Boy Who Cried Wolf

Питер голоден. И этот голод вынуждает Питера отчаянно охотиться. Когда он бежит, земля и опавшие листья разлетаются из-под его лап. Сейчас ранний день, и солнечный свет просачивается сквозь кроны, ложась пятнами на землю. Питер слышит стадо оленей в нескольких милях на западе, но олени - сложная добыча. Слишком много препятствий, много рогов и много копыт. Он, возможно, смог бы загнать нескольких вместе со стаей. Но у него больше нет стаи. Еще он слышит отару овец где-то в миле на восток. Он меняет направление, чтобы по дуге следовать за звуком. С овцами гораздо проще: глупые, маленькие кусочки мяса. Они не понимают, как важно оставаться вместе со стадом, как это было бы безопасно. Сейчас как раз сезон появления ягнят, поэтому там точно будет много маленьких нежных кусочков мяса, которые можно украсть. И один точно окажется в когтях у Питера. Он замедляется и припадает к земле, замерев, приготовившись ждать и наблюдать. На поле полно жирных круглых овец, будто ждущих, чтобы их съели, и Питер облизывает морду от мысли, как вязкая, вкусная кровь будет капать с его клыков. Он принюхивается и чувствует что-то… интересное. Запах мальчика на пороге зрелости. Сладкий утонченный запах с острой лимонной ноткой. Питер дышит ртом, и чувство голода постепенно меняется на непреодолимое желание зарыться лицом (его человеческим лицом) в шею человека, которому принадлежит этот восхитительный запах. Мальчик ходит прямо перед ним, придерживая перекинутый через плечо посох. С бледной и нежной кожей, усеянной родинками, которые Питер легко мог бы проследить языком. С губами, как лепестки орхидеи, которые Питер хочет увидеть припухшими от поцелуев или приоткрытыми от наслаждения. Впиться в плоть этого мальчика будет намного приятнее, чем в баранину. К сожалению, у Питера были более насущные проблемы. Но не здесь: он не хочет раскрыть свое присутствие мальчишке. Сначала он посетит ферму, что находится дальше по пути, где украдет пару куриц. А позже он вернется, чтобы найти удобное место для наблюдения, так как это дело требует больше терпения и деликатности. А Питер всегда был терпеливым человеком. *** Питер наблюдает за мальчишкой (его мальчиком) по несколько часов каждый день. Становится ясно, что он абсолютно не подходит для монотонной работы пастуха. Его мальчик любопытен, он заинтересован в мире вокруг, в книгах и знаниях. Хотя это совсем не означало, что он не следил за овцами, пересчитывая их, и убеждаясь, что все на месте и здоровы. Его мальчик такой одаренный. Проходит несколько недель, прежде чем Питер узнает его имя. Другой мальчишка, с непослушными темными волосами и смуглой кожей, приходит навестить его. Он называет его «Стайлз», и имя вязнет на языке, словно ириска. Первоначально Питер обеспокоен вторженцем. Ему приходится сдерживать себя, чтобы не перегрызть Скотту горло. Питеру не нравится, как он прикасается к Стайлзу. Это семейные, братские прикосновения, но Питер не хочет, чтобы на его мальчике был чужой запах. Его когти врезаются в землю, а губа поднимается в оскале, когда Скотт сталкивает Стайлза в реку. Всплывая, Стайлз проклинает смеющегося друга и пытается обрызгать его, но Скотт уворачивается. Одежда Стайлза промокла насквозь, облепив его гибкое тело, обычно скрытое под многочисленными слоями одежды. Питер наклоняет голову, вглядываясь в тело Стайлза, чтобы запомнить каждую деталь: падающие с длинных ресниц капли, изящный изгиб ключиц. Стайлз с усилием пытается выбраться на берег, и Скотт тянется, чтобы помочь, когда Стайлз хватает его за предплечье, а его губы растягиваются в ухмылке, прежде чем они оба падают обратно в воду. Питер фыркает. Умный мальчишка. Стайлз и Скотт, толкаясь, выбираются на берег. Стайлз осматривает свою одежду, на что Скотт пожимает плечами и стаскивает брюки. Ловкие пальцы Стайлза нащупывают пуговицы рубашки, и когда он стягивает ее, Питер может видеть, какие крепкие у него руки. Его мальчик оказывается сильным. Питер немного сдвигается, зашелестев травой, и Стайлз вскидывается на звук, пробегая взглядом вокруг, так что Питеру приходится пригнуться ниже, чтобы его не заметили. *** Стайлз никогда не хотел быть пастухом. Когда ему было три, он хотел жить в реке, он думал, что если очень захотеть, он сможет превратиться в рыбу. Когда ему было семь, он хотел отправиться на луну, ведь она была такой большой и яркой и была так далеко от его крошечной, скучной деревни. Когда Стайлзу было двенадцать, он узнал, что луна не излучает собственный свет, но отражает солнечные лучи. Иногда он чувствовал себя луной, отражающей кого-то еще. Когда ему было четырнадцать, отец рассказал ему об ожиданиях. Стайлз отчетливо чувствовал, что не отвечает никаким ожиданиям. В семнадцать он почувствовал себя загнанным в угол, овцой, загнанной за изгородь, чтобы не убежала. А