестала для нее существовать, - я уже сказала вам, что сегодня на редкость прекрасная ночь, поэтому позвольте предложить вам прогуляться по саду. - Прости, Сара, но я вынужден тебе отказать, не держи обиды, дорогая, - словом "дорогая" я попытался смягчить свой отказ, и это у меня вроде бы получилось. - Мы прогуляемся с тобой в другой раз. - В таком случае позвольте предложить вам сыграть в карты, Ваше Сиятельство. Мы могли бы составить компанию бедняжке Герберту, который умирает со скуки! - Сара, я не узнаю тебя! Вчера вы с Гербертом так поссорились из-за палетки с тенями, что чуть не загрызли друг друга! - напомнил я. - Никогда бы не подумал, что тебе будет его так жаль. Сара не нашлась, что ответить, и я с облегчением вздохнул, когда она сказала: - В таком случае мы отложим нашу прогулку в саду на завтра, Ваше Сиятельство, а пока я вынуждена удалиться, вы сможете найти меня в ванной, если захотите. Она смерила Рейчел презрительным взглядом и поспешила покинуть комнату. - Как насчет пройтись по замку и продолжить нашу беседу? - предложил я Рейчел. - Я не против, мистер фон Кролок, но ведь в замке совсем нет освещения, - сказала девушка. - Не вижу здесь проблемы, - махнул рукой я, открывая один из шкафчиков комода, где хранились фонари на батарейках и свечи. Мисс Браун схватила первый попавшийся фонарь, который на удивление работал, и мы вышли из ее комнаты. - Мистер фон Кролок, это была ваша девушка? - спросила она, едва за нами закрылась дверь. - Простите? - не понял я. - Не может же быть она вашей женой! Ох, мистер фон Кролок, мне не по себе от того, что я доставляю неудобства вашему семейству! - Мисс Браун, мне кажется, я ясно сказал, что она мой друг. - А она об этом знает? - Боюсь, что нет... Мы оба замолчали, и я воспользовался моментом, чтобы начать "экскурсию". За одну ночь мы обошли весь замок, и я не замолкал ни на миг, повествуя о своих предках, построивших нашу обитель, об их портретах, о важных событиях, происходивших в моем замке за последние восемьсот лет и даже о визитах графа Дракулы. Рейчел не прерывала меня вопросами, но по ее глазам я мог понять, что она очень заинтересована, и это мне льстило. Я могу объяснить свою многословность лишь тем, что редко находятся новые уши, которые еще ни разу не слышали моих любимых историй. Вечная жизнь чревата огромным количеством воспоминаний, которыми нужно с кем-то поделиться, и знаний, которые нужно кому-то передать. Только спустя несколько часов я понял, что моя спутница идет по замку все в той же пижаме, благо ночь была теплая. Я замолчал на некоторое время, собираясь с мыслями, а девушка восприняла мое молчание как удачный предлог для впороса: - Мистер фон Кролок, неужели на вас ни разу не охотились? - Мисс Браун, вы говорите так, будто я какое-то лесное животное, - усмехнулся я. - Вы имеете в виду охотников на вампиров? - Ну да, Ван Хельсинги всякие... - Припоминаю один случай, - протянул я. - Был профессор, изучавший летучих мышей и вампиров. В его саквояже было несколько склянок со святой водой, распятия, вязанки чеснока и осиновые колья. Этот саквояж носил его ученик, которого профессор притащил с собой в Трансильванию. Как-то раз они объявились на пороге моего замка, и я как радушный хозяин принял их, поскольку они могли бы сыграть роль нашего скромного ужина на балу. Теперь они одни из нас, вы можете познакомиться с ними. - Обращать их не входило в ваши планы, верно? - спросила Рейчел. - Ведь они должны были быть всего лишь ужином... - Да, я на некоторое время потерял контроль над ситуацией, - признался я. - Но профессор Абронзиус - прекрасный собеседник, поэтому я ни о чем не жалею. - А его ученик? - Альфред уже тогда мне понравился. Он был довольно смышленым юношей, следующим не столько за профессором, сколько за Сарой. Мне было поистине больно смотреть на то, как он, полный жизни, идет бок о бок с увядающим стариком. Ах, как он был влюблен в Сару!... - Что же произошло? - спросила Рейчел. - Простите, но я пока не могу совместить у себя в голове охотников на вампиров, ставших вампирами, вас, Сару и себя. Я лишний персонаж, верно? - Ну что вы! - я махнул рукой. - Любой смертный, живущий в двадцать первом веке стал бы лишним в девятнадцатом. Не забывайте, мисс Браун, ведь время безжалостно, и мы, бессмертные, должны смириться с тем, что все, что нам было дорого, уходит в небытие, а на смену старине приходят новые времена, врывается пьянящая молодость, юношеские идеи, будоражащие почтенные умы... Так было всегда, мисс Браун. Так было всегда... Тем временем мы вошли в библиотеку. Сотни книг наполняли эту комнату необыкновенной таинственностью; я любил ее, как родину, как