Фальшивый Ромео и нищая Джульетта

Эта любовь никуда не приведёт. Она слишком обманчива. Слишком ненадёжна и хрупка. В каждом её звуке хрип, застревающий в горле. В каждом вдохе боль, раздирающая нежную плоть в кровь. Эти чувства вспыхивают внезапно, как проливной дождь в ясную погоду. Пахнет свежо, но дышится тяжело. Они делят нас надвое, когда должны сплетать воедино упругой красной нитью, болезненно пережимая кожу. Главное не оставить даже миллиметра между нами. Но почему-то вместо в унисон бьющихся сердец получаем раскол. Словно яблоко разрезали на две половины. Внутри меня цветные слёзы, застывающие разъедающими каплями на рёбрах. Внутри него космос, засыпающий только в моих руках. Но на небе нет созвездия в нашу честь. На небе вообще ничего нет, что было бы для нас и ради нас. Небо, к тому же, давно решило, что и нас быть не должно. Но мы сопротивляемся. Ким Тэхёна я впервые увидела на вечеринке нашего общего знакомого. Ещё тогда стало ясно, что такой молодой человек создан не для того, чтобы стоять рядом с Наной, со мной. С Наной, у которой на устах застыл ядовитый дым после третей выкуренной сигареты за вечер. С Наной, которая позволила притронуться к своей коже не одной паре рук. С Наной, которую никто не рассматривает всерьёз. Ким Тэхёна эта вселенная сплела из тысячи сверкающих нитей, в груди спрятала пушистые алые бутоны вместо сердца, а по венам пустила сладкую отраву. Ким Тэхёна вселенная создала для кого-то прекрасного, чистого и непорочного, но заметила его я. Нана. Плавно, тягуче я подкрадывалась к нему, подобно притаившемуся хищнику. Долго выжидала и подстраивала тот самый подходящий момент. Наблюдала за каждой небрежно брошенной улыбкой, за каждым взмахом пушистых ресниц и каждым глубоким вдохом. И чем ближе я подступала, тем сильнее ощущала будоражащий нутро мускатный запах. Дурно. Кончики пальцев кололи от желания невесомо прикоснуться к задней части шеи и провести до линии волос, оставляя на оливковой коже багровые пятна моих слёз, которые выступали изнутри. Но вместо этого я, наконец, подсела к нему и обезоруживающе улыбнулась. - Спорим, даже если Ромео был бы не Монтекки, его любовь с Джульеттой обречена на провал, - произнесла я, с упоением впитывая сменяющееся веселье на едва скрываемую заинтересованность. На дне его бескрайних глаз заискрился космос, вспыхивая фиолетовыми и сиреневыми красками, а на выразительных губах родилась полуулыбка. А моё сердце – ту-дум, ту-дум. - Ким Тэхён, - протянул большущую руку и не отрывал плотного, почти осязаемого взгляда с моих щёк, век, носа, губ. Я вложила похолодевшие пальцы в его ладонь и невесомо провела подушечками по горячей коже, запечатлевая в памяти это прикосновение и эти ощущения. - Нана. Просто Нана. Глаза в глаза затянулось, как и моё бешенное сердцебиение. - Ну, так почему же Ромео и Джульетта обречены? – поинтересовался Тэхён, прерывая рукопожатие. Искры, обжигающие мою душу, потухли. - Потому что трагедию писал Шекспир. И пока эта история любви написана его рукой, им не быть вместе. - Но тогда, концовку можно просто переписать другому. - Можно. Если это, действительно, просто, - согласилась, не отрывая взгляд от молодого человека. Уже тогда я знала, что пропаду в нём. Растворюсь, как сахар в воде. Исчезну, так и не оставив ни на одной из планет след. Ким Тэхён подарил мне надежду на любовь. Пообещал стать моим Ромео, изменившим трагичную концовку, которая убила двух юных влюблённых чувствами. И я поверила. Отодрала от своей души вечные сомнения, не обращая внимания на разошедшиеся швы и льющуюся из них алую кровь, и надела розовые очки. Чтобы он расцветал в моих глазах красивее, чтобы искрился ярче, чтобы любил сильнее, чем на самом деле. Доверив себя ему, я самозабвенно опилась ложью, фальшью и призрачным счастьем. Я была права с самого начала. История Джульетты и Ромео никогда не закончится хэппи эндом. Пока развивались наши отношения, пока я подбрасывала ещё больше