(Макс Фрай, «Ворона на мосту»).
Day6 — I need somebody.Имя: chen_021 Пароль: ••••••••• Вход в систему успешно осуществлён, добро пожаловать!
5.12, понедельник
Бармен сегодня улыбнулся мне, подавая старательно начищенный бокал — его холодное стекло, словно мои замерзшие ладони, в скором времени должна была разогреть жидкость с градусом (это было уже вошедшим в привычку действием, совершающимся, как только моё унылое лицо появлялось за барной стойкой), — примерно так же, как режущие кожу, обжигающие слёзы чертят дорожки по моим щекам, словно патологоанатом — скальпелем по бездыханному телу. Без крови, без криков, но с подразумевающейся физической болью и леденящим криком, застывшим на губах и в горле. Который это уже по счёту понедельник? Четвёртый, седьмой, двенадцатый? Конечно, бармен уже давно знает меня, хотя мы ни разу и не заговорили. Да и приятно ли было бы ему выслушивать поток чрезмерно эмоциональных речей, порой с истерическими вскриками, бесконтрольными слезами, может, даже ударами кулаком по гладкой поверхности стойки, которую ещё недавно бедной уборщице пришлось оттирать от зловонной смеси дешевого и дорогого алкоголя, рвоты, крови и прочей гадости, без которой не обходится ни одна смена любого бара или клуба? Самого потянуло блевать от этих мыслей. Хотя, может, виновато виски, что нашлось днём где-то в дальнем углу холодильника. Сколько оно там уже? Оказывается, сочетание разного алкоголя в больших количествах в самом деле вызывает рвоту. Я-то думал, так говорят только для устрашения, так считает нужным стереотипное общество. Также оно считает, что может необоснованными мнениями и беспочвенными слухами массово ломать людей и делать из них «правильных», тех, которых «надо». А общество не думало, что таких, как «надо» людей попросту не существует? «Мужчина должен любить женщину, носить ее на руках, исполнять каждое желание. Мало того, он должен чувствовать эти желания и исполнять их до того, как они прозвучат». Ну не смешно ли? Мне кажется, что эту позицию сформировали и распространили сами женщины, а закрепилась она ввиду явного перевеса женского пола на планете. А смешно, потому что они свято верят, что все мужчины — провидцы, чтецы мыслей, остро и ясновидящие. И они должны, подчеркивается — должны — распознавать с точностью до одной миллионной тонкости в изменении настроения существ, которые в одном только розовом цвете могут выделить до пятисот оттенков. И этим оттенкам названия словно давались экзорцистами. Или самими демонами. Вот, например, амарантовый маджента. В голове сразу картина изгнания демона из человека, включая пытки серебряным ножом. Не знаю, почему именно амарантовый маджента ассоциируется у меня с сочетанием серебра и крови. Чонин как-то сказал, что это название представляется ему каким-то дешевым пойлом. Ну, точнее, он сказал «...да это звучит, будто кого-то выебали в задницу дважды в клубе, он выходит из туалета, томно облокачивается на барную стойку и просит себе вот это вот». Помню, я просто аплодировал его умению говорить метко и очень, ОЧЕНЬ, понятно для нужного представления. Или вот, например, византийский розовый. Зачем вообще называть цвет в честь государства? Или что, сама территория Византии была такого цвета? Или ее жители обладали такого цвета кожей? По-че-му? Да попросту невозможно почувствовать изменения в настроении и желаниях женщины. Хотя бы просто потому, что, пока ты поймешь об одном изменении, в течение трёх миллисекунд уже произойдет другое. И ты в поте лица пытаешься успеть за дьявольским женским сознанием, всегда оставаясь на шаг позади. Женщин понять нереально, а угодить им — невозможно. Наверное, поэтому я всё-таки предпочитаю мужчин. А бармен ничего, симпатичен. И, самое главное, не брезглив, ибо это он оттащил меня куда-то в угол, когда меня в первый раз вырвало. Хотя, может, небрезгливость и умение не заляпаться, пока вокруг летят зловонные потоки отторгнутого организмом алкоголя, было обязательным условием при приёме на работу. Я даже не помню, что бормотал вперемешку с извинениями, пока он бил меня по щекам, желая хоть немного привести в чувства. Он славный. Остался сидеть со мной, на полу возле коридора в уборную, лишь попросив какого-то парня заменить его на время за стойкой, чтобы избежать гнева пьяных и неконтролируемых клиентов, если они не получат ещё дозу. Вообще, алкоголь и наркотики действуют на человека