***
Ждать пришлось недолго — всего-то четыре пролета пожарной лестницы. По которым, в отличие от российских, можно было не карабкаться, а спокойно шагать. И все же я нет-нет да нервно косилась на бездну под собой. Страх высоты, похоже, неизлечим. Очутившись, наконец, на поверхности крыши, я облегченно выдохнула. В том числе и от обретенной наконец свободы. И лишь на втором вдохе рассмотрела красоту вокруг. Ну, то есть сама крыша мало отличалась от своих соседок что по правую, что по левую руку — плоская (я невольно вспомнила двускатную кровлю дома моего детства, куда не вышла бы и под угрозой пожара), лишь местами нарушаемая лифтовыми будками и разнокалиберными «тарелками», но вот вид с нее… Саки, наверняка намеренно, расположился невдалеке от невысокого бортика, и с этого места уходящие вдаль высотки перемигивались огнями окон, казались подсвеченными изнутри волшебными фонарями. Где-то там, внизу, шелестела и волновалась крона дерева, походила отсюда на очень густой кустарник. А блестевшие сквозь нее огни дворовых фонарей — точь-в-точь светлячки в высокой траве. Но лучше всего — я вскинула голову и завороженно замерла — лучше и прекраснее всего было небо. Почти неразличимые с земли, звезды здесь казались особенно крупными и яркими, будто бы нарочно спустившимися к нам. — Ну, так кто там что говорил про романтику? — прошептал он мне на ухо, склонившись ближе. — Я не расслышал… — Беру все-все слова обратно. Ты неотразим! — таким же страстно-вкрадчивым шепотом отозвалась я, попытавшись поймать, обхватить его, присевшего за моей спиной, руками, притянуть еще ближе. Наверху было гораздо прохладнее, чем на улице, да и сон от впечатлений прошел совсем, как и не было. Но и это не добавило мне удачи. Ниндзя, что поделаешь… Саки словно испарился с того места, где был только что, чтобы тут же материализоваться сбоку и бесцеремонно опрокинуть меня головой себе на колени. И медленно, дразняще пощекотать нос и щеки какой-то веточкой. Судя по запаху, цветущей, хотя опознать мелкие душистые бутоны я так и не смогла. Равно как и откуда он успел ее добыть. Да и что за беда? Главное что были. Последний завершающий и прекрасный штрих этого вечера. — Кто бы сомневался, — хмыкнул Саки с привычным превосходством. Но, даже не видя толком его лица, я чувствовала, что он улыбается. И эта улыбка была мне дороже целого мира. Приподнявшись, я таки обхватила его за плечи, вовлекая в поцелуй. Такой же неспешный, завораживающий и сладкий, как окружающая меня красота, на которую я все еще не могла налюбоваться. Жаль, что лето не длится вечно — это место, бесспорно, много привлекательнее моей во всех смыслах обыденной квартирки. Я прошептала это ему на ухо — и чуть огорченно скривилась, когда Саки отрицательно покачал головой. — Здесь не хватает множества необходимых вещей. Впрочем… — он огляделся и довольно усмехнулся. — Впрочем, вот эта штука… — я пригляделась, но тоже не смогла назвать увиденное им как-то иначе, чем просто «штука». Да даже предположить, для чего она может понадобиться. Впрочем, Саки догадливости было не занимать. Как и весьма нестандартного мышления. — Она выглядит очаровательно и совершенно незаменима для… — остаток фразы он шепотом проговорил мне на ухо, и я, усмехнувшись, шутливо замахнулась на него. — Ты неисправим! — Или все-таки неотразим? — поддразнил он меня, прежде чем… снова завернуть в простыню с пледом. А после совершенно безнаказанно опрокинуть на себя, проговорив почти неслышно: — Что поделаешь, малышка, я слишком по тебе соскучился. Ну вот что на это скажешь? Я притворно-огорченно выдохнула, попыталась освободиться — как и в прошлый раз, безуспешно. Нет, я, конечно, успела слегка озябнуть, но кажется, Саки имел в виду что-то иное. Исключительно свое. — Наверно, кто-то из твоих предков был разбойником, — не осталась в долгу я, всерьез подозревая, что слова мои недалеки от истины. И в ней есть какая-то своеобразная прелесть. — И точно так же похищал прекрасных принцесс, спрятав в мешке или ковре. — Принцесс? — Саки окинул меня странным непонятным взглядом, поднимаясь на ноги, потом снова весело сощурился. — Да нет, это скорее напоминает мне гусеничку. — Гусеничку?! — повторила я громче, немного обиженная. Нет, серьезно, такого он мнения о моей внешности? — И что это значит, хотела бы я знать? — Ну… — он нарочно, не иначе, потянул паузу, еще раз оценивающе оглядел так приглянувшуюся ему «штуку». Затем поднял меня, на этот раз на руках, и понес в том направлении. — Наверное, что в этом коконе скрывается прекрасная бабочка, о которой знаю только я. Впрочем, — наклонившись, он щекотно коснулся моей шеи губами, — гусеничка тоже довольно мила. Ведь она моя и ничья больше… Трудно было что-то на это возразить, я и не стала. Да и не хотелось уже, честно говоря. Сейчас я даже была готова согласиться на разнообразие в наших развлечениях в виде «штуки» — не такая уж плохая идея, если задуматься. Конечно, у любимого своеобразные порой представления о романтике, но чего не простишь мужчине, который так по тебе соскучился. Особенно если сама скучала не меньше…Часть 1
15 июня 2018 г. в 00:10
Что нужно уставшей от долгой и нудной офисной работы женщине (да, она может утомлять ничуть не хуже физической) в конце столь же долгого и нудного рабочего дня? Нет, не душ и не чашечка чая с конфетами, хотя и они, конечно, тоже не были бы лишними. Но только не сейчас, боже правый. Вся эта радость может чуть-чуть подождать, а пока… что может быть лучше мягкой уютной постели, прохладной глади простыни, теплых объятий одеяла и мягкой подушки? Пожалуй, даже райские кущи не станут достойным конкурентом.