поленьев в костер моей влюблённости к нему, пока я настойчиво во всех строках переименовывала «Тэхён и Нана» на «мы», он просто принимал меня со своими неудержимыми чувствами без фанатизма. Мы стояли в переполненном вагоне. Он без излишнего интереса смотрел в окно, а я, сузив весь мой мир вокруг Тэхёна, жалась теснее к его спине, греясь от чужого тепла, и вдыхала обескураживающий мускатный запах, уткнувшись носом в пушистые волосы на затылке. Доводила себя до безумия, заполняла пустые углы в моей душе им, чтобы утонуть без шанса на спасение. Именно так выглядели наши отношения. Наши чувства. Моя crazy love превращалась в передавившую его горло тугую удавку, угрожая лишить моего Ромео кислорода. Но я этого не замечала, цепляясь за него, как за спасательный круг. Отпущу – умру под толщей воды. А это самая страшная смерть – видеть мутное небо, впускать в легкие тяжелое H2O вместо воздуха и соприкасаться спиной с песочным дном. Душа, главенствуя внутри меня, пресекала попытки разума бойкотировать и доказывать, что Тэхён, если и Ромео, то фальшивый, а я, если и Джульетта, то нищая, как церковная мышь, а посему история не о нас. Я знала, что он в конце привяжет меня к высокому столбу и сожжёт на костре, как согрешившую ведьму. Ведь любовь – это колдовство. Я всё знала, но предпочла ослепнуть. Почему? Все мы люди. Все мы любим страдать. И мне было проще и приятнее страдать от вонзившегося кола в сердце, чем от пропасти между нами. Тэхён и Нана. Нана и Тэхён. Даже наши имена кричат о своей несовместимости. Ведь Тэхён звучит сладко, как долгожданный поцелуй. Он оседает на кончике языка щекочущим желанием выкрикивать его снова и снова. А Нана... Просто Нана. Дёшево и незамысловато. Шаг. Второй. Третий. Останавливаюсь возле огромного особняка с графитовой крышей и тоскливо осматриваю внушительное жилище. Даже какое-то здание смотрится презентабельнее и скромнее, чем я в коротких шортах, едва прикрывающем тело топе и потёртых по бокам кедах. Достаю из кармана сигареты, прикуриваюсь и вспоминаю тайные встречи в этом доме с Тэхёном, игнорируя противно орущих кошек внутри, которые раздирают душу в клочья своими острыми, ядовитыми когтями. Вспоминаю, как жарко было находиться в его объятиях. Как чувственно и глубоко он целовал меня. Как громко мне приходилось дышать, когда он вырисовывал языком на моём теле витиеватые картины своей страсти. Как я сильно любила его в эти секунды, когда он просто утолял свою жажду и позволял быть рядом с ним. Но самым тяжёлым и цветастым воспоминанием в моей памяти остаются его небрежно брошенные слова. Он разбил ими всё. Раздробил моё сердце, как кости при падении с высоты многоэтажки. Скрутил мою душу, как будто выжал от воды тряпку, и бросил её на грязный пол, вытирая ею запятнанную поверхность. - Я насытился. Мне хватит тебя, - с усталой улыбкой на изящных губах и отсутствием блеска в бескрайних глазах. Космос Тэхёна превратился в зияющую чёрную дыру, засасывающую всю мою любовь в пустую бездну. Нити разорвались, а цветные слёзы превратились в серые, безликие. Двумя короткими, безэмоциональными предложениями стёр отголоски «нас», окончательно разделив Тэхёна и Нану. Вздрагиваю, когда за моей спиной тормозит дорогущий автомобиль. Шмыгаю носом, упустив тот момент, когда по щекам покатились обжигающие плоть слёзы, и, стерев их одной ладонью, оборачиваюсь. В эту секунду из Мерседеса выходит Ким Тэхён и недоверчиво косится на меня. Он не хочет, чтобы я закатывала сцены. Не хочет, чтобы я напоминала о своём существовании. Вообще никак не хочет больше меня в своей жизни. Захлебываюсь дымом и своей любовью к нему. Делаю последний тяг, выбрасываю почти сотлевшую сигарету у ворот и прохожу мимо, ловя на себе пристальный взгляд Ромео. Моего Ромео. Пусть даже фальшивого. Надо бы выбросить рядом с никотиновой палочкой ещё и чувства к Тэхёну, но они въелись в моё естество. Мне проще и приятнее страдать от любви к нему, чем от её отсутствия.