крайне... Крайне. Пожалуй, это самое подходящее определение. Все эмоции, желания, действия становятся слишком «крайне». А ещё мысли и ощущение самого себя. Мне было двадцать два, когда я впервые попробовал кокаин. Стол был завален разными бумагами, фантиками и другими обёртками, пустыми банками из-под газировки и энергетиков. Подходил к концу двенадцатый час моей непрерывной работы. Не буду говорить, над чем именно я работал — пусть это останется моим личным, что я буду считать ничем другим, как ошибкой молодости. Предпочту также умолчать о том, как именно в моем доме появился кокаин. Наверное, ни в какой другой день я бы не зацепился взглядом за прозрачный пакетик с белым порошком, так зазывающе выглядывающий из-за стопок книг на стеллаже. Если бы в тот день усталость не заставляла меня травить себя смесью кофе и энергетиков, я бы никогда не позволил себе травиться ещё и наркотиками. Но тогда, естественно, я об этом не думал. Даже когда нагревал стекло, взятое от какой-то старой фотографии в деревянной рамке, зажигалкой, завороженно следя за подрагивающим пламенем. Верно говорят, что можно вечно смотреть, как горит огонь. И как горит огонь. И, пожалуй, как горит огонь. И даже когда трясущимися от усталости и какого-то тянущего предвкушения, какое бывает, когда ребёнок считает минуты до того, когда можно будет открыть желанный подарок, руками выкручивал лезвие из бритвы, фиксировал его зажимом и прикреплял скотчем к карандашу, создавая импровизированный скальпель. Порошок на ещё теплое стекло я высыпал, разделив на три равные полоски, длиной где-то с мой средний палец. Забавно, что для определения я использовал не традиционные сантиметры... Следующие пятнадцать минут я толок порошок в каждой полоске лезвием. Молекулы кокаина быстрее всего попадают в кровь через слизистую оболочку. Отчего большинство людей принимают его через нос. Правда, я как-то слышал, что, желая впечатлить очередную пассию, какой-то знакомый Чонина перед проникновением в нее натёр кокаином член. Ведь у женщины самая большая площадь слизистой оболочки — квадратные километры — во влагалище. Не знаю, что противнее: что знакомый Кая трахается с девушкой или что он трахается «с веществом». Измельчив кокаин, я свернул в трубочку хрустящий банкнот и вставил один конец в ноздрю. Наклонился над стеклом и втянул в нос целиком одну полоску порошка. И сразу же ощутил лёгкий холодок и онемение в носу. Мелкие частички, оставшиеся на стекле, я собрал смоченным слюной пальцем и растёр по дёснам. Затем вернулся за стол и принялся ждать. Через несколько минут я почувствовал, что усталость проходит. Можно было начинать следующие двенадцать часов. Появилось ощущение свежести, силы, прилива энергии, как будто от холодного душа после спокойного сна. Это было нечто. Маленькой дозой порошка я обманул свои тело и мозг. Вдобавок почувствовал себя сильным, необыкновенно умным и невероятно блистательным. И, главное, совершенно не было ощущения, что я сейчас — не я. Наоборот, я чувствовал, что я — это я, Чондэ, но обретший небывалую значимость. Пропали все страхи, опасения, исчезли сомнения и неуверенность; я всегда и во всем казался себе правым. Кокаин не вызывает галлюцинаций, цветных снов и ощущения, что ты паришь над летним лугом, на котором играются обнаженные нимфы, нет. После кокаина человеку снятся сны о могуществе. На самом деле действие этого порошка длится не более двадцати минут, стоит десятки долларов, является противозаконным, скверно действует на сердце и мозг. Но этих ощущений не подарит никакая музыка, никакое вино и никакая женщина. Употребление алкоголя и наркотиков — первый признак внутреннего дисбаланса, вызванного одиночеством. — Ты ведь здесь не первый раз, — голос бармена (он, оказывается, всё ещё рядом, удивительно) заставляет вынырнуть из задумчивости, как из-под толщи воды. Взгляд с большим трудом фокусируется на чуть обеспокоенном, но открытом и доброжелательном лице — об этом говорят улыбающиеся глаза. Мне даже показалось, что они светятся во мраке, несмотря на свой темный цвет. — Почему ты так страдаешь? Что-то серьезное случилось? По-моему, тогда я лишь как-то истерично усмехнулся на его ответ. Правда, из-за него в следующие несколько часов мне пришлось пережить всё произошедшее заново, порой прерываясь на воду с лимоном и виски, которые Чунмён — бармен — подавал мне уже бесплатно.Открытие прикрепленного файла...
