Узы

— Я знала, что ты придешь, сестра. Ночь. Небольшое поле. Две девушки стояли примерно в десяти метрах друг от друга. Акамэ внимательно присмотрелась к черным глазам своей противницы. С первыми каплями воды, попавшими на землю, начался ливень. Потоки воды скрывали лес в нескольких метрах от нее, из-за чего казалось, что она находится в замкнутом пространстве, окутанном этим самым дождем. Ее футболка и юбка впитали в себе огромное количество воды и облегали стройное тело, из-за чего ей стало холодно и неприятно. Такая погода только усиливала чувство тоски, грусти. Гробовое молчание сопровождалось постукиваниями капелек дождя об землю. Именно так звучит затишье перед битвой. Революция и империя. Мятежник и каратель. Убийца и охотник. Старшая сестра и младшая сестра. Акамэ и Куромэ. Сестры, искренне любящие друг друга. Именно поэтому каждая из них желает убить другую. Куромэ, погрязшая в грязи империи и ставшая ее покорной марионеткой, служит безжалостному правительству, угнетающему собственный народ ради наживы. Милая, но очень глупая сестренка, которая не видит всего ужаса, что творится с жителями империи. Акамэ, мерзкая эгоистка, думающая только о себе и предавшая не только свою страну, но и родную сестру, единственного члена семьи. Не имеющая чувства ответственности, долга и любви перед родиной, перед самой Куромэ, для воплощения желаний совсем других людей ставшая отступником и наемной убийцей. Взаимная любовь/ненависть. У каждой из них была причина убить самого близкого, любимого, дорогого человека, чтобы не видеть того, как Куромэ/Акамэ будет еще дальше погружаться во тьму. Чтобы спасти ее, пока она еще сохраняет остатки своей личности. Чтобы она умерла, оставаясь человеком. — Я была так счастлива, когда мы еще были вместе. Но ты… — Я верю, что поступила правильно. Все те убийства, которые мы совершили, будучи имперскими солдатами, совершались в угоду правительству, боявшемуся восстаний. Мы подчинялись приказам, убивая всех противников империи… потому что нам просто навязали это. Нам просто промыли мозги всеми этими идеологиями, из-за чего казалось, что мы поступаем правильно. — Из-за своих идеологий ты и предала меня? Свою родную сестру? — Куромэ, я… — Я пыталась тебя остановить. Я так страдала, думая о том, что я однажды снова встречусь с тобой. Что я однажды убью тебя. Пути назад уже нет. Акамэ поняла, что ей не получится переубедить сестру и в этот раз. Нет, это изначально было невозможно. Она сама удивилась тому, что наивно думала о возможном воссоединении с ней. Отбросив все сомнения, она крепко сжала клинок Мурасамэ, готовясь к смертельной битве. — Прости, Куромэ. Но я не могла закрывать глаза на то, что все мои деяния наоборот вредили людям. Мы были обмануты теми, кто учил нас. И народ начал страдать еще сильнее. Я осознала это, поэтому стала частью Ночного Рейда, чтобы исправить все мои ошибки. Несмотря на то, что уже с момента предательства сестры Куромэ была готова убить ее, сейчас она выглядела жалкой, обиженной на судьбу, которая хотела бросить все и расплакаться, как маленький ребенок. Ее рука дрожала, пытаясь охватить рукоять Яцуфусы. — Акамэ, неужели ты хочешь сказать, что этот угнетенный народ для тебя важнее, чем я? — Конечно нет! Я люблю тебя, сильнее, чем кого-либо в этом мире! Именно поэтому я просила тебя пойти со мной! — Я не могла предать своих друзей, которые отдали жизни ради империи! Куромэ чуть ли не в истерике крикнула это, из-за чего Акамэ даже начала колебаться. При этом она попробовала надавить на нее. — Тогда, Куромэ. Эти твои погибшие друзья для тебя важнее меня? Девушка сглотнула, после чего ответила: — Нет, ни в коем случае. Наконец успокоившись, Куромэ взяла небольшое печенье с сумочки, привязанной к боку юбки и положила в рот. Акамэ напряженно ждала, пока ее сестра с трудом разжевывала эту выпечку. Определенно, это печенье просто набито огромным количеством наркотиков, повышающих боевые способности. Даже по искаженному лицу самой Куромэ это было видно, так как она никакого удовольствия от его вкуса не получала и, похоже, очень хотела выплюнуть эту гадость. Наконец, проглотив