***
– Я – Локи, принц Асгарда, сын Одина! – произносит бог обмана, приближаясь к титану. – Я готов присягнуть тебе на верность, Танос. Он подходит ближе, заводит руку за спину и собирается вот-вот пасть на колени. Тор глазам своим не может поверить: только что брат, объединившись с Халком, пытался спасти его, а теперь клянётся в верности существу, в чьи планы входит уничтожение половины Вселенной. Тор хочет подняться, но тело его не слушается, а взгляд сам скользит по телу брата, и бог замечает, как в руке того материализуется кинжал. Он хочет убить Таноса. Вот он замахивается, но неожиданно титан хватает своей огроменной рукой тонкую шею трикстера и сжимает её толстыми сильными пальцами. Тор хочет кричать и броситься на помощь, но оковы крепко удерживают его. Тут воздух разрезает отчётливый хруст, и тело Локи безжизненно обвисает в руке титана. Это конец, понимает Тор. Он видит, как Танос и его приспешники покидают корабль, полный трупов асгардцев. Здесь же лежит и мёртвый Хеймдаль. А теперь ещё и брат... Оковы внезапно спадают, и Тор кидается к Локи, лицо которого сереет с каждой минутой и тело холодеет. Значит, это точно конец. Корабль взрывается, и Тор пропадает в забытье.***
Так случилось, что Танос победил. Мстители старались изо всех сил, объединившись, сражаясь сразу на нескольких фронтах, но проиграли. Титан собрал шесть Камней Бесконечности и уничтожил половину населения Земли и всех известных ему планет. Забрал он также и жизни нескольких мстителей. Тор сидел на поваленном бревне посреди равнины когда-то полной веселья и радости Ваканды. Он обзавёлся новым оружием – спасибо Ракете и Груту – но так и не смог убить титана и отомстить за смерть брата. – Ты по нему скучаешь? Однако это точно прозвучало не как вопрос, а как констатация правды. Брюс присел рядом. – Признаюсь, мы редко ладили,- хрипло отозвался Тор,– и были не самыми лучшими братьями. Да что уж говорить, мы были ужасной семьёй: столько раз пытались убить друг друга. – Тор тяжело вздохнул, но губы его тронула лёгкая улыбка. – Однако это была сугубо наша привилегия – стараться побольнее задеть. Тебе это покажется странным, но именно такие отношения делали нас особенными друг для друга. – Значит, братская любовь до гробовой доски,– как-то уж слишком весело пробормотал Беннер.– И ты бы обрадовался, появись он сейчас перед тобой во всей своей трикстерной красе? – Обмани он всех снова, давно бы сбежал куда-нибудь подальше, и на этот раз не пришёл бы ко мне снова. – Тор печально хмыкнул. Тоска разрывала ему сердце. Он бы точно предпочёл живого Локи далеко, чем вот как сейчас, когда ощущение остывающего тела всё ещё стойко на руках. А из глубины сознания скребётся мысль, что ничего уже не будет, как прежде – у него не осталось ни матери, ни отца, ни брата. Брюс обвёл взглядом горизонт, затем посмотрел на самого Тора, его новое оружие и сказал: – Стало быть, хорошо знаешь своего брата. – Успел с ним поближе познакомиться за столько лет. Они просидели несколько минут в молчании. – Ты, значит, и правда поверил, что я умер? – спросил вдруг Брюс. Тор вздрогнул и вскочил на ноги, хватая свою секиру. – Что ты сказал? – Спросил: на самом ли деле ты поверил в мою смерть, – повторил мужчина. Иллюзия развеялась, и теперь на бревне сидел бледный, измождённый, но живой... Локи! Тор оторопело рассматривал его с минуту, затем издал разъярённо-радостный возглас и, схватив трикстера за руку, буквально стянул того с бревна и обнял. – Ты снова надурил меня! Обвёл вокруг пальца, как младенца! Ты...ты, как всегда... – О да, брат, и ты снова повёлся на ту же обманку. – Локи сдержанно похлопал брата по плечу. – Но, Хела тебя раздери, где ты был всё это время?! Или скрывался под личиной Беннера? – Тор наконец отстранился от брата и теперь с подозрением заглядывал ему в глаза. – Это, пожалуй, я оставлю в тайне. Между нами всегда была некоторая недосказанность, не нужно изменять традициям. Локи окончательно высвободился из объятий. Тор помрачнел. Он тут искренне оплакивал смерть брата, а тот снова сыграл с ним шутку. Локи, будто прочитав его мысли, улыбнулся, как обычно, по-своему хитрой улыбочкой. – Я никому не позволю себя убить. – Он отступил. – А если уж мне почить захочется, приму смерть только от твоей руки. Локи развернулся на пятках и пошагал прочь. Неожиданно остановился и бросил через плечо: – Только никаких больше "коронных". Тор подумал – это новое начало. А что подумал Локи, не узнает никто, и не потому что он дюже воспитанный, а просто.