посох в его руках был старым и тяжелым, впитавшим в себя сотни поколений. Сейчас, в восемнадцать, он чувствует, что за ним наблюдают, и это очень не комфортное чувство, заставляющее его ощущать незащищенность. Уязвимость. Как будто он раскрыт перед хищником. Отец говорит, что он параноик, и это общение с овцами делает его нервным. Стайлз не знает, чему верить, но когда он смотрит на лес, он чувствует, что-то смотрит на него в ответ. *** Питер должен создать для Стайлза надежный дом. Ферма Стайлза пребывает в перманентном беспорядке. Отец Стайлза нанимает временных рабочих, и большинство из них терпит Стайлза, в том смысле, что они вежливы, но они не друзья. Они не приглашают его разделить с ними трапезу и провести свободное время. За исключением Скотта, который приходит из-за ветеринарной практики, Стайлз всегда один. Его бедный мальчик отчаянно одинок. Питер находит прекрасный участок земли. В защищенном месте, недалеко от воды и с плодородной землей. Впервые после того как сошел снег он превращается в человека. С непривычки он чувствует себя немного неуверенно на двух ногах. Он разминает пальцы, пока к ним не возвращается чувствительность, и чертит на земле план дома (их логова). Он улыбается, представляя, как будет читать вместе со Стайлзом в гостиной, готовить для него на кухне и увлекать его в спальню. Ему понадобятся материалы, за которыми надо ехать в деревню, но это того стоит, если в итоге Стайлз будет с ним. Губы Питера растянулись в усмешке, когда план был готов. *** Стайлз хотел бы, чтобы Скотт приходил почаще, это не значит, что он хочет, чтобы животные болели, просто ему нужно было с кем-то поговорить. Рабочие на ферме не любили его, тонко скрывая свое раздражение. Он был слишком громким, слишком ярким, у него было слишком много мыслей, за которыми было трудно угнаться. Часто он чувствовал, как будто он вибрирует изнутри, и его тело не знало, что делать с этим беспокойством. Его кости ощущались полыми и стеклянными. Он хотел бы, чтобы к нему кто-нибудь прикоснулся. Даже не в сексуальном плане, а просто подержал за руку. Он хотел бы иметь шанс встречаться с людьми, но Джон редко посылает его в город, не говоря уже от том, чтобы поехать на рынок. Стайлз рисует линии и разговаривает с овцами. Ему действительно нужен хоть кто-то, кто сможет поддержать разговор. Когда появляется шанс отправиться в город, Стайлз хватается за него. Джону нужны гвозди и новый молоток из скобяной лавки, он дает четкие указания съездить туда и вернуться, без бесцельных блужданий. Стайлз обещает, он рад уехать с фермы и быть окруженным людьми. Людьми, которые могут быть рады встретиться с ним. И если он потратит на это чуть больше времени, что ж, в магазине была огромная очередь. Город шумный, он наполнен звуками, цветом и запахами. Стайлз захлебывается слюной от запаха свежего хлеба, идущего из булочной, но сдерживает себя, ведь у него нет денег на угощения. Скобяная лавка заполнена людьми. Стайлз бродит, водя кончиками пальцев по полкам. Достав листок из кармана, он всматривается в каракули своего отца. Разобравшись, что ему нужно, он направляется к прилавку. Ожидающий возле стойки мужчина смотрит на Стайлза хитрым взглядом. Он такого же роста, что и Стайлз, но крупнее, а его руки выглядят так, словно он легко может поднять несколько бревен. Стайлз стучит пальцами по прилавку, пытаясь игнорировать то, как мужчина окидывает его тело оценивающим взглядом. — Продавец немного занят, - вдруг произносит мужчина. Стайлз поворачивается к нему. — Большая стройка? Стайлз не уверен, почему он спросил. У этого мужчины была странная аура, вызывавшая такие же ощущения, как будто идешь в одиночестве по лесу и слышишь хруст ветки. Под его тяжелым взглядом Стайлз чувствовал себя обнаженным. А в сочетании с голосом, он напоминал темный шоколад и шелк. — М, да. Это потребует некоторого времени, но оно того стоит. Это сюрприз. — Я уверен, они будут признательны. Мужчина улыбнулся, и эта улыбка дико контрастировала с его властной аурой. Такая мягкая и снисходительная, будто откусываешь кусочек свежей помадки. Мужчина неожиданно стал таким приземленным и нежным, что завороженный Стайлз не заметил возвращения продавца. — Ваши покупки упакованы, мистер Хейл. Чем могу помочь, мистер Стилински? Стайлз передал ему список, и продавец отправился к ближайшим полкам, возвращаясь с необходимыми инструментами. — Добавьте это к моему счету, - сказал мистер Хейл. Стайлз тут же запротестовал, но мистер Хейл отмахнулся от его возражений. — Я покупаю оптом, что мне несколько гвоздей и молоток? Стайлз вспыхнул, бормоча благодарности, и уставился себе под ноги. Он почувствовал, как к его подбородку прикоснулись и нежно приподняли. Вблизи глаза мистера Хейла были такие пронзительные, словно Стайлз смотрел на небо, зная, что эта бесконечность должна