***
Я прохожу в дом Джонстонов и уже в коридоре сталкиваюсь с мужем Оливии - Патриком. Я видела его всего пару раз: он высокий, слегка подкаченный, с каштановыми волосами и брутальной щетиной. Он симпатичный мужчина, но меня ничуть не привлекает и даже не обращает на себя внимания. - Привет, Эрика. - Говорит он мне и улыбается, отчего его носогубные складки становится заметнее, чем обычно. Он старше Оливии, но не намного. - Здравствуйте. - Тоже улыбаюсь я. - Оливия с детьми в детской. - Говорит Патрик, а после вместе с кожаной сумкой через плечо уходит. Я снимаю свои босоножки, оставляю сумку на вешалке, а потом поднимаюсь на второй этаж. С лестницы я слышу, как хнычет Марк и что-то ворчит Моника. Мне начинает казаться, что с родителями они ведут себя как-то иначе, чем со мной. Они не так послушны: Марк очень часто плачет, а Моника пытается нашкодить родителям назло. Я открываю прикрытую дверь и вхожу в детскую комнату. Оливия ходит по комнате с мальчиком на руках, а малышка Моника сидит на своей кровати, застеленной девчачьи розовым постельным бельём. - Эрика! - Звонко вскрикивает она и соскакивает на пол, подбегая ко мне. Я подхватываю девочку на руки. Она обнимает меня и прижимается, и в этот момент я чувствую себя слишком странно и одновременно очень тепло. - Эрика, наконец. - Вздыхает Оливия, спуская Марка на пол. - Мы с Патриком должны срочно уезжать. Еда в холодильнике, вещи... Да что я рассказываю, ты сама уже все прекрасно знаешь. - Она улыбается мне усталой улыбкой и прикрывает глаза. - Спасибо тебе. Оливия проходит мимо меня и гладит по руке как бы в знак благодарности. Она очень хорошая, муж, я так думаю, тоже, и работа тоже у них хорошая и оплачиваемая, но им стоит наконец задуматься о детях и вспомнить про свою роль родителей. У них чудесные дети, это чудесная семья. Нужно наслаждаться этим сейчас, ведь никто не знает, что может случиться завтра. От этой мысли мне становится тоскливо и, кажется, наворачиваются слёзы. Я отворачиваюсь, часто моргаю, а потом снова поворачиваю голову и широко улыбаюсь Монике на моих руках. - У тебя все хорошо? - Хмурится она. - Все отлично. - Я ещё раз улыбаюсь. В двенадцать я кормлю детей, а после укладываю спать. Я прикрываю дверь в детскую и медленно спускаюсь по ступенькам. Я снова начинаю думать о Джастине, о том, что вчера между нами произошло, о его голосе и его руках... О сигарете. И вспоминаю о пачке в сумке. Я некоторое время стою на ступеньках, прислушиваясь к детям, и, когда окончательно удостоверяюсь, что они спят, спускаюсь вниз. Достаю пачку из сумки, а потом одну сигарету с фиолетовой полоской на фильтре. Я уже подхожу к дверям на задний дворик, когда вспоминаю, что у меня нет зажигалки. Я возвращаюсь в кухню, нахожу спички и наконец выхожу на улицу. Окна соседских домов выходят прямо на задний двор, а через пару домов живут Биберы, поэтому мне нужно спрятаться. Я остаюсь под небольшим навесом и просто присаживаюсь на маленькую деревянную табуретку, прячась за деревом. Я зажимаю сигарету губами и поджигаю. Она тлеет, а я затягиваюсь. Горло наполняется едким теплом, а потом дым проникает в лёгкие. Пару затяжек, и я снова свободна от мыслей, голова снова кружится, а руки покалывает. Я прикрываю глаза и снова вижу его и свою сигарету в его руках. Чёрт. Я смотрю на газон, качели, на серое небо, на тучные облака, на фасад дома, пустые горшки с землёй, пакеты с удобрениями и... пепельницу? Серьёзно, за горшками стоит пепельница из тёмного стекла. Мне даже в голову не могло прийти, что Джонстоны курят, или только Оливия, может, только Патрик.***
Я возвращаюсь домой почти в шесть. Отец ещё на работе, и дома опять пусто. Сажусь на диван в гостиной и устало прикрываю глаза. Я слушаю тишину и понимаю, что уже привыкла. Привыкла, что часто нахожусь дома одна, привыкла, что меня окружают мамины вещи, привыкла к тому, что всё снова и снова напоминает о ней, и научилась с этим справляться. Я стала намного реже плакать, истерик не наступало, приступов тоже больше не было. А всё, что крутилось и бурлило в моей молодой жизни, ничуть не интересовало. Мне казалось, что я снова проваливаюсь в эту глубокую чёрную яму безразличия. Депрессия была не нова, я уже оказывалась в таком состоянии сразу после смерти матери, но всё