nightmare

— Твою мать, Деку, отойди уже наконец и дай умыться. Мидория вздохнул. — Каччан, ты не единственный в этом общежитии, смирись. Блондин зашипел и закатил глаза, но лезть не стал. Когда с чисткой зубов было покончено, Изуку вытер лицо полотенцем и отошёл в сторону, давая Бакуго подойти к раковине. Он шутливо наклонился и махнул рукой, мол, проходите, Ваше величество. — Придурок. — бросил Кацуки и включил воду. — Токоями, как прошла твоя тренировка? — Мидория хмыкнул, глядя на «друга» детства и обратился к однокласснику, стоявшему поодаль и собиравшемуся уходить, — слышал, твоя Темная Тень начинает тебя слушаться даже в кромешной темноте. — Да, сейчас прогресс идёт намного лучше, спасибо, что спросил. Мне все ещё сложно её сдерживать, но зато теперь она не сходит с ума, как это было во время нападения злодеев, — Фумикаге поморщился, вспоминая страшные события, доставляющие всем только боль и дрожь по спине, — Как у тебя обстоят дела с Один за всех? — О, я почти достиг тридцати процентов в своей силе! — парень ослепительно улыбнулся, — Руки-ноги уже не ломаю, а вот трещины в костях и многочисленные вывихи никуда не делись. Восстанавливающая девочка скоро сама будет мне ломать кости, так я её достал. Парни рассмеялись. — Это все, конечно, очень мило, но отбой был полчаса назад, — в дверях умывальной комнаты появился Айзава, — Все по кроватям, а Тодороки Шото дежурный по уборке, — учитель обвёл взглядом небольшую кучку парней, еще не покончивших с водными процедурами, — Кстати, где он? — Айзава-сенсей, на тренировке он снова использовал только правую сторону, и к концу ему стало очень плохо. Цементос отправил его в общежитие раньше всех нас, и вернувшись с занятий мы его так и не видели ни в общей комнате, ни на кухне. Наверное, спит. — протараторил Каминари. — Что ж, тогда Мидория. Тебе надо протереть зеркала, подмести пол, и можешь быть свободен. А остальные марш спать! Завтра у вас будут спарринги, так что выспитесь получше. — Шота помахал рукой ученикам на прощание и скрылся в коридоре общежития. — Блин, опять Тодороки упрямится со своей левой стороной, вот и получил своё, — буркнул Серо себе под нос, — У него такая силища, а он её просто игнорирует. — Серо-кун, ты не прав, — мягко сказал Изуку, доставая из шкафчика швабру, тряпочки и средство для стёкол, — Ты же знаешь, какие у него отношения с отцом, и что он делал с ним в детстве. Шото-кун никогда его не простит за это. — Но ведь сейчас Старатель – герой номер один! И он буквально отказывается от своего отца! — Серо негодовал. — Тц, как будто этому придурку нужна слава его папаши, — Кацуки хмыкнул и направился к выходу, а затем обернулся, — Киришима, ты, кажись, у меня свои тетради по матану забыл, сходи забери. — ровным голосом добавил он. — А... Ага. — красноволосый покраснел, кожей почти сливаясь с цветом волос, и не глядя ни на кого, побежал вслед за другом. — Вот что бывает, когда в группе мало девочек. — Минета неодобрительно нахмурился и поспешно отправился к себе в комнату. — Ладно, нам тоже уже пора, а то Айзава-сенсей опять заставит всю ночь стоять в коридоре из-за гуляний после отбоя. — сказал Токоями. — Доброй ночи, Изуку. — сказали все парни хором и отправились спать. — Доброй ночи! — ответил им вслед парень и продолжил энергично тереть зеркала.

« Шото-кун все никак не может свыкнуться с мыслью, что теперь Старатель первый в рейтинге героев, и что рано или поздно, ему придётся начать использовать и огонь отца. Ему придётся его использовать хотя бы по той причине, чтобы сегодняшняя ситуация не повторялась раз за разом. Который это уже раз? Наверное, третий за последний месяц, когда Тодороки просто падал на землю, весь покрытый льдом и без сознания. Мда уж, тащить такую глыбу до медпункта всегда тяжело, хорошо хоть Очако всегда рядом и готова помочь со своей причудой. »

