Принадлежность

      Если дело доходило до ревности, то Кас всегда яро выказывал свои права на Дина. Выказывал всем, даже Сэму. Не то чтобы Дин давал повод для ревности. Просто Кастиэль по натуре оказался слишком ревнивым. И ничего с этим поделать было нельзя. Ангел просто ревновал, вот и все тут. Ну не мог чернокрылый заставить себя игнорировать взгляды других альф на своего омегу, просто не мог. И он бы сию секунду показал, кому принадлежит Винчестер, только вот сам русоволосый поставил на это строгий запрет. И наложил за дело.       Кас оказался слишком ревнивым. Ревнивым настолько, что ревновал Дина к Сэму, постоянно усиливая запах в присутвии младшего Винчестера. Все бы ничего, но ангел не успокаивался. Он считал, что каждый встречный им альфа мечтал отнять Дина у Кастиэля. И если бы это было так, то тот, кто мечтал об этом, был бы жестоко убит чернокрылым. Ибо никто не имеет права касаться его омеги. Никто.       Слышали? Никто не имеет права касаться Дина и в присутвии Каса, и в его отсутвие. Ради своего же блага. И здоровья. Но Дин решил отучить Кастиэля от такой сильной ревности, поэтому просто стал отдаляться от него, тем самым желая показать, что никто не отнимет Винчестера у него. Правда… это лишь усугубило положение. — Дин… — почти прорычал ангел, глядя на спокойного омегу, искавшего что-то в своем компьютере и совершенно не обращающего на него никакого внимания. — Дин, почему ты отдаляешься от меня?       Винчестер поднял взгляд на чернокрылого, а потом рассмеялся. И от этого смеха у Каса перехватило дыхание. Черт. Какой же Дин идеальный.  — Я не игнорирую тебя, идиот, а учу справляться с ревностью. — Дин убирает с кровати ноутбук, и как только он делает это, Кастиэль набрасывается на него с голодным рыком, опрокинув на постель. Одним рывком чернокрылый хватает запястья Винчестера и вытягивает их над чужой головой одной рукой, наклоняясь к шее и втягивает чужой запах.  — Ты выбрал не очень хороший способ, Дин. — рычит Кас. И правда ведь, не очень хороший. Кастиэль впивается зубами в шею Винчестера, оставляя там метку, а после тянется к греховно-пухлым губам и впивается в них яростным поцелуем, с упоением слушая стоны Дина, которые вызывал он, чернокрылый.  — Мой! — вновь рычит Кас, заползая руками под черную футболку.