убежище и как один из способов вернуться обратно в прошлое. - Позвольте вам показать мою библиотеку, - сказал я. - Тут вы можете найти множество книг на всевозможных языках, редкие издания, древние манускрипты и все в этом духе. Прошу заметить: в том шкафу романы, если вас это интересует, в этом - всевозможная лирика, от древнеисландских баллад до Бодлера, тут исторические книги; эти полки я отдал Гюго, эти - Гете... - Ваше Сиятельство! Какая приятная встреча! - из-за одного из шкафов показалась косматая голова профессора. Старик мало изменился за последние двести лет. Он не переставал удивляться своей новой сущности, аккуратно вел дневники (которыми занял одну из полок в библиотеке) и всячески экспериментировал с питанием. Порой он пытался придерживаться странных диет вроде употребления исключительно кроличьей крови или крови земноводных. Если теплая кровь еще хоть как-то скрашивала общую картину диеты в целом, то холодная жидкость, сочащаяся из жил противного слизкого существа, вызывала тошноту даже у бессмертных. Он любил проводить ночи напролет в библиотеке, или беседовать со мной за партией в шахматы. Он, как я уже говорил, был приятным собеседником, ибо иметь дело с учеными (все равно какими) всегда интересно. Теперь он стоял перед нами с огромным фолиантом в руках и пристально разглядывал Рейчел. - Ваше Сиятельство, но ведь до зимы еще далеко! - заметил старик. - Это не то, о чем вы подумали, дорогой профессор, - сказал я. - Мисс Рейчел Браун не имеет никакого отношения к тому, о чем вы говорите, она лишь любезно согласилась погостить у меня некоторое время, верно, мисс Браун? Рейчел закивала. - Ах, мисс Рейчел Браун! Приятно познакомиться, очень приятно! Я профессор Абронзиус! - затараторил старик. - Мистер фон Кролок рассказывал мне о вас, - отвечала Рейчел. - Рассказывал обо мне? - лицо профессора прояснилось. - Очень, очень польщен, Ваше Сиятельство. Альфред, мальчик мой! К нам вышел Альфред, весь в пыли, держа в руках древнюю рукопись. Он тоже почти не изменился: взгляд двухсотлетнего вампира все еще был по-юношески наивен. Дар Тьмы любезно оставил ему приятные черты, запечатлел пленительную молодость на безжизненном лице. Впрочем, мне ли рассуждать о юношеской красоте? Лишь Герберт смог оценить ее по достоинству. - Ваше Сиятельство, добрый вечер, - поздоровался студент (теперь клеймо вечного студента закрепилось за ним). - Добрый вечер, Альфред, - сказал я. - Это мисс Рейчел Браун, моя любезная гостья. Мисс Браун, позвольте представить вам Альфреда. - Мне очень приятно познакомиться с вами, - улыбнулась Рейчел. - Однако мы не задержимся здесь надолго, - поспешил сказать я. - Я показываю мисс Браун замок... - Тогда поторопитесь, Ваше Сиятельство, солнце взойдет через час с лишним, - с важным видом предупредил профессор. - Все же деяния мои были полны наивности, - скорбно заметил я, осушая очередной бокал. - О чем я только думал? Мы с Гербертом сидели в моем кабинете и, разговаривая, потягивали кровь из старых хрустальных бокалов. Совесть меня замучила, я наконец начал осознавать, что поступил чертовски смешно, приведя сюда смертное существо и рассчитывая на то, что оно будет жить среди нас. Каков глупец! Я рассказал сыну все, без утайки, излил душу, поделился своими мыслями и поинтересовался, не сошел ли я с ума. - Papa, успокойся. Право, зачем ты выдумываешь лишние проблемы? Неужели это Нью-Йорк так на тебя повлиял? - Герберт выглядел обеспокоенным. - Выдумываю проблемы?! Выдумываю?! Я, глава одного из самых могущественных вампирских кланов, привел в нашу обитель смертную, полагая, что она сможет жить с нами в мире и согласии! Я ведь спас ее... - Да, ты ее спас, а потом спас еще раз, дав ночлег, а потом тебе снесло крышу от твоего милосердия и праведности, поэтому ты решил ее вконец ошарашить своей милостью и предложил прокатиться с тобой в Трансильванию, погостить недельку-другую... Она тоже в долгу не осталась! Согласилась ехать с тобой, ничего при себе не имея... Может, она умереть хотела? - В конце-концов, имею я право на капризы или нет? - я пустил в ход свой последний аргумент. - Разумеется имеешь! - подхватил Герберт. - Делай со своей смертной все, что душе угодно. Я не буду тебе мешать! В конце-концов, когда-нибудь, когда тебе надоест существовать, - не дай Вельзевул, конечно, - ты предстанешь перед Богом и напомнишь ему об этой девчонке... Я вздрогнул от того, что Герберт озвучил мои недавние мысли. Отчаяние и злоба на себя растеклись по моим венам, подобно последнему глотку пьянящей крови. Я медленно поставил бокал на стол и не столько для виконта, сколько для себя прошептал: - Бог мертв, сын мой... Бог мертв...