I’ve been here before But always hit the floor I’ve spent a lifetime running And I always get away
Ты знаешь, что Юнги всегда бежал от этого чувства. Избегал, словно чумы, после которой невозможно продолжить жить по уже привычным для него устоям. Изо дня в день он повторял себе, что эта «болезнь» съедает тебя изнутри, разрушая, душа до потери сознания. Несмотря на юный возраст, парень уже успел разочароваться в любви, не видя в этом никакого смысла. «Нихрена это не возвышенное чувство. Необходимость — возможно. Просто все боятся остаться наедине со своими проблемами и внутренними демонами, поэтому и ищут себе подобных. Одиночек. Но всё это звучит слегка депрессивно, не так ли? Вот мы и стремимся назвать это как угодно, но только не обычным страхом одиночества».But with you I’m feeling something No, I won’t be afraid
Всё когда-то меняется, но всегда есть что-то или кто-то, преследующее тебя повсеместно. Для Юнги это была именно ты. Днём и ночью, в жару и слякоть, ты всегда рядом, хоть он и не просил. Хотел? Возможно. Но пройдёт и сотня лет, а Мин даже не подумает признаться в этом. В первую очередь самому себе. Окружающим юноша кажется слишком холодным, отстранённым, ему будто плевать на всё, и на себя в том числе. Но лишь одна душа на этом свете знала, что это далеко не так. Не раз, видя его слёзы, нервные срывы, слыша его по-детски звонкий смех, ты понимала, что он такой же, как и все. Лишь перед тобой парень снимал все маски, показывая свою израненную душу, не думаю о каких-либо последствиях. Тебе доверяли, рассказывали о наболевшем и делились самым сокровенным. Только ты имела право читать записи в его потрёпанной старой записной книге, которую когда-то подарил ему старший брат, одна ты могла слушать его песни, в которые он каждый раз вкладывал частичку себя, и лишь твои советы и просьбы хоть как-то могли повлиять на его буйный характер. Порой это наталкивало на мысли, которые ты старалась гнать от себя подальше. Это лишь иллюзия.If I risk it all Could you break my fall?
Вспомни тот дождливый вечер. Это был первый раз за последние 17 лет, когда вы вместе выбрались за пределы ваших серых комнатушек. Ты даже и не надеялась, что Юнги согласится на это, ведь знала, что помимо тебя у него есть свои важные дела. Но глупо отрицать, что когда ты услышала сначала недовольное ворчание, а затем сиплое «у тебя есть 15 минут на все сборы», твоё маленькое потрёпанное сердечко пропустило пару ударов. Раньше такого не случалось. Никогда. Но ты снова приняла это за какие-то девичьи наваждения и не предала большого значения, а зря. На часах было ровно шесть вечера, и парень уже ждал тебя рядом с входной дверью, сидя на ветхой деревянной лестнице, как преданный пёс. Его прекрасная улыбка. И снова удар. Он ведь так редко смеялся, обнажая свои белые идеальные зубы и верхние десны. От этого любовь к его улыбке возрастала с каждым разом, когда тебе удавалось поймать её хоть на секунду. Но как-то раз ты в шутку сказала, что с ней Мин похож на младенца, а это ужасно задело его самолюбие, которое он также редко проявлял. После этого случая поймать улыбку стало схоже погоне за редким видом птицы. Вот она —перед тобой порхает, размахивая прекрасными пёстрыми крыльями, но стоит сделать лишнее движение, издать только звук, как всё, её будто бы и не было. «Я не манекен на витрине, перестань так пялиться. На помешанную похожа». Ты уже хотела предложить место для дальнейшего времяпрепровождения, но, не дав тебе и слова сказать, друг взял твою ладонь, вложил в свою и быстрым шагом направился в неизвестном тебе направлении. Ты всё пыталась задать хоть один вопрос, ведь в голове их было около ста, но тот холод, что исходил от его рук, просто не позволял тебе сосредоточиться на чём-то одном. Жар. Вот, что ты чувствовала на тот момент. Ты не понимала, как так произошло, что случилось с тобой и твоим телом, твоим разумом. Как бы глупо это не звучало, но ты будто отключилась от реальности и лишь послушно следовала за Юнги. Холм. Это был обычный холмик почти в самом конце Тэгу. С первого взгляда он был ничем не примечательный, обычная пожухлая трава, иголки от опавших кедровых деревьев и пару старых причудливых пней, но если пройти на пару шагов дальше, то взору откроется замечательной вид на весь город. Бесполезно спорить с