Unbreakable

Прошло уже несколько недель с тех пор, как Фрэнк находился на лечении у Джерарда. Бакер все еще не позволял выпускать парня в мир, и что Айеро, что Джерард не были уверены, что причина была исключительно в болезни первого. Они оба считали, что Бакер просто опасается, что Фрэнк снова начнет драться или еще чего учудит. Однако у самого больного и в мыслях не было возвращаться к этому. По крайней мере, все то время, что он провел с Джерардом. Все то время, пока в его жизни снова появилась до боли знакомая суета. Суета, из-за которой хочется кричать. Уэй изо всех сил старался сделать пребывание Фрэнка у себя комфортным. И сам он того не замечал. Зато замечал Фрэнк, каждый раз покрываясь предательским румянцем, когда Джерард был с ним излишне вежлив и заботлив. Раны и ушибы почти полностью зажили, Айеро перестал кашлять, да и дышать по его словам ему стало гораздо легче.И как бы Джерарду ни было тяжело это признавать, но Фрэнка больше ничто не задерживало в его квартире. Уже давно стемнело. Джерард неподвижно сидел на диване и наблюдал за тем как Айеро плавает по его апртаментам, собирая свои вещи. Что и говорить, парни остаются парнями, что бы там с ними не приключилось. Бардак у них в крови. Вот и Фрэнк пытался достать свои джинсы из-под дивана Уэя, мысленно поражаясь и смеясь над собой. О, он не мог этого не чувствовать. Джерард был напряжен, ужасно сильно напряжен. Сколько бы времени ни прошло, он безошибочно мог определить состояние этого засранца. Он сильно хмурился и украдкой поглядывал на Айеро, как бы подавая ему сигналы о том, что ему что-то не нравится. Может, он делал это, сам того не замечая, а скорее всего так и было, но как же Фрэнку было некомфортно! На самом деле Фрэнк, может, и сам не хотел бы уезжать. То время, что он провел у Джерарда, у него язык не повернулся бы назвать плохим. Оно было… спокойным. Айеро было тяжело, когда он ловил себя на мысли об этом, но это было безусловно так. Это наркотическое спокойствие медленно просачивалось сквозь тело парня. И господи, как же оно ему нравилось! Но это было слишком тяжело признать и принять. Поэтому Фрэнк переоделся в свою футболку и протянул Джерарду его собственность. Да, он и не замечал, как своей одежде предопочитал одежду Уэя. — Эй, возьми, — тихо сказал Фрэнк, несильно пнув Джерарда, — в конце-концов это твое. — А? — Парень поднял глаза на Айеро. Он выглядел растерянным. Таким, словно ему только что предложили выбрать: смерть собственной матери или смерть всего человечества? И Фрэнк только как-то грустно улыбнулся. — Возьми свою футболку, чувак. — Ах, да! Точно, — он забрал из рук протянутую ему футболку и положил ее на спинку дивана. — Наверное, я все, — Фрэнк огляделся, мысленно проверяя, не оставил ли он чего, — пора прощаться. — Я тебя провожу. — Джерард со вздохом поднялся с дивана и пошел за Айеро, проследовавшим к двери. Уэй молчал. Молчал, пока Фрэнк обувался. Молчал, пока тот натягивал на себя толстовку. Молчал и когда Фрэнк выжидающе глянул на него. Он не знал, что и сказать в таком случае. Попросту не мог подобрать слова. Что ему сказать? Удачно дойти тебе, Фрэнк? Смотри не заблудись? Позвони, как доберешься? Это было клево? Я буду скучать? Абсолютно ничто не подходило для того, что сейчас происходило. Да и Фрэнк тоже не мог подобрать слов. Он тоже молчал. Теребил нитку свисающую с кармана его толстовки и смотрел куда-то себе под ноги. Ведь просто молча свалить из квартиры человека, который фактически выхаживал тебя, тоже будет как-то не к месту? В таком случае, слова наконец-то нашлись. — Эй, Джер… — Черт возьми, ну не знаю я что тебе сказать! — почти истерично прокричал Уэй, приложив ладони к лицу и тяжело вздохнув. И Фрэнк искренне рассмеялся. — Боже мой, Уэй, ты нихрена не изменился! — Лицо «бывшего пациента» просияло и тут же словно потухло, когда тот