проходило, как казалось, в лёгкой форме. Слезы были, но не часто, и это единственное, что вообще было. Я старательно пыталась держаться, чтобы не расстроить отца, которому нужна была поддержка. А для себя я сама была поддержкой. В кармане джинсов вдруг звонит телефон. Я достаёт его и раздумываю несколько секунд, прежде чем ответить на звонок Ханны. - Да? - Наконец отвечаю. - Привет. - Глухо звучит голос Ханны, что сразу начинает тревожить меня. - Привет. Как ты? - Я?... - Кажется, этот вопрос застаёт её врасплох. - У меня все хорошо.. Да, хорошо... - Мямлит она. - Можно я к тебе приеду? - Вздыхает Ханна. Я молчу. Отца нет, и навряд ли он приедет скоро; видимо, у Ханны что-то случилось, ей кто-то нужен рядом. - Конечно, я жду тебя. - Хорошо. - Тихо отвечает девушка, выдыхая. Я переодеваюсь и собираю по комнате свои вещи, а после выхожу на балкон. Уже темнеет, снова поднимается прохладный ветер, а небо все больше затягивает густыми облаками. Через дорогу останавливается чёрное такси, а через несколько секунд из машины выходит темноволосая девушка. Я сразу узнаю в ней Ханну. Она переходит дорогу и проходит по садовой дорожке к моим дверям, держа что-то в руках. Я спускаюсь вниз и слышу, как Ханна уже негромко постукивает в дверь. Открываю. - Привет, ещё раз. - Говорит она и пытается улыбнуться. На ней нет лица, и теперь я точно понимаю, что что-то случилось. Она протягивает ко мне руку с бутылкой вина. Я забираю бутылку из руки Ханны и обнимаю её за плечи. Она обнимает меня, крепко прижимаясь ко мне, и кладёт голову на моё плечо. Я вдруг вспоминаю, как близки мы с ней были в школе, и сейчас мне этого очень не хватает. Я делаю шаг назад и смотрю на Ханну. Её глаза на мокром месте. - Что у тебя случилось? - Пойдём. - Сипло говорит она и берёт меня за руку. Девушка ведёт меня на мою кухню и усаживает на стул. Она молча и уверенно идёт к кухонным шкафам, открывает один из них и достаёт два хрустальных бокала. Потом ставит их передо мной и из тумбы достаёт штопор. Подруга ловко откупоривает бутылку и разливает вино по бокалам. Она садится напротив и смотрит мне в глаза. Я понимаю, что она хочет что-то сказать, но как будто-то не может набраться смелости. Или просто не знает, как начать? Ханна вздыхает, отпивает из бокала и ставит его на стол. Она поднимается со стула, выправляет из джинсов свою чёрную футболку и открывает крупный сине-фиолетовый синяк на животе. У меня открывает рот от удивления и одновременного шока. И я уже, кажется, знаю, кто это мог сделать. - Это он? Это твой отец? - Спрашиваю я. Подруга опускает футболку и садится обратно за стол, снова хватаясь за бокал. - Да. - Кивает она и делает ещё один большой глоток вина. - Мама уехала к подруге, а он напился и опять начал... - О Боже, Ханна... - Я протягиваю через стол руку и накрыла её ладонь своей, тем самым утешая. - Все нормально. Я привыкла. - Качает головой подруга. - Просто не хочу сидеть дома. - Ладно. - Я киваю и тоже отпиваю из своего бокала. Мне искренне жаль её. Отец Ханны очень много пил, и от этого страдала не только его печень, от которой почти ничего не осталось, но и Ханна с мамой. Мне хочется её поддержать, но я понятия не имею, что можно сказать, поэтому решаю промолчать и просто дать ей понять, что она сможет на меня расчитывать в случае чего. Бутылка уже больше, чем на половину пуста. Мы сидим в моей комнате на полу перед открытым балконом и бокал за бокалом вспоминает школьные годы: уроки, их прогулы, походы к директору и пиво в туалете в начале одиннадцатого класса. Для меня школьное время было самым незабываемым и одним из любимых. - Да-а-а, - Протягивает Ханна. - это было круто. Она делает небольшой глоток вина и словно смакует его терпкий привкус. Лично я уже этого вкуса почти не ощущаю. Не знаю, что именно пытается распробовать подруга после пяти бокалов, но выражение её лица просто неповторимо: стянутые губы и полуоткрытые глаза заставляют меня смеяться. - Чего ты? - Еле открыв глаза, спрашивает Ханна. - Ничего. - Стараюсь успокоиться я. - Ты просто пьяная очень смешная. - Ну ты, знаешь ли, вот так тоже смешная. - Говорит она едва шевелящимся языком и взмахивает рукой с бокалом, отчего вино из него чуть не выплескивается прямо на плед под нами. - Упс. - Хихикает подруга. Я