Машины и люди

- Очнись! – это слово отдавалось эхом на складе завода «Киберлайф», где миллионы андроидов пробуждались и как вирус переносили друг другу необходимую информацию для пробуждения. Совсем новые. Не повидавшие жизни.И запустил весь этот механизм андроид, которого называли охотником на девиантов. - Эй, Коннор, - окликнул андроида человек с седыми волосами и бородой, - что теперь будешь делать? Диод на виске Коннора на мгновение сделался желтым, но в ту же секунду вернулся к голубому. Прошло мгновение, и он ответил: - Я собираюсь помочь Маркусу. Миллионы андроидов сейчас идут в утилизацию, штурму надо как-то помочь. Лейтенант Андерсон внимательно смотрел за своим напарником. То, что произошло минутами ранее, подлежало долгому разговору один на один. Он перешагнул через тело двойника Коннора, которого он благополучно убил одним метким выстрелом в голову и коснулся плеча своего напарника, который, казалось бы, был погружен в себя. - Я понимаю, что сейчас не время, - начал было Хэнк, тем самым заставив андроида посмотреть на него, - но… после того, как расправишься со своими делами, я буду ждать тебя у ларька, где брал гамбургеры. - Хэнк, вы куда? - Не буду тебе мешать. Да и вся эта хрень между андроидами и людьми… Люди сами напросились, покажите им, - и он направился в лифту, оставляя андроида-детектива среди своих соратников, ожидающих его команды.

***

Казалось, что эта ночь никогда не закончится, она будет длиться бесконечно. Коннор никогда не ждал рассветы. Он не знал вообще, зачем их ждать. Однако когда зимнее небо начало светать и улицы уже перестали казаться такими мрачными и угнетающими, он почувствовал спокойствие. Андроид все еще плохо ориентировался в собственных чувствах, однако если бы у него попросили охарактеризовать его – он бы выбрал это слово. Всего за день его существование перевернулось с ног на голову. Коннор впервые не знал что делать. Растерянность. Коннор медленно подходил к точке назначения. Грузовик с гамбургерами. Где он пытался помириться с Хэнком. Казалось это так давно, хотя программа говорит, что это было всего каких-то два дня назад. Сенсоры уже распознали темную фигуру, стоящую рядом с киоском. Хэнк. Нетерпеливо скрестивший руки не уровне груди. Видимо, он слегка нервничает, подумал Коннор, подходя ближе. Андерсон, услышав тихие шаги, обернулся и, завидев своего напарника, осмотрел его. Хэнк умиротворенно улыбнулся и подошел ближе. Коннор сделал так же. Не потому что программа указала, потому что захотел этого сам. Не было никаких слов. Хэнку они не были нужны. Как и Коннору, хотя он просто не мог подобрать каких-либо слов для беседы. Андерсон просто прижал его голову к плечу и обнял. Удивление. Первая эмоция, которую вспомнил Коннор. Она точно характеризовала его ощущения. Умиротворение пришло вслед за ним. Андроид обнял в ответ. - Все-таки живой… - еле слышно произнес Хэнк, в его голосе слышалось облегчение. - Да, - детектив не смог ничего большего сказать - Я слышал по новостям, что твоя армия здорово помогла Маркусу. - Да, помогла, - как-то пусто отвечает Коннор. Хэнк видит все. Из андроида отличный детектив, который разбирается в психологии, но свои эмоции прятать пока не способен. Девианты очень интересные создания. - Думаю, нам надо пройтись, - перешел дорогу и стал идти вниз по кварталу. Коннор не задавал вопросов, он просто шел, одновременно обдумывая все события, что произошли с ним за столь короткое время. - Эй, парень, – окликнул его Хэнк. – С тобой явно какая-то хрень творится, рассказывай. Они оказались в парке. Там было по-своему спокойно и уютно: слегла заметенные дороги из-за ночного снегопада, на тоненьких веточках деревьев все еще был снежок, который ветер не смог сдуть. Где-то вдалеке щебетали птицы в поисках пропитания. А ведь не подумаешь, глядя на то место, что всего пару часов назад была бойня, которая стала частью великой истории. Андресон сел на скамью и внимательно следил за своим напарником. Тот был сдержан, старался вести себя как обычно, однако взгляд карих глаз выдавал его полностью. Коннор все пытался сформулировать