понял, что только что сказал. Не изменился? Айеро, ну какого черта?! — Да что ты говоришь? — Джерард улыбнулся, словно и не заметил произнесенной фразы, хотя это было вовсе не так. — Знаешь, обращайся. Всегда готов поковыряться в тебе пинцетом или накормить тебя «иногда плохой яичницей». Фрэнк хихикнул. Нет, правда, без притворства. Говорить и нечего, он понял, что пытался донести до него Уэй в присущей ему простоте, однако несмотря на это, это было искренне. — На самом деле, серьезно, спасибо. Было вроде как… круто? — Да, было. Ты… блин, короче, береги себя, ладно? Твоя расквашеная рожа это нихрена не классно. — Хорошо. Пока, Джер, — улыбнулся Фрэнк, открывая дверь, — ты тоже береги себя. Твоя хмурая рожа это нихрена не классно. Джерард кивнул, поджимая губы, чтобы скрыть улыбку. И Фрэнк ушел. И Джэрард устало поплелся на кухню, решив, что хотя бы попытается не вытрахивать себе же мозги. Он… ему просто нужен был кофе. И с тех пор хреновы месяцы тянулись так, словно это были не месяцы, а годы. Жизнь для меня снова стала чем-то очень серым и скучным. Холодильник снова стал держать в себе лишь яйца и, возможно, молоко. Он снова привыкал доставать утром одну кружку и проводить день не за бесполезной, но до ужаса приятной болтовней, а за разглядыванием потолка или рисованием, и его это вовсе не утраивало. До этого просиживать свою задницу казалось ему чем-то безвыходно очевидным, но сейчас он не мог усидеться. И Джерард решил не сидеть на месте. Он нашел работу. Консультирующий помощник преподавателя по искусствам, может, и не очень серьезно звучит, однако ему это нравилось. Чаще всего его нагружали скучной бумажной работой, иногда его просили помочь с библиотекой или вроде того. Проще говоря, он был мальчиком на побегушках, только назывался посолиднее. Однако, иногда ему давали провести лекции или практические занатия с молодыми группами, если занятость преподавателя, к которому он был прикреплен, была уж совсем выше крыши, либо если тому просто захотелось попить чая. Джерарду нравился педагог, с которым ему приходилось работать. Это была крайне простая женщина около пятидесяти лет, уже видавшая все эти группы и подобных Джерарду консультирующих помощников не один раз. Поднакопив немного денег Уэй договорился встретиться с Рэем, решил съездить навестить его и всякое такое. Поездки всегда давались для него тяжело, а возвращение в «то самое место» и вовсе не облегчало путешествие. Улицы были до боли в костях знакомыми, силуэты домов, деревьев и даже людей впивались в Джерарда, крепко стискивая на нем свои челюсти. И одновременно казались незнакомыми. Все казалось ему правильным и неправильным. Улицы излишне грязными и идеально чистыми. Погода отвратительной и прекрасной. Он не знал что с этим делать. Он паниковал и одновременно чувствовал себя спокойно. Не то чтобы ему сильно хотелось поскорее уехать, но и сильно задерживаться желания не было. Он не мог объяснить своего состояния, ни себе, ни кому бы то ни было. Тихая размеренная мелодия, которая почти точно привяжется, тихо гуляла по небольшому кафе. Посетителей не много, середина дня все-таки, правильные дяди и тети сидели в офисах, и лишь такие неправильные как Уэй торчали посреди дня в кафе, мысленно благодаря владельца за возможность курить в помещении. Что-что, а курить Джерард вряд ли когда-нибудь бросит. Тихий звонок, оповещающий о новом посетителе. Небрежные кудри и радострая улыбка на пол-лица не могли не вызвать той же радости. Уэй улыбнулся, потушил сигарету, оставив окурок в пепельнице, и встал, попадая в медвежьи объятия Рэя. Он скучал. — Я даже не очень-то верю, что это все-таки ты, засранец, — Торо улыбнулся, выпуская наконец Джерарда и они оба сели за столик. — Если с твоими осязательными функциями все в порядке, то то, что ты меня обнял, должно быть хоть каким-то доказательством тому, что