«3 мая 1937 г.»
А ниже красовалась надпись:«Этот придурок начал называть меня, как девчонку – милая, дорогая, сладкая и т.п. Особенно меня бесит, когда он кричит с порога « миссис Роджерс!». Разыгрывает дурацкие семейные сценки, в которых я – жена, а он - муж. Честное слово, я его когда-нибудь прибью за это! »
Баки понял, что наткнулся на кое-что интересное. И осознание этого разожгло в нем непреодолимое любопытство. Он перевернул несколько страниц и снова углубился в чтение.«25 августа 1937 г.»
Некоторые слова были размыты.«… возвращались с ярмарки. День был жаркий. Мы остановились у ближайшей тележки и взяли по стаканчику мороженого. До нашей общей съемной квартиры оставалось совсем немного…» «…свернули за угол…»«… маленькие девочки играли: одни в классы, некоторые в салки, другие, постарше, прыгали со скакалкой, совсем малютки хлопали в ладоши и смеялись. На скамейках, у палисада, сидели их мамы…» «…И тут бух! В Баки врезается одна девчушка и, ударившись об его ногу, падает. Он успевает её подхватить, но забывает про стаканчик в другой руке. Итог: девочка смеется, мамочки прикрывают ладонями улыбку, а Баки с глупым видом смотрит на меня…»
Баки потрогал кончик носа.«…Его губы и нос были измазаны в сливках. Я чуть не помер, сдерживая смех!...» «… Он присел на корточки и, посмотрев на девочку, сказал - «Смотри, как я могу» - и дотянулся кончиком языка до своего носа, слизав растаявшие сливки. Малышка визгливо засмеялась и побежала к маме рассказывать про «смешного дядю». Баки поднялся, вытер ладонью испачканные губы…» «… мы направились к колонке…»
Барнс сидел, глупо улыбаясь снова вспоминая детали этой истории.« 16 сентября 1937 г.»
«Сегодня утром Баки сказал, что нашел хорошую работу. Я ему не поверил. Мы поспорили, на сто долларов, что через неделю его оттуда выгонят.»
«23 сентября 1937 г.»
«Деньги он мне так и не отдал.»
Баки засмеялся. - Стиви, мелкий засранец… - протянул он и перелистнул дальше.« 1 января 1938 г.»
«Вчера моя кровать развалилась, оттого, что некий слон по пьяни шлепнулся на нее со всего своего немалого роста.
P.S. Этот тупица снова где-то набрался. Теперь я должен спать на диванчике. Но не на его же кровать мне идти! Если побыть в нашей комнате подольше - можно задохнуться от перегара.»
« 2 января 1938 г.»
« Этот медведь проснулся к обеду. Стонет с похмелья и хватается за голову, кричит, что ему плохо и он сейчас умрет, просит воды.
P.S. Он меня раздражает. У него нет реальной проблемы, из-за которой нужно так орать. Зато, она есть у меня! Это я должен орать! Я!»
«9 января 1938 г.»
«Баки опять гулял с девчонками. Вернулся весь зацелованный с красными от помады губами. Он опять рассказывал, как тискал красавицу Долорес . Я его треснул. P.S. Ему очень идет алая помада.»
Между страниц был вложен свернутый четыре раза альбомный лист. Баки достал его, расправил. На бумаге был изображен его портрет с накрашенными губами. Но только как-то странно они были раскрашены - краска вылезала за контуры губ, будто ее наносили не кистью, а губкой что ли. Он нахмурился, отложил рисунок на стол, но мысленно пообещал к нему вернуться.«17 января 1938 г.»
«Так как моя кровать по-прежнему сломана, то я решил отомстить этому засранцу. Сегодня, пока он снова ищет себе работу, я вернулся из конторки пораньше и устроился на его постели. Его очередь спать на диване!»
« 18 января 1938 г.»
« Утром я понял, что Барнс не понимает ни намеков, ни в открытую заявленных протестов. У него нет совести, серьезно. Я проснулся и обнаружил, что лежу на нем грудью. Этот бегемот спал со мной в одной кровати!»
Следующая запись произвела на Барнса очень странное впечатление.«1 февраля 1938 г.»
Написано дрожащей рукой.« Не собираюсь пока себя выдавать. Веду себя, как обычно. Но позавчера неудачно пошутил, что мы выглядим, как парочка. Боюсь представить, что будет, когда Баки найдет тетрадь.»
