***
Дядя Кёртис часто рассказывает тебе о родственных душах. — Они существуют, — с широкой улыбкой и радостью в глазах шепчет он. — А знаешь, откуда мне известно об этом, Вейверли? — Откуда, дядя Кёртис? — Ты подтягиваешь одеяло к подбородку, взирая на мужчину с нескрываемым интересом. — Потому что Гас — мой соулмейт. У нас на запястьях одинаковые метки, смотри. — И, закатав рукав рубашки, он показывает тебе маленькое пятно на внутренней стороне запястья. Ты тут же вспоминаешь, что видела идентичное пятнышко на руке Гас, когда помогала той с уборкой посуды, в саду или когда женщина расчёсывала твои длинные волосы. Ты ощущаешь пузырь надежды в своей груди, разглядывая его метку, и невольно задаёшься вопросом: есть ли где-то там человек, который полюбит и тебя? Ты думаешь об отце и своих сёстрах. Люди, присутствующие в твоей жизни, вряд ли могли метить на роль той самой родственной души. Иначе ты бы не чувствовала себя одинокой, ведь так? — А когда я встречу своего соулмейта, дядя Кёртис? — нетерпеливо спрашиваешь ты, оборачивая маленькие пальцы вокруг его запястья. — И как? Мужчина лишь пожимает плечами и кладёт большую, мозолистую ладонь поверх твоих рук. Он проводит большим пальцем по твоим костяшкам и улыбается. — Даже я не знаю этого, малышка. Но поверь, когда ты встретишь его, то непременно всё поймёшь. — Ты учтиво киваешь, вздыхая от его слов. Дядя Кёртис всегда говорит загадками. Вообще так уж сложилось, что большинство людей не верили в существование родственных душ. Например, как Вайнона. Она нередко повторяла, что даже не хочет иметь соулмейта, и рада, что они — не что иное, как сказочная выдумка (твоя сестра никогда не любила сказки). Но ты всегда верила, ведь Гас и Кёртис были соулмейтами. Ко всему прочему, ты слышала различные истории людей, что находили друг друга по совпадающим татуировкам или меткам на теле. Скептики списывали подобное на случайные совпадения, отказываясь смотреть правде в лицо. Но встречались и более сюрреалистичные случаи, когда пары могли излечивать дальтонизм, слышать любимую музыку второй половинки или мысли, проскакивающие в её голове. Никакие железные доводы или наука не могли объяснить это. Так был устроен мир. Как бы там ни было, ты не отпускаешь мысль о том, что где-то далеко живёт человек, который однажды будет любить тебя всем сердцем. Ну… должен жить. Верно?… Твоё по-настоящему яркое воображение лишь усугубляет ситуацию. Ты начинаешь утверждать, что слышишь голоса в голове, находишь родинки необычной формы или даже порезы и синяки, которых вчера на коже точно не было. И каждый раз ты бежишь рассказывать о новом открытии Вайноне, Гас и Кёртису. Вайнона говорит тебе перестать вести себя безумно (как-никак, это её призвание), Гас советует быть осторожнее со своими желаниями и не витать в облаках, а Кёртис наставляет никогда не переставать верить в свои мечты. И из всей троицы ты прислушиваешься именно к нему. Когда ты переходишь в восьмой класс, у тебя появляются две подруги — Крисси и Стефани. Однажды ты приглашаешь их в гости после школы, и вы проводите весь вечер за настольными играми и разговорами о соулмейтах. Стефани нахально высмеивает их, говоря, что ты такая же поехавшая, как и твоя сестра, если веришь во все эти бредни. Ты прикусываешь язык, опуская взгляд в пол. Но на спасение тебе приходит Крисси. Подруга вмиг хватает зелёный маркер со стола и рисует на своей ладони крохотное сердечко, прямо возле основания большого пальца. Она берёт твою руку и наносит точно такой же рисунок, пока ты пытаешься понять, в чём дело. Крисси закрывает маркер и широко улыбается: — Теперь мы с тобой соулмейты. Да? На что ты мягко посмеиваешься и киваешь с такой же яркой улыбкой в ответ. Впервые за долгое время ты ощущаешь себя принятой и не выделяющейся из общей толпы. Ты чувствуешь себя счастливой. Стефани лишь закатывает глаза и, обиженно скрестив руки на груди, бормочет что-то себе под нос. Вы с Крисси всё равно не