Кактус

Хэ Тянь чертовски устал за день. Эти семейные ужины выматывают. Гробовое молчание, скрип вилок о тарелки и чувство, что ты лишний в этом доме. Бракованная деталь в прекрасно отлаженном механизме. Он застывает перед дверью квартиры, понимает, что там его никто не ждёт. Вечер пройдёт спокойно: сигареты и просмотр совершенно тупых телешоу. Хэ входит, разувается, окидывает студию взглядом. Пытается понять, в какой момент его жизни студия превратилась в это. Когда появились постеры музыкальных групп на стенах, гирлянды на окнах и множество подушек на диване? Наверное, все началось два года назад. В час ночи раздался звонок в дверь. Хэ Тянь выбрался из-под тёплого одеяла, думая, кому открутит башку за поздний визит. Мысленному взору предстал Цзянь И, пришедший из-за очередной фигни. В последний раз, заявившись, он пытался затащить его к гадалке. Зря старался. Будущее Хэ Тяня предопределено, а каждый день расписан по минутам. Конечно, это Цзянь, больше некому заходить. На пороге стоял Рыжий. Короткий ёжик волос, мятая жёлтая футболка, едва заметный след от подушки на лице и очень странный взгляд. На его лице читалась смертельная усталость и решительность, как у человека идущего на казнь, а в руках Гуань держал горшок с кактусом. Хэ Тянь застыл поражённый, но вскоре растянул губы в насмешливой улыбке. — Что случилось, малыш Мо? Тот раздражённо фыркнул, протянул растение, бросив короткое: — Это Льюис. Поздравляю с окончанием школы, — чуть подумав, добавил. — Уебок. Хэ Тянь рефлекторно принял подарок, а потом добрых пять минут смотрел на захлопнувшуюся прямо перед носом дверь. Он не сразу сообразил, что следовало догнать Рыжего, заставить остаться на ночь, проводить до дома или дать денег на такси. Чтобы Гуань не шёл в потёмках, чтобы заткнуть волнение в груди. Однако момент был упущен. Хэ Тянь просто поставил кактус на журнальный столик у дивана, пошёл спать и проворочался в кровати ещё час, проклиная ночного гостя. Он уснул только после того, как получил ответ на сообщение. [2:34 Хэ] Дошёл? В подворотне не избили за выёбистую рожу? [2:35 Малыш Мо] 凸(—_—)凸 После кактуса Рыжий притащил пару подушек, объясняя свои действия тем, что в студии неуютно, а на подушки все равно была скидка. Хэ купил постеры и большой светлый ковёр. Сейчас Льюис по-прежнему стоит рядом с диваном, на котором сидит Рыжий. Скрестив ноги, поставил на них ноутбук и что-то печатает. Хэ Тянь останавливается в дверном проёме, сердце ухает вниз живота, а потом подскакивает к горлу. Он ни за что себе не признается, что рад видеть Гуаня, который удивительно уместно смотрится в студии. Гораздо уместней любой девчонки. — Групповой проект? Мо кивает, не отрываясь от учёбы, как бы странно это ни звучало. Бормочет: — Ужин на столе, сам разогреешь. Такой вот у них уговор. Хэ Тянь оплачивает его учёбу в университете, Рыжий готовит. Приходит раз в два-три дня, забивает холодильник едой, прибирается и сваливает. Дело не в том, что у Мо потребность в обществе мажора. Просто мама Рыжего была очень рада, когда тот заявил, что продолжит учиться. Учиться парню нравилось. В университете всем плевать, кто твой отец и что с ним. Главное — ходи на пары и вноси плату за обучение. Хэ Тянь делает плавный шаг в гостиную, осведомляется: — Сегодня снова тут ночуешь? — ему не удаётся скрыть довольные нотки в голосе, которые вполне можно принять за издёвку. Гуань отрывается от работы, кидает на него хмурый взгляд, в котором так и читается:"Как же ты заебал". Они друг от друга устали, но уже ничего не могут с этим поделать. Без Хэ Тяня Рыжий продолжал бы работать в дешёвых забегаловках или разнорабочим у подозрительных фирм. Без Гуаня Хэ Тянь ел бы всякое магазинное дерьмо, угробил свой желудок или же просто сошёл с ума от скуки. — Если позволишь, отсюда до университета ближе. — Может, сегодня пойдёшь на кровать? — Иди ты, — сухо сглатывает, молчит секунды три. — Один там спи, диван вполне удобный. За эти три секунды в голове Гуаня проносятся все нецензурные слова, когда-либо слышанные. Рыжий вслух не матерится: он и так на счётчике из-за оплаты обучения, сейчас и вовсе за каждое матерное слово к его долгу прибавляется сто юаней. Хэ Тянь не голоден, еда, съеденная за семейным ужином, стоит комом в горле. Он подходит к дивану, садится прямо на пол. Склонив голову, любуется другом. Любуется изгибом шеи, светлой кожей, острыми выступающими позвонками. Обвести языком каждый позвонок, оставить засосы на коже, слушая хриплое, сбившееся дыхание. Любуется точёным профилем, внимательно рассматривает линию ровного лба, прямой нос и тонкие губы. Гуань напряжен, он сверлит немигающим взглядом экран ноутбука. Закусывает нижнюю губу, проводит по ней кончиком языка. Вспоминает. Их редкие поцелуи, сносящие крышу обоим. Хэ Тянь редко целует Гуаня первым, сбежит ведь. Обычно Рыжий тянется к нему сам, тогда, когда ему особенно хреново, когда он хочет, чтобы его гудящая башка хоть на миг опустела. Запускает пальцы в темные волосы и впечатывается в губы. После подобного, у обоих в груди остается тягучее желание большего. Хэ его принимает, Мо — сопротивляется как может. Хэ Тянь чувствует, как воздух вокруг сгущается и, неожиданно для самого себя, выдаёт: — Знаешь, вот сейчас ты даже на человека похож. Миг, и воздух снова проникает в лёгкие. Гуань тяжело вздыхает, проглатывает все нецензурные слова, продолжает вычитывать текст презентации. Хэ Тянь кладёт голову на диван, рядом с коленом Мо, и чувствует себя ужасно довольным. Он не думал, что они продолжат общаться после выпуска. Рыжий сосредоточенно читает про положение Китая на мировом рынке. Сидит над презентацией до трёх часов ночи и засыпает на диване, прекрасно понимая, что утром все равно проснется в кровати, рядом с мажором.