Месть Рональда Уизли

Глава 2 – Мордред тебя побери, Поттер! – выплюнул сквозь стиснутые зубы Снейп, очищая плиту от убежавшей из кофейника пены. С этим решительно надо было что-то делать. Проклятый мальчишка уже много месяцев не выходил у него из головы. Вначале Снейп еще пытался анализировать и судорожно вспоминать, когда элементарная благодарность за избавление от длительного заключения в Азкабане, а возможно, и «поцелуя дементора» переросла в любовь, а та в свою очередь – в болезненную одержимость. По прошествии времени он сдался и принял поистине невероятный и от этого не менее унизительный факт: Северус Снейп был одержим Гарри Поттером. Он любил Гарри Поттера и хотел его так, что каждое утро просыпался с мучительной эрекцией, а когда мастурбировал – перед глазами стояло одно-единственное лицо. Ненавистное прежде и до одури желанное теперь. – Это пройдет, – успокаивал он себя, со стоном выплескиваясь в кулак. – Это непременно пройдет! – думал он, раз за разом снимая в борделе Лютного переулка хастлера, неуловимо похожего на Поттера. Вбиваясь в крепкое мускулистое тело, он представлял себе Гарри: раскрасневшегося от возбуждения, мечтавшего только о нем одном, отдававшегося только ему... Иногда Снейпу невыносимо хотелось уехать из страны и постараться все забыть. Или хотя бы просто сварить отворот и больше никогда не видеть во сне этих зеленых колдовских глаз. Но он не делал ни того ни другого и продолжал ждать неизвестно чего. Почему, ну почему он не умер тогда в Визжащей хижине? Разве так не было бы проще и для всех окружающих, и для него? Зачем Поттеру втемяшилось в голову спасать его, раскапывать из-под обломков, накладывать на рану Кровеостанавливающее, умолять целителей, даже не смотревших в сторону уже уходившего за грань Пожирателя смерти, вытащить его с того света?! Что за нелепый, истинно гриффиндорский гуманизм – помогать своим врагам?! Разумеется, Снейп по-прежнему находил утешение в работе. Должность заведующего секретной лабораторией при Министерстве магии отнимала у него массу сил и времени. Всего за каких-нибудь полгода он поднял престиж лаборатории до невиданных высот. Снейп лично разработал и запатентовал несколько уникальных зелий, в том числе Зелье мужской беременности. На Северуса, как из рога изобилия, сыпались заказы из Мунго и Аврората. Но как бы он ни пытался отдалить минуту, когда придется войти в пустой, словно и вовсе необитаемый дом в Коукворте, который он с маниакальным упорством отказывался променять на квартиру в Косом переулке, она все же наступала. И тогда на него, точно свора голодных собак, набрасывалось одиночество. Оно выгрызало дыру в сердце Северуса, заставляло скрипеть зубами от отчаяния. А потом приходили сны. Естественно, о Поттере. И в них Северус наконец-то мог отпустить себя: говорить Гарри о любви и заниматься с ним этой самой любовью. Спасения от снов не было: ни тяжелая работа, ни зелья собственного изобретения не справлялись с наваждением. Поттер настолько прочно поселился в его душе, что Снейп даже не удивился, когда однажды под вечер, вернувшись, как обычно, со службы, обнаружил Гарри возле своего совершенно заметенного снегом крыльца. Поттер, судя по всему, довольно давно ждал его и вид имел весьма продрогший и жалкий. «Даже Согревающие чары не наложил!» – с раздражением подумал Северус, глядя на то, как Гарри дует на покрасневшие пальцы. – Профессор Снейп, мне очень неловко, но у меня к вам просьба, – промямлил победитель Волдеморта, почему-то старательно пряча глаза. – Может, зайдете и изложите суть вашей просьбы, пока вы не превратились в ледышку? – сухо произнес Северус, надеясь, что Поттер не услышит, как бешено колотится его сердце. Снейп без обиняков провел Гарри в маленькую, аскетично обставленную кухню и кивком головы указал на табурет. – Кофе или чай? – «Хоть у меня и