пугать, но, тем не менее, она завораживала. Все его тело трепетало, а легкое прикосновение заставило возбудиться. Стайлз надеялся, что его колени не подогнуться. — Тебе следует побаловать себя, - прошептал мистер Хейл. Он ухмыльнулся краешком губ, голодно и опасно, когда отпустил подбородок Стайлза. То, как Стайлз громко сглотнул, пополнило его коллекцию воспоминаний, и Питер быстро попрощался. Воспоминание об улыбке мистера Хейла сопровождало Стайлза на всем пути до дома. *** В скобяной лавке Питер еле сдержался от того, чтобы схватить Стайлза и перекинуть через плечо. Но он вынужден ждать, ведь сначала надо построить логово, продолжить наблюдать и планировать. Тем не менее, возможность быть рядом и прикоснуться, хотя бы на мгновение, пьянила. Бледная кожа Стайлза покрылась таким нежным румянцем. Такой прелестный мальчик. Питер наблюдал из кустов, положив морду на лапы, как ловкие пальцы Стайлза проворно сплетают венок из маргариток. Питеру нравились руки Стайлза. Ему было очень интересно, как они будут чувствоваться, вплетаясь в его мех. И как они будут ощущаться вокруг его члена. *** Стайлз думает о мистере Хейле: его ухмылке, улыбке, руках, плечах, голосе. Он был очарован его привлекательностью, но что-то в мистере Хейле заставляло его чувствовать себя разгорячённым, нуждающимся и возбужденным. Настолько, что бабочки в животе превратились в стаю скворцов. Его рука скользит под одеждой. Он легко и быстро проводит ногтями по торсу, отчего кожу приятно покалывает. Он ведет рукой ниже, просовывая ее за пояс штанов. Он закусывает губу, чтобы заглушить стон, когда прикасается к себе, немного ослабляет хватку, чтобы размазать предэякулянт по всей длине члена. Он вплетает пальцы в лобковые волосы и слегка тянет. Это больно, но пронзившее его возбуждение стоит того. Стайлз представляет, как мистер Хейл прижимается к его спине, обнимая за талию крепкими руками, удерживая его вертикально. Стайлз слегка щёлкает себя по левому соску, прежде чем размять его между пальцами, воображая, что это делает мистер Хейл. Представляя, как греховный рот мужчины кусает его за шею, пока изящные пальцы пощипывают чувствительные соски. Стайлз сжимает себя сильнее и ритмично двигает рукой. Руки мистера Хейла такие большие, они бы выглядели так непристойно на члене Стайлза, когда подводили бы его к самому краю, но не давали кончить. Он думает, что мистер Хейл любит дразнить. Он бы доводил его, пока Стайлз не начал умолять. Стайлз прокусывает губу, трахая свой кулак, от мысли, как мистер Хейл шепчет ему на ухо, что он такой хороший мальчик, позволяя мистеру Хейлу играть с ним. Стайлз так сильно хочет быть хорошим мальчиком. Его движения становятся беспорядочными и быстрыми, и он течет всё сильнее. Стайлз скулит, поворачиваясь, чтобы спрятать лицо в подушке. Он близко, но оттягивает оргазм насколько может, погружаясь в фантазии, в который мистер Хейл оставляет темные метки укусов на его шее и плечах, там, где каждый сможет их увидеть; прижимает и удерживает его на месте. Стайлз больше не может двигаться, пока этого не хочет мистер Хейл, не может кончить, пока не докажет, как хорошо он может выполнять приказы. Приподняв свое крепкое тело, мистер Хейл притирается членом ко входу Стайлза, делая его безрассудным и мокрым. От этой мысли Стайлз кончает, испачкав ладонь. Тяжело дыша, он опускается на матрас. Ему следует привести себя в порядок, но сейчас, он наслаждается своим раздраем. *** Питер вытер пот со лба. Летнее солнце было неумолимо, и жара в середине июля, плотная и влажная, наваливалась изо всех сил. Фундамент наконец-то был готов, и дальше строительство пойдет быстрее, но из-за жары Питер чувствовал себя уставшим и раздраженным. Он спустился к реке, намочил голову и зачерпнул воды ладонью, чтобы напиться. Треск веток предупредил его о чьем-то приближении. Он различил голос Стайлза на другом берегу и раздражающий голос его друга. Хейл сбросил свою человеческую личину и отступил за ближайший куст, чтобы понаблюдать. — Я не знаю, - пробурчал Стайлз, подходя к берегу и скидывая обувь, - возможно ничего такого нет, но у меня чувство, что за мной кто-то наблюдает, когда я в поле. — Овцы? Стайлз мотнул головой и сел на землю, опуская ноги в воду. — Нет, это… Я не знаю, но это не овцы. Это что-то дикое. Опасное. — Мне кажется, ты просто перегрелся на солнце, – Скотт шлёпнул Стайлза по затылку и опустился рядом с ним. Стайлз смотрел на стремительно несущуюся воду, закусив губу. — Возможно. Питер провел языком по клыкам. То есть Стайлз может чувствовать его присутствие. Осознание того, что выбранная им пара чувствует его, даже не видя, пьянит. Питер крадучись уходит прочь. Определенно, надо заканчивать их логово. *** Летний фестиваль - это единственный день в году, который Стайлз ждет с нетерпением. У их фермы есть лавка, где они