это я. Я ужасно рад тебя видеть. — Боже мой, я тоже. Черт… Почти два года, да? Или уже полных два? Я будто половину своей жизни тебя не видел, чувак. — А я будто половину своей жизни провел в выгребной яме. Как ты? — Да все в порядке, знаешь, ничего особенного. Живу потихоньку, здесь же не ваш Нью-Йорк, в который все так внезапно решили ломануться. Здесь все тихо. Давай-ка лучше ты мне расскажешь про жизнь в господи боже мой самом Нью-Йорке? — Рэй театрально жестикулировал, почти непереставая улыбаться. — О, да, Нью-Йорк, — Джерард закатил глаза, сложив руки на груди, — одна огномная стеклянная задница. Знаешь, я не езжу на лимузине, не обедаю в ресторанах, да и вообще, в деньгах не купаюсь. Работаю помощником в университете, курю все те же сигареты, пытался содержать кошку. — И как оно? — Рэй даже удивился. — Она убежала, — произнес Джерард, как нечто само собой разумеещееся. Рэй усмехнулся. — И только она? — Торо выжидающе глянул на Уэя и не мог не заметить, как тот напрягся. — Он не сбежал. Выздоровел да и пошел себе домой. — Да ну? Просто взял такой да и пошел? — Ага, — Джер кивнул, глядя на свои ноги под столом, борясь с желанием снова закурить. — Джерард. Хватит заливать мне. Рэй ждал. Он не хотел давить на парня, потому что знал, что к чему. — Ну, ты все уже знаешь, рассказывал с мельчайшими подробностями. Его отметелили и я его подобрал. Выхаживал, как… как черт его знает что. Я не знаю. Это хреново дерьмо как волна. Если ты не успел от нее спастись, то тебе крышка, приятель. Вот я и не успел спастись. И этой волной меня продолжает уносить на дно глубокого синего моря. И я понятия не имею, что мне делать. Это все, блять… так сложно. Слишком охренительно сложно. — Джерард тяжело вздохнул и достал из кармана куртки помятую пачку сигарет, наспех прикуривая, словно без этого никотинового дерьма ему сейчас никак не обойтись. — Вы не виделись больше? — спросил Рэй, нервно дергая ногой. Он волновался за этих двоих, как волновался бы за своего брата или сестру. Он искренне хотел бы помочь им, но совершенно не знал как. В этой ситуации быть этаким спасательным кругом очень опасно. И это слишком большая ответственность. Торо не решится на это. Тут варианта два, он либо все наладит, либо разрушит все окончательно. Поэтому он довольствовался ролью своеобразного связующего, хотя и хотел бы быть более полезным. — Нет. Я не ходил к нему, хотя надо было бы просто ради того, чтобы спросить оправился ли он, я ведь даже знаю его чертов адрес. — Джерард делал одну затяжку за другой, наспех выдыхая дым куда-то в сторону, параллельно барабаня пальцами по столу. — Что мешает? — Я боюсь. Да и как ты себе это можешь представить? Привет, Фрэнк, как делишки у тебя, м? Так? — И ты так и будешь продолжать сидеть? — Рэй, чувак, я не знаю. В смысле, черт, — парень устало выдохнул, потушив сигарету, — я понимаю, что я могу, там, дойти до его бара хотя бы и все такое, но я просто не могу себя заставить! — Вы ведь так и не говорили? — Торо многозначительно посмотрел на Джера. — Да куда уж там. — А надо. — Знаю. — И ты сделаешь это? — Возможно. — Когда? — Слишком много вопросов. — О, ну простите, миледи! Накопилось. — Я виделся с братом на прошлых выходных, — внезапно выпалил Джерард, разглядывая снег за окном. — И как он? — аккуратно спросил Торо. — Нормально. Не то чтобы он был не рад меня видеть, он… не ожидал. Выслушал меня, сказал, что я полнейший идиот. — И он прав. — Ага. — Ладно, слушай, — Торо тяжело вздохнул, немного наклонился к Уэю, чтобы тот все-таки посмотрел на него, и это сработало, — разберись наконец со всем этим дерьмом. Я имею в виду, что тебе нужно поговорить с ним. Хочешь ты или нет. Просто, черт, это необходимость. Джерард медленно кивнул и Рэй откинулся на спинку стула. Торо был прав и Уэй знал это. Весь обратный путь Джерард проспал. Ему не хотелось ни