обращаете на неё внимания. Когда ты просыпаешься следующим утром, то обнаруживаешь незнакомую надпись на своей руке. Фиолетовые буквы аккуратно выведены прямо под тем зелёным сердечком, нарисованным Крисси. «Тут кто-то есть?» Ты резко соскакиваешь с кровати, не в силах поверить в происходящее. Схватив первую попавшуюся ручку из рюкзака, ты взволнованно пишешь ответ чёрными чернилами. «Здравствуй?» Ты садишься обратно на кровать, усердно рассматривая свою руку, как вдруг ощущаешь небольшую щекотку на тыльной стороне ладони. Повернув её, твоему взору открывается ещё больше надписей фиолетового цвета. «Что, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, происходит??» Ты представляешься, выводя своё имя на правой коленке, и неизвестный собеседник оставляет «Я Николь» на верхней части стопы. Тебе до сих пор кажется, что всё происходящее — сон или очередной полёт фантазии. Бредовый и, пожалуй, слишком реалистичный. Но ты сильнее сжимаешь ручку в руке и пишешь «Похоже, мы с тобой соулмейты, Николь». Ты улыбаешься и безудержно смеёшься, стараясь заглушить эти странные звуки подушкой. Очевидно, у тебя не выходит, ведь в следующую же секунду из соседней комнаты раздаётся громкий возглас «да заткнись ты уже, тут люди спать пытаются!», принадлежащий Вайноне. Но отоспаться ей не даёт Гас, которая зовёт вас обеих на завтрак. В школе ты носишь толстый свитер и джинсы, скрывая вашу с Николь переписку от чужих глаз. Практически весь урок математики ты проводишь за общением со своим соулмейтом, а не за решениями уравнений с доски. «Какого цвета твои волосы? У тебя есть брат или сестра? Любимый вкус мороженого?» Николь отвечает на каждый любопытный вопрос, по-видимому, тоже желая узнать о тебе что-то новое. «Рыжий. У меня есть младший брат, Ян. Смесь шоколада и песочного теста». Она задаёт не меньше интересных вопросов. «У тебя есть питомец? А любимая песня? Ты когда-нибудь целовалась с мальчиком?» Ты перестаёшь отвечать ей на какое-то время, ведь учитель вновь делает тебе замечание из-за невнимательности. Ты не стираешь ни одно оставленное сообщение на своей коже, и хотя со временем они исчезают, вы обе заменяете их новыми. «У тебя есть любимая книга? Кошки или собаки? А тебе нравится пицца с ананасами?» Николь первой предлагает стирать писанину с кожи с приближением весны. «Совсем скоро я начну носить шорты и короткие топы. Не хочу, чтобы люди читали, что мы пишем друг другу. Но когда я пытаюсь смыть надписи, они не пропадают. Кажись, нам обеим придётся смывать их». Вы наконец начинаете понимать эти странные правила, что установила сама Вселенная. Всё, что появляется на её коже, появляется на твоей. И всё, что появляется на твоей коже, появляется на коже Николь. И, чтобы избавляться от чернил, вам обеим придётся своевременно смывать их. Кстати говоря, когда она что-то пишет, ты ощущаешь лёгкую щекотку на этой части тела. Так что ты предупреждаешь Николь больше не писать на стопах. «Уж слишком щекотно», поясняешь ты в одной из переписок.***
Ты держишь Николь в тайне от Вайноны и Гас. Даже от Кёртиса. Тебе нравится иметь эту особую, личную связь между вами. И тебе совсем не хочется, чтобы друзья или семья вмешивались в это. Между тем ты узнаёшь, что твоя подруга по переписке на несколько лет старше тебя, а также учится в десятом классе. Она очень хороша в математике, но ей с трудом даётся история. Николь играет в лакросс* и она одна из лучших игроков в команде. Но когда на тренировке ей в ногу со всей мочи прилетает мяч, на твоём бедре появляется огромный фиолетовый синяк. Ты ни капельки не чувствуешь боли, но на это пятно сложно не обращать внимания. Следующие три недели надпись «простипростипрости» появляется вокруг сходящего синяка в чернилах разного цвета. У неё ярко-рыжие волосы, светло-карие глаза и ямочки. Николь нравится цвет её глаз, и она ходит с короткой стрижкой из-за спорта. Да и вообще Николь кажется, что ей нравятся девочки, а не мальчики. «Это странно?» Спрашивает она, и ты буквально ощущаешь дрожь её руки через кривые буквы, неуверенно появляющиеся на твоей коже. На какое-то мгновение ты задумываешься над вопросом, прежде чем дать свой ответ. Ты уверенно сжимаешь ручку и оставляешь ровную надпись на запястье левой руки. «Вовсе нет. Парни такие глупые». Пока Николь рисует большой цветок на твоём бедре, ты представляешь себе образ безликой девушки с огненно-рыжими волосами и глубокими ямочками, что прямо сейчас сидит в своей комнате и улыбается собственному рисунку.***
