***
Lana Del Rey — High By The Beach
Это случилось в начале лета. В первые тёплые дни частенько шёл дождь, и белые тучи закрывали собой голубую небесную простынь, но вскоре, сквозь белый занавес пробивались лучики солнца, а яркая разноцветная дуга будто бы делила небо на две части. На траве поблёскивала роса, а птичьи трели становились такими звонкими и уютными, словно любимая, заслушанная до дыр песня, хранящаяся где-то в глубинах памяти старенького плеера. В один из таких дней они и встретились. Промокший до нитки, весь в слезах, 12-ти летний Ким Минсок и лучезарный, с улыбкой до торчащих в разные стороны ушей, 11-ти летний Ким Чондэ. Тогда ещё моросил слабый дождик, утихая после длительного ливня, а на небе стали появляться розоватые оттенки. Тогда мокрый и напуганный Минсок сидел на старой скамеечке, сооружённой кем-то ещё задолго до появления его самого на этом свете. Она стояла на краю цветочного луга, который всегда очень бурно зарастал цветными бутонами различных растений, каждый из которых был особенным, словно имел свою личность. Иногда хотелось затеряться среди этого бесконечного цветущего моря, забыть свои проблемы и просто вдыхать эти чарующие запахи, с ног до головы пачкаясь в пыльце. Но даже красота этого луга не могла утешить громко всхлипывающего юного Минсока. Капли дождя собирались на кончиках его волос, стекая на милое лицо и смешиваясь с солёными слезами. Возможно, он мог бы ещё долго просидеть тут совсем один, если бы не неожиданный купол зонта с милыми динозавриками над его головой. Стоило лишь поднять озадаченный взгляд, как его глаза наткнулись на такую тёплую, полную лучиков солнца улыбку, которая от чего-то казалась такой родной и такой привычной, будто Ким видел её огромное множество раз, утопая в безграничной искренности, исходящей от неё. Чуть выше взгляд нашёл такие красивые тёмные щелки глаз, что дарили невыносимое тепло, словно Минсок и не сидел вот тут под дождём, содрогаясь от прохладного ветерка. В тот дождливый день он услышал резвое «Привет!» и последующее «Как тебя зовут?», что для них обоих стало точкой невозврата. — «Ким М-Минсок…» — имя, что потонуло в тихом шепоте и стрекотании кузнечиков, в обмен на такое звонкое и четкое: «Здорово, Минсок, а я Чондэ!» Хотелось растянуть этот момент на целый век, чтобы можно было бесконечно наблюдать за этими губами, тянущимися в кошачьей улыбке, и этими глазами-галактиками, наполненными целыми созвездиями. Хотелось записать этот голос на диктофон, чтобы имя звучало в ушах, заставляя мёртвых бабочек в животе снова порхать и придавать сил на новый день. Тогда совсем незаметно закончился дождь, а солнце начало медленно уплывать за горизонт. Где-то слышалась одинокая сойка, разбавляющая вечернюю тишину вместе с оркестром сверчков и стрекоз, но никто из мальчишек не спешил домой, сидя на старой скамеечке в самом краю цветочного луга. Чондэ был в ярком жёлтом дождевике, забавных резиновых сапогах с динозавриками, и Минсок — в простой белой футболке, и сероватых шортах до колен, на которых красовались кое-как приклеенные пластыри. — Давай дружить, Минсок! — прозвучало так внезапно и тепло на что Мин только кивнул, незаметно улыбнувшись. Мальчики даже представить не могли, насколько эти слова перевернут и изменят их жизнь. Они даже не подозревали, что только что началось настоящее лето, их собственное, жаркое лето.***
BTS — Serendipity
С тех самых пор Чондэ и Минсок проводили каждый день в компании друг друга, теряясь среди цветов и прячась в тени высоких деревьев. Каждый день был наполнен цветущими фиалками, детским смехом и неловкими Минсоковыми слезами, что постоянно собирались на его ресницах. — Почему ты так часто плачешь, Мин-Мин? — такое ласковое прозвище звучало из уст Чондэ особенно тепло. В один из таких же знойных дней, сидя под высоким тополем, они придумали друг другу прозвища, чтобы через много-много лет, после тяжёлой холодной зимы, наполненной тоской, наконец-то встретиться, узнать родные черты лица и сказать: «Я скучал, Ченни» и в ответ услышать такое знакомое «Я тоже, Мин-Мин». — Я вовсе не плачу! Не правда… — послышался всхлип, и Минсок тут же начал стирать мокрые капельки со своих глаз. — Плакса Мин-Мин, — это звучало совсем не обидно, а мягко и утешающе, — Ты же мой хён, а значит должен быть сильным! Минсок всегда поражался Чондэ, ведь тот всегда смеялся. Даже когда он падал, то ярко улыбался, поднимался и шёл дальше, а вот Мин был совсем не похож на него. Он был очень ранимым, робким и слабым. Плакал при малейших трудностях и неудачах, был похож на хрупкий одуванчик, на который только стоит подуть и он тотчас же развеется по ветру. Ким и представить не мог, где Чондэ берёт эту силу, почему так звонко смеется и так лучисто улыбается. — Мин-Мин, у тебя такая красивая улыбка, но такая мимолётная. — Чондэ совсем не боялся размышлять вслух, ведь такие смущающие вещи в детстве казались самыми обычными словами, но в то же время, самыми искренними, — Я сделаю так, что ты больше никогда не будешь плакать! — Как это.? — Я обязательно сделаю тебя счастливым, обещаю! Я выйду за тебя замуж! — Чондэ снова звонко смеется, заставляя Минсока покрыться краской. — Глупый Ченни! — на глазах всё ещё стоят незаметные слезинки, но уста расплываются в ослепительной улыбке. Округа наполнилась звонким детским смехом. Эти драгоценные воспоминания навсегда останутся в памяти, и ничто не сможет их вычеркнуть, ведь они пахнут свежей травой, и имеют цвет уходящего в закат солнца.***
Сегодня было необычно жарко. Небо было чистое, без единой тучки, а огромный солнечный диск горделиво возвышался в самом небесном центре, опаляя своими лучами все, до чего они могли дотянуться. Поэтому сегодня мальчишки предпочли развалиться на траве под густой листвой ореха. — Ченни, а кто такой соулмейт? — Хмм, ну, мама говорила, что ты можешь узнать своего соулмейта по особой метке, которая появляется в тот момент, когда ты осознаёшь свою влюблённость. — Это я знаю, я не про это. — Минсок приподнимается на локтях и смотрит на Чондэ сверху вниз, — Я имею ввиду, какой он — соулмейт? — Ну, думаю… — Чондэ сел, вытянув ноги вперед, и мечтательно закинул голову вверх, размышляя над ответом, — Это человек, который тебя поддерживает, понимает, всегда верен тебе! Что-то вроде этого… О! — Ченни вдруг резко опустил голову и посмотрел на Минсока, — Ещё я слышал, что, если твой соулмейт поранится, то на месте его раны у тебя вырастут цветы, ха-ха! — Чондэ вдруг заулыбался, — Я не завидую твоему соулмейту, Мин-Мин! — Почему это? — Минсок вопросительно изогнул бровь. — Ты такой неуклюжий! Твой соулмейт будет похож на ходячий сад. И правда, Мин был весьма неуклюж. Постоянно спотыкался, что-то ронял и часто где-то царапался. Он даже мог упасть на ровном месте. И всегда после таких происшествий он плакал, не жалея слёз. У Минсока постоянно на теле были синяки и забавные пластыри с мультяшками, а на щеке даже красовался маленький шрамик. — Ну и что с того?! Что плохого в цветах… — привычные слезинки уже собирались на кончиках ресниц, но Минсок уже спешил их стереть, — Ты что не любишь цветы? — Ты глупый, Мин-Мин, — Чондэ снова лучисто улыбается и ерошит светлые волосы ничего не понимающего Минсока, который уже надул свои щеки.***
Shannon Saunders — Atlas
Каждый летний день пролетал незаметно и быстро. Мальчишки уже совсем привыкли друг к другу, окончательно привязавшись. Каждый день они были вместе, разговаривая на самые разные темы, от самых глупых до самых важных и сокровенных. Но вместе с этим в сердце Минсока росло непонятное чувство, которое будто душило, стоило приблизиться к Чондэ. Он не мог понять природу этих чувств и ему было страшно от этого. Каждый раз он старался подавить их, но они становились все сильнее и сильнее, накрывая собой как снежная лавина. В один из очередных жарких дней Чондэ позвал Кима запускать воздушного змея, которого он сам смастерил. Чен как обычно взял Мина за руку, но в этот раз это прикосновение казалось каким-то особенным, каким-то важным. Казалось, что сегодня Минсок будто впервые увидел Чондэ. Он разглядывал его милые торчащие уши, вслушивался в такой привычный звонкий смех, когда змей наконец взлетел. Он казался таким чертовски красивым, таким родным и таким...