Юнги нравится

Слэш
NC-17
Завершён
4038
автор
Размер:
5 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Запрещено в любом виде
Награды от читателей:
4038 Нравится 35 Отзывы 782 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
- Хён, тебе нравится? В голосе Намджуна отчётливо слышна насмешка, и Юнги мстительно впивается ногтями в его бедро. Нет, ему не нравится. Стоять со спущенными до колен джинсами не нравится, мерзкий запах ежевичной смазки не нравится, и холодная столешница стойки, к которой он прижат грудной клеткой, тоже не нравится. Зато ему нравятся широкие ладони, цепко держащие за бёдра, и крепкий горячий член, трущийся между ягодиц, из-за чего Юнги лишь раздражённо выдыхает, а после срывается на протяжный стон, чувствуя, как чужая плоть проникает в его тело. Медленно, но без остановок, из-за чего изнутри распирается, и кажется, что больше уже некуда, что не влезет, о чём Юнги рвётся сказать каждый раз, но Намджун никогда его не слушает, толкается внутрь до тех пор, пока бёдра не вжимаются в поджавшиеся ягодицы, и шумно выдыхает сквозь стиснутые зубы, чувствуя сжимающую его влажную тесноту распалённого лаской тела. Первые толчки плавные, короткие, будто бы неуверенные, и Юнги шипит котом, царапает ногтями столешницу, жалея, что не может располосовать спину Намджуна в отместку за собственную слабость и податливость. Юнги ненавидит быть слабым, ненавидит подставляться, какой бы смысл не был заложен в эти слова, но с Намджуном всё по-другому, с Намджуном всегда всё иначе, и Мин прогибается в пояснице, переступает с ноги на ногу и послушно склоняет голову к левому плечу, позволяя младшему покрывать поцелуями свою шею. Намджун жаркий, Намджун напористый, Намджун бесконечно внимательный в плане секса, и Юнги стонет, когда его заставляют выпрямиться и прижаться к крепкой груди, покрытой узорами тату, коротко вскрикивает, когда Намджун кусает за хрящик уха и резко двигает бёдра вперёд. У них разница в росте приличная, Юнги это бесит до зубного скрежета, а Намджун глупо смеётся, ещё глупее поигрывает бровями, а после подхватывает на руки, заставляя обвить ногами за пояс, и трахает на весу, прижав спиной к стене. Так грубо, так долго, так сладко, что пальцы на ногах поджимаются и зубы впиваются в медовую кожу плеча, клеймя в попытках сдержать восторженный крик. - Нравится? - низкий бархатный голос на ухо, резкий толчок бёдрами и собственный громкий стон. - Скажи, нравится ведь? Юнги фыркает и поднимает руку, показывая парню красноречивый фак. Намджун коротко смеётся и цепляется за запястье, подносит кисть к лицу и обхватывает отставленный средний палец губами, посасывая, лаская языком мягкую кожу, цепляя зубами костяшку, отчего у Юнги мурашки по спине и «грёбаный фетишист» сквозь звучные стоны. Он соврёт, если скажет, что ему не нравится. Конечно, нравится. Сильное тело, прижимающееся со спины и пышущее жаром, крепкий член, распирающий изнутри и приносящий сплошное удовольствие, собственническая хватка на бёдрах, удерживающая на месте, не позволяющая отстраниться и на миллиметр, влажные пухлые губы, покрывающие поцелуями узкие плечи. Намджун нравится Юнги целиком и полностью. Нравится со всеми своими татуировками, не сочетающимися друг с другом цветами и рисовкой, с выбритыми висками и совершенно ужасным розовым цветом волос, нравится со своими очаровательными ямочками на щеках, появляющимися, когда губы растягиваются в улыбке, и безрукавками, открывающими вид на внушительные мышцы рук. Улыбающийся Намджун, смеющийся Намджун, расстроенный Намджун, сонный Намджун, серьёзный Намджун, злой Намджун, трахающий его, Юнги, Намджун. Мин обожает своего парня любым, но никогда ему в этом не признается, потому что у хамоватого ублюдка с самой сексуальной ухмылкой в мире и без того ЧСВ завышено, как у пустоголовой малолетки из сети с любимым оппой на аве. - Стареешь, придурок, - фыркает Юнги и позволяет себе взглянуть на прифигевшего Намджуна через плечо, озаряя его усмешкой. - На сопливые разговорчики в постели уже тянет, а раньше был занят тем, что душу из меня вытрахать пытался. Намджуна завести, как у