еду-наркотик, Куромэ вытащила свой меч Яцуфуса и направила в сторону Акамэ. — Давай убьем друг друга, сестра! Одновременно оттолкнувшись от земли, непримиримые сестры схлестнули мечи. Обменявшись парой ударов, Акамэ защитилась мечом от атаки, после чего с разворота неожиданно пнула врага по голове. Куромэ сразу же отлетела назад, но успела подставить левую руку и приземлилась. — Настал черед воплотить тейгу! Уничтожь ее, Яцуфуса! Куромэ вонзила клинок в землю, и магическая энергия вытащила из-под земли семерых мертвецов, марионеток младшей сестры. Акамэ ничуть не испугалась этого и соответствующе отреагировала. — Ichizan Hissatsu! Один рывок, и все мертвецы были разорваны на мелкие кусочки. Акамэ уже стояла за спиной Куромэ. — Теперь твоя Яцуфуса не более, чем обычная катана. Это конец, Куромэ. Если ты действительно любишь меня, то оставь империю и присоединись к нам. И мы всегда будем вместе. — Хи-хи… Брось Ночной Рейд, и я с радостью приму тебя. — … Сестры медленно обернулись друг к другу, намереваясь следующей атакой покончить со всем. — Гх! Куроме резко упала на колени, а из ее рта после кашля пошла кровь. Она продолжала безостановочно кашлять, из-за чего уронила меч на землю и схватилась за рот. Акамэ даже бровью не пошевелила, оставаясь холодной. «Это из-за воздействия наркотика? Если так, то даже без Яцуфусы она все еще опасна, нужно убить ее как можно быстрее…» Акамэ чувствовала, что ее враг сильна и без тейгу, и что она погибнет, если не будет сражаться на полную силу. Поэтому красноглазая направила Мурасамэ в сторону сестры, после чего, выставив вперед левую руку, рассекла проклятым мечом ладонь. Послышался тихий стон. — Гх… Хаа… Ровно в этот момент Куромэ обратила взгляд на нее и с недоумением сидела на месте. «Сестра… что ты… Ты же умрешь так! Ты не можешь…» С трудом сдерживая желание закричать от боли, Акамэ присела, дрожащей рукой удерживая Мурасамэ. Ее голос начал искривляться, словно ее душу захватывает демон. — Тц… Х… Хаа… Хааа! Ааааа! От происходящего Куромэ сразу же встала на ноги и крепко сжала Яцуфусу, не зная, что может случиться дальше. Тело Акамэ начало окутываться проклятой печатью Мурасамэ, темная магическая энергия окружила и медленно вращалась вокруг нее. «Нет… невозможно…» Куромэ заметила, что проклятая печать, которая быстро распространялась по телу ее сестры, неожиданно остановилась, после чего исчезла. Зато спустя некоторое время на ногах, руках, шее и на лице появились красные линии и неизвестные символы. А склеры глаз приобрели черный цвет. — Что это… такое? Акамэ наконец поднялась и встала в боевую стойку. Ее проклятый меч-тейгу был окутан темной энергией, медленно рассеивающейся над лезвием. — Это тьма всех душ, которые были отняты Мурасамэ за все время. Я несу ответственность за те жизни, которые были оборваны этим мечом. Именно поэтому я собираюсь развеять эти души, чтобы они нашли упокоение, использовав их против тебя! — Ха… Ха-ха-ха-ха-ха! Интересно! Куромэ словно забыла о своем недуге и приготовила меч. «Наркотик, который я только что употребила, многократно повысил все мои способности. Я даже вижу то, насколько сильной ты стала. И я могу сказать, что я не уступлю тебе!» После чего… Сестры на ужасающей скорости одновременно бросились друг на друга. Столкновение. Один удар, и мечи противников просто отлетели в стороны, так как они слишком быстро провели свои атаки и просто не смогли удержать в руках тейгу. — А… Акамэ не успела даже понять то, что случилось; в это время Куромэ схватила ее за голову и тут же ударила ею об землю. Не желая отпускать врага, Куромэ уселась на ее живот, тем самым полностью обездвижив ее. Пауза. Проигравшая в битве Акамэ отчаянно попыталась встать, но тщетно. Куромэ не отпускала ее руки, старательно удерживая их на земле, после она нанесла удар лбом прямо по лицу своей сестры. Этого хватило для нейтрализации. Акамэ уже не могла сопротивляться, она с трудом сохраняла сознание, а такой удар сломал ей нос, из-за чего оттуда пошла кровь. Куромэ отпустила ее руки и тихо произнесла: — Я победила, сестра. Она уже была готова схватить