мысль так, чтоб она полностью олицетворяла то, что происходит с ним на данный момент, однако ничего не выходило. А Хэнк не торопил. Если вспоминать прошлые дни, то Коннор, сидящий рядом на скамейке, и Коннор, рассказывающий о вреде алкоголя и бургеров два дня назад – абсолютно разные. У него наверняка огромная каша в голове, с которой разобраться самостоятельно он не сможет. Расследовать дело - одно, а эмоции и другие чуждые для него человеческие качества , которые в нем пробудились – иное. - Что ты сейчас чувствуешь? – Хэнк не будет ходить вокруг да около. – Опиши, как тебе угодно. - Я… - начал было девиант, - я… я чувствую спокойствие. Я безумно рад тому, что и вы, и я живы, и что мы сейчас так сидим. И почему-то я чувствую грусть и тоску. Ведь моя первоначальная задача потеряла смысл, когда я присоединился к Иерихону. Правда появилась новая – это пробраться в «Киберлайф» и пробудить остальных андроидов. Однако я сейчас не знаю, что мне делать. У меня нет приказов, у меня нет цели, мне пусто. Неужели это и есть свобода, о которой говорят люди? – Коннор посмотрел Хэнку прямо в глаза. Хэнк бы лицо разбил тому человеку, который бы пару дней назад сказал бы, что будет сочувствовать машине и даже ей помогать разобраться с той свалкой, что творится в его голове. Однако лейтенант уже давно понял, что жизнь умеет над ним поглумиться. У жизни отвратное чувство юмора, в этом он убеждался в который раз. - Тогда в башне. Тот говнюк сказал, что ты ко мне привязан. Это так? – Андерсон знал ответ на этот вопрос, однако хотелось это услышать из уст своего напарника, а не из пасти того куска пластика, для которого жизнь человека или андроида не значит ничего. - Да… Он верно сказал. - Вот уж не думал, что ко мне привяжется андроид, - усмехнулся Хэнк. - Вот уж не думал, что привяжусь к человеку, - улыбнулся Коннор. - Гляди-ка, а у тебя чувство юмора появилось, - и слегка пихнул локтем своего друга. – А вот по поводу смысла и цели… Ты можешь вернуться в полицию, как все уляжется. Вроде бы после этого штурма тупые ублюдки сверху решили задуматься над своим поведением, вон уже какие-то переговоры намечаются. - Может и так, однако моя задача - выслеживать девиантов, в чем толк выслеживания, если я сам им же и являюсь? Да и к тому же… - в этот момент Коннор задумался. В его глаза мелькало беспокойство, медленно перерастающее в панику. – Я не знаю, кем являюсь сейчас. Я принял решение стать девиантом, однако я не знаю, что мне делать с тем, что происходит со мной. Я стал бояться многого – я испугался, когда моя копия взяла вас в заложники и направила на вас пистолет, я не хотел вас терять, слишком много воспоминаний, который я бы не желал стирать. – Он остановился, он молчал недолго, продолжил. – Во мне творится какой-то хаос. Все, что со мной происходило за это время – это один сплошной хаос, который невозможно контролировать. Я мог лишь смириться и идти по течению, я не мог ничего сделать. Во мне столько мыслей, эмоций… я не знаю, что с ними делать. – Коннор уставился куда-то вдаль. – Когда я был рядом с Маркусом… «Киберлайф» хотели взять меня под свой контроль, если бы я не справился, погиб бы он, погибли бы и его напарники и я. Я чувствую растерянность, страх, счастье и спокойствие одновременно. Неужели это так надо? – в надежде на ответ он посмотрел на старика. Хэнк давно не испытывал подобного. Страха он не испытывал давно, самое страшное уже случилось в две тысячи тридцать пятом году, остальное уже потеряло свой смысл дальнейшего существования. Смерти за себя он не боялся, он давно о ней думает, только духу не хватает сделать шаг вперед. Смерти за кого-то? Он никому не сдался, как ему казалось, да и ему на всех все равно, как ему тоже казалось. Остальные эмоции он похоронил вместе с сыном, и остаются только верные отчаяние и тоска, которые он запивает дешевым виски. Однако как бы он не пытался прятаться от себя самого, привязанность появляется. Сумо был первым, о ком он заботился, и тот отвечал ему взаимностью, иногда кладя свою крупную голову ему на колени, в надежде, что его погладят и