26.8, пятница
Знаете ли вы, что, по убеждению людей, одиночество — наихудший род страданий? И представление это универсально для всего мира. Где бы ни были, что бы ни чувствовали, люди цепенеют от страха перед одиночеством и покинутостью. Их стремятся не допустить, а если появятся — избавиться. Каждый по-своему, в зависимости от ситуации и степени её запущенности.Способы избавления от одиночества (автор: chen_021):
Способ 1. Алкоголь. Это самый распространенный в мире способ развеять тишину в доме и в сердце. Ибо всего несколько бокалов горячей жидкости способствуют поднятию настроения, повышению самооценки, появлению желания стать ближе к миру и к людям, усилению стремления к новым знакомствам. Побочные эффекты: неадекватность, жесткая головная боль, тошнота и амнезия на следующее утро. Но, на самом деле, это того стоит. С алкоголем в крови мир становится ярче и насыщенней, эмоции усиливаются и заполняют тебя до краёв. Ты можешь быть бесконечно счастлив и будешь в прямом смысле кричать об этом на каждом углу, не обращая внимания на косые взгляды в свою сторону. А можешь вселенски грустить, заливая всё вокруг слезами и взахлеб рассказывая каждому встречному о причинах своего горя. Или до крайности ненавидеть, желая убить самыми изощренными способами, уничтожая всё, что связано с объектом ненависти. Чонин считает, что «под градусом» лучше всего заниматься онанизмом, потому что, цитирую, «ты никогда не будешь считать, что оргазм был слабым, тебя всегда будет прошибать до костей». Спасибо, друг, ты здорово помог мне в составлении этого списка. Способ 2. Онанизм, или, в простонародье, мастурбация. Наверное, второй по распространенности способ создать иллюзию нужности, пускай только для тела. И объяснять тут совсем не нужно, ибо делал это каждый, начиная ещё с подросткового возраста. Уединился в каком-нибудь углу, и рука пошла делать своё дело. Главное, после замести (хм, ну, или затереть...) все следы, а ещё обеспечить себе на это время неприкосновенность. Хотя, некоторых только сильнее возбуждают мысли о том, что их могут застать за сим непотребством. Вообще, кого и какие мысли возбуждают при дрочке — это отдельная тема, и про это можно составить отдельный список. Поэтому вкратце. Первый тип — вполне нормальная часть людей, составляющая примерно треть всех, о ком сейчас пойдёт речь. Это те, кто не занимает себя какими-то извращенными мыслями и действует по принципу «подрочить, потому что секса нет, а напряжение сбросить надо». К ним относятся большая часть подростков, людей в поиске и тех, кто по какой-либо причине не может позволить себе партнера. С утра до ночи торчащие в офисе работники, например. На них распространяется ещё один принцип — «подрочить за 30 секунд, пока в туалете никого нет». Я к ним не отношусь, поэтому имеет смысл перейти к следующей категории. Второй тип — люди, уделяющие самоудовлетворению слишком много внимания. То бишь фантазирующие о супермегасексуальных девушках или о гипернакаченных парнях во всевозможных местах и позах. А иногда и запечатляющие всё это дело на камеру и выкладывающие в Сеть. Это люди, способные с легкостью говорить о сексе, обсуждать его в любой компании во всех подробностях. Когда-нибудь в дальнейшем эта категория людей превращается в третий тип. Третий тип — это уже более извращенные личности, имеющие любовь к переодеваниям, различным секс-игрушкам, зачастую фетишисты. Я отнес бы Чонина к этому типу. Нет, я не слежу и не подсматриваю за тем, как он дрочит, он сам мне рассказывает, честно! Да, при этом мы друзья. Я говорил, что ему больше девушки нравятся? И он не имеет ничего против моей ориентации. Ну конечно, я же к нему не пристаю... Хотя, думаю, если бы приставал, он бы не сильно сопротивлялся... Так вот, Чонин относится и к фетишистам, и к любителям игрушек. Ну, как, их и игрушками-то не назовешь... Искусственные вагины и надувные куклы. Одним словом «женщинозаменители». Аж передернуло. Я не виноват, что я вагинофоб, извините! А фетиш у Кая на женское кружевное белье. Обычно он наматывает его на ладонь и вот так дрочит. Говорит, так гораздо приятнее. Я верю ему на слово и проверять желания не имею. Он часто просит меня купить для него комплекты, потому что, как он сам говорит, на него «уже продавцы косятся». Конечно, ведь он бегает в магазины женского белья чаще, чем сами женщины... Зрители наверняка ждут момента, когда я, наконец, скажу, к какому типу онанирующих людей отношусь сам. Что ж, не смею больше заставлять ждать. Четвертый, и последний, тип — извращенцы разной степени, а также люди люди с какими-либо сексуальными отклонениями и расстройствами. Самая разношерстная категория, включающая в себя как фантазирующих о групповом сексе, так и маньяков, спускающих только на остывающие тела своих убитых жертв. Я знаю, что точно не маньяк и не некрофил. Насчёт нескольких партнеров одновременно я бы подумал... Но отношу я себя к четвертому типу не из-за этих мыслей, а из-за имеющейся... странности, если можно так выразиться. Дело в том, что я получаю удовольствие, испытывая боль. И это совсем не то ощущение какого-то морального облегчения, которое бывает у подростков, истязающих себя лезвиями, или, скажем, у склонных к мазохизму или суициду, нет. Это самое настоящее сексуальное удовольствие. Нет, несомненно, у меня случается эрекция и при простом просмотре порно или внезапной мокрой фантазии. Но... В общем, для большей силы и яркости ощущений мне требуется физическая боль, а не алкоголь, как в первом пункте. В своё время я из-за этого (а, может, благодаря этому) серьёзно так влип, и теперь думаю, что больше никогда не буду набивать татуировки. Кстати, Способ 3 — привлечение внимания людей за счёт создания оригинального образа и нестандартной внешности: тату, пирсинга, окрашенных волос и так далее.Flashback.