продают свои изделия, но Стайлз не отвечает за нее, и ему разрешено гулять по ярмарке со Скоттом. Это лучший день в году. Воздух наполнен ароматами мяса и сахара. Стайлз бродит среди ларьков с продуктами с других ферм и изделиями местных торговцев. На Летний фестиваль прибывают люди со всего округа Бейкон, и Стайлз наслаждается возможностью затеряться в толпе. Стайлз скользит сквозь толпу, ища стенд с прессованными яблоками, где предположительно его ждет Скотт. Кто-то толкает его, и он, спотыкаясь, врезается в чью-то грудь. Очень твердую грудь. Этот кто-то помогает ему устоять, крепко удерживая за плечо. — Привет, Стайлз. — Здравствуйте, мистер Хейл, - отвечает Стайлз, стараясь звучать непринуждённо. — Пожалуйста, зови меня Питер. Стайлз кивает, отчетливо чувствуя вес и жар руки Питера, который чуть крепче сжимает его плечо, перед тем как отпустить. — Как твоя стройка, Питер? — Хорошо. Потребовалось время, чтобы собрать все вместе, но сейчас уже гораздо легче. — Это хорошо. Ты только недавно переехал в город? Питер одаривает юношу усмешкой: — Я раньше жил здесь, но… уезжал на некоторое время. И я рад вернуться. Стайлз кивает, не зная, как поддержать разговор. Скворцы возвращаются, свирепствуя у него в животе. — Могу я тебя чем-нибудь угостить? – спрашивает Питер, не обращая внимания на происходящее вокруг. — Ты не обязан делать это, - бессвязно отнекивается Стайлз. Питер притягивает его вплотную к себе и подталкивает в направлении лавочки с соком. — Я настаиваю, Стайлз. Я угощаю. У Стайлза никогда не было возможности так себя баловать. Это не значит, что их ферма совсем не приносила денег, просто Джон не считал необходимым тратить их на ненужную чепуху. А Питер, видимо, был более чем счастлив, позволяя Стайлзу побыть жадным: он светился радостью каждый раз, когда юноша позволял себя побаловать. Стайлз не очень понимал, откуда эта доброта, и боялся, что если спросит об этом, она исчезнет, словно мыльный пузырь. Поэтому он ест свой шоколадный эклер и стонет от вкуса свежих сливок, растекающегося на языке. Питер улыбается, когда наклоняется к нему, чтобы стереть шоколад с уголка губ. Лицо Стайлза горит, когда Питер слизывает его с большого пальца, не отрывая взгляда от губ Стайлза. Питер позволяет Стайлзу протащить себя по всей ярмарке, и его, видимо, абсолютно не волнует, что Стайлз болтает не останавливаясь. Он слушает, отвечает вдумчиво, с лёгкостью оставаясь на одной волне со Стайлзом и его монстрами. Стайлз впервые чувствует себя абсолютно понятым. От этого ему становится очень легко. В конце концов, он вспоминает, что должен был встретиться со Скоттом, и, извинившись, говорит, что ему пора. Напоследок Питер покупает ему еще один эклер и обещает, что они скоро встретятся, но не уточняет, когда. Сердце Стайлза отчаянно колотится, а пристальный взгляд Питера провожает его в толпе. *** Питер забил последний гвоздь и опустился на пятки, ласково проведя по дереву. Внешняя часть дома закончена. *** Наступил сентябрь: хрустящий, оранжевый и напряженный. Чувство слежки немного ослабло летом, но в полной мере вернулось осенью. Стайлз перестал относиться к посоху как к игрушке и держал его твердо, готовый пустить его в ход. Потому что что-то приближалось. Стайлз не знал когда, но знал, оно придёт за ним. Он был готов. *** Его мальчик тревожился. Это добавляло в его запах кислинки и делало его пугливым. Он знал, что Питер наблюдал за ним, даже не видя его. Питер размышлял, должен он раскрыться, продемонстрировать волка, чтобы успокоить своего мальчика? *** Волосы на затылке встали дыбом от колючего ощущения, заставившего его замереть. Он повел плечом и крепче перехватил посох, после чего медленно и спокойно повернулся. Послеобеденное солнце, низко висящее в небе, светило сквозь лес, последние осенние листья шелестели на ветру. Вздох застрял у Стайлза в горле. А быстрый стук его сердца громко и суматошно раздавался в ушах. В кустах был волк. Большой. Огромный, с рыжим мехом, покрытым пятнами из-за заходящего солнца. Взгляд ярких красных глаз подавлял святящейся в них силой. А на морде была почти человеческая ухмылка. Стайлз бы никогда не смог убежать от него. И за секунду до того как он закричал, Стайлз удивлённо осознал, что умрет вот так. *** Питер ушел до того, как прибыли рабочие с фермы. У его мальчика оказались сильные легкие, и он с нетерпением хотел испытать их в других обстоятельствах, более приятных. *** — Я не говорю, что ты ошибся, - сказал Джон, поставив тарелку с супом перед сыном. - Я просто спрашиваю, ты уверен, что это не была огромная собака? — Эта была не собака, - пробормотал Стайлз в суп. Сев напротив него, Джон потянулся за солью и перцем. — Хорошо, сын, но в том районе нет никаких волков. Больше нет. И даже если бы были, они не живут долго без стаи. Стайлз елозил ложкой в супе, ничего