Когда ты переходишь в десятый класс, Крисси и Стефани убеждают тебя записаться на чирлидинг вместе с ними. Они уже успели прощебетать тебе все уши о новых возможностях. В частности о том, что чирлидинг — идеальный способ познакомиться с крутыми парнями. Кроме того, это хороший предлог приходить на тренировки и подбадривать спортсменов, ходить компаниями по ночным клубам на выходных и, в конце концов, приобрести небывалую популярность в школе. Предел мечтаний любой старшеклассницы, не так ли? Честно говоря, тебе плевать на отношения с качками и успешную школьную репутацию. Но Гас настаивает хотя бы на одном занятии, ведь практически всё свободное время ты проводишь одна, сидя в своей комнате (и тайно общаясь с соулмейтом, но эта часть твоей жизни по-прежнему в секрете). Ты принимаешь предложение подруг. Вайнона смеётся и искренне недоумевает, когда ты вступаешь в команду. Но позже она сбегает из города, и ты решаешь, что не будешь прислушиваться к мнению сестры, которой больше нет рядом. Ты также сообщаешь Николь, что больше не сможешь писать на руках и ногах. В крайнем случае, вам придётся сразу же стирать всю переписку. «Почему же, любимая?» Она привыкла давать тебе эти милые прозвища, из-за которых твои щёчки всегда заливаются румянцем. «Я вступила в команду по чирлидингу. Моя новая форма слишком мала». Какое-то время ты не ощущаешь ответа. Но затем на внутренней стороне голени появляется неровная надпись. «***
Как и ожидалось, с момента вступления в команду твоя жизнь сильно меняется. Каждую неделю вы с подругами получаете по несколько приглашений на различные вечеринки, на которых всегда можно встретить самых популярных парней школы, вроде футболистов и баскетболистов. На одной из крупных тусовок Стефани в шутку подталкивает к тебе одного из спортсменов — Чемпиона Харди. Вместо приветствия он налетает на тебя с горячим поцелуем. В эту ночь ты много выпила, из-за чего позволила себе расслабиться и окончательно уйти в отрыв. Чемп прижимает тебя к себе и оборачивает руки вокруг твоей талии под одобрительные возгласы окружающих. Тебе нравится чувствовать себя желанной, нравится запах дорогого одеколона и его сильные руки. Ты шумно выдыхаешь, ощущая, как коленки подкашиваются, когда губы парня опускаются к твоей шее. Укус за укусом он оставляет метки на коже, но твой разум слишком затуманен, чтобы думать о последствиях этой ночи. Когда ты просыпаешься следующим утром, на твоём запястье виднеется надпись. Тебе с трудом удаётся сфокусироваться на крупных буквах, что были написаны чересчур размашистым почерком. «Вейверли, какого чёрта у меня засосы на шее??» Ты хмуришься и тянешься за ручкой, пытаясь найти хоть какой-то ответ в голове. «Я встретила кое-кого прошлой ночью. У меня жуткое похмелье, если тебе полегчает хотя бы от этой новости». Какое-то время Николь просто не отвечает. По правде говоря, она не пишет тебе уже несколько месяцев. Но теперь, просыпаясь утром, ты видишь маленькое сердечко возле основания большого пальца. Ты понятия не имеешь, почему каждый раз на твои глаза наворачиваются слёзы.***
