***
В тот день было пасмурно и довольно холодно. Несмотря на погоду, я всё же решил сходить прогуляться. Тогда я жил один и совершенно не планировал праздновать. Новый Год для меня был не более, чем просто ещё один день, который нужно прожить и забыть. Жизнь для меня была довольно скучной и однообразной. Однако сейчас считаю, что это просто я был занудным и одиноким. И жалким. Может быть… Я шёл по дороге, раздумывая о том, как бы всё обернулось, если б я никогда не рождался. Что бы изменилось в жизни людей, которые знают меня? Смог ли я как-то повлиять на них, изменить, заставить задуматься? Честно говоря, вряд ли. Я часто размышлял, витал в своих мыслях, мечтал о лучшей жизни… Люди считали, что я "не от мира сего", а мне было попросту плевать на их мнение. Пофигист прям сотого уровня. Да какая разница… Светофор загорелся красным, но я даже не думал останавливаться. Вдруг меня за руку схватил какой-то мужик и потянул на себя. Я уставился на него в недоумении, а он серьёзно смотрел на меня. — Совсем спятил? Хочешь, чтоб тебя машина сбила? Эх, молодёжь… Он махнул на меня рукой и пошёл дальше. Я безразлично посмотрел ему вслед и пошёл, когда увидел зелёный свет. Хотел ли я расстаться с жизнью? Может быть. Тогда у меня была такая меланхолия, что я просто ничто и никого не замечал перед собой. Всё было туманным и неинтересным. Это ты туманный и неинтересный, а не мир вокруг тебя. Тебя забыл спросить. Я прошёл ещё немного и увидел толпу людей, смотрящих куда-то вверх. Я поднял взгляд и увидел, что кто-то стоит на крыше десятиэтажного здания. Такое я наблюдал впервые, и мне стало очень любопытно. — Боже, она сейчас спрыгнет! — Не делай этого, дура! — Слезай оттуда, с ума сошла, что ли? Толпа кричала и пыталась её вразумить. Девушка не решалась спрыгнуть, но я чувствовал, что она скоро это сделает. Я понял, что должен что-то предпринять, попытаться помешать ей. Только вот зачем?.. Зачем… Всё равно. Я просто хотел ей как-то помочь. Да, нужна ей твоя помощь, как же. Замолчи, пожалуйста. Я тряхнул головой и зашёл в подъезд. Поднявшись на лифте на последний этаж, я понял, что выход на крышу заблокирован. Ругнувшись про себя, я спустился вниз, нашёл пожарную лестницу и полез туда, к ней. Ну и зачем ты это делаешь? Не насрать ли тебе? Было бы насрать, лез бы я туда? Наконец-таки я забрался. Теперь я мог разглядеть её поближе. Синие, слегка растрепанные волосы доставали до плеч и легонько развевались на прохладном ветру. Девушка была одета в короткую куртку, светлые джинсы и невысокие сапоги. Нас разделяли пару метров. Она неожиданно повернулась ко мне. В её голубых глазах я видел бесконечную печаль, обиду, безысходность и некий страх. По её розовым от мороза щекам текли слёзы. Её вид был такой разбитый и подавленный, и от этого мне сразу же стало не по себе. Она была похожа на маленького милого ребёнка, надежды которого разрушили. Мне сразу же хотелось подбежать к ней и обнять, но я понимал, что в данной ситуации это неуместно. — Что ты тут делаешь? Уходи! — крикнула синеволосая навзрыд. — Спокойно, я тебе ничего не сделаю, — сказал я, подняв руки, чтобы она была уверена в правдивости моих слов. Я медленно шёл чуть левее от неё и вскоре сел на соседний край крыши. — Не пытайся меня остановить, — дрожащим голосом проговорила девушка. — И не собираюсь, — ответил я, покачав головой. Врёшь. Заткнись. — Тогда что ты тут делаешь? — спросила она, утирая тыльной стороной ладони слёзы. — Сам не знаю, — пожал плечами я. Ты знаешь. Отвали. Я посмотрел вниз. Народу собралось ещё больше. Все они что-то