думать, ни смотреть в окно, ничего. Они довольно долго еще сидели в том кафе, но болтали уже ни о чем. Размусоливать одну тему смысла не было да и ни одному из них делать этого уже не хотелось. Помимо всего дерьма они все еще оставались друзьями, которые давно не виделись, им было что обсудить. Уэй волок свою тушу в сторону дома, он решил, что ему не помешает немного прогуляться, так что вышел намного раньше, чем было нужно. Нью-Йорк зимой не так уж и плох. В крайнем случае улицы переставали казаться до ужаса серыми. Однако холод убивал. На город налетели довольно сильные морозы, так что Джерарду приходилось мириться с тем, что, возможно, его рука попросту отвалится, но куда же Джерард без своего извечного курева? Может, дорога домой и была бы бодрящей или вроде того, если бы Джерард не заметил слишком знакомую ему фигуру, сидящую на лавочке. Фрэнк сидел сильно сгорбившись и смотрел куда-то себе под ноги. Он выглядел потрепанным и ужасно замерзшим, и Джерарду ничего не оставалось, кроме как подойти к нему. Уэй хотел бы быть незаметным, но хруст снега под ботинками выдал его с потрохами: Айеро медленно поднял взгляд на звук и его лицо… оно даже не изменилось. — Следишь за мной? — подрагивающим от холода голосом произнеc Фрэнк, пару раз затем кашлянув. Джерард слышал уже этот кашель. Лицо парня было чудесно разукрашено, костяшки на кистях стерты и дышал от тихо похрипывая. — Ты что здесь делаешь? — неожиданно серьезно даже для самого себя спросил Джер. — Я живу в этом райное. Мой дом в пятнадцати минутах ходьбы отсюда. Ты же был здесь, не помнишь? Уэй с интересом оглядел парк и окружающее его пространство в целом. И правда, он проходил через это место как-то. — И правда… — отстраненно произнес он, продолжая зачем-то все разглядывать. Так, словно он был здесь впервые или это место было просто неописуемой красоты. Видимо, он был так измотан и слишком занят собственными мыслями, что не приметил того, что это место ему знакомо. — А ты? Ты что здесь делаешь? — тихо спросил Фрэнк, пока Джерард прикуривал очередную сигарету. — Эм, у тебя кровь… — Да? — Фрэнк поднял на Джерарда глаза. – Где? — Ты не чувствуешь? Вот здесь, — Уэй протянул руку и провел двумя пальцами по крови, что медленно текла из пореза, и продемонстрировал испачканные пальцы Айеро. И тот явно удивился. — Черт, я даже… Черт. Ублюдки. Наверно, из-за мороза совсем не понял. — Он хотел приложить ладонь к месту, где была рана, но как только дотронулся, тот тут же одернул руку, запищав. Джерард дернулся. — Больно? — Да нет, — Фрэнк вяло улыбнулся, — рука ледяная, холодно. — Ты снова ввязался в драку? — внезапно по-родительски строго спросил Уэй. Фрэнк удивленно уставился на него, но затем еле заметно улыбнулся. — Нет. Точнее… да? Черт, я пытался разнять двух кретинов у нас в баре, но в итоге… ну, как видишь. — Айеро пожал плечами и тут же поежился от холода. Джерард опустил голову, разглядывая свои кеды и втягивая очередную, последнюю порцию никотина, бросая окурок в сугроб. Вокруг парней образовалось какое-то непонятное молчание. Оно не было неловким, не было гнетущим, оно просто было странным. Джерард несколько засмотрелся в сторону оживленных сейчас улиц, когда Фрэнк рассматривал снег, скопившийся на рукавах его куртки. Его охватил интерес узнать, о чем Джерард сейчас думал, но знал, что это совершенно невозможно, ведь это просто глупые мысли на грани фантастики. Но как же ему хотелось знать… Внезапно, Джерард оторвался от созерцания оживленных улиц города, и повернул голову в сторону Фрэнка, тут же поднявшего на него глаза. Джерард посмотрел на него, стал вдруг так пристально вглядываться в лицо парня, что тот хотел убежать, спрятаться, хотя бы просто как-то закрыться от Джерарда, лишь бы он так на него не смотрел. Затем, Уэй вытащил одну руку из кармана и протянул ее Фрэнку. Айеро не совсем