Время от времени Чемп ведёт себя по-идиотски, но ты знаешь наверняка — он хороший человек, и ты ему очень нравишься. И быть с ним не так уж и плохо. Конечно, его руки ощущаются некомфортно вокруг твоей талии, и порой он забывает бриться, из-за чего щетина парня колет твоё лицо при поцелуях. Но Чемп покупает тебе цветы и конфеты на день всех влюблённых (даже если ты сотню раз упомянула, что не любишь этот праздник) и приглашает на выпускной бал. К слову, ты больше не позволяешь ему оставлять засосы на шее. Но иногда на коже остаются красные отметины от тех же укусов, и ты молишься высшим силам, чтобы Николь не заметила их. Вот только за эти годы ты узнала её слишком хорошо, чтобы обманывать себя столь глупыми надеждами. Порой ты задаёшься вопросом: верит ли Чемп в существование родственных душ? Что ж, даже если он не считает это выдумкой, парень твёрдо уверен, что ты — его соулмейт. Одна только мысль об этом вводит тебя в ступор. Ты думаешь о Николь, что обречена «висеть на другом конце провода», чаще, чем готова признать это. Нашла ли она девушку? Хорошо ли относится к ней, если так? Ты редко пишешь ей, когда учишься на первом курсе старшей школы. Практически всё свободное время уходит на тусовки со Стефани и Крисси, которым ты явно стала больше симпатизировать, когда Чемп получил звание «парень Вейверли». Ты всё ещё занимаешься чирлидингом, усердно готовишься к экзаменам и подумываешь о поступлении в колледж. Иногда тебе приходят открытки и письма от Вайноны, но они всегда без обратного адреса, посему ты не можешь послать ответ. По крайней мере, она продолжает писать и рассказывать о своих безумных приключениях по всему миру. Ты рада за сестру, хоть и скучаешь по ней. Летом, после окончания первого курса, ты решаешь, что вам с Чемпом пора сделать следующий шаг в ваших отношениях. Он достаточно хорош и привлекателен, и тебе кажется, что ты готова пойти на это. Вы вместе отправляетесь на вечеринку, и ты выпиваешь как можно больше спиртного, чтобы заглушить свои нервы. Ты не знаешь, почувствуешь ли себя по-другому. Чемп нежен, но в его словах и движениях нет любви — лишь желание. Как только парень ложится на тебя, ты обнимаешь его за плечи и мельком замечаешь маленькое сердечко, нарисованное на запястье. Ты крепко зажмуриваешь глаза, игнорируя подступающие слёзы. Когда всё заканчивается, ты не чувствуешь себя по-другому. Всё остаётся абсолютно таким же, каким было прежде. И хотя Чемп лежит позади тебя, девушка с огненно-рыжими волосами — последнее, о чём ты думаешь, прежде чем окончательно провалиться в сон. Ты действительно не задумываешься, почему.***
Ты и Чемп — самая популярная пара школы. После выпуска он работает на Кёртиса, и вы вместе переезжаете в маленькую квартирку над баром «Shorty’s». Общение с Крисси и Стефани снижается до минимума, и в один момент ваши дороги окончательно расходятся. Ты проходишь онлайн уроки в интернете и помогаешь Гас в баре, пока жизнь медленно идёт своим чередом. «Я скучаю по тебе». Одним поздним вечером тебе в голову приходит идея написать эти слова на животе. Чемп, как всегда, гуляет и выпивает с друзьями, и ты остаёшься одна в пустующей комнатке, сидя за изучением мёртвых языков. Книги покрыты многолетними слоями пыли, из-за чего становится сложно сконцентрироваться на чтении и не чихать. Ты подносишь руку к лицу, чтобы в очередной раз протереть уставшие глаза, как вдруг ощущаешь щекотку и видишь новую надпись. «Я всегда здесь». И ты начинаешь плакать. Тебе так одиноко без неё в этом никому неизвестном, забытом богом городке. Да, у тебя есть Чемп, Гас и Кёртис. Есть постоянная работа бармена, старые книги, запутанная семейная история и чёртовы знания, что должны помочь разгадать тайну семейства Эрп и снять надвигающееся проклятие. Но у тебя нет её. Ты подбираешь упавшую ручку и опускаешься на пол, подгибая ноги. Наклоняясь вперёд, пишешь ответ на внутренней стороне бедра. «Мы перестали быть нами». Ты ощущаешь щекотку на бедре другой ноги. «У тебя есть он». «И что, я должна взять и забыть о тебе?» Торопливо пишешь на своём плече. «Ты заставляешь меня выбирать?» Ты чувствуешь, как буквы вырисовываются на ключице. Протерев глаза и поднявшись с пола, ты подходишь к зеркалу, чтобы прочесть новую надпись. И хотя слова отражены, тебе удаётся