Имена

      В тот день Питер понял всё. Кажется, словно кусочки мозаики, которые порознь казались полной несуразицей, сошлись в одну целостную, логичную картину. И всё же, найдя ответы на все свои вопросы, на огромное количество имён на теле, на особо выделяющееся среди них имя Вирджиния и на то, кто его пара, в его голове до сих пор остался один нерешаемый вопрос: что теперь делать?       Казалось бы ответ прост: стоит сказать Старку о том, что они являются парой, ведь они оба мучились столько лет в поисках друг друга. Но верный ответ был слишком тяжёлым для Питера. Он не мог этого сделать. Он просто не мог пойти и сказать всё как есть. Почему? Наверно, он просто боялся. Боялся реакции Старка, боялся, что тот не поверит, не сможет принять то, что его пара — парень и то, что он настолько молод. И вообще, что это просто Питер Паркер, не кто-то, достойный и равный ему (если такие вообще найдутся), а всего лишь мальчишка. Конечно, он Человек-паук и это что-то да значит, но... Он всё же никто, по сравнению с ним.       И что же оставалось? Лгать ему? Улыбаться, делать вид, что ничего не знаешь, что ничего не произошло? А долго ли он так сможет? Сможет ли он терпеть теперь боль в сердце, когда будет появляться новое имя, зная, что его пара спит с кем-то другим? Он ведь теперь даже ненавидеть не сможет. А кого? Старка? Нет, он слишком любит его, слишком уважает. Тех женщин? Но они же ни в чём не виноваты. Самого себя? А за что? За трусость? Или это отвага? Ведь молчать, когда хочется кричать, но не можешь, потому что не хочешь навредить другому, — это разве не отвага? Или всё же трусость?       В тот день Питер не нашёл ответов на свои новые вопросы. Он не нашёл их и через год, и через два, и даже через три. И вот ему уже двадцать один год, а он по-прежнему не знает: трус он или герой?       — Обалдеть, — всё не переставал восторженно шептать Нед, озираясь вокруг, словно стараясь навсегда запечатлеть всё происходящее в своей памяти.       Восхищённое выражение лица друга заставило Питера улыбнуться. Он тоже сначала так восторгался всем вокруг, даже сейчас, на всех этих приёмах и встречах он чувствует лёгкое волнение. Особенно тогда, когда ощущал на себе взгляды. Недобрые взгляды.       — Скажи, а Капитан Америка придёт? — с надеждой в глазах спросил Нед, смотря на друга.       — Эм... Нет, это же банкет в честь дня рождения Stark Industries, зачем здесь быть Капитану Америке? — Питера немного опечалило то, как потухли глаза друга. Он так ждал этой встречи, но он тут же засиял и стал теребить рукав Питера, обращая на себя внимание.       — Слушай-слушай, а где Тони Старк?       — Ну... — протянул Питер, сам ища глазами своего протектора среди других людей. Он быстро нашёл его. Тони Старк, как и всегда, выделялся среди толпы, казалось, словно он сияет ярче всех. Или, быть может, его свет видел только Питер.       Он стоял рядом со своим другом Джеймсом Роудсом и разговаривал о чём-то с одним из представителей дочерней компании. Удивительно было, что прошло уже несколько лет их знакомства, а на Старке это почти не отразилось. Только возле глаз появилась пара маленьких морщинок, а в чёрных волосах — еле заметная седина. А так он по-прежнему остался всё тем же неотразимым Тони Старком с очаровательной улыбкой и острым умом. И Питеру по-прежнему было до него далеко, хотя стояли они всего в пару шагах друг от друга.       — Может, познакомишь меня с ним? — не унимался Нед.       — Не сейчас, он занят, — ответил ему Питер, глазами пытаясь найти что-нибудь другое, на что можно было бы отвлечь друга, ведь не то чтобы он не хотел их знакомить, ему самому было неловко подходить к Старку.       