не говоря. — Я знаю, что мы не удосужились заменить наших пастушьих собак после сезона ягнят, но может ты будешь чувствовать себя лучше, если с тобой будет собака? Стайлз пожал плечами: — Да, может быть. Остаток ужина прошел в молчании. Сразу после Стайлз отправился спать, хотя так и не смог заснуть. Он сидел на кровати, подтянув колени к груди, и смотрел в окно. Он смотрел на ночное небо и вновь зарождающуюся луну и так и не заметил, как заснул. *** Они не смогут получить собаку до следующего дня, поэтому Стайлз вновь один. Он держит овец подальше от забора, что возле леса. Он дергается и нервничает от малейшего шороха. Он суперчувствителен к окружающему пространству, и кажется, что его кожа сейчас потрескается от напряжения. Волк приходит перед закатом. Страх снова растекается по венам Стайлза, тошнотворная доза адреналина. Эти глаза. Цвета пролитой крови. Раскрытый гранат с рассыпавшимися семенами. Блестящий и наглый. Волк облизывает клыки. Полная пасть острых как бритва клыков, способных легко перекусить кости Стайлза. Стайлз знает, что он кричит, но он словно отключился и не слышит себя. Он отступает, запинается и падает на землю, с глухим стуком ударяясь головой. Появившийся отец, помогает ему подняться. Джон ощупывает его, как будто-то проверяя всё ли на месте. А что волк? Волк давно ушел. *** Крис Арджент вызывал у Стайлза сомнения. Ардженты были охотниками не первое поколение и так же долго занимались разведением собак. Их собаки были хороши, всех своих пастушьих собак Стилински покупали у Арджентов, но все-таки что-то в Крисе нервировало. На самом деле вся эта семья его нервировала, но обычно Стайлз имел дело только с Крисом. Тусклые серебристые клетки стояли на заднем дворе дома. В воздухе висел густой запах собак, большинство из которых тыкалось носом в просветы между прутьями, чтобы изучить незнакомцев. Стайлз рассматривал вновь обученных собак, а Крис и Джон разговаривали в нескольких шагах от него. Он протянул руку к решетке, чтобы собаки могли легко обнюхать его. — Я думал, вы придете за новой собакой гораздо раньше, - сказал Крис, краем глаза следивший за Стайлзом. Стайлз чувствовал его взгляд затылком. — Ты же знаешь, как летит время, - ответил Джон. – Мы бы, возможно, приехали еще позже, если бы Стайлз не увидел волков. — Волков? - голос Криса стал напряженным, как натянутый лук. — Волка, - поправил Стайлз, развернувшись на каблуках, – всего лишь одного. Крис перевел взгляд на Стайлза. — Это, возможно, просто большая собака, - сказал Джон, – или у моего сына слишком бурное воображение. Стайлз опустил взгляд себе под ноги, засунув руки в карманы брюк. Он все это уже слышал. Волк продолжал появляться, издеваясь над ним и бесследно исчезая. Может, Стайлз сошел с ума. А может, одиночество наконец-то доконало его. — Почему бы тебе не показать Джону пару охотничьих собак? – сказал Крис, не сводя взгляда с младшего Стилински. Виктория появилась из задней двери и улыбнулась, так, будто ей за это платили. Но улыбка не дошла до ее глаз. Как бы Крис не нервировал Стайлза, Виктория была абсолютно в другой лиге. Он сгорбился под её взглядом, стараясь казаться меньше, пока она не увела Джона. Крис подошёл к Стайлзу, стараясь не выглядеть угрожающе. Его поза была расслабленной, как будто Стайлз животное, которое в любой момент может испугаться. — Каким был этот волк? - Крис положил руку парню на плечо. Стайлз пожал плечами, не делая попытки отстраниться. — Большим. Крис кивнул, двигая рукой вдоль плеча Стайлза, пока не обхватил его за шею сзади. Рот Стайлза наполнился горечью. Крис жестко удерживал Стайлза на месте, полагая, что таким образом дарит чувство безопасности. Стайлз же чувствовал себя припертым к стенке. — В этом волке было что-нибудь необычное? Кожа Стайлза покрылась мурашками, когда Крис произнёс «необычное». Стайлз не был уверен, чего добивался волк, почему он издевался над ним и не нападал, и да, в какой-то степени это было ужасно, ведь это был гигантский волк, с острыми лезвиями клыков и красными глазами. Но здесь, среди скулежа собак и в стальной хватке Криса, Стайлз оказался ошеломлен желанием держать язык за зубами. Он прекратил сутулиться, выпрямляясь во весь рост. — Не знаю, он был большой и коричневый. Скорее всего отец прав, это была просто большая собака. Крис склонил голову, глядя критически и оценивающе. — Хорошо. Что ж, если ты вновь увидишь эту большую собаку, ты прибежишь. Я с радостью тебе помогу. — Я уверен, все будет в порядке. — Все равно, – сказал Крис, сжав шею Стайлза, прежде чем отпустить и вернуться в дом. Стайлз потёр занывшее место, когда Крис задержался в дверях, и, повернув голову так, чтобы Стайлз смог его расслышать, произнёс: — Я хорош в усмирении бешеных собак. *** В этот раз Джон назначил пасти овец Итана, а Стайлза отправил в город по поручению, или