разобрать их. «Я бы никогда не заставила тебя выбирать, Вейверли. Но мне казалось, ты уже всё решила для себя». Подумав, что на сегодня общения со своим соулмейтом достаточно, ты откладываешь ручку в сторону и, глубоко вздохнув, садишься на кровать. Чуть позже ты переодеваешься в пижаму и идёшь чистить зубы, попутно смывая чернила с кожи. Но, прежде чем выключить свет и забраться под тёплые одеяла, ты рисуешь маленькое сердечко над бедром. Со временем это превращается в некое подобие игры. Ваши отношения с Чемпом постепенно изживают себя. Возможно, всё пошло под откос, когда он изменил тебе. Ты никому не рассказываешь об этом, но с тех пор каждую ночь он спит на диване в гостиной, а ты ещё больше углубляешься в изучение языков, расшифровку древних иероглифов и письмён девятнадцатого века. Каждую ночь перед сном ты обязательно рисуешь сердечко на своём теле: на коленке, на мочке уха или прямо под воротником топа с эмблемой «Shorty’s». И теперь, каждое утро ты бежишь к зеркалу и проверяешь всё своё тело на наличие крохотных сердечек. И ты находишь их абсолютно везде: локоть, мизинец и даже чуть ниже живота. Они всегда стираются практически сразу же, к чему вы обе давно привыкли. Всё происходящее в твоей жизни ощущается таким хрупким, временным и мимолётным, словно весь этот вес вот-вот обрушится на тебя. С момента отъезда Вайноны прошло уже полтора года, а у Кёртиса появляются серьёзные проблемы с сердцем. Когда Чемп прикасается к тебе, ты чувствуешь неимоверную ярость и тут же отталкиваешь этого болвана как можно дальше. Он часто шатается по вашей квартирке, то и дело бросая злобные взгляды в твою сторону. Парень смотрит на тебя так, словно всё произошедшее в ваших стремительно разрушающихся отношениях — исключительно твоя вина. Какая-то часть тебя чувствует укол совести, в то время как другой части совершенно начхать. Быть может, хуже всего то, что вы с Николь находитесь на разных этапах. Тебе кажется, что она обижена на тебя, из-за чего ты не можешь отделаться от горького чувства стыда и разочарования в себе. Но каждое утро ты просыпаешься словно по часам, зная, что где-то на твоём теле спрятано крохотное сердечко. Кроме того, ты начинаешь просыпаться с синяками и ссадинами, которые точно принадлежат не тебе. Они не болят, но их количество на руках, плечах, рёбрах и голенях чертовски настораживает тебя. Однажды ты обнаруживаешь ещё один огромный синяк на бедре, что по очертаниям напоминает циферблат часов, и ты не на шутку начинаешь волноваться. «Николь, что это, чёрт побери??» Пишешь ты, проводя стрелку и указывая на свежий синяк. Примерно в обеденное время ты чувствуешь щекотку на запястье и видишь новую надпись. «Прости. Физическая подготовка в полицейской академии». И ты широко улыбаешься, поднося ручку к левой коленке. Вряд ли кто-то увидит надписи на ногах, пока ты стоишь за барной стойкой. «А я и не знала, что ты поступила в полицейскую академию». Она не отвечает до самого конца твоей смены. В Чистилище впервые за долгое время хорошая погода, и ты решаешь пойти на пробежку после работы, как вдруг ощущаешь щекотку на руке. Закатав рукав толстовки, ты видишь новое сообщение от своего соулмейта. «О да. Но, видимо, я не особо хороша в этом деле». Ты ускоряешь темп бега, желая как можно скорее добраться домой. Быстро приняв душ, ты хватаешь ручку, залезаешь под тёплое одеяло и выводишь ответ синими чернилами, что тут же застывают на голени (той, где нет синяков с недавней тренировки твоего соулмейта). «Из тебя выйдет потрясающий полицейский, Николь. В конце концов, ты защищала меня большую часть моей жизни». Ты добавляешь к своему сообщению маленькое сердечко в конце, после чего ложишься спать. На следующее утро ты находишь большое сердечко над твоим собственным и по одному крохотному на кончике каждого пальца рук и ног. Твоя улыбка светит ярче лучиков восходящего солнца на горизонте.***