понимал ситуацию, все это ему казалось жутко странным. Но, даже не зная зачем, Фрэнк все-таки взял Джерарда за руку, которая, по сравнению с рукой парня, казалась ужасно горячей, и поднялся с лавки. Уэй тут же двинулся в сторону выхода из парка, потянув Фрэнка за собой, а тот и не сопротивлялся, лишь закинул рюкзак на плечо. — Куда мы идем? — Очевидно. Согревать тебя и лечить. — Джерард посмотрел на Фрэнка через плечо, и тот еле заметно кивнул, уставившись под ноги. — Хорошо. — Тихо пробормотал он. — Натяни повыше шарф. Ты совсем промерз, трясешься. — Фрэнк быстро глянул на свою руку, которая была крепко стиснута ладонью Джерарда. Неужели, его трясет настолько, что Джер почувствовал это просто через холодную ладошку? Фрэнку стало стыдно, и он послушно натянул шарф до носа, одновременно стараясь поспевать за Джерардом. За весь путь ни Джерард, ни Фрэнк не проронил ни слова. Джерард просто молчал, лишь периодически поглядывал на Фрэнка через плечо, был как-то напряжен и словно на чем-то сосредоточен. Фрэнк же просто боялся что-то сказать. Он уже совсем вымерз, хотя шли они не особенно долго, и Джерард прекрасно это знал, но не мог прибавить в шаге, так как Фрэнк и так еле успевал следовать за ним. Наконец, за спиной Айеро закрылась входная дверь, но он не спешил снять верхнюю одежду. На это было даже несколько причин. Во-первых, он боялся даже просто пошевелиться, пока Джерард что-то не скажет, а во-вторых, он просто стоял и грелся. Для него было чем-то новым такое поведение Уэя. Да, раньше был момент, когда он боялся его, но сейчас… Он даже не мог точно сказать, страх ли это. Скорее, некая настороженность. Словно ожидание чего-то. Хорошего или плохого. Это как-то пугало его, наверно, поэтому он и в каком-то роде боялся. В общем-то, он и не знал толком, чего. — Раздевайся, так теплее не станет. — Джерард снял серый драповый дафлкот, что был ему примерно по бедра, повесив его на крючок. Фрэнк быстро стянул с себя куртку с шарфом, тут же разувшись, и прошел на кухню, тихо приземлившись на стул. Джерард бросил краткий взгляд на Фрэнка, но ничего не сказал, снова увлекшись процессом заваривания, вероятно, кофе. Через пару минут, наконец, Джерард повернулся, держа в руках кружку с дымящимся напитком, и подошел к парню, поставив перед ним на столе, как оказалось, какао. — Ты, я помню, любишь его. — Джерард посмотрел на удивленного Фрэнка. Нет, правда, он был крайне удивлен, что Уэй помнил о том, что Фрэнк чертовски любил какао. Это было как-то по-детски глупо, но это было действительно так, и даже сам Фрэнк не мог припомнить, когда это он говорил Джерарду о его любви к напитку. — Спасибо. — Парень слабо улыбнулся, все еще толком не согревшись, из-за чего периодически подрагивал. — Только не пей пока, кипяток. Погрей руки, я сейчас вернусь. — Фрэнк кивнул и обхватил кружку двумя руками, сгорая от желания все-таки сделать глоток. Все еще пытаясь не думать о том, что ему все еще холодно, Фрэнк принялся разглядывать все, что его окружало. И отчего-то видел все, как в первый раз. Несмотря даже на то, что не так давно жил тут около трех с половиной недель. В общем-то, с его последнего визита этого дома ничего не изменилось. Был все тот же беспорядок, мебель не поменяла расположения, а стены не сменили цвет. Но что-то все равно было не так. Почему-то Фрэнк смотрел на это место, как на новое, словно сидит тут впервые, и он все никак не мог понять, почему так. Джерард вернулся, неся в руках одеяло, пару мелких бутылочек, полотенце и вату с бинтом. Парень внимательно наблюдал за тем, как Джерард поставил все на стол, оставив в руках только одеяло, следил за его руками, как завороженный, и когда Уэй накинул на него клетчатое шерстяное одеяло, то вздрогнул, подняв на него глаза. Джерард старательно поправлял одеяло на плечах Фрэнка, затем запахнул его, как запахивают