ее за горло и задушить, но, присмотревшись к ее алым глазам, замерла. Акамэ же, которая уже смирилась со своей смертью, заметила необычное поведение сестры. — К-Куромэ? Куромэ долго молчала, но таки смогла признать это: — Нет. Не могу я… убить тебя. — Что ты… — Сестра, пожалуйста. Оставь Ночной Рейд. Оставь революцию. И просто вернись ко мне. Я… я хочу быть вместе с тобой! — Я не могу так. Я так предам не только своих друзей, но и саму себя. Если ты действительно хочешь быть со мной, то брось империю, и тогда твое желание будет исполнено. Куромэ схватила Акамэ за воротник футболки и уже хотела ударить ее по лицу, но что-то ей мешало сделать это. Она ослабила хватку, после чего ответила: — Я тоже так не могу! Я люблю своих друзей, напарников, сторонников, империю! Я не могу просто взять и бросить свою родину! И я как воин империи должна нести ответственность за свои действия! Услышав это, Акамэ просто не могла молчать. — Ты всего лишь жертва этой системы! Ты даже сама не понимаешь то, как тобой манипулируют! — Э… о чем это ты… — Любовь к родине? Ты это серьезно, Куромэ? — Но ведь нас же учили любить империю, подчиняться ее воле, быть патриотами, чтобы привести нашу страну к светлому будущему… — Не смеши меня. Патриотизм — всего лишь убеждение, что твоя страна лучшая только потому, что ты в ней родилась. Это самый грязный и подлый инструмент манипулирования людьми. Именно так нам промывали мозги, чтобы мы выполняли все прихоти продажных сторонников империи. Государство — последнее, что заслуживает человеческой любви, и неважно, хорошее оно или плохое. — Сестренка… — Я ни за что не стану частью той империи, которая существует сейчас. Я уничтожу всех, кто хоть как-либо поддерживает это гнилое устройство, этот отвратительный институт, который смеет называть себя государством. Я уничтожу и тебя тоже, Куромэ, если ты сейчас же не откажешься от империи. — Тогда…! Куромэ дрожащей рукой вытащила из вшитой в юбку сумки небольшой охотничий нож. Из-за того, что она медленно приближала нож к горлу сестры, Акамэ начала даже задыхаться из-за испуга, она никак не могла встать, а окутанные страхом руки предательски не слушались ее и лежали на холодной земле, словно уже были мертвы. Куромэ, будто прощаясь со своей сестрой, громко произнесла: — Тогда я… Просто избавлю тебя от всех страданий! Акамэ хотела закрыть глаза перед своей смертью, но в самый последний момент успела заметить, что Куромэ… направила нож прямо на собственную шею. — Куромэ! Благо, из-за того, что младшая сестра все еще сидела на ее животе, она была в зоне досягаемости, поэтому Акамэ успела подставить свою руку и выхватить лезвие, тем самым спасла несчастную девушку. Та мимолетная боль, которую она испытала, за доли секунды увидев вероятную смерть Куромэ, была подобна бесконечному отчаянию, по сравнению с ранами на ее руке. Она даже не обратила внимание на довольно сильные порезы пальцев и ладони. Лишь страх за жизнь Куромэ был единственным чувством, который она испытала в этот момент. Она сама не понимала, почему. Осознание того, что она не только не убила Куромэ, но и спасла ее, наконец вернуло девушку из очередной фантасмагории, в которой ей всегда представала картина собственной смерти от рук сестры. Наконец Акамэ ощутила сильное неприятное жжение в руке, когда заметила, как кровь, смешавшись с каплями воды, капает вниз с ладони на грудь. Она осторожно взяла нож с руки сестры, после выкинула его в сторону. Куромэ, пытавшаяся только что покончить с собой, осознала то, что не могла понять с тех пор, как Акамэ покинула ее. — Я не могу так, сестра! Пожалуйста, я сделаю все, что ты хочешь, но пожалуйста, не ненавидь меня! Крикнув это, Куромэ обняла свою старшую сестру и начала истерично плакать. Акамэ, пораженная ее признанием, погладила ее по голове. — Прости меня. Я не ценила твои чувства, я… плохая сестра. — Да, конечно… Ты ужасная сестра, — немного успокоившись, ответила Куромэ. — Но даже так, даже несмотря на это, я люблю тебя! Акамэ крепко обняла Куромэ и улыбнулась, пока та продолжала плакать. Непрекращающийся дождь, возможно, скрывал ее слезы счастья.