тем, что он красив именно вечером, когда солнце светит уже не так ярко, и огни вывесок и указателей заменяют его, указывая жителям пути и привлекая их внимание. «Мы с братом любили здесь сидеть после школы и просто наблюдать за всеми. Было ужасно скучно, но это моё самое любимое воспоминание из детства. Ну, одно из двух». Это была единственная фраза, которую он сказал за весь вечер, помимо своеобразного приветствия. Но и это было вполне достаточно. После он лишь медленно прошагал почти к самому обрыву и сел на землю, подзывая тебя взглядом присоединиться. И так вы сидели до самого заката. Молча. Даже не взглянули друг на друга. Юноша был определённо занят своими мыслями, тихо бурча себе что-то под нос и иногда недовольно вздыхая и тряся головой. Ты старалась не обращать на это внимания, просто смотрела вперёд и думала о завтрашнем зачёте по философии. И лишь ветер тебя отвлекал от этих мыслей, даже тёплая кофта, больше походящая на зимний свитер, тебе не помогла. Ты уже хотела вновь попытаться натянуть рукава на пальчики рук, но вдруг почувствовала, как что-то тяжёлое легло на твои хрупкие плечи. Это было пальто парня. Ты сразу догадалась по запаху одеколона, который он не удосужился сменить за столько лет. Юнги прекрасно знал, что ты ненавидишь ветер и дождливую погоду в целом, тебе подавай солнце на небе, лёгкий бриз и песок под ногами. Прекрасно знал и именно поэтому поступил так. Твой взгляд был направлен на него, как и его на тебя. Ты будто спрашивала: «Зачем? Ты же сам сейчас продрогнешь до костей». А в ответ лишь получила такой же немой ответ: «Лучше я, чем ты». И вновь жар подступил к телу, щёки стали розоветь, и ты вмиг отвернулась, скрывая своё смущение. Ты понимала, что он не раз тебя уже выручал: и одежду давал, и на машине подвозил, и даже пару раз позволял переночевать у себя, но почему-то именно этот жест смутил тебя. Как всё это понимать. И вновь из мыслей тебя вывело лёгкое прикосновение к твоему запястью. Оно было секундным, даже ещё быстрее, но ты успела его почувствовать, успела прочувствовать. Но как только ты краем глаза глянула на левую руку, то ничего, кроме красных пальцев, не увидела. Как и не заметила того, как уголки рта Мина поднялись чуть выше, превращаясь в лёгкую и по-настоящему невинную улыбку.How do I live? How do I breathe? When you're not here I'm suffocating
С того вечера прошёл уже месяц. И даже спустя такой длительный срок ты не могла найти себе место. После вашей своеобразной прогулки от Юнги не было ни звонка, ни даже короткого СМС-сообщения. Как это могло не пугать? Правильно, никак, поэтому каждый вечер, после всех занятий в университете и подработке в книжной лавке, ты прикладывала все усилия для того, чтобы хоть на секунду снова посмотреть на его вечно спокойное лицо, услышать его немного хрипловатый голос. Но вот только все попытки были напрасны. Даже небольшая переписка с его старшим братом не дала никаких результатов. Хотя благодаря нему ты узнала, что у парня, возможно, наступил тот момент, когда хочется творить, не выходя за пределы своей комнаты. Мин был творческой личностью, спокойной, но в тоже время непредсказуемой, холодным на первый взгляд, но иногда внутри юноши разгорался такой пожар, что лишь выплёскивание своих мыслей на несчастный клочок старой бумаги помогало его затушить. Ты это знала, поэтому и решила дать ему время побыть наедине с собой. Только вот ты тоже осталась одна, совсем одна, и голову забили совсем не радужные мысли. «А что, если он так и решит остаться в своём мире? Забудет про меня» «Я бы ведь могла ему помочь, стоило лишь попросить, но почему он не сделал этого?» «Что в тот вечер я сделала не так? Чем задела, что Юнги даже не удосужился позвонить на следующий день?» Потом ты поняла. Чтобы творить, человека должна посетить некая муза, что-то, что придает ему сил, уверенность в том, что он делает это не напрасно. Иногда этой музой становится музыка, иногда литературное произведение, при прочтении которого ты стремишься создать своё, ничуть не хуже, но чаще всего это кто-то. Человек, который пробуждает в тебе то, благодаря чему всё делается само, будто так всё и должно быть. Теперь всё встало на свои места. Он нашёл ту самую, и это не ты.I want to feel love, run through my blood Tell me is this where I give it all up?