За этими мыслями Мидория не заметил, как быстро управился со своими поручениями, и убрав все принадлежности обратно в шкаф, выключил свет в умывальне, и облегченно вздохнув, поплёлся к себе в комнату. — Может, сходить проверить, как там Тодороки-кун? — бормотал себе под нос парень, шагая по коридору, — Хотя он, наверное, уже спит. Что ж, тогда завтра утром перед завтраком загляну. Однако, проходя мимо комнаты вышеупомянутого друга, он услышал его голос, вот только было непонятно, что он говорит. И кому? Он не один в комнате? Изуку остановился, взвесил все «за» и «против», и осторожно постучался в дверь. Ответа не последовало. Тогда парень все-таки открыл дверь, и стараясь не шуметь, тихо зашёл и ничего не понял. В комнате никого не было. Тодороки спал. Тогда с кем он разговаривал? Ему же не померещилось? Мидория уже готов был выйти из комнаты, как вновь услышал невнятное бормотание со стороны кровати. — Нет... Не трогай её... Мама... Беги, беги, беги... Ты, урод... Сдохни, просто сдохни, сдохни... Зеленоволосый ошарашено прикрыл рот рукой. Шото снится кошмар, и видимо, он связан с его отцом. Парень осторожно приблизился к кровати и посмотрел на друга. По его лицу бегали тени ужаса, страха, ненависти, и на это было тяжело смотреть. Изуку поднял руку, чтобы разбудить друга. В последний момент, перед тем как его рука коснулась разноцветных волос, по щеке Тодороки скатилась слеза, исчезнув в подушке. — Тсс, эй, — шепнул Мидория, — Шото-кун, проснись, это всего лишь кошмар, давай, открывай глаза. «Половинчатый» зажмурился и резко открыл глаза, пустым взглядом уставившись на ночного гостя. — Мидория? Ты что тут делаешь? — спросил он спустя какое-то время, собираясь с мыслями. — Я шёл по коридору и услышал голос из твоей комнаты, а оказалось, что ты разговаривал во сне. Тебе приснился кошмар? Шото вздохнул и сел в кровати. — Да, мне снился мой ублюдский папаша. Изуку помолчал и решил сменить тему, дабы немного отвлечь друга. — Я тут услышал, что ты на тренировке опять в ледышку превратился, — он слегка улыбнулся, — Зачем ты себя так мучаешь? Неужели на тебя не подействовали мои слова тогда, на фестивале? — Как раз-таки только твои слова для меня и имеют значение, — зеленоволосый, услышав это, слегка покраснел, — Но все равно, я не могу себя пересилить и использовать обе стороны. Да, отец меняется, и он даже навещает маму в больнице, хоть и делает это, когда она спит, но ничто не сможет изменить того, что в детстве он меня избивал с четырёх лет, а мою мать довёл до сумасшествия. Я почти не видел своих братьев и сестру, я все время был занят тренировками. У меня не было детства, совсем, понимаешь? А начать полноценно использовать левую сторону, все равно что объединиться с ним, стать родными, и это будет значить, что я его простил. — Дурак Шото-кун, сколько раз мне тебе объяснять, что это твоя сила, не его, и не он управляет ей. Ты – лучше него, ты совершеннее, не как оружие для победы над Всемогущим, а как человек. Тодороки был слегка потрясён такой речью. Какое-то время они молча сидели, не зная, что ещё сказать. Наконец, Мидория встал. — Ладно, раз ты проснулся и кошмар закончился, может, я уже пойду. Айзава сегодня не в лучшем настроении, так что... — Стой, Изуку, — тот остановился, вопросительно посмотрев на друга, — у меня к тебе просьба, пожалуйста. — Да, все что угодно, в чем проблема? — Это глупо, но... Ты можешь остаться со мной? Стыдно признаваться, но эти кошмары меня правда очень пугают. Иногда я просыпаюсь и не могу понять, что было сном, а что есть реальность. Теперь была очередь Мидории удивляться. — Конечно, я останусь. И нет ничего стыдного в страхах – у всех нас они есть. Те, кто говорят, что ничего не боятся, либо боятся всего, либо просто глупцы, — он поспешно приблизился обратно к кровати и приподнял край одеяла, — Или мне просто посидеть? — Нет, что ты, залезай, нам места хватит. Моя кровать больше стандартной в общежитии, сестрица постаралась. Изуку залез под одеяло, оказавшись лицом к лицу с Тодороки, и не знал, что говорить. — Ам... А зачем тебе такая большая кровать, Шото-кун? — с нервным смешком спросил он первое пришедшее в голову. — Это все сестра. Она знает, что иногда я плохо сплю, и тоже приходила ко мне по ночам, чтобы успокоить. Когда мы выбирали мебель для моей комнаты в этом общежитии, она настояла на том, чтобы кровать была большая, для двух человек. Только не подумай ничего такого! Её фраза была: «Шото, сестра не всегда будет рядом. Я надеюсь, ты не будешь переживать свои кошмары один, и у тебя появится человек, который будет приходить к тебе в трудную минуту не только в этой ситуации, но и во многих других. Ну и на обычной общажной кровати вы не поместитесь, конечно, было бы романтично лежать так близко, но ведь неудобно, хаха». Она иногда такая легкомысленная, но когда дело касается меня, братьев или мамы, всегда становится очень серьезной. — Вау, похоже, твоя сестра и правда очень хороший человек. — Да, в какой-то период времени она заменила мне мать. Хоть она и сама была ещё подростком, но подходила ко всему очень ответственно. Парни какое-то время лежали в тишине, глядя друг другу в сияющие в темноте глаза. — Шото-кун... Так получается... Что я для тебя что-то значу? — тихо спросил наконец Изуку. — Думаю, что... да. Ты всегда видел во мне что-то большее, чем сын Старателя, или же просто высокомерного и сильного парня. Ты видел во мне сломленного мальчика, который рано остался совсем один. И ты не представляешь, как я тебе благодарен за это. Мидория всем телом чувствовал, как быстро билось его сердце, как кровь приливала к ушам и щекам. — А я, — Тодороки запнулся, — я что-то значу для тебя? — Конечно, — шепнул тот, не задумываясь, — Ты первый после Всемогущего увидел во мне потенциал, ты открылся мне, хоть для тебя это и сложно, и все моё сердце переполнено чувствами к тебе, Шото-кун. Парни неотрывно смотрели в глаза друг другу, не зная, что ещё сказать. Хотя, надо ли было? Все самое важное уже было сказано, все секреты раскрыты, и больше бояться нечего. Мидория пододвинулся к Тодороки чуть ближе, и заметил как тот зашевелил рукой под одеялом. В эту же секунду его ладонь обхватила ладонь Шото, переплетая пальцы, и он расплылся в улыбке. — Ты такой очаровательный, когда улыбаешься и твой румянец выступает на щеках, Изуку. Зеленоволосый счастливо хихикнул, потеревшись носом о нос Тодороки. — Теперь я буду защищать тебя от твоих кошмаров. Спи спокойно, я всегда буду рядом.