сложилась репутация бессердечного ублюдка, все-таки на улице – собачий холод». – Чай, – пораженный столь неожиданно радушным приемом, сказал Поттер, – если вам не трудно. «Был бы таким вежливым в Хогвартсе – скольких проблем мы бы избежали!» – усмехнулся про себя Северус. Вскоре на столе уже стояли две чашки, над которыми вился ароматный пар, и купленное тут же неподалеку в маггловском магазинчике печенье (надо же было Северусу хоть иногда чем-то ужинать!). – Вы говорили о какой-то просьбе, – напомнил Снейп, словно намекая, что не собирается тратить на непрошеного гостя весь вечер. – Да, – спохватился Поттер, – летом мне предстоят выпускные экзамены в Академии. Помимо прочих предметов, я должен сдать на «Превосходно» Высшие зелья, а с ними у меня... – он развел руками, – просто беда. Вы же знаете, профессор Слагхорн вышел на пенсию в год, когда мы возвратились доучиваться, так что зелья у нас преподавались так себе, что уж заикаться о Высших... Вы не могли бы... подтянуть меня? Снейп взял обжигающую чашку в ладони, и в тесной кухне на пару минут воцарилось молчание. Мысль о том, что он сможет видеть Поттера несколько раз в неделю на протяжении полугода, представлялась чертовски соблазнительной. Оставалась только одна проблема: как после этого он вернется к привычному образу жизни? Сумеет ли? Да и вообще: выдержит ли его хваленый шпионский самоконтроль такое испытание? И как отреагирует Поттер, если все же не выдержит? Вопросов было намного больше, чем ответов, но, вероятно, чувства все же победили доводы рассудка, потому что Северус поставил чашку на стол и решительно произнес: – Я согласен. Занимаемся здесь. Трижды в неделю в восемь вечера. И еще, Поттер... Малейшая непочтительность или опоздание – и готовьтесь к своему экзамену сами. *** К концу марта Гарри осознал, что пропал. Он ни на йоту не приблизился к выполнению условий пари, зато сам вляпался хуже некуда. Проще говоря, он влюбился в своего бывшего, а теперь уже и нынешнего учителя – Северуса Снейпа. То, что их занятия доставляют ему удовольствие, Поттер понял буквально через несколько недель. Снейп оказался замечательным преподавателем и, помимо самих зелий, охотно делился с Гарри знаниями в области гербологии, истории – как магической, так и маггловской – и даже пару раз затронул тему Темных искусств. Сейчас, когда былая ненависть уже не мешала им обоим, Поттер начал без проблем усваивать материал, делать успехи, а порой удостаивался скупой похвалы, если ему удавалось сварить особенно заковыристое зелье. В какой-то момент Гарри почувствовал: ему нравится находиться рядом со Снейпом в лаборатории его маггловского дома, нравится готовить зелья, вслушиваясь в низкий голос с легкой хрипотцой, которым Снейп диктовал ему инструкции, нравится после двух или трех часов непрерывной работы пить чай в тесной кухне. Разумеется, иногда эта идиллия нарушалась из-за какой-нибудь глупейшей ошибки. И тогда перед Гарри опять представал хорошо знакомый ему Снейп: резкий и язвительный, не прощавший и малейшего промаха. Сперва Гарри недоумевал, зачем Снейп жертвует ради него драгоценным временем. Неужели ему больше нечем заняться, как после напряженного рабочего дня часами торчать с Поттером в лаборатории: растолковывая, показывая, заставляя повторять пройденное снова и снова? Но позже стал замечать брошенные исподволь взгляды, едва уловимые касания пальцев, когда Северус направлял его руку, мешавшую зелье в котле, усмешку, все сильнее напоминавшую улыбку. Постепенно он догадался: Снейп согласился заниматься с ним вовсе не бескорыстно. Он, Гарри, определенно нравился ему, а может, даже гораздо больше. Осознав это, Поттер с ужасом вспомнил про пари, которое умудрился засунуть на самые задворки памяти. Он понял, что не способен выполнить условия этого идиотского обета. Ему абсолютно не хотелось «охмурять и трахать Снейпа». Ему хотелось любить его, жить вместе с ним, завтракать на маленькой тесной кухне, засыпать и просыпаться рядом. Поначалу Поттер спрашивал себя, как подобное могло вообще случиться, да еще так быстро. Он не находил логического объяснения этому внезапно вспыхнувшему чувству к Снейпу. Нет, в отличие от Рона, он никогда не страдал гомофобией. Однополые пары не вызывали в нем желания плюнуть им вслед или грязно выругаться, но и тяги к мужчинам Гарри не испытывал. По крайней мере, до недавнего времени. Однажды он вдруг всерьез испугался, что романтический настрой пробуждает в нем не сам Снейп, а зелье, подлитое ему приятелями, которым надоело ждать, пока он раскачается и наконец выполнит условия пари. Пораженный данной догадкой, Поттер помчался к единственному человеку, с чьим мнением всегда считался, и наплел ему с три короба о своих подозрениях так, чтобы при этом не выдать ни друзей, ни Северуса. Главный целитель Сметвик не стал высмеивать Гарри или приписывать ему паранойю. Он просто провел доскональную диагностику и сообщил нервно обкусывающему ногти Поттеру, что никаких Любовных зелий в его организме не обнаружено. С одной стороны, это очень успокаивало, с другой – запутывало ситуацию еще больше, ведь тогда получалось, что за несколько прошедших месяцев Гарри не только сменил ориентацию, но и успел влюбиться в мужчину, которого раньше искренне ненавидел. Однажды Гарри так глубоко задумался о природе своих отношений к Снейпу и о том, как разорвать это проклятое пари, что пропустил момент, когда требовалось убавить огонь под практически готовым зельем. Снейп как раз на пару минут отлучился из лаборатории: он уже всецело доверял Гарри и не боялся оставлять его одного в святая святых. Вернувшись, Северус увидел пустой котел и бледного как смерть Поттера, стоявшего возле рабочего стола и неловко прижимавшего к себе правую руку. – Что случилось? – резко спросил Снейп. – Куда подевалось зелье? – Я его уничтожил, – с трудом сдерживая стон, признался Гарри, – оно слишком сильно вспенилось и... – Ясно. Покажи руку, – не то попросил, не то приказал Северус. Спорить было бесполезно, и Поттер протянул ему красную, уже начавшую покрываться волдырями кисть. Ему вдруг стало невыносимо больно. Настолько, что даже замутило и закружилась голова. Теперь он по-настоящему испугался, что прямо сию секунду свалится в банальный обморок. – Н-н-ничего, – еле слышно сказал Гарри, – все нормально. – Да уж, все совершенно нормально! – передразнил его Снейп. – Сядь сейчас же на табурет! – внезапно рявкнул он. Поттер тут же с благодарностью подчинился: у него буквально подкашивались ноги, а на лбу выступил противный липкий пот. Снейп быстро прошел к дальнему стеллажу и через минуту возвратился с маленькой баночкой. – Скоро пройдет, – неожиданно мягко произнес он и принялся осторожно смазывать мазью обожженные участки кожи. Ужасная боль моментально сменилась ощущением облегчения и приятной прохлады. – Лучше? – поинтересовался Северус, задержав его руку в своей и машинально поглаживая большим пальцем тыльную сторону запястья, отчего у Поттера перехватило дыхание, а в брюках сразу же сделалось тесно. – Гораздо, – прошептал Гарри, как завороженный, глядя в глаза Снейпа, – спасибо, Северус. А в следующее мгновение жесткие тонкие губы, оказавшиеся на поверку мягкими и нежными, накрыли его рот требовательным поцелуем. Гарри понимал, что все происходит слишком стремительно, но он совершенно не мог заставить себя оторваться от Северуса. Он не помнил, как они очутились в спальне, как все еще непослушными после полученного ожога пальцами он срывал с Северуса одежду. Гарри немного пришел в себя, только когда ненасытный рот Снейпа завладел его членом и начал выделывать такое, отчего Поттер выгнулся дугой и лишь хрипло стонал, вцепившись в худые плечи