POV Эльза.
Как только я открыла дверь, сразу же столкнулась с хищно улыбающимся Фростом. И если бы, не так туго соображала, то возможно успела бы снова закрыться в своей комнате, но его реакция оказалась в сто раз быстрее моей. Он схватил меня за руку и с силой прижал к стене, одной рукой держал мое лицо так, чтобы я не смогла от него отвернутся, а вторую ладонь положил на стену, перегораживая мне путь к свободе. — Не понимаю почему ты взбесилась. Я действительно не мог приехать к тебе этой ночью. Но, клянусь, я хотел. — О чем ты, Фрост? — Знаешь, обидно. Вчера называла меня «снежком», объяснялась в любви, а сегодня бегаешь от меня, делаешь вид что ничего этого не было. — Потому, что этого и правда не было. Так что пусти меня. — Как это не было, Эльза? Ты позвонила мне в три часа ночи. Смотри. — Он убрал руку от моего лица и достал из кармана толстовки свой iPhone, что-то в нем пытаясь отыскать. Закончив свои поиски, он показал мне экран, увидев на нем, что некая «Любовь моя», гласила надпись, звонила ему в 03:12, и поговорила с ним ровно 4 минуты. Что это за «Любовь моя»? Это он меня так подписал? Он что охренел? А, я не лучше он-то у меня вообще как «Волчонок» вбит. Но, ему об этом знать не обязательно. Так, что я включила стерву. — Ну и что? Ну любовь твоя звонила, я-то здесь при чем? — Ты так записана у меня, дурочка. — В доказательство этих слов, он продемонстрировал мой номер. — Ну? — Хорошо, забью на это, хоть мне не нравится, что ты так записал меня, да и откуда у тебя мой номер? Но, даже если я и позвонила, то была пьяная в стельку и сейчас ничего не помню, и откуда мне знать, что ты мне сказал все так, как я говорила ночью, может я позвонила тебе, чтобы сказать, какая ты, Джек Фрост, сволочь и что терпеть тебя ненавижу. — Зачем ты делаешь мне больно сейчас своими словами? Я же извинился за тот случай, хочу чтобы ты снова полюбила меня, но вчера ты действительно сказала, что любишь, и я поверил. — Его красивые глаза были полны грусти, что мне стало стыдно. Но сдаваться я не намерена. — Знаешь, Джек, я не люблю тебя уже. Прости, это прошло. Да и у нас все равно ничего бы не вышло, ты старше почти на пять лет. — Это не такая великая разница в возрасте, Эльза. — Уходи, Джек. Пожалуйста. — И он ушел, громко хлопнув дверью. Я заплакала, так же сильно, как тогда, в день гибели наших с Адрианом родителей. Я не понимала, почему так поступила, хотела же его, и не только в интимном смысле. Хочу чтобы он был моим весь и без остатка. Но, оттолкнула, как глупо! Я ударила кулаком в стену со всей силы, тут же вскрикнув от боли, на костяшках пальцев блестели маленькие кровяные капли, но мне было плевать. Пусть течет эта гребаная кровь, пусть вытечет вся. Зачем она нужна без любви? Я быстро рванула к кровати, взяла телефон и стала набирать знакомый номер. Чисто женская логика, сначала обматерить и унизить, потом слезно молить о пощаде. Видимо, ПМС на подходе. Приложив телефон к уху, стала слушать гудки, которые прервались через двадцать секунд и я услышала любимый голос. — Что еще забыла сказать? Что козел, и без тебя знаю. — Н-нет, Джексон. Я хотела ска-азать ч-что — Я захлебывалась слезами. — л-люб-блю т-тебя. — Да, я это уже слышал. Ну почему его голос такой холодный, кажется я обидела его, и очень сильно. — Джек, п-прости м-меня пожалуйста. — Все еще всхлипывая просила я. — Зачем? Сейчас приду, начнешь говорить, что звонила не ты, а твоя сестра-близнец, которая при родах вроде умерла, но сейчас объявилась и пытается испортить тебе жизнь признавшись мне в любви. — Джек, все не так. Я правда не знаю почему накричала на тебя, не знаю зачем хамила, но когда ты ушел мне стало больно и стыдно. — Все, Агрест — в трубке продлилось молчание. Это конец? Никогда не называл меня по фамилии. — Мне надоело. Прощай. И снова противные гудки. Не знаю сколько я ревела, и кажется заснула. Подушка мокрая. Выйдя в гостиную, я посмотрела на брата, читавшего книгу возле камина. Он обернулся на звук шороха. — Зачем ты так с ним? Любит же тебя человек. — Я… Я пыталась извиниться, Адри… Честно пыталась, позвонила ему, а он сказал, что больше не хочет меня видеть. — Потому, что ему больно. Прости, сестренка, но ты сама виновата в какой-то степени.***
Спустя семь месяцев.