Зашёл в салон я в очень приподнятом настроении. На календаре июль, за окном жара и солнце, а в помещении так прохладно, что улыбка расползается по лицу как-то сама собой. Лицо, правда, мокрое от долгого нахождения на улице, но это ничего. В конце концов, блестящая от влаги кожа — это сексуально, я считаю! А ещё сексуально, когда футболка обтягивает мокрое тело. Правда, не от пота липкое, но всё же... Хотя, нет. Черная, влажная, обтягивающая рельефное тело футболка тату-мастера, мне кажется, делает его сексуальным при наличии любой жидкости. Ох, быть может, я слишком неприлично его рассматривал, иначе как объяснить его вздернутую бровь и легкую усмешку? Наверное, подумал, что я либо восхищен его внешним видом, либо стушевался, увидев чуть поодаль довольно устрашающего вида аппарат. Первый вариант, первый, определённо, первый! — Ну что, как тебя зовут? — голос у мастера низкий, но очень приятный, с некой искринкой и приятным эффектом в виде волн тепла по всему телу. Надо же, он очень терпелив: ни разу не подал признаков нетерпения или раздражения, пока я в течение длительного времени подробно (чайник, что поделать) расспрашивал его обо всем и изучал каталоги с эскизами. А вообще, помимо приятного голоса, у этого мастера ещё есть забавные оттопыренные уши, напоминающие эльфийские, и почти два метра росту. Вот это я попал: по сравнению с ним я вообще как будто лилипут. — Чондэ, — да и голос у меня, особенно по сравнению с его басом, вообще по-девчачьи писклявый. Ну и дела. Надеюсь, он смеяться не будет, даже когда я буду кричать или скулить. А либо то, либо другое неизбежно, потому что процесс набивания татуировки очень болезненный. Почему я так трясусь по этому поводу? Кхм. Ну, во-первых, любой адекватный человек подсознательно боится боли, хоть и предпочитает это скрывать. Мне скрывать нечего, да и я — единственный, кто может это прочитать (ну, конечно, блог-то мой личный, а от себя у меня тайн нет). Я не столько боли боюсь, сколькоКонец Flashback.
Почему я рассказал это? Способ 4. Одноразовые связи без намёка на отношения. Не мне судить, такие люди — шлюхи и не шлюхи. А также не мне решать, шлюха ли я, ведь подобный опыт у меня был. Если обоим хорошо... Это не распущенность. Это очень короткая любовь. По-моему, я ошибся. Ведь в каждом из этих способов человек всё равно остаётся один... Нет, определённо, я ошибся. Сейчас переделаю. Это не способы избавления от одиночества, это способы остаться одиноким. Это способы создать иллюзию того, что ты не одинок. Пустышки, заменители настоящих дружбы и чувств, настоящих эмоций. И... Их много. Способов оставаться одиноким намного больше, чем способов быть с кем бы то ни было.Закрытие прикреплённого файла...