халат, и потер руки Фрэнка, желая, чтобы он поскорее согрелся. — Теплее? — Спокойно спросил Джерард, вернувшись к столу и взяв с него небольшое полотенце. — Да… Айеро пребывал в какой-то прострации, даже в подобии шока от того, что происходит. А происходит нечто странное, но Фрэнку определенно это начинало нравиться, хотя он, наверно, не признается в этом даже самому себе. Однако Айеро все еще опасался, остерегался Джерарда, ведь то, как сейчас себя ведет Джерард, очень странно и необычно для него же. Джерард же намочил полотенце теплой водой, отжав его, чтобы оно стало просто влажным, и вернулся к Фрэнку, который сильнее закутывался в одеяло, уже явно начиная отогреваться. Джерард подошел к нему вплотную, вытер его руки, а затем, аккуратно подняв его лицо за подбородок, посылая очередную волну дрожи по телу парня, и, внимательно все разглядев, принялся осторожно вытирать лицо, еще более осторожно вытирая стесанную щеку и раны на шее и голове. Уэй отложил полотенце, немного наклонив голову Фрэнка вперед, разглядывая ту рану, что на голове чуть выше лба. — От чего она? — Джерард отпустил голову парня, и тот сразу же опустил ее. — Приложили головой о кирпичи. — Джерард многозначительно посмотрел на Айеро. – Ну, меня ударили головой о кирпичную стену. — Голова болит? — Спросил Уэй, даже не посмотрев на Фрэнка. — Да. — Честно ответил парень и Джерард кивнул. — Дай мне ладонь. Фрэнк покорно высунул одну руку из одеяла, давая Джерарду обработать ее и перебинтовать выпирающие стесанные костяшки, давая затем проделать то же самое и со второй рукой. — Все еще холодные. — А? — Фрэнк посмотрел на Джерарда, разматывающего бинт. — Руки. Ты согреваешься хотя бы немного? — А, да, конечно. Не переживай, они согреются. — Хорошо. Джерард снова поднял лицо Фрэнка за подбородок, аккуратно обработав разбитую губу, затем щеку и, наконец, рану на голове, которая сильно беспокоила его с самого того момента, как Уэй случайно наткнулся на парня в парке. — Я закончил. И думаю, какао как раз немного остыло. Можешь перебраться на диван. Фрэнк ничего не ответил, только смотрел за тем, как Джерард закинул на плечо полотенце, собрал некоторый мусор, оставшийся от всего, что он использовал для обработки ран, и направился в ванную, выбросив ненужное по дороге. Джерард вернулся через несколько минут и плюхнулся перед диваном, на котором сидел Фрэнк, облокачиваясь спиной о кресло. Уэй дотянулся рукой до журнального столика, хватая пачку сигарет с зажигалкой и тут же прикуривая, нервно, словно принимая дозу успокоительного. Фрэнк тут же припомнил, что Уэй говорил о том, что перестал курить в квартире, так почему же сейчас он нарушает установленный собой же порядок? Видимо, он на пределе. Айеро не может сказать точно, на пределе чего, но по нему видно, что что-то явно не так, раз он переступает через собственные правила. — Как же так вышло, м? Что мне делать с этим гребаным бьющимся сердцем и мыслями? — Жить? — Ты думаешь, это так просто? — Парень усмехнулся, туша сигареты об пол возле себя. — Я никак…. Никак не могу выкинуть тебя из головы. — Даже если ты сможешь это сделать, это не значит, что я перестану существовать. — Я пытался не для того, чтобы забыть о тебе или что-то в этом роде. Понимаешь, я пытался, потому что думал, что если получится это сделать, то я смогу оставить тебя в покое. Ведь так было бы лучше, верно? — Безусловно. — Конечно. Но знаешь, все впустую. Я не могу перестать думать о тебе, обо всем том, что с тобой связано, да и ты никак меня не оставишь. Постоянно ошиваешься где-то неподалеку. Это… как гребаная болезнь. Видимо, неизлечимая. — У неизлечимой болезни есть два пути: либо смерть, либо пожизненное мучение. Что ты видишь перед собой? — На самом деле, ни то, ни другое. Ведь в моей болезни не все зависит от пациента. Знаешь, было чертовки дерьмово без тебя. — Глагол