О Джеке я больше ничего не слышала, но мысли о нем не покидали меня ни на секунду. По-началу, я пыталась ему позвонить, написать, но все мои попытки безуспешно проваливались. К слову, курить я стала в два раза больше, и алкоголь помогал мне забыться. Мари и Адриан пытались вытащить меня из этой ямы, но не смогли, даже Юджин с Рапунцель приходившие им на помощь лишь, отчаянно опускали руки. Всё в пустую, я никогда уже прежней не стану. Маринетт переехала к нам в квартиру и теперь, мы жили втроем, а нет вчетвером как я могла забыть о подарке Джека? Маршмеллоу подрос, стал еще пушистее. Вот, я забывалась в вине, добивала легкие никотином, и глубже зарылась в учебе. Перестала носить яркую одежду и каблуки, на смену им пришли кеды, черные джинсы и растянутые свитера, их было три, серый, бордовый и синий. Перестала я и следить за собой как следует, поэтому многие считали меня некрасивой, ну и пусть. Мне-то что? Ваше мнение мне не нужно, оно меня не колышет. Снег красиво лежал на деревьях, вообще в Лондоне, снег — очень редкое явление и долго он не задерживался, обычно здесь льют дожди. Забавно, небо проливает на землю дождь, а я каждый день лью слезы о Джеке.POV Джек.
Отсидевшись в Берлине, я стал скучать по родной стране, городу, родителям, друзьям, Эль… Стоп! Забудь уже о ней, идиот, ты ей не нужен. А между прочим шел второй месяц зимы, январь. Скоро ее день рождения. Впрочем, она же не сильно заботилась о том, что я чувствовал, когда она соблазнила меня, когда облила и мои к ней чувства грязью, значит и я, должен причинить ей такую же боль. Мое лицо посетила гадкая ухмылка.POV Эльза.
Мой день рождения уже сегодня, я так рада, что мне плевать. Вот же блин. Не нужны мне праздники, ничего не нужно, кроме любви моего Джека. Снова боль, снова слезы, сигареты одна за другой, бокал вина. Маринетт и Адриан умчали к ее предкам, бросив меня одну. Наплевать. Я накинула пальто поверх своего повседневного наряда, в виде черных джинсов и серого свитера, обула ботинки на шнурках, взяла зонт и вышла на улицу, выйдя к подъезду мне вспомнилось, как Джек приехал ко мне и предложил отвезти на учебу. Какая же я дура! Почему так плохо? Сердце вот-вот разорвется на части. Убрав зонтик в рюкзак, я пошла по темным улицам не обращая внимания на мокрый снег с дождем, слезы лились рекой. Дождь в январе. Типичная, для Лондона погода. Услышав сзади тихие шаги и почувствовав чье-то ледяное дыхание на своей коже, я развернулась испуганно глядя на незнакомца, но увидела только черный капюшон. Я стала быстро отступать назад, но его руки прижали меня к себе, я пыталась вырваться, но почувствовала боль в шее, а дальше темнота. Не знаю, сколько часов я была в отключке, но когда проснулась, место укола уже не болело, видно меня похитил профи, и явно не для того чтобы причинить мне боль, или я просто хочу в это веритьткрыв глаза, я обнаружила перед собой до боли знакомый образ. — Джек! — Я улыбнулась. — С пробуждением, Агрест. Голова не болит? — я помотала головой, — Может кружиться? — Снова нет, — Немного подташнивает? — Заметив мой еще один отрицательный поворот головой, парень ухмыльнулся. — Замечательно. — Он куда-то ушел. — Джек, спасибо что спас меня, — я попыталась поднять руки, но как оказалось они были скованы наручниками. — От кого? — Услышала я удивленный голос. — Ну, от того человека в черной мантии. — Этой? Я приподнялась на локтях, и увидела в его руках черную материю, ту самую, что видела перед тем, как уснуть. Джек нашел меня, спас, забрал у него одежду. А где же сам похититель? А не важно. Сейчас Джек найдет ключи и освободит мои руки. Я