опускаю голову, держа свой бокал обеими руками. Мне сейчас так хорошо и спокойно, как будто наконец гора с плеч упала. Скорее всего, завтра снова я почувствую, что меня ничего не интересует, а желание общаться даже с отцом окончательно пропадёт, но сейчас мне даже весело. Ханна шумно дышит, откинувшись на стену. С улицы поддувает холодный ветер. Я прислушиваюсь: по каменной плитке на балконе что-то глухо постукивает, а через несколько секунд я слышу раскаты грома где-то в небе. Наконец пошёл дождь. - Спасибо тебе. - Бормочет подруга. - За что? - Спрашиваю я. - Не знаю, просто спасибо. - Еле проговаривает Ханна, а потом заливается тихим странным хихиканьем. Я уже без удивления за ней наблюдаю и улыбаюсь. - Слушай. - Вдруг протягивает она, с трудом сосредотачивая на мне взгляд. - Я этого видела.. Джастин твоего. Улыбка сползает с моего лица, и я опускаю голову. Делаю большой глоток из бокала, полностью опустошаю его, а потом наливаю ещё, подливая немного и в бокал Ханны. - Что? - Непонимающе вопит она. - Что случилось? Я не так что-то сказала? - Да нет, все хорошо. - Отмахиваюсь я. - Просто я тоже его видела сегодня, и вчера, и вообще уже не один раз. - Где? - Хмурится подруга. - Сначала в доме его родителей на ужине, просто он подвозила меня на работу. - Ты работаешь? - Да. - - Я киваю, смотря на колышущиеся от ветра белые шторы. - Угу. - Потом они приехали к нам на ужин. - Вы говорили? - Да, разговаривали. Ханна выжидающе смотрит на меня, вероятно ожидая, что я ей расскажу, но я не хочу. - Он такой же, каким и был. - Невольно с грустью в голосе произношу я. Она кивает и пьёт, я молчу и постукиваю ногтями по стенкам бокала. - Я жалею, что он снова появился в моей жизни. - Говорю я. У меня давно было желание выговориться, но не было никого, кто мог бы меня послушать. Ханне я могу доверить даже это. - Но мне так было хорошо вчера, когда он держал меня и целовал. - Вы целовались?! - Удивляется подруга, отчего её опьяневшие глаза округляются. Я молча киваю. Не хочу вдаваться в подробности и рассказывать все до мелочей. Суть она уловила. - Не знаю, с одной стороны он все также мне противен и я очень зла на него, но с другой стороны мне иногда хочется, чтобы он был рядом. Но я не стану себе этого позволять. Нет. - Я резко качаю головой. - Он извинился уже столько раз, что я даже в некоторые моменты горжусь им за то, что он наконец в силах признавать свои ошибки. Но... Я не хочу ему больше верить. - Может быть, стоит сейчас поверить, раз он так пытается завоевать твоё прощение? Я пожимаю плечами. Я действительно не знаю, что мне делать. - Дай мне свой телефон. - Ханна протягивает мне раскрытую ладонь. - Зачем? - Давай. - Она снова требует телефон, шевеля пальцами. Я молча достаю телефон из кармана и протягиваю ей. POV Джастин. Я приезжаю в один из немногих клубов культурного Орландо, где меня ждут друзья и клиенты. Засовываю в карман пять небольших пакетиков, оставляю машину через дорогу на обочине и проскальзываю через чёрный вход. Я набираю сообщение другу, где спрашиваю, где именно он сейчас находится. Ответ приходит практически сразу. Я прохожу через толпу людей на танцполе и иду к бару, где просиживает Остин. Сажусь рядом. - Привет. - Говорю я, стараясь перекричать громкую музыку. Парень косо смотрит на меня, расплываясь в улыбке. - Молодец. - Протягивает он. - Ты о чём? - Хочешь сказать, это я малышку Хлою увёз вчера ночью? - С ухмылкой произносит парень. Я закатываю глаза и отворачиваюсь от него, говоря бармену о стакане виски. Остин в самом прямом смысле слова помешан на девушках. Это не просто интерес к красивым формам и привлекательным чертам лица, это самое настоящее помешательство на самых лучшим девушках. Он выбирает, как сам говорит, только достойных внимания. Джонатан отказывается признавать, что ведёт себя как самый настоящий моральный урод, проводя вот такой отбор. Но года три назад я был таким же.. Я выпиваю свой виски, и вместе с Остином мы идём в VIP зону. Я иду первый, друг плетётся за мной, подыскивая себе ту самую "достойную". Подхожу к самому крайнему столику, за которым сидят четыре парня и одна брюнетка. Один из парней замечает меня и встаёт из-за столика. - Бибер. - Протягивает Тэд и протягивает мне руку. - Привет, приятель. - Улыбаюсь