просто решил позволить ему побродить. Стайлз держался подальше от леса и не искал волка. Он определённо проигрывал в испытании силы. Кроме того, волк ничего не делал, кроме запугивания и насмехался над его страхом. В какой-то степени с ним играли. На этот раз Стайлз хотел ненадолго выйти из своей головы. Вся эта неопределенность, сомнения и путаница расстраивали его. Он устал анализировать, рассматривать проблему со всех углов и не находить никакого ответа или решения. Он в городе, покупает новую пилу, когда видит Питера в окне книжного магазина. Питер улыбается, когда замечает Стайлза, и приветственно машет. Стайлз заходит внутрь. Он любит книжный магазин. Запах бумаги и чернил, знакомый и неизвестный. Он хотел бы, чтобы у них было больше денег на книги. Будь его воля он скупил бы весь магазин. — Привет, Стайлз, - говорит Питер. Мягким, теплым и соблазнительным голосом. Стайлз чувствует, как проваливается в личное пространство мужчины. — Привет, давно не виделись. Как твои дела? — Хорошо, а сейчас стали еще лучше. Говоря это, Питер прикасается к локтю Стайлза, так что тому приходится скрывать румянец, наклонив голову. — А как твои дела? — Нормально. Питер, слегка нахмурившись, склонил голову. Он ласково прикоснулся к подбородку Стайлза, нежно потянув вверх, чтобы заглянуть ему в лицо. — Ты врешь, не лги мне, дорогой. — Я в порядке, честно. Питер приподнимает бровь. — Пойдем, - говорит он, выводя Стайлза из магазина. – Давай что-нибудь перекусим. Питер покупает немного еды прежде чем отвести Стайлза на маленькую полянку недалеко в лесу, где они могут поесть вдали от любопытных глаз. Холод позднего октября вынуждает Стайлза сесть ближе к Питеру, пока он наблюдает, как Хейл из разных ингредиентов собирает аппетитно выглядящие сандвичи. Питер передает ему один, в который Стайлз впивается с блаженным стоном. — Теперь ты будешь со мной честен? Стайлз откусывает еще раз, чтобы отложить ответ. — Я в порядке, просто... Я не знаю, я думаю, что отец больше не доверяет мне. Он продолжает думать, что я ему вру о том, что видел. Я просто устал от этого. — Что ты видел? — Волка. Питер передаёт ему еще один сандвич, который Стайлз ест уже медленнее, с меланхоличным видом. — Я верю тебе. Стайлз поднимает взгляд, шокировано открыв рот, из которого почти вываливается кусочек сыра. Он ловит его языком в последний момент, раньше, чем успел выставить себя полным дураком. — Веришь? — Да, солнце. Мне жаль, что твоему отцу трудно поверить тебе, и в результате ты чувствуешь себя забытым и одиноким. Питер наклоняется вперед, прикоснувшись ладонью к щеке Стайлза и поглаживая ее большим пальцем. — Я никогда не заставлю тебя испытывать эти чувства, - шепчет Питер, опустив взгляд на губы Стайлза. Стайлз закрывает глаза всего на секунду, сохраняя этот момент в памяти. Он хочет наслаждаться им так долго, как только сможет, потому что у него нет права на это. Его отец никогда не даст согласия на подобное, никогда не позволит ему покинуть ферму, которая является его наследием. — Прости, – шепчет Стайлз, поднимаясь на ноги и убегая. *** Питер позволяет своему мальчику уйти. Он знает, что Стайлз хочет этого, отчаянно нуждается в этом, его бедный ягненок. Логово готово. Питер готов. Скоро он заберет свою милую пару. *** Они так и не берут собаку, и Итан вновь возвращается работать в сад. Стайлз не доверяет Крису Ардженту. Не важно какие у мужчины намерения, хорошие или нет, что в нем есть что-то такое... Никто не придет и не спасет его. Стайлз встретится с волком лицом к лицу в одиночестве. Это день всех святых. Обычно Джон дает Стайлзу день отдыха, чтобы они могли вместе вырезать тыквы, но Стайлз настаивает на возвращении в поля, чтобы пасти овец. В стаде теперь больше баранов, и Стайлз надеется, чтоб обилие острых рогов отпугнет волка, но почему-то он уверен, что этого не произойдет. *** На закате, когда небо окрасилось оранжевым, а белые перистые облака окрасились по краям розовым, Стайлз уже загонял овец в сарай на ночь, когда почувствовал покалывание в затылке. Он повел плечами и крепче ухватился за посох, прежде чем повернуться. Волк крался вдоль забора, обнажив клыки в усмешке. Стайлз обнажил свои зубы в ответ. Его сердце билось так сильно, что могло бы проломить грудную клетку, но он решительно не отступал. Он устал, что с ним играют. Ему было грустно и одиноко, и он не мог получить то, что действительно хотел. Он предпочел бы, что бы волк съел его, положив всему конец. — Я не боюсь тебя. Волк склонил голову на бок, глядя оценивающе. Создавалось ощущение, что он сейчас откроет пасть и скажет, что он лжет. Стайлз переступил с ноги на ногу. — Что тебе нужно? Съесть меня? Так давай, никто даже не верит, что ты реален. Я здесь один, никто не придет меня спасать. Стайлз бросил посох, абсолютно измученный. Он вскидывается, когда