кричали, кто-то даже снимал всё это дело на камеру. Как всегда. Я усмехнулся и свесил ноги вниз. Отсюда открывался красивый вид. У меня даже появилась некоторая иллюзия свободы. Интересно, хотел бы я умереть когда-нибудь, просто спрыгнув с крыши и разбившись в лепёшку? Хотел. Да замолчи ты, достал уже. Я снова взглянул на голубоглазую. Она в ответ смотрела на меня и явно не понимала того, что я тут делаю. Мы пристально смотрели друг другу в глаза, не отрываясь, примерно минуту. Затем она отвела взгляд. — Слушай, — начал я, — мне просто интересно: почему ты решила убить себя именно так? — Тебя это не касается, — холодно ответила та. — Я, может быть, последний человек, с которым ты говоришь… Неужели не хочешь удовлетворить моё любопытство? Девушка ничего не ответила. Она села и вздохнула. Слёзы вновь покатились из её глаз, и она отвернулась. Мы просидели так некоторое время молча, смотря куда-то вдаль. Эта тишина безумно на меня давила, внутри что-то разрывалось, но заговорить первым я почему-то не мог. — И часто ты смотришь, как другие пытаются покончить с собой? — неожиданно спросила синеволосая. — Нет, только по праздникам, — сказал я, хмыкнув. Услышав мой ответ, она слегка улыбнулась. Я облегчённо выдохнул, заметив, что голубоглазка улыбается. Мне казалось, что если б меня тут не было, то она бы уже давно спрыгнула. Все эти напряжённые события потихоньку сдавливали мне горло. Я чувствовал, как постепенно задыхаюсь. — Меня Маринетт зовут, а тебя как? — назвала своё имя незнакомка. — Друзья меня зовут просто Мари… — она помрачнела. — Друзья… Дру-зья, — по слогам проговорила это слово, усмехнувшись. — Нет у меня друзей… теперь нет… — прошептала девушка, вытирая скатившуюся слезу рукавом куртки. — Да кому эти друзья нужны, — сказал я, засмеявшись. — Я практически всю жизнь один. У меня было много знакомых, но вот друзей… практически никогда. И мне от этого ни жарко ни холодно. Наверное, я уже привык так жить. Маринетт уставилась на меня с широко открытыми глазами. Видимо, мой ответ её слегка шокировал. Я улыбнулся, пытаясь разрядить обстановку. — Я Адриан, — представился я. — Адриан-болван, блин. Синевласая издала смешок. Я расслабился от осознания того, что ей чуточку весело. Клоун. Сам ты клоун. — Понимаешь, — начала Маринетт, — в моей жизни сейчас просто ужасный период. Неприятность за неприятностью, проблема за проблемой, трагедия за трагедией, — говорила она с безграничной тоской в голосе. — Сначала мать погибла в автокатастрофе. Папа сначала боролся, но потом сдался и начал убивать себя с помощью алкоголя и всяких наркотических веществ… — девушка всхлипнула, но продолжила свой грустный рассказ: — Я какое-то время жила у бабушки. Мне было так плохо, и я уже тогда пыталась свести себя в могилу… — она на некоторое время замолчала. — Мой единственный друг, которому я доверяла, предал меня, вытер о мою душу ноги и бросил. Из-за всех этих потрясений я закрылась от всего мира и каждый день молила о смерти… — я, слушая её, незаметно подвинулся ближе к ней. — Поняв, что смерть забирать меня не хочет, я решилась на этот отчаянный шаг. Я понимаю, что нужно бороться за жизнь, не опускать руки, верить в лучшее… Но я не могу. Одна я не справлюсь. Если бы со мной был человек, который бы понял меня и принял, то я не сидела бы сейчас здесь, на крыше, и не рассказывала бы всё тебе. Я не мог поверить в услышанное. Почему все эти страдания свалились на её хрупкие плечи? Почему жизнь столь несправедлива к ней? Почему она так любит ломать людей и выкидывать, будто они сыграли отведённые