(5.12, понедельник)
— И... Что было потом? — Чунмён осторожно подал голос только сейчас: на протяжении всего моего чрезмерно эмоционального рассказа (я то и дело повышал голос, иногда бесконтрольно, а порой и тёр увлажнившиеся без особой причины глаза) он хранил молчание и слушал очень внимательно. На самом деле, я благодарен ему за это. Умение выслушать, не проявляя раздражения — невероятная ценность. А особенно умение выслушать таких противных и пьяных, как я. Чунмён, если ты когда-нибудь это прочитаешь — спасибо тебе за тот вечер, ты дал мне очень много. — А потом я внезапно почувствовал, что мне его по-настоящему не хватает, — мой голос постепенно становился ровным, хотя и по-пьянски растяжным, но уже не таким напряжённым. И без возгласов. Ведь выговориться — это уже хорошо, уже становится легче. — Он уехал, и стало как-то пусто. Тихо, пусто, скучно и без бабочек в животе, понимаешь? Бармен со вдохом кивнул. Он понял, почему я появляюсь здесь, как на работе, на протяжении стольких недель. За окном солнце и зелень сменились на полумрак и снежную белизну, а моё состояние не изменилось. Я понимал, что практиковать способ 1 и беспросветно заливать себя алкоголем — не выход, но прекратить не мог. Затяжное одиночество, шаткое наслаждение и снова резкое одиночество сместили что-то в мозгу, кажется, установив там настройку «Ещё больше хотеть быть кому-то нужным — Депрессия». — Чондэ?.. — и вновь голос Мёна позвал меня откуда-то издалека. Ох чёрт, кажется, я отключился, пока смотрел в пустоту. И вновь тёплые ладони бьют по щекам под мой тихий и какой-то болезненный стон. В глазах будто песок, но понятно: вокруг уже не прокуренный тёмный коридор. Под, задницей что-то более мягкое, чем холодный пол. Диван. Мягкий кожаный красный диван в вип-комнате. Обеспокоенное лицо Чунмёна напротив. Чуть сбоку — столик, на котором, кажется, вино и чаша с фруктами. Становится неловко. Ведь комната такая богатая и статусная, а я... Обычный бухой парень. Без настоящего и будущего, с одним только прошлым, что всё никак не желает забываться и грызёт изнутри изо дня в день. А Чунмён, которому я вообще никто, так беспокоится и старается помочь... — Чондэ, ты только не волнуйся... Я не хочу, чтобы ты так убивался... Поэтому.., — сперва до моего отягощённого алкоголем разума не доходило, почему голос Мёна так волнительно прерывается, а сам парень то и дело бросает взгляды назад, словно ожидая кого-то. — Я хочу тебе помочь, правда. — Мы хотим, — голос откуда-то из-за спины бармена мгновенно приводит в чувства и заставляет, дернувшись, едва не слететь с дивана и не испытать пол на мягкость. Кто-то негромко и как-то по-детски смеётся на это, а Мён несколько неловко улыбается, наконец, выпрямляясь и открывая взору тех, кто стоял позади. Невысокий парень с — не в обиду сказано, это комплимент! — удивительно смахивающей на женскую фигурой, с темно-рыжими, местами красными, спадающими практически до шеи волосами и аккуратно подведёнными плавными агатовыми линиями озорными глазами. Я узнал его сразу же: это он ранее заменял Чунмёна за барной стойкой. Моё мнение: этот парень не знает стыда и, думаю, спокойно мог бы работать где-нибудь в хостах. Это, кстати, тоже комплимент. И, да, я их делать не умею. Стоп, погодите... А второй, вот этот парень с кукольно-модельной внешностью, вообще совершеннолетний? Серьёзно? Что, простите? Он старше всех присутствующих в комнате? Вы шутите. Да не может быть! Не верю и всё. Девятнадцать — максимум. А вообще, он действительно красив. Как я уже сказал, ему бы моделью быть. Не удивлюсь, если он уже. Но до меня тогда всё ещё не доходило, зачем они здесь. В течение долгих минут напряженной тишины и бездействия я поочередно переводил взгляд с Чунмёна и на тех двоих по очереди, быть может, в ожидании каких-то комментариев или указаний: что, чёрт возьми, дальше-то. Это что, групповой психосеанс? Я тогда даже не подумал, что это именно групповой. Только не совсем психосеанс. EXO-CBX — Hey, mama! Что-то в тот вечер я слишком часто выпадал из реальности. Дошло до меня только тогда, когда красноволосый уже устроился на моих коленях, а второй — позади дивана, и его ладони — на моих плечах. К моему удивлению, раскрепощенное алкоголем тело реагировало очень даже положительно, хотя и после некоторой паузы. Да и разум, кстати, недовольства не выразил. Я видел этих ребят впервые в