Баки читал и становился все задумчивее. С каждым новым числом записи становились откровеннее. Стив писал про свои сны, в которых Баки зачастую появлялся в самых «желанных ситуациях». Джеймс перевел взгляд на рисунок. Ярко алые губы светились на белой бумаге. Он провел пальцем по нарисованному рту. Краска не размазалась, но оставила жирный блеск под ногтем. Барнса вдруг осенило. Это была не краска, а настоящая помада. Та самая, которую он хотел подарить Дот, но потерял, придя домой. Все сразу стало на свои места. На лестничной площадке послышались шаги. Ключ щелкнул в замочной скважине. Баки торопливо свернул лист, сунул его в карман брюк, положил тетрадь в первоначальное положение и дунул на кухню. В квартиру вошел Стив. У него в руках было два бумажных пакета, из одного даже торчал пучок свежей зелени . Он стянул ботинки, один об другой, и подошел к столу роняя на него продукты и свое уставшее тело. Баки сидел на стуле, лениво облокотившись о столешницу, и притворялся, что читает газету. - Что пишут? – Джеймс этого вопроса явно не ожидал. Парень стушевался, но тут же хитро заулыбался и тихо сказал: - Я тут кое-что нашел, Стив, -он посмотрел на, разбиравшего продукты, Роджерса. - Работу? – все так же, не поднимая головы от пакетов, спросил паренёк. - Нет, кое-что поинтересней, - он поднял брови, усиливая этим многозначительность своего тона. Роджерс поднял на него глаза и упер одну руку в бок. Его поза говорила: « Давай быстрее иначе я начну сердиться на тебя!» . Баки захохотал, поза Стива – такая серьезная, не соответствовала его хрупкому виду. - Чего ржешь, конь?! - В этой позе вы напоминаете мою маму, миссис Роджерс! – сморозил он, за что тут же отхватил полотенцем. Джеймс, смеясь, выхватил его у друга и откинул на стол. Но тот не остановился и влепил Барнсу подзатыльник. Это немного его усмирило. - Я говорил, что тресну тебя! – сердился Стив. - Ладно, ладно, ты не миссис Роджерс, - выставляя вперед руки, голосил Баки, - Ты – миссис Барнс! – после этих слов он подорвался с места и побежал в ванну, ибо это было единственное место, где он мог спрятаться от раззадоренного друга. Джеймс вбежал в крохотное помещение и закрыл дверь на щеколду. Он сполз на кафельный пол и долго не мог отсмеяться. - Получается, ты не выйдешь отсюда до самой смерти? – послышался голос за дверью. - Допустим, - посмеивался Барнс. Прошло несколько часов. Баки все так же сидел в ванной. Стив доваривал куриный суп и дулся. - Ладно, - подошел он к двери, - Можешь выходить, только давай без своих дурацких шуток. Джеймс открыл дверь и вышел. Он улыбался, а на губах у него алела ярко-красная помада. - Стив, я нашел твой рисунок и понял, что ты целовал его, - на одном дыхании выпалил парень, - и за это время, пока я был… у тебя в немилости… - он покосился назад, - Я осознал, что ты тоже мне… ну, скажем ,приятен, - он рассеяно помахал рукой, - ты мне нравишься, Стив. Он подошел к Роджерсу, притянул его за лицо и поцеловал, пачкая его губы красным. Тот сначала пытался увернуться, но понял, что это бесполезно и зажмурил глаза, цепляясь пальцами ему в запястья. Баки не торопился – прихватывал губы Стива, слегка посасывая, оттягивая нижнюю. Одной рукой он ласково перебирал пальцами его светлые волосы, а второй притягивал к себе, наслаждаясь податливостью хрупкого тела. Они целовались, делая небольшие паузы, будто спрашивали друг у друга разрешения на следующий поцелуй. Будто боялись спугнуть резкими порывами то щемящее чувство, что нарастало и копошилось в груди. Первым разорвал поцелуй Стив. - Подожди, - он испуганно заглянул Барнсу в глаза, - А что ты скажешь Долорес? Баки отвел хмельные глаза и прошептал, поглаживая большим пальцем Стивову щеку: - Считай, что мы с ней расстались. Он снова приник к нему, жадно впиваясь в розовые, от поцелуев губы.***
Барнс проснулся, от того, что за стеной шумела вода. Стив принимал душ. Баки сел на кровати, пытаясь разлепить глаза. На столе лежала раскрытая тетрадка. Джеймс улыбнулся, поднялся с постели, даже не удосужившись надеть белье, и прошлепал босыми ногами к столу. На чистом листке красовалась свежая запись.«4 июля 1938г.»
«Вчера Баки поцеловал меня, а потом заставил, как он выразился «исполнить супружеский долг» и назвал меня миссис Барнс. Два раза. Господи, это лучший подарок! P.S. Я чуть не умер!»
Баки посмеялся и вывел ниже карандашом:«И это учитывая, что он находился сверху! Но я все-таки не понял: поцеловал два раза, назвал миссис Барнс два раза или заставил два раза исполнять супружеский долг?»