В конце тяжёлого пути

Начало активной борьбы с дискриминацией по отношению к полукровкам было плодотворным. Альда, как правитель, имела огромное влияние на неборожденных, поэтому они с скрипом зубов и с аристократической фальшивой улыбкой признали, что равны в правах с полукровками и людьми, и теперь это тщательно контролировалось. Конечно, то, что большинство неборождённых жило совершенно на другой высоте, играло свою роль: по сути, радикально настроенные всё ещё оставались наверху и не контактировали с другими расами, но постепенно это менялось и население городов смешивалось. Честерфорду было непривычно смотреть на Альду, сидящую на скромном троне. Обида, оставшаяся с её предательства, пусть и не самого жестокого, всё ещё оставалась где-то под одеждой, кожей, плотью — прямо в лёгких. Полностью он всё ещё ей не доверял, и ему думалось, что пройдут годы, чем он сможет. Кларетта, Корвин, Сашка и он сам — все они могли умереть тогда, когда Альда встала на другую сторону, что сделало их команду гораздо слабее. Несколько раз за битву соратники Салли бездыханно падали от смертельных ударов. Они воскрешали друг друга с помощью корня жизни и, едва опомнившись, снова бросались в бой. Такое, конечно, бывало и до, и после — но поступок Альды их шокировал, что стоило им немало неверных решений во время боя. Впрочем, и Салли тоже погорячился когда-то. … Барбекю на свежем воздухе около речки в кругу друзей — что может быть лучше? Кулинария оказалась тайным талантом Воска, и те, кто не был ничем занят, а таких оказалось большинство, активно ему помогали. Вид готового стола особенно порадовал Сашку. В мире фей обстановка хоть и значительно улучшилась, всё ещё оставалась нестабильной, поэтому Сашка обещала вернуться до вечера. Сехраль (которую они чудом нашли с подачи Кларетты) ела кое-что во время готовки, но сейчас выглядела так, будто бы голодала несколько недель. Наверное, это её обычное состояние. Корвин изначально предусмотрел это и взял больше продуктов, чем ожидали все, за что Салли мысленно его поблагодарил. Никто не останется без еды. Они трапезничали и говорили обо всём — о минувших днях, о планах на будущее, о предпочтениях. Сашка показалась ему более величественной, чем прежде — если бы Альда была бы здесь, они бы напоминали цариц, чьи государства заключили мирный договор, или что-то в этом роде. Его мысли частично озвучил Корвин, и все с ним согласились. Салли осмотрелся по сторонам, отвлекаясь от разговора. Явно подвыпившая Кларетта что-то бурно обсуждала с её братом Джейком и Воском, Сехраль сидела рядом, но было не до конца понятно, вовлечена она в разговор или нет. Салли вспомнил о своей кружке рома и немедленно начал пить. Корвин спокойно разговаривал с Сашкой, кажется, спрашивая ту о состоянии мира фей и её здоровье. На его фоне все выглядели неадекватными, и это почему-то чертовски забавляло Салли, ведь по такой логике он и сам был неадекватным. А что, если так? — До дна! — воинственно воскликнула Сехраль, Кларетта повторила, и вот уже все тянулись в центр стола кружками, чтобы чокнуться. Выпив, Корвин, улыбнувшись, проскользил взглядом по всем присутствующим и остановился, напоровшись на встречный взгляд Салли. Последний запоздало улыбнулся, и Корвин вновь повернулся к Сашке. Беседа поутихла, и вскоре и они, и Салли присоединились к остальным. … Вечер. Сверчки, лёгкий ветер, периодически пролетающие птицы на небе. Теперь все чувствовали себя ещё ближе к природе. Приближалась ночь, темнота медленно наступала, потому они начали собирать палатки. Сашка уже ушла, перед этим пожарив парочку маршмеллоу и крепко обняв всех. Пока Салли собирал хворост на костёр, взяв с собой ещё несколько людей, Корвин уже собрал их палатку. Воск как-то быстро лёг спать, сославшись на возраст. Кларетта, в пьяном лепете управляя Джейком, заставила смеяться Салливана, но вскоре вместе с братом сопела в палатке. Сехраль куда-то исчезла, оставив записку «спасибо за сытный обед♥», и как-то так вышло, что Салли и Корвин сейчас молча сидели возле костра, грея руки. — Ты думаешь, — прервал тишину Салливан, — что дискриминация побеждена? Может ли быть какой-то бунт от неборождённых или вроде того, — он уже пожалел, что сказал это, потому как внезапно понял, что это, возможно, не самое подходящее время для такого разговора. — Не знаю, — честно ответил Корвин, и Салливан, успев подумать, что тема закрыта, нанизал маршмеллоу на шампур, — Надеюсь, наших усилий было достаточно. Салли посерьёзнел, когда увидел Корвина — тот выглядел как обычно, но его выдавали печальные глаза. — Путешествие… было травматичным для тебя? — Для всех нас. Было просто ужасно стоять позади вас и наблюдать, как вы сражаетесь. Я лишь подлечивал вас время от времени, не знаю даже, насколько это помогло. На деле я — самый бесполезный член команды. Салливан был рад откровению Корвина, но то, что тот сказал, возмущало. — Глупости! Каждая роль важна. Нам бы не хватало времени всё время лечиться самим всякими травами и прочим, к тому же, деньги были нужны на совершенно другие вещи. Ты не раз спасал меня…и всех остальных. У Корвина в голове всплыло воспоминание — бездыханное тело Салли лежит на земле, и Сашка, ужаснувшись, воскрешает его корнем жизни; Корвин может лишь ошарашено наблюдать, а после воскрешения подлечить Салливана с расстояния. Потом — снова стоять и смотреть, как он парирует, ударяет, кричит что-то, повышая командный дух, просит лечения. Снова и снова. — Спасибо, — промолвил он одновременно и на слова, и на протянутый от Салли шампур с маршмеллоу. Салливан придвинулся поближе и осторожно передал шампур. — Без тебя бы ничего не было. — Может, и так, — коротко ответил Салли и поднял взгляд на звёздное небо. Корвин последовал его примеру, а затем медленно положил голову на плечи Салли. Они ничего не говорили, и звучал лишь треск постепенно потухающего костра. Прошло около 20 минут, прежде чем костёр действительно потух. Салли на всякий случай полил кострище водой, а Корвин светил каким-то безобидным заклинанием, иногда тревожно оглядываясь. — Боишься темноты? — невольно усмехаясь, сказал Салли. — …Может быть, немного, — сказал он и очертил лагерь, наверняка, каким-то защитным заклинанием. Салли понял, что боялся Корвин не темноты, а возможной опасности, угрожающей друзьям, которые сейчас не были в силах сражаться. — Извини, не подумал, — говорит Салли, и они заходят в палатку. Матрац один на двоих, но он довольно большой, так что им было вполне комфортно. Вообще-то, Корвин не занимал много места; Салли, удивившись комфорту, из интереса пододвигался к стороне Корвина всё ближе и ближе (насколько он худой и компактный?), и вот уже уткнулся в него плечом. Он хотел извиниться, но почему-то этого не сделал: не знал он и причины, почему у обоих не возникло вопросов, когда они обнялись. — Ты занимаешь так мало места, — сказал Салли спустя какое-то время, забавно утыкаясь носом в плечо парня. Тот в ответ лишь посмеялся. — Но не в твоей жизни, да? — спустя секунды молчания неожиданно ответил Корвин, беззлобно смеясь. -…Ага, — Салли ожидал куда больший шок от себя, но, казалось, всё идёт так, как и положено. И теперь всё стало понятно.