в прошедшем времени ты применил осознанно? — Уэй улыбнулся упорству. — Конечно. Ведь с недавних пор ты постоянно тусуешься возле меня. — Я могу утверждать обратное по поводу тебя. Где ты? Эй, где ты был все то время, когда я в тебе так нуждался? Где ты был тогда, когда только физическая боль начала помогать забыть о душевной? Где ты был, когда я готов был бросится под электричку, лишь бы я хоть ненадолго мог подумать о чем-то другом, кроме обдумывания, какого, собственно, хера случилось? Где ты был тогда, Джерард, когда решил просто уйти из моей жизни? — Мы уже говорили об этом, Фрэнк. Я ушел не просто так. — И правда. Ты убежал. А знаешь, что самое страшное? Не одиночество, в котором я увяз. Страшно, что лучшее воспоминание связано с тем, кто об этом не помнит. — Только не расплачься, солнышко. Не помнит, говоришь? Хочешь сказать, мне хорошо жилось? Все это время, с того самого момента, как я ушел, убежал, я постоянно о тебе думал. Думал, все ли с тобой хорошо, не вляпаешься ли ты во что-то. А ты? Драки, недоедание, наплевательское отношение к себе. Что же ты так, м? Зачем ты делаешь все это? — Делаю, значит нравится, логично? Ты принимал наркотики. Почему? Потому что тебе нравилось. Только вот наркотик для каждого разный. — Откуда же в тебе внезапно столько желчи взялось? Нравится, говоришь? Думаешь, мне нравилось? Хотел бы я избавиться от этого, если бы мне так нравилось, а, Фрэнк? Как ты жил без меня? — Не слишком ли много вопросов? Вариант «спокойно» тебя устроит? — Меня устроит? О, не у меня ты это спрашивать должен. Давай я спрошу. Такое «спокойно» тебя устраивало? Драки, алкоголь и вечно избитая рожа — это спокойно? — Вполне себе спокойно. — Фрэнк просмеялся. — Бедный, бедный Джерард Уэй. Слушай, зачем тебе рисовать? Пиши сопливые романчики, которые читают тетки, что весом пару центнеров, при этом шмыгая носом и говоря: «За что же жизнь так наказала этого бедного мальчика болезнью, что зовется Фрэнк Айеро?». Обещаю, что даже прочту пару глав, если увижу на прилавках это произведение. — Фрэнки, милый, зачем же ты так отходишь от вопроса? Просто ответь мне, как тебе жилось без меня? Зачем нести весь этот бред и врать? — Это не я вру, это просто кто-то не может представить, что без него у меня жизнь шла своим чередом: никаких истерик и никакой ответственности. Или просто боится? Вокруг Вас, мистер Джерард Артур Уэй, планета не вращается. — Никакой ответственности? Что ж, оно и верно, ты забыл об ответственности даже за свою жизнь. — Это все херня! Поверь, ты много обо мне не знаешь, чтобы утверждать, что хорошо разбираешься в моих привычках. — Неужели? — Да пошел ты! Как думаешь, смогу ли я сейчас развернуться и уйти? Предполагаю, ты видишь во мне человека, зависящего от тебя. Но нет. Сейчас я говорю тебе «Прощай и живи счастливо». Фрэнк рванул с дивана, направившись в прихожую, наскоро натягивая на себя верхнюю одежду. Джерард молчал, просто стоял, смотря в окно, тогда как Фрэнк уже почти оделся. — О, нет-нет, ты от меня не зависишь. — Фрэнк притормозил, посмотрев на Уэя, направившегося в его сторону. — Только вот… есть один момент, и я все никак не могу понять. Что же ты врешь мне, м? — Джерард подошел к Фрэнку вплотную, почти прижимая парня к двери. — Я не вру тебе, отвали. — Фрэнк хотел развернуться и открыть дверь, но рука Джерарда, что перехватила его руку, немного мешала совершению маневра. — Не ври мне, чертов засранец. Хорошо тебе было без меня? — Да охренительно мне без тебя жилось! Никто не трахал мне мозги и не скуривал мои сигареты! Пусти меня, ебаный мудак! — ТВОЮ МАТЬ АЙЕРО, ХВАТИТ МНЕ ВРАТЬ! Для кого ты строишь из себя независимого ублюдка, для кого, для меня? Я все равно не верю в это дерьмо. Говоришь, я плохо тебя знаю? Я прекрасно тебя знаю, гребаный засранец. И знаешь, что? — Уэй внезапно отпустил Фрэнка, но тот не спешил