С возвращением, Саске

Саске вернулся.

      Так много лет прошло, а ему всё казалось, что его родная деревня ничуть не изменилась. И пусть за горой Хокаге обосновались многоэтажные дома, пусть технологии совершили скачок вверх, пусть дети теперь бегали с электронными игрушками и не понимали, какой смысл им быть шиноби, если вот уже много лет во всем мире царит покой — всё это неважно. Для него деревня была покрыта легкой пеленой ностальгии и печали.       Саске деревню любил и ненавидел. И оба эти чувства более-менее гармонично уживались в его сердце. Деревня его душила: стоило ему оказаться в ней, как воспоминания детства захватывали разум, открывая его для боли, смерти и разочарования, а от этого хотелось сразу же покинуть Скрытый лист. А стоило ему оказаться где-то вдалеке, где всё было чуждым и незнакомым, то в голову вливались тоска и ностальгия о тех теплых деньках, которые лишь Коноха ему и принесла за все эти годы. Всё было запутанно и сложно, но как бы он ни хотел разорвать узы, они были крепки. Саске всегда возвращался.       Дома, принадлежащие пару десятков лет назад клану Учиха, до сих пор нетронуты. Деревня всё ещё помнит то кровавое пятно, отмеченное как на её истории, так и на репутации. Многие годы эти дома пустовали, безмолвно храня в себе горечь трагичной ночи, но сейчас улицы некогда великого клана, что был вторым основателем деревни, хранили в себе жизнь.       Саске смотрит на девушку издалека, не решаясь подойти и прячась в тени плакучей ивы. Он и не знает, почему, но решимость никогда в жизни так не отказывала ему, как в эти моменты.       А в детстве всё было так легко и просто.       Он мог запросто подбежать к ней, схватить за руку, наброситься на спину, пока она сидела за чайным столиком. Она тогда улыбалась и трепала его по голове, а Саске это безумно нравилось, и ради этого он готов был на голову встать, чего не сделал бы ни для одной девчонки ни тогда, ни много лет спустя.       Но в моменты, когда он старался развеселить её, она смеялась, а после обязательно поглядывала на его старшего брата, что снисходительно улыбался младшему.       Она была невестой Итачи.       Саске знал это всегда, и с самого его рождения она была неотъемлемой частью его семьи, пусть и не официально. Помимо старшего брата у него была и старшая сестра, именно так он к ней и относился. Он был счастлив, и ему казалось, что они будут втроем всегда, даже когда вырастут.       Но всё изменилось.       Клан Учиха, его родной клан, все его корни были обрублены равнодушным клинком в руках старшего брата, которого он любил сильнее, чем кого-либо. За одну ночь вся его жизнь перевернулась с ног на голову.       И когда он, сидя на коленях в том самом месте, где в последний раз видел своих уже мертвых родителей, смотрел на белые линии, очерченные по их силуэту, дверь вдруг распахнулась, и на пороге оказалась она. Она смотрела на него так, словно не верила своим собственным глазам, но не прошло и минуты, как она рухнула перед ним на колени и заключила в объятия. Только она могла себе такое позволить.       В этот самый момент она навсегда обосновалась с его сердце, и никто уже не смог её оттуда спихнуть. Он был мал и не понимал этого, однако произошедшее связало их прочнее металлических цепей.       В тот день они ревели вместе.       Конечно, он всегда знал, что она любила Итачи, и даже после того, как он уничтожил свой клан. Саске рос и злился, сам не зная почему. Он и не понимал, как можно любить человека даже после того, что он совершил. Брат невидимой преградой стоял между ними, и даже когда ему исполнилось тринадцать, а ей восемнадцать, он понимал, что тот никогда не исчезнет. Итачи был рядом и был он в её сердце.       Но всё же они были похожи. Похожи настолько, что покинули деревню в один день, сами того не зная. Она ушла за Итачи, а Саске к Орочимару.       Спустя много-много лет он, наконец, свершил свою месть. То было пьянящее чувство, заполнившее его до краев, необъяснимый оксюморон удовлетворения и печали, который он никогда в жизни не испытывал. Его тело от дикой усталости и пережитых эмоций просто отказало слушаться, отчего он без сил рухнул во тьму.       О своей подруге детства Саске тогда не думал уже давно, а когда очнулся, неожиданно увидел именно её. Она была такой маленькой и хрупкой, словно уменьшилась в размерах, но потом он внезапно понял, что дело было в нём.       Это он вырос.       Она рассказала ему всю правду, и мир перевернулся во второй раз. Итачи не желал, чтобы его брат знал истину об убийстве своей семьи, однако она взяла и рассказала Саске всё, как есть, впервые отказавшись от преданности тому, кого любила.       Это был сильнейший удар за всю его жизнь. Саске сходил с ума и метался, как раненый зверь. Всё, ради чего он жил всё эти годы, оказалось фальшью и обманом, а он был слишком глуп, чтобы понять это. Его любимый брат пожертвовал собой, своими чувствами и семьей, чтобы он, именно он остался жив.       Она осталась рядом, несмотря на то, что Саске убил ее любимого человека. Того, кого многие годы она ждала в какой-то крохотной деревеньке, кого любила всем сердцем и ради которого жила эти годы. И вот она подошла к нему и вновь обняла его, словно не было между ними минувших лет. Саске не хотел этого, он пытался отстранить её, но она вдруг оказалась сильнее его. И в этот день они вновь горевали вместе.       