жизни, даже не знал их имён, но вот так просто позволял касаться себя, нагло сидеть на своих коленях и оттягивать голову назад за волосы. Если честно, тогда я бы позволил им всё. — Я Бэкхён, — вопреки женственности, голос у этого парня очень даже мужественный. Особенно сейчас, когда он не говорит, а выдыхает мне на ухо, медленно, тягуче двигаясь на моих коленях вверх и вниз, откровенно дразня и издеваясь. — А это — Минсок, — руки парня-куклы уже вовсю исследовали мой торс под футболкой, не желая тянуть, как это умело делает Бэкхён. — И с нами ты не будешь третьим лишним, Чондэ, — ох, у Минсока ещё и голос такой мило-прелестно-кукольный. Моё сознание отказывается вязать его невинный голос и совсем противоположные действия. И тем более смысл сказанных им слов. Нет, не хочу это слышать, не сейчас. Пальцы сами собой путаются в чужих красных волосах, и мои губы сталкиваются с бэкхёновыми, ни на миг не встречая сопротивления. Так же, как горящие подведенные глаза не смыкаются, а неотрывно смотрятся в мои, быть может, выискивая там следы сомнения или нежелания. Не находят, судя по всему. Стоит едва скосить взгляд в сторону, где Минсок, решив дать старт, стягивает с себя футболку, как мысли о его невинности испаряются окончательно. Пресс, мать его, идеальный пресс, идеальные нежные мышцы у такой куколки! Мозг окончательно взрывается и отказывается функционировать — только на руку телу. Едва выпустив из плена губы Бёна, я тянусь к Минсоку и целую уже его, одной из ладоней спустившись вниз по его груди, а после обведя подушечками пальцев каждый кубик, поймал его протяжный выдох. — Минсок, ты не считаешь, что Бэкки нужно подготовить? — он щурится и согласно кивает, утягивая красную макушку с моих коленей, живо стаскивая с него верхнюю часть одежды и укладывая спиной на свободную часть дивана, чтобы было легче снять всё остальное. Невозможно не обратить внимания на то, как они смотрят друг на друга: с нескрываемым желанием, но в то же время с некоторым... страхом и опасением. Тут я понимаю, что они, возможно, очень близки, но никогда не переходили ту самую грань, которая отличает притяжение от страстного влечения. Что ж, приятно осознавать, что ты стал для кого-то связующим звеном. Когда аккуратные миниатюрные ладони Бэкхёна тянутся к ремню и ширинке Минсока, их глаза встречаются, и мне становится понятно: я только что перевел их через запретную границу, бесследно сломав её. Их губы долгожданно сливаются, и я даже не претендую на внимание в эти секунды. Правда, мне быстро надоедает, и, оставив нагретое место на диване, я тянусь, чтобы помочь Бэкхёну освободить Мина от одежды, отчего последний даже как-то испуганно разрывает поцелуй, вскидывая голову. На моё тихое «Не бойся, я всего лишь хочу трахнуть тебя» он отвечает таким же тихим полустоном-полувыдохом, проводя языком по губам, к которым тут же снова прижимается Бэкки. В этот раз я бесцеременно прерываю их, вмешиваясь третьим и ощущая привкусы губ сразу обоих. Поцелуй выходит неудобным и просто ненормальным, но они не возражают. Оставшаяся одежда беспорядочно летит в разные стороны. Бэкхён негромко, но низко стонет, когда уже обнаженный Минсок нависает сверху и соприкасается своей возбужденной плотью с его. Мои пальцы ведут вниз по спине Минсока, останавливаются на пояснице и возвращаются обратно — моё бездействие нарочно: я ожидаю, пока кто-то из этих двоих наберется смелости и сделает первый шаг в их собственном маленьком мирке. — Ну же, не тяни, — снова шёпот Минсоку на ухо, от которого — я чувствую — он покрывается мурашками, но тут же тянется к тумбочке возле дивана, извлекая оттуда тюбик лубриканта. Надо же, клуб и об этом позаботился. Думаю, я оставлю им хороший отзыв. Бэкхён выгибается, когда сразу два пальца куклы оказываются в нём. Минсок не медлит и начинает двигать ими почти сразу, выбивая у красноволосого судорожные, несколько болезненные выдохи. И, к моему удивлению, одновременно заводит вторую руку за спину и точно так же вводит пальцы и в собственный анус, лишь чуть поморщившись. Я скажу, что видеть Минсока, растягивающего самого себя, — невероятно. А ещё невероятно наблюдать, как искажается в удовольствии лицо Бэкхёна, когда ловкие пальцы Мина находят простату. Моё терпение подходит к концу, и это сопровождается тихим рычанием. И парни реагируют незамедлительно. Бэкки что-то шепчет, как в бреду, цепляется за