Ещё пару лет назад они виделись редко и, если до этого Питера это печалило, то после того, как он узнал, что они пара, этот факт стал для него облегчением. Он не знал, как себя вести с мужчиной, как с ним говорить, как случайно не сказать что-нибудь «лишнее». Но потом, неожиданно, Старк стал уделять ему больше внимания, стал звонить иногда, спрашивать об учёбе и планах на будущее. Питер отвечал скудно, стараясь поскорее закончить разговор, Старк чувствовал это, его голос становился печальнее, и вскоре он стал звонить реже, а потом и вовсе перестал. Питер часто вдруг осознавал, что держит в руках телефон и смотрит на номер Тони. Он хотел ему позвонить, услышать его голос, просто спросить, как дела. Было тяжело сдерживать себя, но каждый раз, когда они встречались или созванивались по какому-то делу, ему было ещё тяжелее удержаться, чтобы не рассказать всё Тони.       Так они отдалились друг от друга, но Старк всё равно помогал ему во всём: в средствах на учёбу, в самой учёбе, в поиске хорошего университета и в поступлении в него. Он помогал не сам лично, а через Хэппи, словно осознавая, что Питеру с ним видеться трудно или, быть может, он просто сам не хотел встречаться. Питер возражал против его помощи, он хотел добиться всего сам, но Старк продолжал посылать деньги и короткие письма, и Паркер перестал возражать: всё же это была единственная тонкая ниточка, что связывала их и которая в любой момент могла оборваться.       Теперь они виделись только на таких приёмах, на которые его приглашал Старк. Здесь они могли перекинуться несколькими фразами, а порою и вовсе только кивнуть в знак приветствия. Питер ждал каждой этой встречи, пусть им и не всегда удавалось поговорить, а когда и получалось, то он не всегда успевал сказать всё то, что хотел. Но он ждал, всё равно терпеливо ждал каждого нового короткого письма, каждого банкета, которые ему были непривычны и неприятны, ждал каждого взгляда Тони, брошенного в его сторону. Он ждал, а ведь ему было достаточно сказать лишь одно слово, одну фразу, чтобы встречи стали происходить чаще, разговоры — длиннее, а тёмные глаза всегда были обращены на него. Но он не мог этого сделать, не мог сказать этих слов, он боялся, что одной лишь фразой разрушит всё. Вот только что это всё?       Питер вдруг очнулся от своих раздумий, осознав, что Нед куда-то ушёл. Он стал озираться вокруг, пытаясь вспомнить, что говорил ему друг, пока он витал в своих мыслях, и что он сам отвечал ему.       «Кажется, он сказал, что пойдёт в туалет», — решил Питер, не найдя друга рядом со столиками с едой и напитками, а больше он нигде не мог быть. Питер, улыбаясь и извиняясь перед теми, кого задевал, направился к туалетам. Несколько раз он невольно обернулся, было такое ощущение, словно за ним кто-то следит, но как только он оборачивался, видел только разговаривающих между собой важных дам и господ. Никто из них не смотрел в его сторону. Однако Питер так и не смог отделаться от этого чувства.       — Нед, ты здесь? — спросил он, постучав в дверь туалета. Никто не ответил. Он надавил на ручку и дверь, щёлкнув, приоткрылась.       Питер заглянул внутрь: действительно, никого. Он собирался уже закрыть дверь и пойти искать друга где-нибудь в другом месте, как в ноздри ударил ужасно крепкий запах мужского одеколона. Питер невольно схватился за нос, от этого запаха его наизнанку выворачивало.       — Там не занято? — спросил чей-то голос за его спиной.       Питер обернулся, но разглядеть лицо мужчины не смог из-за выступивших на глаза слёз.       — Нет, извините, там свободно, — ответил Питер, собираясь уходить. Кажется, его вот-вот вырвет. Он и не думал, что от острого обоняния могут быть такие проблемы.       Он уже двинулся в сторону, собираясь освободить проход мужчине, но тот неожиданно схватил его за руку. Эта хватка была довольно сильной, но Питер бы с лёгкостью мог из неё вырваться, если бы не жалел сейчас о том, что выпил столько вина и съел столько сэндвичей.       — Тогда пойдём, займём его, — прошептал голос ему на самое ухо.       Питер не успел ничего осознать, как оказался брошенным на холодный, жёсткий пол мужского туалета.