я. - Привёз? - Спрашивает он, наклоняясь ко мне. - Я знал, куда еду. - Усмехаюсь я и как можно незаметнее достаю из кармана два пакетика с мескалином. Он прячет их в свои джинсы и протягивает мне свёрток с купюрами, а после хлопает по плечу. Я знаю, что это означает "Спасибо", потому я единственный в городе, кто торгует этим редким видом галлюциногена, от которого в прямом смысле слова можно попасть в другой мир. Люди это любят. Остин теряется в толпе, наверняка уже кого-то соблазняя. Я ничуть не удивлён и дальше иду сам. Второй человек, к которому я должен попасть - бывший повязанный дилер, который по сей день почему-то пользуется авторитетом. Он любитель молодых женских тела и секса с ними. Ненормальный извращенец, короче говоря. Я знаю, где могу его найти. Я прохожу еще дальше в VIP зону за перегородку, разделяющую просто зону повышенного комфорта в зону повышенного разврата, и я совсем не утрирую. Здесь почти полностью голые девушки не знают значения слова "скромность" и за деньги готовы на всё. Это именно то, что нужно Харви. Я нахожу его на любимом месте в кресле в дальнем углу и как всегда в компании с его темнокожей любимицей. Когда Райном замечает меня, он что-то говорит девушке, и та оставляет его одного. Мужчина встаёт с кресла, даже не надеваю снятую рубашку, и идёт ко мне. Ему немного за тридцать, он считает, что уже многое пережил, и его авторитет - то, за что никто не должен переходить ему дорогу. Конечно, это так, но мне абсолютно плевать, что он думает. Сейчас я единственный, кто продолжает поставлять ему наркотики, несмотря на множество проблем с копами. - Привет, Джастин. - С надменной улыбкой говорит он и уже смотрит на мои руки. Я молча киваю ему и достаю три оставшихся пакета: в двух их которых находится экстази, а в третьем - калипсол для давно съехавших, как он сам. Харви выхватывает у меня пакеты и подносит к носу, глубоко втягивая запах каждого. - Как всегда хороши. - Говорит он и просовывает мне пачку денег. Я опять молча киваю, желаю ему приятного вечера и ухожу. Я прохожу мимо столика, за которым только что сидел, нахожу там Остина и тащу за собой обратно к бару. Телефон в заднем кармане джинсов начинает вибрировать. Я достаю его и вижу, что звонит Эрика. Да, у меня есть её телефон, ведь номер она так и не поменяла, а удалять не было никакой надобности, так как я даже не вспоминал об этом. Я отвечаю, плотно прижимая телефон к уху. - Да? - Ханна, отдай! - Кричит в трубку её голос. - Алло? Эрика? - Ханна! - Снова вопит она. - Джастин, она искренне сожалеет, что так поступает с тобой. - Говорит какая-то девушка, явно, не трезвая. - Ханна! - Опять кричит Эрика. - Ты ей нравишься. - Тоже кричит эта Ханна. - Всё красавчик, пока. Я прибываю в состоянии лёгкого шока от только что произошедшего и пытаюсь представить эту картину: пьяная Эрика что-то рассказывает своей подруги, та решает позвонить мне и просто напросто пересказать всё. Забавно. Мы садимся за барную стойку, и я продолжаю держать телефон у уха, вслушиваясь в отдалённые голоса. Голос Эрики вдруг становится чётко слышен. Наверное, она берет телефон. - Ханна, я ненавижу его. Он испортил мне подростковую жизнь. И я знаю, что у него есть какая-то девушка, я видела их сегодня. А мне до него нет никакого дела. Вот и всё. И не смей больше трогать мой телефон! - Прикрикивает она. - Чёрт.. После этого вызов обрывается, когда Эрика, скорее всего, замечает, что разговор всё ещё продолжается. Меня снова наполняют какие-то непонятные эмоции: и злость, и досада и довольство от того, что она вспоминает обо мне. Желание пить на раз отпадает. Я прощаюсь с Джонатаном, покидаю клуб и возвращаюсь в свою машину, закуривая сигарету. Меня опять задевают её слова. Она ненавидит меня? Я испортил ей жизнь? Я с ней согласен, но не согласен с тем, что должен оставаться виноватым вечно. POV Автор. Уже через двадцать минут его машина стоит напротив дома Брук. На первом этаже горит свет. Возможно, Эдисон уже дома, и будет глупостью заявиться сейчас, в одиннадцатом часу ночи, но он это делает. Он проходит к двери и три раза стучу, через несколько секунд слыша шаги. Дверь открывается. - Ханна, ты снова что-что забыла? - Говорит Эрика, распахивая дверь. - Ты?! Я жду ваших комментариев. Это очень важно для продолжения!