ребёнка отобрать конфету, и Юнги стонет от боли в ушибленных локтях, когда его грубо швыряют обратно на столешницу. Намджун больше не смеётся, Намджун больше не мучает и не насмехается, он трахает сильно и грубо, быстро и так, как нравится ему самому. У Юнги все мысли из головы вылетают, и ниточка слюны из уголка распахнутых в немом стоне губ стекает. Пальцы цепляются за край столешницы, чтобы хоть как-то удержать собственное тело неподвижным, но это не помогает, потому что мышцы и кости будто превратились в желе, а Намджун рычит где-то сверху, втрахивает в чёртову столешницу, и от этого кайфово до звёзд перед глазами. Затвердевшие соски трутся о нагревшееся дерево, щека елозит по столу, и в любой другой день Юнги взбеленился бы из-за подобного обращения, но в этот раз сил не хватает. Пусть парень промолчал, но ему нравится, нравится, бесконечно нравится то, что Намджун делает с ним, как вертит его, словно куклу, как сжимает в своих руках, давая понять, кому Юнги принадлежит. - Чёртова принцесса, что вечно морозится. Как же сильно ты любишь самого себя, Юнги. Без привычного «хён», и хватка на бёдрах слишком грубая. Намджун резко выходит и дёргает за плечи, разворачивает лицом к себе и подсаживает на стойку, тут же пихая ладонью в грудь, да так и оставляя её на тёплой влажной от испарины коже, прижимая к столешнице. Раскрасневшийся, растрёпанный, сверкающий глазами. Юнги послушно раздвигает ноги, предварительно сдёрнув джинсы с бельём с левой, чтобы не мешались, податливо прогибается в чужих руках, подхвативших под поясницу, и громко стонет, когда Намджун врывается в его тело одним грубым толчком до самого основания. Так Юнги нравится больше, так он может ловить чужие губы в поцелуе и царапать мягкую кожу широкой спины и плеч, так он может крепко обхватить ногами за поясницу и подаваться бёдрами вперёд, навстречу резким толчкам. Так Юнги видит лицо Намджуна, видит, насколько тому хорошо рядом с ним, и тишину небольшого тату-салона, давно закрытого, ведь на часах за полночь, заполняют громкие стоны и несдержанный скулёж. Жарко, душно, и лопатки ноют, ударяющиеся, елозящие по грубой поверхности стойки. Юнги уверен, у него синяки после секса россыпью будут по всему телу, но какая разница, если плата за удовольствие столь мала? На губы падает маленькая солёная капля, и Юнги слизывает её, сквозь ресницы наблюдая за Намджуном, у которого пот катится по вискам. Чертовски красивый, чертовски сексуальный и только его, Мин Юнги. От этого в животе извержение вулкана, а в груди урчащая тварюга - чувство собственничества - довольно поскрёбывает когтями. Юнги цепляется за чужие плечи, тянет на себя и «мне нравится, Намджун-а, мне так нравится». Мазок языка по пересохшим губам, прищур лисьих глаз, и этого достаточно, чтобы Джун сорвался. Его толчки становятся прерывистыми, смазанными, поцелуи - лихорадочными, а ладони, скользящие по извивающемуся под ним телу - слишком настойчивыми и жадными. Когда влажные пальцы обхватывают член, принимаясь надрачивать и грубо оглаживать влажную от смазки головку, Юнги жмурится, прогибается в спине и вцепляется ногтями в крепкие плечи любовника. Намджун шипит от боли, у него наверняка останутся царапины, но Юнги плевать, потому что белое пламя под веками, потому что воздух колом в горле, потому что в какой-то момент толчки внутри растраханной задницы ощущаются слишком сильно, и всё тело прошивает сильнейшая дрожь. - Блять! Намджун шипит, навалившись всем телом, и последние разы толкается в сжавшееся после оргазма нутро. Юнги в его руках как натянутая тетива лука, застыл весь, крупно дрожа, сжался внутри так сильно, что Намджуну член сдавило почти до боли. Но вместе с тем пришло и болезненное удовольствие, прошивающее нервные окончания. Ещё несколько толчков, и мутноватые белые потёки брызнули на раскрасневшиеся ягодицы. Если бы под рукой до начала этого безумия оказался презерватив, Намджун с радостью бы кончил «внутрь», какое-то время после привычно наслаждаясь тем, как Юнги под ним расслабляется, как расслабляются мышцы его ануса, переставая сдавливать член и приносить остаточное