Когда Вайнона возвращается в город, вся нечисть из ада срывается с цепи. Буквально. Чемп пытается переспать с твоей сестрой, но, к сожалению, это лишь верхушка гигантского айсберга новых проблем (тебе так сильно хочется ударить его тем самым дробовиком, господи боже). Ты изо всех сил пытаешься принять тот факт, что дяди Кёртиса больше нет. Он заменил тебе настоящего отца, и его вера в тебя и твои мечты помогла сохранить спокойствие и здраво рассуждать после смерти Варда и Уиллы. Ты не пишешь Николь, сидя взаперти в своей комнате и рыдая в подушку. Даже отказываешься есть и принимать душ. Когда ты вновь выходишь в свет, сброшенные во время голодания и скорби килограммы становится крайне сложно не замечать. Тебя похищают демоны, самые настоящие демоны, и ты чуть ли не погибаешь. Но сейчас ты как никогда убеждена в существовании невозможного. Тяжело игнорировать твой внешний вид после сурового столкновения с восставшими: от попытки удушения на шее появляются отметины в виде троса и багровый синяк; тело усыпано множественными царапинами и ушибами, а на лбу красуется небольшой порез от удара, что только дополняет и без того удручающую картину. «Какого дьявола с тобой стряслось??!» Размашистые буквы появляются на твоём животе, и ты ощущаешь взволнованность своей родственной души через фиолетовые чернила на коже. «Меня похитили и держали в заложниках. Ничего такого. А ты как поживаешь?» Ты пытаешься свести всё в безобидную шутку, оставляя ответ на своём бедре. Принимаешь горячий душ, и к тебе возвращаются мысли о злополучных демонах. Да, конечно, эти ребята давно мертвы и теперь прожигают свои останки в каком-нибудь уютном адском котелке, но не так-то просто избавиться от болезненных воспоминаний. Ты бы соврала, сказав, что произошедшее тебя совсем не пугает. «Вейверли. Какого. Грёбаного. Чёрта. ТЫ ВООБЩЕ В ПОРЯДКЕ ТАМ?!» Ты видишь неровную надпись на своём бедре, возвращаясь в комнату. «Николь, я в порядке, правда. Кстати, прости за синяки и царапины». Ты чувствуешь щекотку над рёбрами и задираешь футболку. «Вейверли, тебя похитили и пытались навредить. Это явно неспроста. Ты точно уверена, что всё нормально?» Ты пишешь ответ на тыльной стороне руки. «Ну… Было бы намного лучше, если бы ты не щекотала меня так много». Ты надеешься, что она поймёт шутку и то, что ты, несмотря на всё произошедшее, пребываешь в хорошем настроении. Проклятие реально, и теперь ты убедилась в его существовании на собственной шкуре. Впервые за долгие годы ты ощущаешь себя по-новому. «Сама напросилась». Новая надпись появляется на твоей ладони, и ты приподнимаешь брови от удивления, не понимая, к чему она ведёт. По крайней мере, ровно до тех пор, пока не чувствуешь неожиданную щекотку на стопе левой ноги. Ты визжишь и прыгаешь на кровати (благо, в квартире никого нет), и когда щекотка прекращается, тебе не терпится узнать, что же твой хитрюга-соулмейт сотворил. Ты созерцаешь огромный цветок, нарисованный от пятки до самых кончиков пальцев стопы. Завершённый рисунок выглядит замысловато и неописуемо красиво, и теперь ты знаешь наверняка, почему же было так щекотно. Тебе также кажется, что из Николь вышел бы отличный художник. Ты тянешься за ручкой и пишешь сообщение над лодыжкой. «Подло! Но вышло очень здорово. Спасибо тебе». Ты получаешь крохотное сердечко на запястье в ответ.***
Демоны возвращаются и грабят твою квартиру в поисках любых подсказок, как одолеть наследницу и вашу мини-команду по борьбе со злом. В конечном итоге ты вынуждена переехать в усадьбу Эрпов вместе с Вайноной. Отношения с Чемпом уже сложно назвать отношениями, так что ты даже не думаешь о нём, рассортировывая вещи по коробкам. Когда ты переносишь коробки в свою новую комнату, Вайнона замечает сердечко, которое оставила Николь этим утром. — Вейвс, что это там у тебя? Всё ещё рисуешь на коже? — посмеивается она. — И это меня люди называют сумасшедшей? Ты хмуришься и осматриваешь свою руку, замечая рисунок на локте. Судя по всему, ты забыла смыть его этим утром. Все цвета