таким… — Мин-Мин, всё в порядке? Ты о чем-то задумался? — Чондэ легонько потрепал Мина за плечо. — А…Д-да, все хорошо. — Минсок слегка улыбнулся, переводя взгляд на змея, парящего в небе, словно большая красивая птица. — Нравится? Мне папа помог его сделать, — хвастался Чондэ, следя за завороженным взглядом Мина, — Хочешь попробовать? — Ченни протянул Киму катушку, на которую была намотана нить, не дающая змею улететь. — А, конечно. — Минсок взял в руки управление над змеем, переведя взгляд на радостного Чондэ, который неотрывно следил за виляющим в небе драконом. В его глазах красиво отражалось солнце, а черные волосы, как всегда беспорядочно торчащие в разные стороны, трепал ветерок. Время будто замедлилось и это мгновенье казалось вечностью, в которой хотелось застрять и потеряться во временной петле. — Побежали, Мин-Мин! — Ким устремился вперёд по цветочному лугу, раскинув руки, подобно самолёту. — Подожди меня! — стоило Минсоку вернуться в реальность, он тут же поспешил за хохочущим Ченни. Он даже почти догнал его, но споткнулся и упал, зарываясь носом прямо в цветочную гущу. От испуга Мин даже не сразу открыл глаза, но когда все же медленно приоткрыл веки, то увидел перед собой ноги в кроссовках и белых, длинных носках. Чондэ стоял над ним с обеспокоенным выражением лица. Он держал в руках своего змея, которого, видимо, успел спустить вниз. Когда Мин-Мин попытался встать, Чен тут же всполошился и протянул ему руку. — Мин-Мин, ты… — Чондэ осёкся и непонимающе часто заморгал, когда увидел как улыбался Минсок, хоть и со слезами на глазах. Он был весь в грязи, но упрямо тянул улыбку, не замечая стертых в кровь ладошек, которые больно пощипывали, а пластыри с коленей отклеились, оставшись где-то в земле. Чондэ будто окаменел, ведь он привык видеть Мина с заплаканным лицом и вечно подрагивающими губами, однако… «Я в порядке, Ченни» — отдалось эхом голове. От этого что-то тёплое разлилось по сердцу. Приятное чувство, которое дарило улыбку, от которого хотелось петь и танцевать. В тот день на руках у Чондэ распустились голубые незабудки. В тот день что-то изменилось…***
BTS — Sea
Лето слишком быстро близилось к концу. Уже чувствовался осенний ветерок и горькое чувство разлуки. Минсок уже три дня не видел Чондэ, хотя каждый день приходил на луг, где они всегда проводили время вместе, но Чен все не появлялся. Было грустно и обидно, внутри будто что-то надломилось и откололся очень важный осколок, который потерялся в этих самых цветах, что уже не казались такими яркими. Неужели это конец? Неужели Чондэ больше не хочет дружить с Минсоком? Почему все должно закончиться именно так? Без слов, без прощания. Ким ведь не мог так поступить, верно? По крайней мере, Мин верил в это. Однако, шёл четвёртый день, когда Чондэ не было рядом. Мин как обычно пришёл на место, где они всегда гуляли. Он сел на одинокую старую лавочку, храня надежду на то, что он все-таки появится, что расскажет обо всем, что его гложет, что скрывает его сердце, а оно точно прятало что-то мрачное, Минскок чувствовал это, когда держал в руках сорванные по дороге цветы, отрывая лепестки и что-то бормоча себе под нос. «Придет, не придёт, придёт, не придёт…» Подул ветерок, который развеял по ветру все оторванные лепестки и в руках Кима остались только зелёные стебельки, на одном из которых дрожал один белоснежный лепесток. — Придёт… — шепчет Минсок и улыбается краями губ. Этот лепесток обрывает упавшая с неба капля, которая потянула со собой вторую, а затем ещё одну, и ещё… Мин поднял голову к небу, подставляя лицо летнему дождю. Тёплые капли ударяли по щекам и открытому лбу. Пластырь, который раньше красовался на щеке, закрывая очередную случайную царапину, давно уже лежал рядом с Минсоком на скамеечке, промокший и никому не нужный, как и его маленький, бывший хозяин. Внутри нещадно щемило, ведь проходило все больше времени, но Чена все не было, и