***

      Тони невольно улыбнулся, смотря на Питера, который сегодня пришёл со своим другом. Да, так ему значительно веселее на этих скучных, нудных вечерах, где он почти никого не знает. И всё же, даже осознавая это, Тони не мог не пригласить его, ведь это был их единственный способ и предлог увидеться. Он был готов давать вечеринки по любому поводу, хоть каждый день и обязательно приглашать на них Питера, но он понимал, что не может так поступить, к тому же мальчик, кажется, не хочет с ним видеться. Интересно, почему же? А ведь всё началось с того дня, когда у него появилось первое и единственное имя. Что же тогда с ним произошло? Питер почему-то весь побледнел, а потом быстро убежал, и с тех пор их встречи и разговоры стали какими-то напряжёнными и холодными. Тони не знал, что ему делать и как себя вести теперь с мальчиком.       Мальчиком? Нет, теперь, смотря на Питера, ему было сложно так называть его. Он уже больше не был мальчиком со сверхспособностями и неиссякаемым желанием помогать людям. Он стал старше, немного возмужал, хотя детские черты и большие, карие глаза остались. И Тони в душе всё так же называл его «мальчиком». Как бы он хотел верить, что с их первой встречи Питер не изменился, однако что-то произошло между ними, что-то, чего Тони не мог понять.       — Смотри, — обратился он к Роуди. — Это я ему костюм купил. На заказ сшили, правда, хорошо смотрится?       Роуди поднял глаза на друга. Как тот светился от счастья, словно это ему подарили костюм всей его мечты. Хотя он сам уже может купить себе что захочет и когда захочет.       — Да, неплохо, — тяжело вздохнув, ответил Джеймс.       — Что ты так вздыхаешь, словно тебе не нравится, — ответ друга не понравился Старку. Вечно этот зануда умудрялся испортить ему настроение.       Джеймс снова поднял глаза на друга, пытаясь понять, будет ли правильным сказать то, что он думает или нет? Но они же друзья, а значит между ними не должно быть тайн.       — Знаешь, как это всё выглядит? — спросил он, указательным пальцем в воздухе чертя круг. — Ты словно какой-то папик.       — Что ты за чепуху мелешь? — усмехнулся Тони, поднося бокал к губам. — Он же для меня как...       — Как сын, — закончил за друга Роуди, став вдруг серьёзным. — Но, Тони, смотришь ты на него не как на сына, и он тебе не сын.       Рука Тони крепко сжала бокал так, что тот чуть не треснул. Это разговор начинал злить его.       — Да, он мне не сын, у меня и не было никогда сына, но именно в нём я хочу его видеть, — в его тёмных глазах заиграл огонёк злости. Давно он так не злился на своего друга.       — Ты хочешь, но уже давно видишь в этом мальчике совсем другое, — спокойно ответил Роуди, смотря прямо в глаза Тони, встречая его гнев и злость. Он думал, что Тони разозлится ещё сильнее от его слов, но его взгляд вдруг поднялся выше, а лицо стало обеспокоенным. — Что случилось? — непонимающе спросил Роуди. Он тут же обернулся, пытаясь перехватить взгляд Тони. За чем, а вернее, за кем тот следит, он понял сразу. Питер, часто оборачиваясь назад, словно чувствуя, что за ним кто-то следит, направлялся к мужскому туалету, а за ним следом, сквозь толпу продвигался какой-то мужчина. И, судя по его похотливо улыбающемуся, красному от алкоголя лицу, намерения у него были недобрые. — Мне кажется, нам нужно...       Но Роуди не успел высказать свою мысль, Тони тут же бросился в ту сторону, где только что скрылся Питер.       «Только бы успеть, только бы успеть», — твердил он у себя в голове.