Гудки. Медленные гудки. Вроде и минуты не прошло, а парень уже успел придумать сотню сценариев, от того, где ты просто ушла в душ или снова смотришь очередную дораму, не слыша мелодию звонка, до того, где тебя зажимает в плохо освещённом переулке какой-нибудь пьяный парень, которого ты видишь в первый раз и из-за этого страх только увеличивается, как и у Юнги, чья бурная фантазия ушла не в то русло. На часах лишь без пяти минут одиннадцать вечера, и молодой человек знал наверняка, что в это время его подруга даже не задумывается о том, чтобы прилечь на свою маленькую мягкую кроватку и уснуть до утра. Снова гудки и ничего больше. Оставив попытки дозвониться, он просто решил записать голосовое сообщение, надеясь на то, что утром ты, как всегда, проверишь свою почту в соц.сетях. Он знал тебя слишком хорошо. — Сандара, послушай. Я знаю, что уже поздно для звонков, но… Просто мне… — юноша слегка замялся, пытаясь подобрать нужные слова, — Я просто хотел услышать твой голос. Наверное, это звучит глупо, я понимаю, и уверен, что ты ничего сейчас не понимаешь. Ты же Сан, хах. Но мне действительно это нужно. Да, я не писал, но на то была причина, поверь. И я надеюсь, что скоро ты сама увидишь, а точнее услышишь моё послание для тебя. Многие считают меня чёрствым, как столетний сухарь, но ты-то видишь меня настоящего, без масок и фильтров. Надеюсь, это зрелище тебя не пугает. До сих пор помню, как нам было лет по 11-12, мы смотрели какой-то ужастик, но это скорее была драма, чем страшное кино. И когда показали сцену последнего разговора отца с дочерью, где он вспомнил всё: от её рождения до первых успехов в школе, я даже не заметил, как слёзы покатились по моим щекам. Мне было ужасно стыдно. Парень, а плачу. Мой брат бы уже давно растрепал всем соседям об этом, но ты не он. И когда я увидел, что ты также не смогла сдержать эмоций, я… Мне просто захотелось тебя обнять, прижать к себе и сказать что-нибудь одобряющее, но нет, я же Мин Юнги. Тогда я подумал, что таким образом только сильнее покажу свою слабость, свои уязвимые места, поэтому решился лишь положить ладонь на твоё хрупкое плечо и слегка сжать его. Я был неимоверным дураком. Хотя, почему был? И вот сейчас ты снова встревожила мою душу, моё сознание. Какое-то время я пытался написать что-то стоящее, пытал себя, не ел, пока не увижу хотя бы пару строк, которые не стыдно представить на публику, но всё было тщетно. До нашей прогулки. Именно тогда я понял, что-то, что нужно мне, находится совсем рядом. Сандара, прости. Я правда искренне прошу прощения у тебя за то, что вёл себя, как настоящий мудак. Прости. Но такой я. Иногда сам себя не понимаю. Вроде хочется побыть одному, но без твоего тепла рядом так пусто. Мне сложно как-то назвать эти чувства, возможно, мне просто снова страшно показать себя с «плохой стороны», поэтому сам не могу себе признаться, что я… Блин, а писать легче, чем вот так говорить, мда. Просто я хочу, чтобы ты знала, что такая девушка мне не безразлична. И в скором времени докажу это. Себе, тебе и всему миру. Обещаю. Это сообщение длилось всего полторы минуты, а у Юнги было ощущение, будто он наговорил на час. И вот, смотря на запись, он не спешит отправить её тебе, сам не понимая почему. Что-то внутри просто не даёт это сделать, останавливает. И тот голос, который только недавно твердил ему, что нужно рассказать девчонке всё как есть, стал постепенно затихать, а на его место пришла неуверенность и страх. Да, Мин боялся, что это всё зря. Он влюбился, как глупый пятиклашка, но вот что думаешь ты по этому поводу, что ты сделаешь после прослушивания? Выставишь на смех? Сделаешь вид, что ничего не было и просто проигнорируешь? Почему-то хорошие варианты не приходили в голову. Ещё раз взглянув на экран своего мобильного, парень тяжело выдохнул и, на секунду прикрыв глаза, просто нажал на клавишу удалить. Наверное, так будет лучше. И вот, прошёл уже год. За это время многое успело поменяться. Ты перешла на следующий год обучения, обзавелась новыми друзьями, с которыми каждую пятницу оставалась в библиотеке и обсуждала очередной новый роман для женщин за сорок. Но, когда что-то приходит, обязательно что-то уходит. И, к сожалению, это стал твой хороший друг Мин Юнги. От общих друзей ты узнала, что для осуществления своей мечты он перебрался в столицу и вроде уже успел зарекомендовать себя в музыкальной индустрии. Было ужасно больно это слышать от кого-то, а не из уст самого парня. Тебя как будто предали, ведь он мог сам сказать тебе, попрощаться, хотя бы написать простое «пока». Но если он так не сделал, значит так и должно быть. Со временем ты приняла это, очередные невидимые раны на сердце почти затянулись, оставляя после себя ужасные шрамы. И вот, сидя в университетском кафе и попивая чуть остывший латте, ты услышала очередной «радио-хит», как тебе показалось на первый взгляд, но, прислушавшись, поняла, что у этой песни достаточно интересная история. Нежной голос девушки завораживал, но не так, как сами слова. Они будто были пропитаны чувствами: грустью, страхом, но в большей части любовью. Да, именно ей. Вроде ничего обычного, все пишут и поют о любви, но что-то отличало эту композицию от остальных. Ты не могла точно сказать что, но понимала это, чувствовала. Особенно тебе въелась в память последняя строчка припева: «For you I have to risk it all 'Cause the writing's on the wall» Теперь эта песня стоит у тебя на повторе в плейлисте. А ты ведь даже не подозреваешь, что она посвящена именно тебе. Тебе и никому больше.