огонёк надежды затухал, оставляя после себя лишь уголёк. Но вдруг, Мин перестал чувствовать холодные удары дождя и открыл глаза. Над ним парил зонтик с забавными динозавриками. Минсок тут же встрепенулся и посмотрел на его хозяина, который стоял перед ним с печальной, пасмурной улыбкой. Яркие глаза Чондэ теперь не отражали ничего, словно смотрели в пустоту, а на его щеке был обычный скучный пластырь, который пытался спрятать кое-как срезанные стебельки незабудок. Минсок смотрел непонимающе, напугано, ведь ещё не видел такого Чондэ… Нет, этого просто не может быть! Потому что Ченни всегда смеётся, всегда улыбается, но сейчас от такого Чондэ не осталось и следа. Минсок лишь коснулся срезанных стебельков, тоскливо взглянув на вздрогнувшие губы Кима. — Почему ты не любишь цветы, Чондэ? — это был первый раз, как он назвал его настоящим именем. — Потому…- Чондэ наклонился, избегая взгляда, — Они обозначают твою боль, Минсок. Я не хочу этого, совсем не хочу! — лицо Чондэ впервые залилось солёными слезами. Он выронил зонт, сгибаясь в коленях, рухнул на землю, прикладывая руки к лицу. — Мне страшно, я не хочу быть твоим соулмейтом, понимаешь? Не хочу… Каждое брошенное слово оставляло маленький шрамик на сердце Минсока, но он лишь опустился на колени рядом с Чондэ, обнимая его и пряча от проливного дождя. Лето закончилось. Их особенное лето останется лишь воспоминанием. Любимым и ненавистным одновременно. Они больше не придут на этот луг, они больше не услышат трели ранних птиц, не будут улыбаться друг другу и тонуть в глазах, а всему виной синие незабудки, что однажды расцвели на ладонях Чондэ…***
Joel Adams — Please Don't Go
Спустя 8 лет — Ну, вот и все, теперь твой пальчик не будет болеть, — Минсок улыбается, приклеивая к пальцу мальчишки разноцветный пластырь. — Спасибо, — ребенок шепелявит, потому что у него не хватало переднего зуба, но он все равно улыбается Минсоку и покидает его кабинет, оставляя после себя лишь щелчок входной двери. Мин провожает его взглядом и потягивается, разворачиваясь в сторону стола. Он кладёт голову на руки и устремляет взгляд в окно, за которым резвятся дети, радуясь теплым майским дням и окончанию очередного учебного года. Если подумать, то за эти восемь лет много чего изменилось. Минсок окончил школу и поступил в медицинский институт, а последнюю неделю он был в роли школьного врача, заменяя свою тётю, которая умудрилась сломать себе руку прямо перед началом лета. Было невыносимо жарко и сидеть в четырёх стенах совсем не хотелось, но благо смена уже почти закончилась и совсем скоро можно было уходить домой. Осталось только кое-что записать в журнале и все. Минсок сразу же принялся отмечать что-то карандашом, но случайно допустил ошибку, тихо чертыхнувшись. Мысленно хваля себя за то, что он заполняет журнал карандашом, Мин полез в ящик около стола, в котором царил хаос и полнейший беспорядок. Ким закатил глаза, ведь он знал, что его тётя является полнейшей лентяйкой и неряхой, будь она проклята. Однако, парень все равно полез в ящик в поисках ластика, но наткнулся лишь на что-то острое, уколов палец. Он быстро выдернул руку из дьявольской шкатулки и по инерции облизал выступившую кровь. Выругавшись про себя, Минсок стал искать пластырь, но вдруг, за дверью послышались шаги и чей-то до боли знакомый голос. — Мам, идите с сестрой вперед, я вас догоню, — открывая дверь, кричал высокий парень, — Извините, можно попросить у вас ножницы? Сердце Минсока забилось в бешеном ритме. Этот голос пробирал до дрожи, каждая клеточка тела ликовала, но только разум сковал страх. Он развернулся к нежданному гостю и уронил коробку с пластырями, глядя в эти родные, блестящие глаза, которые тоже застыли в немом шоке. На пальце парня проросла единственная, синяя незабудка, а на ресницах Минсока вновь собрались прозрачные капельки, но на лице цвела счастливая улыбка, прямо как тогда. На запястьях у обоих медленно выжиглась метка в виде красивого цветка незабудки, который навсегда станет символом их лета. — Я скучал, Ченни… — Я тоже, Мин-Мин.