разом покидают твоё тело, а желудок стягивается в тугой узел, и тебе удаётся как раз вовремя добраться до ванной комнаты. — Фу-у, Вейверли. Да что с тобой такое, чувиха? — морщась, спрашивает Вайнона. Ты спускаешь воду в унитазе и, подходя к раковине, дважды споласкиваешь рот водой. Ты прокашливаешься и разворачиваешься к старшей сестре, на лице которой читается полное непонимание происходящего. — Я могу рассказать, но ты должна довериться мне. — Ты выставляешь руки вперёд, показывая ладони и запястья. — Это маленькое сердечко — единственное, что ты видишь на моей коже, так? Вайнона кивает, скептически осматривая твои руки. Ты достаёшь маркер из кармана, пишешь «приветик» на своём запястье и ждёшь. Старшая Эрп переводит взгляд от надписи к твоим глазам и обратно. — Вейверли, какого… Ты чувствуешь щекотку и переворачиваешь руку как раз вовремя, чтобы увидеть, как «день добрый, красавица. как твои делишки?» появляется на коже. Глаза Вайноны мгновенно округляются, как только она видит новую надпись. — Вейверли, — дрожащим шёпотом протягивает она, — что это за чертовщина? Ты улыбаешься и пожимаешь плечами, наблюдая за забавной реакцией своей сестры. — Я же говорила, соулмейты и вправду существуют.***
Через несколько дней ты возвращаешься на работу. Ты готовишь бар к открытию и не спеша протираешь старые краны, как вдруг один из них лопается, обливая тебя несвежим пивом. И тебе хочется кричать от этой жуткой несправедливости, но прежде чем ты успеваешь что-либо сказать или сделать, до твоих ушей доносится чей-то мягкий смех и бархатный голос. — А я и не знала, что «Shorty’s» проводит конкурс мокрых маек. — Ты устремляешь взор ко входу в бар и застываешь на долю секунды, рассматривая женскую фигуру в дверях. Не то чтобы ты никогда прежде не встречала рыжеволосых девушек, нет. В конце концов, ты перестала присматриваться к каждому человеку с рыжими волосами, будучи ещё первокурсницей в старшей школе. Уж слишком часто приходилось терпеть поражение при отчаянных попытках отыскать свою родственную душу в школьных коридорах. Но разве ярко-рыжие волосы, светло-карие глаза, ямочки и полицейская форма этой прекрасной незнакомки — лишь очередное совпадение? Твоё сердце пропускает несколько ударов. — Всё в порядке? — интересуется она, делая несколько шагов вперёд. Ты киваешь и тянешься за полотенцем, быстро обтирая себя. Как только ты заканчиваешь, она подступает к барной стойке и складывает руки в замок. Твой взгляд задерживается на её руках и ты мельком замечаешь что-то на запястье, когда рукав рубашки офицера чуть задирается. Весь воздух внезапно покидает твои лёгкие. Неужели это… — …Николь? — застенчиво спрашиваешь ты, краснея и переводя взгляд на светло-карие глаза. Её глаза сужаются, и она вдумчиво изучает твои запястья. Ты облегчаешь ей задачу, переворачивая руки и показывая маленькие сердечки, что были нарисованы фиолетовыми чернилами всего лишь пару часов назад. — …Вейверли? Боже, твоё имя звучит так красиво из её уст. Как же долго ты представляла себе то, как звучит её голос, и то, как она может выглядеть по-настоящему, вот так просто находясь перед тобой. Ты бы никогда не смогла представить себе кого-то настолько очаровательного. Она восхитительна, и её карие глаза такие добрые и тёплые, и она смотрит на тебя так, словно для неё ты тоже что-то запредельное и нереальное. Ты тянешься к ней через барную стойку, и ты вся в пиве, и она в форме, и это раннее утро, но этот момент просто не может быть более романтичным и идеальным. Возможно, это сильно отличается от того, какой ты представляла вашу первую встречу. Но, чёрт, ты бы не изменила ни одной детали, даже если бы могла. — О боже мой, Вейверли! — Николь опирается руками на стойку и перепрыгивает через неё. Она нежно обхватывает твоё лицо, продолжая бормотать такое родное имя. Вы не в силах оторвать взгляд друг от друга, только не сейчас. Николь оборачивает руки вокруг тебя и притягивает к