удовольствие. Но презервативов в ящике стола не оказалось, а за сперму в собственной горячо любимой заднице Юнги мог и фингал под глаз поставить, из-за чего порой приходилось лишать себя удовольствия. - Всё хорошо? Голос хриплый, тихий, и Намджун с радостью бы пошёл попить воды, но как всегда в первую очередь думает лишь о Юнги. Мягко поглаживает того по плечам и груди, по бёдрам, на которых уже начали проступать синяки от слишком крепкой хватки, покрывает поцелуями шею, украшенную парой отпечатков собственных зубов. Взгляд Юнги мутный, рассеянный, улыбка на лице вполне могла бы принадлежать блаженному. От неё в груди что-то сжимается, и Намджун улыбается широко, сгребая своё ерепенистое чудо в крепкие объятия. - Люблю тебя. Люблю, слышишь? Чёртов Мин Юнги. Вновь лихорадочные поцелуи, на этот раз по всему телу, и Юнги слабо дёргается, пихается, потому что всё это для него слишком. После секса чувствительность будто выходит на новый уровень, и когда Намджун закидывает его ноги себе на плечи, чтобы вжаться губами в тазовую косточку, Мин мстительно дёргает его за волосы и едва заметно стонет, чувствуя влажный язык на коже и мягкие губы, оставляющие засос, как метку. Юнги любит джинсы с низкой посадкой так же сильно, как любит безразмерные футболки, и Намджуна всегда тешил тот факт, что стоит ему задрать подол обычно белоснежной ткани, как на глаза попадался край красно-сине-фиолетовой метки, выглядывающей из-под кромки джинс. Его, Намджуна, метки, на теле Мин Юнги, принадлежащего только ему. - Ты выглядишь, как кот, нажравшийся краденой сметаны. Так и хочется врезать, - фыркает Юнги и закатывает глаза, словив широкую улыбку. - Но я твой кот, Мин Юнги. - Заткнись, придурок, только розовых соплей нам не хватало. Намджун басисто смеётся и «теперь хватает», натягивает бельё с джинсами и уходит в сторону туалета, чтобы умыться и привести себя в относительный порядок. Дверь за ним закрывается с негромким щелчком, слышится звук льющей воды, и Юнги медленно садится, морщась от саднящего ощущения в заднице и с лёгким отвращением на лице растирая по коже чужую сперму. - Кто бы мог подумать, что мы сойдёмся, - бормочет парень и слезает со стола, натягивая на себя одежду и жалея, что под рукой нет душа. Наверное, Хосок был более чем уверен. Возможно, в деле были ещё Чимин и Тэхён, эти маленькие хитрые ублюдки, делающие ставки на происходящее. Сам же Юнги лишь закатывал глаза, потому что... Серьёзно? Он и Намджун? Эстетика в чистом виде и татуированный хрен под два метра ростом с бритыми висками и розовым цветом волос? Что? Мин был свято уверен, что никогда ничего подобного не случится, но в какой-то момент поймал себя на том, что пытается вывести Намджуна из себя. Делал он это, стоит заметить, весьма странными способами. Если хочешь разозлить человека, можно попробовать оскорблять его или разбить к хренам его любимую кружку. Можно методично «случайно» сталкиваться с ним и обливать дешёвым горячим кофе из мака неподалёку от тату-салона, можно выкинуть его эскизы, а после глупо похлопать глазами и «я думал, это какой-то мусор, там же мазня одна была». Юнги пошёл другим путём, более странным путём, и стоит заметить, после этого Чимин начал поднимать сделанные на него ставки. Мин мог совершенно спокойно подойти к Намджуну, задрать его майку до самых ключиц и приняться рассматривать подтянутое крепкое тело, украшенное татуировками, чтобы после презрительно фыркнуть и «надо же было так себя разукрасить». Намджун в это время ошалело хлопал ресницами и не знал, как реагировать на прохладные подушечки пальцев, повторяющие скользящие по его груди узоры. Ещё Юнги мог без проблем подкрасться к Намджуну сзади, когда Ким стоял, облокотившись о стойку в разговоре с клиентом, и облапать его за задницу. Делал он это с нескрываемым удовольствием, потому что задница Намджуна, обтянутая джинсой, смотрелась отлично и так и напрашивалась на то, чтобы в неё впились пальцами, а ещё лучше ногтями, и чтобы вообще под ладонями лишь горячая кожа. К тому времени, как Намджун заканчивал общаться с клиентом и разворачивался, одаривая бешеным взглядом и