Первой мыслью было уничтожить место, которое отвергло Итачи. Всех этих мерзких людей, которые жили только благодаря его брату и поливали его грязью. Он уже был готов обрушить на Коноху всю свою боль и ненависть, но этого не произошло. Она выслушала его планы, взяла его за руку, и сказала, что они возвращаются в деревню, потому что так хотел Итачи, и потому что она ни за что не даст ему упасть во тьму ради мести. Давно забытые чувства всколыхнулись её словами. А он и забыл, каково это, когда кто-то верит в тебя так, как это делала она. Или Итачи.       Так они и вернулись в деревню.       Первое время им было невыносимо находиться рядом друг с другом. Она оплакивала Итачи, а Саске трупом лежал на кровати, не желая подниматься. Несмотря на то, что они вновь обрели друг друга, им не хватало того человека, что, казалось, всегда был для них помехой.       Потом они стали проводить немного времени вместе, как тогда, когда Итачи однажды перевернул их жизнь. А потом уже практически не расставались друг с другом.       Она жила у него вновь, и Саске не был против. Они вместе завтракали, обедали и ужинали. Они вместе выходили на улицу. Иногда они сидели на пороге дома, смотрели на декоративный сад и слушали шелест плакучей ивы, журчание ручейка. С каждым разом расстояние между ними сокращалось. Он уже чувствовал её плечо, как вдруг ощутил прикосновение её пальцев на руке.       Это было не простое прикосновение. Саске осознал, что она его простила, однако простить самого себя он не мог. А потому убрал руку и ушел прочь. Она не сдвинулась с места.       Тогда Саске не спал всю ночь. Ворочался в своей кровати, которая вдруг впервые со дня возвращения стала чужой и неуютной, и так до рассвета, пока это стало просто невыносимым. Он спустился в кухню, но не дошел до неё, потому что понял, что девушка сидит на том же самом месте, где он её оставил. Она была уже в ночном халате, но всё равно вернулась сюда. Тогда-то он и понял, что не он один не мог заснуть этой ночью.       Он молча сел рядом и на этот раз сам взял её руку, которой она хотела преодолеть пропасть между ними, и так они и просидели до утра, переплетя пальцы. Там же и заснули.       Саске впервые за долгое время понял, что обрел недостающий пазл в своей картине. Он научился ухаживать, когда она на следующий день простудилась. Он научился наслаждаться тишиной, когда она сидела рядом. Он научился таким прикосновениям, которые не позволил бы себе с кем-то другим никогда в жизни. Она была рядом, и рядом с ней он учился жить заново.       Когда глубокой ночью она пришла в его спальню, он не удивился. И не спал.       Она легла рядом с ним, и какое-то время они молча смотрели друг другу в глаза. Его сердце колотилось, как никогда.       — С Днем рождения, Саске, — прошептала она и, коснувшись его щеки, мягко поцеловала в губы.       Он научился любить так, как не любил никого прежде. Это чувство было похоже на то, когда он достиг своей цели, но в сотни, тысячи раз концентрированнее. Он и не знал, что может чувствовать нечто подобное.       Впервые Саске спал крепко и без сновидений. Ему было спокойно, как никогда.       Когда на следующее утро он проснулся, она уже не спала, лишь молча и внимательно разглядывая его. Он тоже смотрел на неё в ответ, но они не чувствовали неловкости, поскольку слова им и не требовались. Они хорошо понимали друг друга.       Коротко вздохнув, она проговорила:       — Что бы ни случилось, я буду ждать тебя.       Конечно, она же знала его с самого рождения. Лучше, чем кого-либо из ныне живущих. Она знала, что даже обретя счастье с ней, он никак не сможет обрести полное спокойствие и прощение для самого себя. Ему нужно искупить свои грехи.       И Саске ушел. А потом вернулся. И вновь ушел. Так длилась его жизнь, в постоянных уходах и возвращениях.       Сейчас же он смотрел в лица своих сыновей, отмечая про себя, как быстро они растут. Младший висел на шее у старшего, пока тот, сидя на корточках, что-то мастерил. Картина так больно врезалась в сознание Учихи, что он пришел в себя только после того, как на пороге появилась она. Женщина мягко улыбалась, глядя на сыновей, и не решалась прервать их идиллию, однако Саске видел беспокойство в её взгляде даже издалека, ведь они были так похожи на других дружных братьев, что много лет назад так же шептались между собой...       И в этот момент она вдруг заметила Саске. Её лицо озарилось улыбкой, а он вновь почувствовал себя тем самым мальчишкой, который готов был горы свернуть ради этой женщины.       Но это было давно.       Он уже не мальчишка.       Взяв в кулак всю свою решимость, он направился к своей семье. Мальчишки, заметив отца, зажглись, словно лампочки, и наперегонки бросились к отцу, норовя снести его с ног. Когда они чуть было не сделали это, он услышал её звонкий смех. Она улыбалась, глядя на них. Саске взглянул в светящиеся глаза своих сыновей, и подумал о том, что теперь его черед заботиться о других. Он сделает всё, чтобы его дети никогда не пережили того, что довелось пережить ему и Итачи.       Саске подошел к единственной женщине, которую смог пустить в свою душу, глядя в её глаза, а она улыбалась ему так, что стало понятно: она знает, о чём он думал в этот момент.       Долгое путешествие Саске, наконец-то, закончилось. А потому он с чистым сердцем сказал ей:       — Я вернулся.       И она, как всегда мягко улыбаясь ему, ответила:       — С возвращением, Саске!