слышит тошнотворный треск, когда кости перестраиваются, а мех втягивается и исчезает. Это одновременно прекрасно и отвратительно. Мужчина, которым стал волк, поднявшись, размял шею, а красные глаза переплавились в нежно-синий. Стайлз раскрыл рот. — Ты полностью голый. Питер рассмеялся. — Ты наблюдателен, Стайлз. Питер подошел к замершему от пережитого шока Стайлзу, прикоснувшись к его щеке. Ладонь тут же стала теплее, нагревшись от кожи. Это было так нежно и пронзительно, что Стайлз вспыхнул румянцем, желая скрыться от пронизывающего взгляда Питера. — Я никогда не хотел тебя напугать, - прошептал Питер, его вторая рука пробралась под рубашку Стайлза и прикоснулась к его чувствительной коже. — Я так долго ждал момента, чтобы показать тебе эту форму. Ты даже не представляешь, насколько ты для меня особенный. — Особенный? Я не особенный, что ты все-таки хочешь от меня? — Ничего особенного. Всего лишь твои руку и сердце. Стайлз фыркнул. — Всего то. Питер усмехнулся. Это было удивительно, как легко Стайлз мог разглядеть волка, зная теперь куда смотреть. Питер провел большим пальцем по губе, потирая и слегка возбуждая. — Пойдем со мной. Оставь это все. Тебе это никогда не было нужно. — У меня есть обязательства перед отцом… — Перед отцом, который проигнорировал твой крик о помощи, решив, что ты лжешь. Перед отцом, позволяющим своим работникам относиться к тебе с презрением. Дорогой, ты заслуживаешь гораздо большего. Я хочу дать тебе больше. Стайлз знал, что это правда, и ненавидел Питера за то, что он указал на это. Он хотел отпрянуть, но прикосновения Питера были такими уютными. Ведь он заслуживает любви, правда? Заслуживает кого-то, кто хочет сделать его счастливым, кто будет заботиться о нем и позволит Стайлзу ответить тем же. — Выбор за тобой, – говорит Питер, отодвигаясь. Стайлз давит отчаянный стон. - Я не хочу давить на тебя. — Ты можешь дать мне день? Пожалуйста? Просто разобраться со всем этим. Питер мгновенье размышляет, перед тем как кивнуть. — Я вернусь завтра, когда стемнеет. Питер оборачивается обратно в волка. Это также прекрасно и ужасно. И скрывается в лесу. *** Стайлз размышляет о том, когда отец обнимал его в последний раз просто так. Он думает о том, когда последний раз проводил с кем-то время и наслаждался этим, и это был не Скотт. Он думает о своем будущем – или его отсутствии. Он думает о взрослении. Он думает о взрослении в одиночестве. Питер остроумный и мудрый. Смотрит на Стайлза так, словно он заслуживает такого внимания. Будто он важен. И в этот раз Стайлз чувствует себя нужным. На самом деле оказывается, что выбор не такой уж и сложный. *** Стайлз ждет с другой стороны забора. Он без колебаний берет Питера за руку. *** Домик потрясающий, в два этажа высотой, из дерева настолько темного, что оно кажется почти черным. Ступеньки ведут на крыльцо, опоясывающее дом с левой стороны. Рядом с дверью есть прямоугольное окно, через которое Стайлз может заглянуть внутрь. Питер устраивает ему экскурсию, азартно рассказывая об особенностях и о том, как собрал всё это вместе. Питер накрывает глаза Стайлза ладонями, когда они поднимаются по лестнице, перед тем как удивить его огромной библиотекой. Деревянные стеллажи во все стены были заполнены книгами, оставляя свободным лишь окно, рядом с которым стояло уютное кресло. Над основным окном располагались три дугообразные фрамуги. В средней был встроен витраж с двумя воющими на луну волками. Когда Питер признался, что все это было построено для Стайлза, тот отвел взгляд. Питер притянул его ближе, прижимаясь всем телом перед тем, как прикоснуться к его коже лёгким нежным поцелуем. Стайлз повернул голову, поймав губы Питера. Нежный поцелуй быстро стал страстным и отчаянным. — Может нам стоит переместиться в более удобное место? – Питер поймал зубами нижнюю губу Стайлза, скользнув руками вниз, вдоль бедер и подхватив его. От демонстрации силы Стайлза пронизывает неожиданно сильная волна возбуждения. Он обвивает ноги вокруг талии Питера, подтягиваясь так, чтобы губы мужчины оказались напротив его собственных, и внимательно следит, куда Питер его несет. Питер аккуратно опускает его на постель. Оголившимися участками кожи, Стайлз чувстует шелковые простыни. — Боже, твой запах, – стонет Питер. Стайлз и не знал, что его запах какой-то особенный. Питер сноровисто раздел юношу, не переставая шептать: — Запах твоего возбуждения такой дразнящий, лапушка. Я не буду спешить, я разберу тебя на части и вновь соберу. Стайлз скулит, извиваясь на простынях. Он возбужден и готов к прикосновениям Питера. Питер соскальзывает ниже, накрывая его и даря ощущение безопасности. Стайлз тянется вверх, обхватывая плечи Питера, когда тот ведёт носом по нежной коже за ухом, прежде чем опуститься ниже, укусить и оставить метку на шее. Рот Стайлза открыт, а его ноги