сжимая кулаки, Юнги уже сидел на диване и со скучающим видом листал папку с эскизами мастера, оплёвывая каждый и «только последний долбоёб набьёт себе это убожество на всю спину». - Доиграешься, и он тебя трахнет, - как-то заявил Хосок, присасываясь к бутылке с пивом. Юнги тогда лишь закатил глаза, а после принялся привычно доёбываться до Намджуна, сидящего себе тихо в уголке дивана и слушающего болтающего ни о чём Тэхёна. Они вроде как отмечали третий год со дня открытия тату-салона, и настроение царило самое что ни на есть хорошее. Но это лишь до тех пор, пока в Юнги не оказалась шестая банка пива, и ему не захотелось приключений. Приключениями в итоге оказался Намджун, трахающий его в чёртовом толчке и шипящий на ухо «как же ты меня заебал». Последним, на что у Юнги хватило сил, было «я тебя пока не ебал», а после лишь красочное удовольствие, растекающееся по телу, ощущение крепкой хватки, не позволяющей упасть, и затянувшая в себя темнота. - Вы потрахались, - со смешком протянул Хосок на следующее утро и протянул злобно зыркающему на него Юнги банку пива, чтобы взбодрить. - Вы потрахались! - с восторгом верещал Чимин, пересчитывая зажатые в руке денежные купюры. - Вы потрахались, - уныло протянул Тэхён, с тоской прижимающий к груди опустевший под ноль кошелёк. - Будешь лыбиться, я тебе все зубы выбью, - прошипел Юнги ухмыляющемуся Намджуну и с банкой пива плюхнулся на диван, чтобы спустя секунду взвыть от боли в пятой точке под гогот остальных. Усмехнувшись воспоминаниям, Юнги подошёл к зеркалу и растрепал волосы, рассматривая покрытую засосами и следами от зубов шею. Они с Намджуном никогда не обсуждали то, что между ними произошло, просто начали периодически трахаться под градусом, а после и без него. Мутные отношения, казалось бы, недолговечные, но вот уже пятый месяц идёт, и Юнги не может отделаться от мысли, что на каждое «я люблю тебя» от Намджуна хочется наконец-то дать аналогичный ответ, ведь простой трах давно перерос в нечто большее, только признаться в этом вслух немного страшновато. Почему, Мин и сам не знал, но Намджун не требовал от него признаний и розовых соплей, как это называл Юнги. Намджун всё понимал без слов, и мягкие долгие поцелуи с крепкими объятиями и зарывшимися в «я тебя, блять, целиком обрею, если ты не перекрасишься» розовые волосы пальцами значили для него намного больше, чем пустые заезженные слова. - Жрать хочется. Закажем пиццу или сгоняем до мака? - Пиццу. Намджун подходит со спины и обнимает одной рукой, второй зачёсывая назад влажные волосы. Взгляд его скользит по отражению Юнги, оглаживает с затаённой нежностью с ног до головы щуплую низкорослую фигуру, а после замирает на кромке джинс. Мин не противится, когда его ширинку расстёгивают, чтобы приспустить джинсы с бельём, заводит руки за голову и прижимает Джуна за шею ближе к себе, едва заметно улыбаясь, когда тёплые подушечки пальцев коснулись небольшой тату, ярко выделяющейся на бледной коже. Юнги долго отнекивался, не желая ввязываться в это дерьмо, и «сначала одна наколка, потом десять, а под конец пентаграмма на спине и пробитый член», но Намджун умело убеждал его почти несколько часов, подводя к грани и в последний момент пережимая член у основания, не позволяя кончить. Юнги просто не смог выдержать этой пытки и сдался. Кажется, той ночью он рыдал во время болезненного и самого охуенного и желанного оргазма в своей жизни. - Ты позволил ему заклеймить тебя, - гаденько хихикал Хосок и юрко уворачивался от метящего под его рёбра острого локтя. Юнги лишь закатывал глаза, показывая другу средний палец, и втайне плавился, когда Намджун подсаживал его на столешницу, задирал футболку и мягко касался губами сделанной собственноручно тату. Татуированный хрен под два метра ростом с бритыми висками и розовым цветом волос, разукрашенный с ног до головы не связанными между собой татуировками, и «эстетика в чистом виде» с красной 3D-бабочкой, «порхающей» над левой тазовой костью в вечном окружении «цветов» из засосов. Картина маслом. Юнги нравится.

|End|

Примечания:
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.