Однако до ожидаемого отдыха оставалось еще несколько неприятных в силу своей несвоевременности дел, типа того же душа, раскладывания дивана и прочего. Утомительно, но неизбежно, и я прекрасно знала об этом. Так что можете представить себе мое радостное удивление, когда, едва переступив порог и скинув обувь, я обнаружила уже аккуратно расстеленную поверх пушистого пледа постель и мягкий приглушенный свет ночника на тумбочке рядом с диваном. Кажется, ангелы все-таки существуют… и тут радостное изумление на моем лице плавно сменилось озадаченным, потому что, похоже, я знала своего «ангела» по имени. И это не сулит мне ожидаемого отдыха в ближайшем будущем. В принципе.
Крадучись подобравшись к дверному проему, я осторожно заглянула в комнату. Нет, я очень люблю Саки и всегда рада его визиту, но также и знаю, чем он обычно заканчивается. А порой и начинается. Все мило, все прекрасно… где бы только взять сил пережить это именно сегодня, когда ноги отказываются держать?
Конечно же, все мои старания были напрасны, ведь ниндзя может не только пробраться в ваш дом незамеченным, но и заметить вас, как бы вы ни таились. И мой любимый гордо звал себя так совершенно не напрасно. Но ведь даже самая хрупкая, болезненно-дистрофичная надежда невероятна живуча, так? Моя умерла в тот миг, когда, выглянув из-за угла, я тут же встретилась взглядом со знакомым донельзя ироничным прищуром. Конечно же, меня видели. И ждали. Весьма нетерпеливо.
— Ну, не прошло и года, — в не менее привычной манере, ворчливо-насмешливо протянул любимый и, приподнявшись на локте, приглашающе похлопал по одеялу рядом с собой. — Однажды я таки разберусь с твоим начальством. Чтоб не привыкало борзеть, — я благоразумно промолчала, что на сей раз задержка была не на их совести. — Располагайся.
И, кажется, даже откинул край, для пущего удобства. Моего, без сомнения. Доспехи шаткой горкой покоились в углу, дабы мне в голову не пришла каверзная мысль тратить драгоценное время на их уборку — а споткнувшись, я непременно так бы и сделала, с «лестными» комментариями в его адрес. Проверено, так сказать, на опыте. А теперь — ничего лишнего и отвлекающего, собственноручно подготовленное «поле деятельности», включая себя любимого, разоблаченного по пояс. А может, и не только, одеяло не давало оценить точно.
— Э-э-э… а может, перекусим для начала? — ни на что менее банальное меня не хватило. Нет, я была не особо голодна, но уже представила себе романтичный ужин, который можно приготовить даже из самых обыденных продуктов. Ведь можно же, правда? Полюбоваться на любимого во время трапезы, настраиваясь на нужный лад, да и просто немного передохнуть… или же устать еще больше?
— Я не голоден, — уверенно разрешил мою дилемму Саки. И вроде бы даже приподнялся, словно собираясь ловить, если вдруг соберусь сбежать в душ или… а куда еще-то? — И это тоже обождет, — черт, иногда мне кажется, он может читать мысли! — Иди сюда!
Устало выдохнув, я опустилась на краешек дивана. Конечно же, он тут же притянул меня ближе к себе, поцеловал в шею, уверенно спускаясь ниже, к плечу, попутно расстегивая пуговки блузки. Почти неощутимо, так что раньше я бы и не заметила. Сейчас же подавила зевок, прижимаясь к его груди, как к надежной опоре. Эх, тебя бы, милый, с твоими нежностями, да на часок-другой попозже…
— Жаль, что мужчины не склонны к романтике… — я совсем не собиралась этого говорить, но усталость взяла свое, и мысль сорвалась с языка спонтанно, неожиданно даже для меня самой.
Уже легшая на мой живот сильная рука вдруг отстранилась; сразу стало зябко. Тут же стряхнув одолевшую дремоту, я испуганно повернулась. Меньше всего я хотела обидеть Саки, тем более он, вот наверняка, устал от повседневного экстрима — а его в жизни ниндзя вне закона хоть отбавляй! — и в кои-то веки пожелал домашнего тепла и уюта. К чему, как мне казалось ранее, вообще не склонен. А я… эх, дурища.
— Прости, милый, — я попыталась оглянуться, встретиться с ним глазами. Саки не позволил отстраниться от себя, крепко удерживая за плечи. — Я… — договорить не дал палец, прижатый к губам, а затем Саки резко перевернул меня, опрокинув на спину. Против света лампы он казался затененным, неразличимым и чуть-чуть пугающим. Словно бы и не он вовсе. Смерил меня нечитаемым задумчивым взглядом, и глаза блеснули озорными искорками.
— Думаешь? А что ты скажешь на это? — и не успела я хоть как-то отреагировать, Саки… завернул меня в столь старательно и аккуратно расстеленную постель — и в простынь, и в плед разом. Подушка сиротливо шлепнулась на пол; он даже не оглянулся.
— Что за шут… — не договорив, я ойкнула, когда мой любимый вскинул меня на плечо, словно мешок, и направился к балконной двери. Через которую, надо думать, и проник в дом, после старательно заметя за собой все следы.
— Погоди… да постой же… что… — все вопросы ожидаемо остались без ответов, да и задавать их, на каждом шаге впечатываясь животом в его плечо, было не слишком удобно. Оставалось лишь смиренно ждать, когда же задуманное откроется, наконец свершившись.