впервые за это время была счастлива. — Да! Освободишь меня? Руки затекли, понимаю что тебе сложно найти ключи, или отмычки, но можешь попробовать открыть их моей шпилькой. Меня испугал его громкий не очень-то дружелюбный смех. — Нет, я не освобожу тебя. По одной простой причине, мне это не нужно. — Где тогда тот человек, что привез меня сюда? Ты ведь спас меня от него, волчонок. — Послушай, я принес тебя сюда. Я вколол тебе ту дрянь, и это я, черт тебя дери, сучка, пристегнул твои руки к кровати. Мне вдруг снова стало больно. — Джек, пожалуйста. Что ты говоришь такое? Это не можешь быть ты, зачем тебе это делать? — Чтобы заставить тебя страдать. Мучаться, подыхать от боли. Слезы безумным потоком текли по щекам, человек которого я так люблю, говорит мне столь ужасные вещи. — А, мне уже больно, Джек. Очень больно. Пожалуйста, сними наручники, я останусь с тобой и никуда не уйду. Просто мне нужно видеть тебя, ведь я так сильно по тебе скучала. — Ладно. — Он подошел ко мне и его руки поочередно прикасались к моим запястьям, вынимая их из холодного металла. Когда он снял наручники, я нежно коснулась его красивого лица. Он отпрянул. — Что с тобой, милый? — Милый? Я похитил тебя, привязал к кровати, собираюсь изнасиловать, и ты после этого, говоришь, что я милый? — Ты хочешь изнасиловать меня? Почему? — Потому что хочу чувствовать твое тело, но без удовольствия для тебя. — Так ты меня совсем разлюбил? Какая-то карусель получается. Сначала я без ума от тебя, а ты не обращал на меня внимания, потом пытаешься вернуть мое доверие, а я боюсь строить отношения с тобой, собственно поэтому, ты жутко обижен на меня и хочешь чтобы я страдала, совершенно не понимая того, что страдаю я только тогда, когда тебя нет рядом. Я не вижу смысла этой жизни без тебя, Джек. И все еще люблю! — Я сделала паузу. — На протяжении многих лет это чувство становиться только сильнее. — Взяв его ладонь в свои руки и приложив к своей груди, я посмотрела на парня. В подтверждение моих слов слезы стали катится из глаз. — Ты все еще любишь? Но как? Ты сказала тогда, что я не нужен тебе, что разлюбила. Что хочешь чтобы я ушел. — Мне нужно было разобраться в себе, и я совершенно не понимала, что причиняю тебе боль. — Причинила, настолько сильную, что я одновременно ненавидел и обожал тебя. — Хочешь отомстить? — Нет. — Он улыбнулся, проводя большим пальцем по моей скуле. — Больше нет. — Посмотрев своими глубокими синими глазами в мои голубые, он впился в меня требовательным поцелуем. Я отвечала ему как могла, как же было приятно вновь ощущать губы и язык любимого. Я проводила своим язычком по его белоснежным зубам и гладкому небу, стоная от блаженства. Наконец, он отстранился, и взяв меня за плечи, все так же смотрел мне в глаза. — Это было божественно! — проговорила я. — Твои поцелуи это нечто, словно живая вода. Как же хорошо, вновь чувствовать жизнь и тепло. Твое тепло. — С этими словами, уткнулась в его толстовку, вдыхая сладкий аромат — зеленых яблок и корицы. Чувствовала, как блондин гладит меня по волосам и что-то шепчет на ушко. — Можешь повторить, ты так тихо говоришь, я не расслышала. — Я, говорю, что люблю тебя и теперь никогда не отпущу. Ты только моя. Моя Королева. — Мы будем вместе? — Даже не обсуждается. Ты же теперь моя девушка, надеюсь, в скором времени станешь моей женой. — Обязательно. Я так давно мечтаю об этом. Может пойдем к нам домой? Адриан будет рад тебя видеть. — Уже виделись с ним. — Когда успели? — Вчера, когда я просил его забрать меня из аэропорта. — Он знал что ты приедешь и ничего не сказал мне? — Да, знал. — Видел же, как