сильные плечи Минсока, пока он медленно, издеваясь, заполняет его. И тут же, выгибаясь до хруста, почти кричит, когда парень тут же резко и коротко двигается. Внизу живота до боли тянет, и я, наконец, пристраиваюсь позади Минсока, шлепнув членом по его ягодице. Его спина прогибается, создавая более удобное положение и открытую позу, что позволяет мне войти в него одним толчком. Он, в отличие от Бэкхёна, не кричит, а ограничивается одним сдавленным кукольным «м-ма-ах» и по инерции делает ещё один резкий толчок в податливое тело Бёна. То, что происходит — безумие. Тело Минсока узкое и горячее, а его высокие стоны сливаются с низкими бэкхёновыми, создавая свою неповторимую музыку, ласкающую мои уши. Я видел, как глаза Бёна то и дело закатываются, когда Минсок входит в него особенно глубоко, а Бэкхён, в свою очередь, наблюдал, как искажается от моих рваных толчков кукольное лицо. Иметь сразу двоих — значит, нести ответственность за обоих, отдавать каждому часть себя и дарить равное количество эмоций. И получать в два раза больше отдачи. В моём случае — в два раза больше мелодичных стонов. И два горячих рта сразу. Но это так, спойлер, пока что это не имеет значения. Минсок уже не сдерживается и причудливо скулит на все лады: я не стремлюсь к ритмичности и предсказуемости, толчки выходят беспорядочными, то короткими и сильными, то издевательски медленными и тягучими. Из-за этого и собственные движения Мина вынуждены сбиваться, и стимуляция с обеих сторон происходит в резонанс. Бэкхён, всё ещё в полуподвешенном состоянии, обвивающий руками шею и плечи Минсока и из-за этого вынужденный двигать телом в заданном ритме, тянется уже ко мне, а я не могу отказать в удовольствии ни себе, ни ему и склоняюсь навстречу, сминая его губы жадно, без жалости, словно высасывая из них последующий стон. Они кончают практически одновременно: как только Минсок сжимается на моем члене, и его сперма заливает Бэкхёна изнутри, то и он, протяжно заскулив, пачкает свой живот. Они вновь соприкасаются губами и льнут друг к другу, заметно расслабляясь. Это меня совсем не устраивает, и я вбиваюсь в Минсока с удвоенной силой и интенсивностью, наконец, выбивая из него крики. На этот раз Бэкхён помогает Мину ладонью, получив мой одобряющий взгляд. Ладонями уперевшись в поясницу Минсока, заставив его прогнуться, я чувствую приближение финала и оттого ускоряюсь — шлепки об упругие ягодицы становятся ещё более размашистыми, а стоны их обладателя — протяжными, почти непрерывными. Минсок уже хрипит, когда я, наконец, наполняю его, практически не сбавляя темпа, чтобы продлить момент. Практически одновременно со мной он пачкает ладонь Бэкхёна, который тут же тянет пальцы в рот, переводя взгляд то на меня, то на затраханного и охрипшего Минсока. Колени обоих парней уже наверняка стерлись о противное покрытие пола, а шеи наверняка затекли и в скором времени напомнят о себе очень неприятной болью. Бэкхён разминает уже языком, а не своими охуительными пальцами, как несколько минут назад, яички, а мои пальцы, запутавшиеся в его волосах, поощряюще гладят его за это. Минсок с щенячьей преданностью поднимает взгляд, пока головка моего члена раздражает его горло, а вторая ладонь на его затылке при этом не даёт отстраниться. Благодарит меня, мазохист такой, за то, как я его оттрахал. А от благодарности тоже, между прочим, можно получить сполна... Через какое-то время Бэкхён несколько бесцеремонно теснит Минсока, заставляя того почти полностью выпустить член изо рта, и сам принкает к нему, изредка попадая и по припухшим кукольным губам. Минсок вынужен перевести взгляд — и получить членом по щеке — и юркий Бэк тут же ловит его губы, утягивая в мокрый поцелуй, и Ким просто не в силах сопротивляться его напору. Мне хватает одного короткого «эй», чтобы прекратить это безобразие и вновь вернуть внимание обоих. Мне также хватает одного прищура и кусания губ, чтобы оба отстранились и практически синхронно раскрыли рты. Держа в мыслях образы этих милых лиц, испачканных белесой жидкостью, я рваными скорыми движениями ладонью стремлюсь к их осуществлению. Тело не заставляет ждать, и уже скоро Минсок и Бэкхён мычат в унисон, когда тёплые капли попадают на язык, губы... Уже глубокой ночью, лежа на большой кровати своей квартиры, прижимая к себе с двух сторон Бэкхёна и, Минсока, в конец уставших после ещё нескольких заходов уже у меня дома, я задумался над тем, что произошло. Трое малознакомых людей (ну, ладно, двое из них были знакомы) отдались друг другу как в последний раз, причем без ревности, зависти, смущения и отвращения. Двое, если не идеальных, то близких к этому парней, позволили оттрахать себя везде и как только можно, поддаваясь со всем желанием. — Чондэ.., — то и дело слышится сонное бормотание поочередно справа и слева.***