им роли в спектакле и уже не нужны? Почему меня не оказалось рядом с Маринетт, когда она так убивалась? Перешагнув через свои предубеждения, я обнял голубоглазую. Поначалу она пыталась меня оттолкнуть, но потом обняла в ответ. Мне хотелось укрыть её от всего мира, быть рядом и защищать, оказывать поддержку… Я крепко-крепко прижал девушку к себе и нежно проводил рукой по её волосам. Маринетт смотрела на меня глазами, полными слёз. — Я тебя не брошу, — неожиданно даже для себя сказал я. — Не давай обещаний, которых не сможешь выполнить, — качая головой, произнесла она, отстраняясь. — Не давай мне ложных надежд, пожалуйста… — с этими словами она встала. — Что, всё-таки прыгнешь? — спросил я, грустно смотря в никуда. — Даже не знаю, — неуверенно проговорила та. — До твоего прихода я была полна решимости умереть, но теперь… — она сглотнула ком в горле. — Зачем ты пришёл, зачем? Зачем посеял внутри меня сомнения? — раздражённо сказала она. — Глупо это говорить, но… — я выпрямился и подошёл к ней, — …кажется, я… я… влюбился… Маринетт кинула на меня непонимающий взгляд и усмехнулась. — Не смешно, — сказала она, закатив глаза. — Хотя, даже если это так… Мне-то что? Влюбился, ну и ладно, это пройдёт. Я… не изменю своего решения, — девушка демонстративно отвернулась. — Что ж, тогда прыгай. Раз тебе больше не для кого жить, даже ради себя… Давай же, сделай это, — выпалил я, сложив руки на груди. Синеволосая замялась и начала ходить по крыше, смотря то вниз, то на меня, то на небо. Я подошёл к пожарной лестнице, она же подошла к краю. Внутри меня всё инстинктивно сжалось. Мне хотелось броситься к ней, но я осознавал то, что от неожиданности Маринетт может просто поскользнуться и упасть. — Маринетт, пожалуйста, не делай этого, — просил её я. — Я тебе обещаю, что сделаю тебя счастливой. Ну или хотя бы попытаюсь. Ты обретёшь новый смысл жить, и начнёшь по-настоящему жить, а не просто существовать. Я не хочу тебя терять, правда… Пожалуйста… — умолял я, чуть не плача. Я правда был влюблён. И, если честно, я никогда прежде не испытывал этого чувства. Странно, да? И такое бывает. Долгое время я даже считал себя асексуалом. До этого времени. Я влюбился в её синие, как омут моря, волосы, в её ясные голубые глаза, в её милую улыбку и лёгкий румянец на щеках. Девушка медленно подходила ко мне. Я шёл ей навстречу. Когда между нами было всего пару сантиметров, Маринетт сама поцеловала меня. Я ответил на поцелуй, обнимая её за талию. Это было так невинно, нежно и приятно, и мне показалось, что я сейчас растаю. Короче говоря, ты смог её спасти. Вот надо же тебе момент испортить! А чего тянуть кота за хвост, если и так всё понятно? Да иди ты…***
Вспомнив нашу первую встречу, я невольно улыбнулся. С того дня мы стали всё время проводить вместе. Нам было одиноко, но мы нашли друг друга, даже при таких странных обстоятельствах. Боюсь представить, что бы было, не окажись я там в тот день. Я отогнал эти мысли и вздохнул. — Адриа-а-ан! Тебе подарок под ёлку положить или как? — крикнула Маринетт из гостиной. — Под ёлку, — ответил я и пошёл к ней. — Смотри, какая красивая упаковка, — сказала она, перевязывая небольшую коробку лентой. — Я так рада, ведь это наш первый совместный Новый Год, — проговорила девушка с улыбкой. — Согласен, — кивнул я, садясь около неё. — Знаешь, я полюбил этот праздник лишь год назад. — Правда? Но почему так поздно? — спросила Мари, вскинув брови. Я обнял её, целуя в макушку. Синеволосая положила голову мне на плечо, и я заключил её в объятия. — Потому что в тот день я встретил тебя.