мне плохо и молчал. Я убью его! — Стой, успокойся. Это вообще-то была моя просьба, не хотел, чтобы ты знала об этом. — Когда ты уехал, вы общались? — Каждый день, однажды он даже приезжал, хотел взять тебя с собой, но я отговорил его от этой затеи. Не хотел тебя видеть. И вот, вчера, решил сделать сюрприз! — Похищение было подстроено? — Да. — Что ты вколол мне? — Снотворное. Быстро действующее. Немецкое, новая технология. — Я тебе покажу новая технология! — Кричала я вырываясь из его теплых объятий. — Угробить меня захотел? Лекарство на мне проверить! — Вообще-то до тебя его опробовали мышки. — Мои глаза округлились, увеличились в размере и чуть не выпали из глазниц. Парень увидев мой устрашающий вид замахал руками и стал отходить к стене. Наивный. Я прошла за ним. — И еще пара человек! Как можно подумать, что я стану вкалывать тебе недоработанную хрень? Солнышко.. — Сейчас как засвечу тебе лучиком в глаз. — Я улыбалась совершенно не дружелюбно и подходила к нему все ближе. Когда он оказался прижат к стене, я поднялась на цыпочки и страстно облизала его персиковые губки. Как же сладко. — Безумно сладко, моя звездочка. — Разве я говорила это вслух? — на моем лице он видел счастливую улыбку, и немного порозовевшие от смущения, щеки. Он просто кивнул, и обвив руками мою талию снова прижался к моим губам. Его руки, такие сильные и нежные, теплые. Волосы мягкие, словно шелк, чуть грубее моих собственных, пахнут свежестью и сладостью одновременно, я навеки отдала ему свое сердце, теперь оно в его руках, так же как и моя душа. Теперь, я верю, что все будет хорошо.***
Через месяц, Джек познакомил меня со своими родителями, и они были рады, что сестра друга их единственного сына стала его половинкой, они приняли меня как родную, и я вспомнила, какого это иметь родителей. Еще через месяц я узнала прекрасную новость. Я стану тетей, ура! Маринетт рассказала мне об этом первой, она боялась, что Адриан не захочет детей, но как же она ошиблась. Узнав об этом мой брат словно с катушек слетел, стал носиться по дому и орать, что он самый счастливый человек на всем свете, позже он расплакался и сделал предложение своей девушке. Всю эту картину наблюдали и мы с Джеком, на что тот обнял меня со спины и поцеловав в макушку, сказал, что тоже хочет ребенка, я лишь закатила глаза. Вскоре Джексон решил, что моя фамилия его не устраивает, и что Элизабет Фрост, звучит лучше. Я переехала жить к суженому, и забрала своего милого шпица. А братик наконец завел себе котенка, черного, гладкошерстного, с огромными изумрудными глазами. Вернее этого котенка подарил ему мой Джек на новый год. Мы расписались сразу же после того, как Мари родила чудесного мальчика, которого Адри назвал Льюисом, не поддавшись на уговоры моего теперь уже мужа, назвать сына в честь лучшего друга. И теперь Джек пытается уговорить меня родить ему ребенка, но я не могу. Мне не хочется делить его с кем-то другим, даже с собственным малышом. Пусть звучит это эгоистично, но ничего не могу с собой сделать. Возможно когда-то, в ближайшем будущем я исполню желание любимого. Когда-то, но не сейчас. О моих вредных привычках, с сигаретами было покончено, так как Джека совершенно не устраивал тот факт, что его жена и будущая мать его прекрасных деток так горбит свое здоровье, из-за этого у нас случались частые ссоры и скандалы, что плавно перетекали в бурные ночи. Не смотря на все наши разногласия, недомолвки и некоторые сложности в жизни, которые случаются абсолютно с каждым, ведь нет идеальных семей с идеальными отношениями, такими как в сказках, мы счастливы. Счастливы вместе.