EXO-CBX — Diamond Crystal. || EXO-CBX — For you. — Значит, если не идеальных, но близких к этому? — очаровательный смех Минсока раздается за спиной сидящего перед монитором Чондэ, и к нему тут же присоединяется заливистый бэкхёнов. Ладони обоих парней ложатся на плечи Чена, и тот шумно выдыхает: уставшие мышцы неприятно ноют. Он и не заметил, как, увлекшись созданием электронного личного дневника, потратил несколько часов на описание самых ярких событий года, начисто выпав из реальности. А также он не заметил, что половину этого времени виновники этих событий стояли за спиной и внимательно читали напечатанное. Вот чёрт. — Надо же, Чондэ-я, у тебя явно талант. Особенно в текстовом порно, — парни вновь смеются, заставляя уши Чена покраснеть, а его самого дернуть мышкой... А, чёрт, закрывать вкладку уже бесполезно, всё наверняка прочитано почти полностью. — Я научу тебя различать оттенки розового, обещаю, — Минсок проводит ладонью по волосам и складывает губы уточкой, видимо, изображая девушку. — А мне вот присмотрелся секс «с веществом», — ну, Бэкхён в своем репертуаре, иначе и быть не могло. Они вместе уже несколько месяцев, и за это время выяснилось, что Бэкки — не меньший извращенец, чем Чондэ или тот же Чонин, его лучший друг. Минсок располагался на золотой середине: порой загорался какой-то идеей не хуже Бэкхёна, а порой очаровательно краснел и пищал, когда или Чондэ, или Бэк, проходя мимо, смачно шлепали его по заднице. А потом оправдывались, что тот сам виноват — нечего такие обтягивающие вещи носить! Они «только тянут вверх ползунок сексуальности Минсока и вниз ширинку моих брюк», как всегда оправдывается Бэкхён, и Чондэ с ним полностью согласен. Минсок действительно иллюстрирует собой сексуальность: его телу позавидует любой порноактер, а жадность в постели будет оплакивать любая женщина, ведь эта очаровашка досталась представителям мужского пола. Двум конкретным представителям. А ещё, кажется, Минсоку за рекламу проплатила не только сексуальность, но и милость с очарованием. Когда на нём не такая вызывающе обтягивающая одежда и нет макияжа, на глазах происходит чудесное превращение кареты...в другую карету. Ага, в тыкву, какое там! Именно в другую карету, потому что милый плюшевый домашний Минсок, или Сюмин, как прозвали его Чондэ и Бэкхён, ничем не уступает горячему сексуальному. Именно такой уютный Минсок и назван Сюмином: от слова «сюсюкаться», и «Сюминсок», как говорит об этом перевоплощении Чен. Но «Сюминсок» — слишком долго. Так и появился Сюмин. — А ещё я тоже хочу себе татуировку, так что кто-то из вас обязан стать тату-мастером! — в такие моменты и Бэкхён смахивает на девушку, ей-богу. Такой же упёртый и капризный, когда загорается какой-то идеей. — Ну вот, Чондэ, видишь, какие мы все вместе гармоничные, — Сюмин совсем романтично целует Чондэ в висок и притягивает к себе Бэкки, чтобы сделать такое и с ним. — Я же говорил, что с нами ты не будешь третьим лишним. Бэкхён улыбается тепло-тепло, щурясь, и взъерошивает волосы смутившегося Чена. Нужно было что-то ответить, но слова не шли. Точно так же, как и тогда, когда Чондэ впервые услышал эту фразу от Минсока. И она не покидала его голову с тех самых пор. Нужно было что-то ответить, но слова не шли... Сколько позади свиданий, тёплых улыбок и поцелуев, счастливых слёз и крепких объятий. Их было трое, и они не возражали. Не было зависти и ревности, не было и несправедливого разделения. Сколько позади идеальных дней вместе. Сколько позади проявлений не угасающей от времени любви, о которой никто так и не заговорил вслух. Минсок и Бэкхён, не имеющие ничего против закрепленных за ними более низких позиций, вероятно, ждали тех самых слов от более доминантного Чондэ. А Чондэ... Он никогда не мог понять своих чувств. Никогда не мог произнести заветное «люблю» самым родным людям. Он просто не разбирался в этом? Может быть, боялся или не хотел? Нет. Ким Чондэ был слишком застенчив для признаний в любви.