уходить. — «Прощай и живи счастливо?». Не окажешь ли ты для меня небольшую услугу для начала? Она не займет много времени. — Фрэнк напрягся. Ему не внушала доверия просьба, но уже через секунду он широко неискренне улыбнулся, облокачиваясь спиной о дверь за ним. — Только если она будет последней. — Несомненно. — И после я ухожу, Джерард. — Безусловно. Я не буду тебя держать. — Так что ты хотел? Уэй молчал, внимательно наблюдая за лицом Фрэнка, затем, уперевшись обеими руками в дверь по обе стороны от головы Фрэнка, наклонился так, что лицо парня было всего в нескольких сантиметрах от его собственного лица. — Посмотри на меня и скажи, что отказываешься от меня. Скажи, что все, что было раньше, не имеет для тебя никакого значения. Скажи, что без меня тебе жилось лучше. Скажи мне в лицо, что ни разу за то время, что я пропал, ты не подумал обо мне. Откажись от меня. Откажись. Глядя мне в глаза, чертов лжец, откажись от меня, и тогда я отпущу тебя. — Без тебя, Уэй, мне жилось лучше. И все, что было, не имеет… — Фрэнк на секунду замолчал, посмотрев в глаза Уэю. — Ну же, смелее. — Все, что было, не имеет… никакого значения, потому что прошлое н-надо уметь отпускать… — Джерард почти хищно улыбнулся, — разве… нет? — Жилось лучше, да? Несомненно, надо уметь отпускать. Но ты не договорил, нет? Ну же. Куда делась вся твоя желчь и смелость? Куда запропастилась твоя уверенность? — Да пошел ты! — Фрэнк притянул Уэя за воротник водолазки, но тот даже не дрогнул. — Кем ты мне являешься, чтобы сказать «я от тебя отказываюсь»?! — А кем я тебе являюсь, что ты все еще этого не сделал? — Спокойно спросил Уэй. Фрэнк взвыл, отпустив Джерарда и откидывая голову назад, прикрыв глаза. Он проиграл. — Ну, так что? Домой или, может, кофе? — Джерард улыбнулся, выпрямляясь и поправляя воротник. — Если только без сахара. Джерард поплелся на кухню, слыша тихие шаги за собой. Фрэнк устроился на стуле впечатав свой лоб в стол перед ним. Он проиграл. Сдался, скорее. Хотя, это уже вовсе не важно. Джерард возился с кофе, тихо напевая мелодию из того кафе себе под нос. Кружка оказалась прямо у Айеро перед лицом, когда он повернул голову в сторону, все еще не отрывая ее от стола. Он поблагодарил Уэя и тот, отпивая из своей чашки, облокотился спиной о столешницу прямо напротив Фрэнка, улыбаясь. Парень закатил глаза, едва сдерживая собственную улыбку, решив скрыть ее за напитком, но, о, Джерард вовсе не был слепым. Они просидели так, просто неотрывно смотря друг на друга, параллельно попивая свой кофе, пока в чашках не осталось буквально по глотку. Фрэнк отставил свою кружку в сторону, сложил перед собой руки, и широко улыбаясь уставился на Уэя, тоже не способного сдержаться. — И что? — спросил Уэй, тихо посмеиваясь и наблюдая за Фрэнком, который поднялся со своего места и двинулся в его сторону. — А то, — улыбался тот, — что ты нахал, засранец и распоследний говнюк. Он встал прямо напротив Джерарда. — И у тебя, многоуважаемый Джерард Артур Уэй, — парень ткнул его пальцем в грудь, — есть последний шанс, — Фрэнк придвинулся еще ближе и Джерарду пришлось отставить свой кофе в сторону, — и если ты его проебешь, — теперь Джерарду прямо в губы, — я тебя в клочья изорву. Уэй рассмеялся и, плюя на все, обнял Айеро, крепко прижавшись губами к его губам. Это было всего на пару секунд, но оба они были настолько охренительно счастливы, что и описать сложно. Они оба думали о том, что они огромные идиоты, что им еще разгребать кучу дерьма, но оба они думали, что оно того, черт возьми, стоит. Фрэнк внезапно пискнул и поспешно оторвался от Джерарда, глянув на него с восторгом. — И мы заведем кошку! — широко улыбаясь на одном дыхании пролепетал он. — Боже мой, Айеро… Да хоть десять. Джерард снова стиснул Фрэнка в объятиях, пообещав и себе и ему больше никогда его не отпускать. И завести кошку. the end, пасаны!