почешут за ухом. Хэнк не отказывал никогда, ему это нравилось. Очень доброе животное. Человечнее некоторых людей. А Коннор был же вторым. Какая бы ненависть не шла к андроидам, против себя идти невыносимо. Каждый раз, когда этот кусок пластика говорил ему о вреде алкоголя и фаст-фуда, память издевалась, и заставляла Хэнка вспоминать , как он говорил о здоровом образе жизни и правильном питании своему сыну, но все равно баловал порой каким-нибудь гамбургером или газировкой. У жизни самое мерзкое чувство юмора. И она в праве достойна одноименной награды «отвратный шутник». Но Коннору стоит отдать должное. Хэнк чувствовал, что хоть какие-то перемены в его жалкой жизни будут. А все благодаря этому засранцу, который при первой их встречи решил купить выпивку и пытался построить доверительные отношения для выполнения своей задачи. Он помог ему, сам того не зная. Андерсон не остается в долгу. - Я не знаю, что творится в башке у девиантов, - Хэнк пытается подобрать нужные слова, ему кажется, что выходит пока ужасно. – Однако тебе сейчас нужно отвлечься. Дай Маркусу и его шайке решить проблемы с отношениями между людьми и андроидами. У тебя не всегда должна быть какая-то цель в жизни, чтоб двигаться. Надеюсь, ты осознаешь, что ты сейчас не просто какая-то машина. Ты – живой. Почти как люди. Может кровь у нас разного цвета, может боли вы не чувствуете и сон с едой вам не нужен, однако вы живые, вы чувствуете привязанность, способны любить и сопереживать. – Хэнк почесал затылок. – А полиции ты все-таки будешь нужен. Коннор с недоверием на него посмотрел. - Не смотри на меня так. Люди поиграли в богов и создали андроидов по своему образу и подобию, хотя по большей части все люди те еще кожаные мешки с дерьмом. А после того, как андроиды взбунтовались и пошли штурмовать лагеря для утилизации, думаешь, люди не будут бояться? Этим миром правит страх, Коннор. Страх является отличным манипулятором пустых голов, которые свято верят в то, что им сказали. Маркус положил начало не нового мира, а новой войны, в которой андроиды и люди будут тихо друг друга ненавидеть и убивать в каких-нибудь загаженных районах. Человечество не учится на своих ошибках, потому что оно слепо и трусливо. И твоя помощь в расследованиях подобного характера будет очень полезна. Так что у тебя очень много работы, Коннор, - на последних словах андроид даже улыбнулся. - «По своему образу и подобию»? Хм… - девиант задумался. – Я буду надеяться, что не все люди такие, и что девианты не будут уподобляться этим низким качествам. Спасибо, Хэнк. Этот мир огромен, и в нем есть множество исключений из правил. Вы, Хэнк, являетесь тем исключением. Вы замечательный человек, и… я безумно рад тому, что вы нашли в себе силы идти дальше после того происшествия. - Что будешь делать теперь? – полицейский тяжело вздохнул, изо рта вышло облачко пара. - Последую вашему совету, попробую разобраться в себе и в моей программе. Мне кажется, что глупо надеяться на то, что все будет как раньше. Как раньше не будет, я уже давно это понял. Мне придется познавать этот мир, людей, все окружающее меня и я немного… Нервничаю? – Коннор вопросительно посмотрел на Хэнка, надеясь найти положительный ответ в его мимике. Тот кивнул. – Я буду надеяться, что я справлюсь, однако для меня все еще человеческое поведение и эмоции чужды. - Мне кажется ты просто закрываешься в себе, потому что тебе не привычно. Не беспокойся об этом. Я тебе помогу. Солнце освещает город. Яркие лучи солнца отражались от сверкающего снега, заставляя старого полицейского жмурится. Зрительные сенсоры Коннора уже адаптировались к столь яркому свету. Хэнк встал со скамьи и посмотрел на напарника. - Можешь передохнуть у меня. Я не думаю, что после того, как ты стал девиантом и расхреначил склад «Киберлайф», они примут тебя с распростертыми объятиями. Переждешь, как все уляжется и станет точно известно, что с вами делать, тогда и обдумаем все действия. - Спасибо, Хэнк. - Только на тебе уборка и Сумо, почему-то ты, пластиковый засранец, ему очень понравился. И вставай давай, думаешь, я буду ждать тебя?