себе. — Погоди, погоди… — произносишь ты, дёргая за сырой топ. — Я вся промокла. Без лишних слов, офицер отстраняется и помогает тебе снять этот ненужный элемент одежды. Топ прилипает к коже и путается из-за длинных волос, что только затрудняет процесс. Как только напрочь промокшая вещь оказывается на полу, ты спешишь прикрыться. Тебя не покидает это странное, двоякое ощущение уязвимости и доверия. Прямо сейчас перед тобой стоит та самая девушка, которая все эти годы писала практически на каждом сантиметре твоей кожи, но ни разу не касалась её до этого момента. Она расстёгивает свою рубашку, позволяя форме присоединиться к промокшему топу на полу, после чего вновь притягивает тебя к себе, на этот раз плотнее соприкасаясь кожей к коже. И, пожалуй, это необыкновенное чувство сравнимо лишь со свежим глотком воздуха, словно в тебя только что вдохнули новую жизнь. — Прости, я немного липкая… — ты тихо бурчишь ей в плечо, обнимая за талию. Но она притягивает тебя ближе, поглаживая по голове и пропуская пальцы через медово-каштановые пряди волос. Это всегда тебя успокаивало. Дядя Кёртис часто делал так, когда ты была маленькой и потрясённой потерей своей семьи. Никто не держал тебя с такой заботой слишком долгое время. Тебе даже не верится, что Николь запомнила эту трогательную деталь, ведь ты упоминала об этом так много лет назад в одной из ваших переписок. — Вейверли, да какая разница? Ты здесь. Это всё, что имеет значение. Ты отстраняешься, чтобы ещё раз встретить ласковый взгляд этих светло-карих глаз, и она ярко улыбается, не скрывая озорные ямочки и такую живую, счастливую улыбку. Николь наклоняется ближе, аккуратно приподнимая пальцами твой подбородок. Она внимательно смотрит в твои глаза, как бы спрашивая разрешения. Тебе остаётся лишь кротко кивнуть в ответ, и в следующую секунду почувствовать, как её губы накрывают твои. Ты закрываешь глаза и видишь цветы и крохотные сердечки, целуя своего соулмейта.***
Вы с Николь до сих пор переписываетесь, но сообщения стали другими. «Дорогая, пожалуйста, не забудь купить молока сегодня» или «Вейверли, прошу, не оставляй свои комки волос в душевой!». А иногда «Ты спала, когда я собиралась на работу, и ты выглядела чертовски потрясающе» появляется на твоих запястьях, ладонях и ногах. Она любит тебя именно так, как ты и представляла это — и даже больше. Николь и Вайнона прекрасно ладят друг с другом, что хорошо, ведь вы втроём теперь делите усадьбу. Вы делаете ремонт во всём доме, не забыв про старую комнату родителей. Когда-то давно это место нагоняло на тебя тоску и печаль, но теперь, преодолев все невзгоды прошлого, вы с Николь наконец обживаетесь в этой замечательной рутине. Вы обе оставляете несколько ручек на своих прикроватных тумбочках. Каждую ночь перед сном ты рисуешь маленькое сердечко где-то на своём теле, и как только она ложится на кровать, ты оставляешь дорожку поцелуев от её нежных губ до нового рисунка. Пробуждаясь от сна, ты продолжаешь находить крошечные сердечки на своём теле. Но однажды утром ты просыпаешься, внимательно оглядывая руки и ноги, и не находишь абсолютно ничего. Ты немного удивлена и расстроена, ведь никогда прежде Николь не забывала писать или рисовать что-то по утрам. Предположив, что она могла проспать и просто-напросто торопиться на работу (что случалось крайне редко), ты направляешься в ванную. Но, сняв пижаму, твой взор падает на ровную надпись «Ты выйдешь за меня?», что фиолетовыми чернилами была растянута вдоль твоей груди. Обернувшись, ты видишь Николь, опускающуюся на одно колено и держащую в руке тёмно-красную бархатную коробочку с кольцом внутри. Будучи голой по пояс, ты мигом выбегаешь из ванной и хватаешь ручку с тумбочки. Ты слышишь её звонкий смех, когда «Ну конечно, ты, идиотка!» появляется на запястье твоего соулмейта. Ты отрываешь взгляд от руки как раз в тот момент, когда Николь радостно забегает в комнату и толкает вас обеих на кровать, сливая ваши губы в чувственном поцелуе.