соскальзывают со спины Питера. Зубы Питера острее человеческих - яркое напоминание о том, что он волк, и этот факт посылает волны возбуждения вдоль позвоночника. Стайлз подкидывает бедра, размазывая предэякулянт по животу Питера. — Питер, пожалуйста! – умоляет Стайлз. Питер прихватывает левый сосок Стайлза, продолжая оставлять собственнические метки на чувствительной шее. Его тело гиперчувствительно, и везде, где его касается Питер, разливается возбуждение. — Ты такой чувствительный, - говорит Питер, пока его руки гладят Стайлза по животу. Он оборачивает ладонь вокруг члена Стайлза, используя предэякулянт в качестве смазки, – мой прекрасный мальчик, моя сладкая пара. Стайлз вспыхивает. Питер объяснил ему, что такое пары, и почему Стайлз теперь принадлежит Питеру. Но каждый раз, когда он слышит это слово, он краснеет. Питер ведёт носом вдоль щеки Стайлза. — Я буду растягивать тебя так хорошо и так медленно, пока ты не будешь готов принять меня. Ты можешь трогать меня, но ты не будешь прикасаться к себе, понятно? Ты можешь остановить меня, если ощущения будут слишком интенсивными или если тебе нужен будет перерыв. Стайлз кивает. Скользкий палец опускается к его входу, а другой рукой Питер продолжает ласкать его соски, отвлекая его от проникновения. Стайлз не знает, что ему делать, выгибаться дугой, следуя за наслаждением на его груди, или насаживаться на палец Питера. Оба этих ощущения оказались такими волнующими, и он не может выбрать. — Тебе хорошо, дорогой? Стайлз скулит от невозможности увязать два ощущения вместе. Он впивается пальцами в простыню, когда палец мужчины принимается поглаживать кожу за яичками, не проникая внутрь. Выворачивающее внутренности удовольствие. Второй палец толкается внутрь ужасно медленно. Питер разрабатывает его, кажется, целую вечность. Это могут быть часы, или минуты, время больше не кажется линейным. Все, что важно, это то, что Питер продолжает поглаживать Стайлза рядом с простатой, но не нажимает непосредственно на нее, заставляя Стайлза течь и оставаться неудовлетворенным. — Пожалуйста, Питер, пожалуйста. — Мне нравится, когда ты просишь. — Хватит дразниться, – скулит Стайлз. Питер усмехается ему в шею и добавляет третий палец. Тело Стайлза сотрясает дрожь, когда острые клыки впиваются в его ключицы, а когти дразняще проходятся по бедру Стайлза, оставляя длинные розовые следы. Стайлз стонет. Он хочет, чтобы Питер сделал так еще раз. Он едва замечает четвертый палец, отвлеченный клыками и когтями. — Такой идеальный. — Быстрее, – стонет Стайлз. — Потерпи еще немного, дорогой. Ты почти готов. Стайлз издает просящие стоны, бесконечные и бесстыдные просьбы. Похоже, это нравится Питеру, который ворчит что-то одобрительное. Он смотрит на Стайлза, как на луну, с трепетом и преданностью. На Стайлза никогда так не смотрели. Стайлз вздыхает, когда Питер вынимает пальцы только для того, чтобы заменить их членом. Питер вовлекает Стайлза в нежный поцелуй, который превращается в страстный, когда головка члена проникает внутрь. — Я собираюсь сделать тебе очень хорошо, милый. Твое прекрасное тело было создано для меня. Ты был создан для меня. Питер скользит внутрь. Стайлз никогда не чувствовал себя таким заполненным, и ему это так нравится, что он почти на пороге оргазма. Бедра Питера начинают двигаться, грязно и медленно; точно попадая по простате, снова и снова, пока мужчина наслаждается его задыхающимся видом. — Я так близко, я не могу ждать, пожалуйста, Питер, пожалуйста. — Все хорошо, милый, ты был таким хорошим и терпеливым, ты можешь трогать себя, можешь кончить. Стайлз сжал свой член, бешено двигая рукой. Хватило всего нескольких толчков, прежде чем он кончил, испачкав руку и их животы. Он почувствовал себя таким легким, словно расплавленный горячий сироп. Но прикосновения Питера удерживали его на этой земле. Питер толкается быстрее, подгоняя свой оргазм. Стайлз скулит от чрезмерной стимуляции, но он хочет, чтобы Питер кончил. Питер впивается в плечо Стайлза, и между ними вспыхивает связь. Стайлз чувствует оргазм Питера как свой собственный. Это похоже на экстаз, чувство полной принадлежности кому-то. Питер падает на него, перебирая мокрые от пота волосы. Стайлз толкает его носом и скулит, пока Питер не сдается и не целует его. Он в безопасности, ему тепло, его любят. Его никогда не оставят, и ничто не заставит его отказаться от этого. *** Питер смотрит на метку, его руки блуждают по чувствительной коже Стайлза. Скоро он встанет, чтобы привести их в порядок, но сейчас он наслаждается ароматом довольной пары. Теперь парень принадлежит Питеру целиком и полностью. И он будет любить, заботиться и лелеять его. Никто не встанет между ними, никто не сможет забрать у него Стайлза. Стайлз вовлекает Питера в нежный поцелуй. Его пара лучится счастьем, и Питер не может быть более довольным.