ласкавшего его человека. Кто бы мог подумать, что ему будет так хорошо со Снейпом?! Что каждое его движение станет отзываться сладкой тягучей истомой во всем теле. Что язык и губы Северуса способны довести Гарри до исступления, при котором уже невозможно сдерживать крики. Все изменилось в ту секунду, когда Снейп ловко выдавил на пальцы лубрикант из тюбика и, слегка поглаживая и надавливая, принялся разминать анус Гарри, явно готовя к проникновению. От этих манипуляций Гарри дернулся. От волнения он весь покрылся мурашками, и Снейп, без сомнения, ощутил его страх. Он выпустил изо рта член Гарри и внимательно посмотрел на Поттера. – Нервничаешь, – констатировал Северус. – Да, немного, – честно признался юноша, – я никогда не был... с мужчиной. По правде говоря, Поттер не просто нервничал. Он по-настоящему боялся. Когда он окончательно осознал, что от пари ему не отвертеться никаким способом, он на целый вечер заперся в библиотеке Блэков и в результате длительных поисков все же отыскал нужную ему книгу. Она называлась «Наставление для магов по соблазнению и ублажению партнера» и весьма красочно и обстоятельно повествовала о наиболее сокровенных подробностях мужских интимных отношений. В самом начале этого своеобразного учебника Гарри наткнулся на выделенное жирным шрифтом предупреждение о необходимости быть осторожным именно при первом соитии, во избежание боли и разрывов прямой кишки. Прочитав эту главу, Поттер почувствовал, как его всего передергивает от страха. Он всегда считал, что секс – как с мужчиной, так и с женщиной – должен доставлять удовольствие. Джинни в их первый раз уже не была девственницей и потому не испытывала ни малейшего дискомфорта. Сейчас же, когда Снейп явно собирался перехватить у него инициативу, Поттер запаниковал. К чести его будь сказано, он напрочь забыл о данном обете и о том, что по условиям пари сверху оказаться надлежало именно ему. Перед ним, словно наяву, встали те самые, выделенные жирным шрифтом строчки из книги о возможной боли и разрывах, и Гарри уже намеревался остановить Снейпа, извиниться и уйти, но тут Северус внезапно предложил: – Если ты так волнуешься, давай снизу сегодня буду я. Потрясенный его предложением, Гарри кивнул. Северус тут же вернулся к прерванному занятию и вскоре довел поникший от страха член Поттера до состояния совершенно неприличного возбуждения. – Тебе нужны инструкции, что и как делать? – осведомился он, укладываясь на спину, под которую подложил для удобства подушку, и шире разводя колени. Гарри сглотнул. Северус так и не дал ему кончить, и теперь у него буквально ломило яйца от желания. – Нет, я все знаю, – произнес Поттер севшим голосом. – Надеюсь, – усмехнулся Северус, и в его взгляде промелькнуло удивление – кроме недолгого романа с Джинни Уизли, бурно освещавшегося прессой магического мира, ни в каких иных связях победитель Волдеморта замечен не был. К тому же Гарри и сам только что признался, что никогда не занимался любовью с мужчиной. Гарри выдавил побольше лубриканта и принялся в точности повторять то, что несколько минут назад проделывал с ним Снейп. Его пальцы кружили вокруг сжавшегося колечка ануса, слегка надавливая и поглаживая, но не проникая внутрь. Северус тем временем откинулся на подушку, а его дыхание участилось. Было очевидно, что манипуляции Гарри ему очень нравятся. Осмелев, Поттер протолкнул один палец до средней фаланги в анус и начал неспешно его растягивать. Он не торопился и внимательно следил за реакцией Снейпа, особенно когда удалось добавить второй палец, а за ним и третий. – Все, Гарри, хватит, довольно, – хрипло сказал Снейп. На лбу его выступили бисеринки пота. Поттер послушно размазал лубрикант по члену, пристроился между ног Северуса и осторожно вошел в него. Да, Снейп определенно предпочитал быть сверху! У Гарри чуть не снесло крышу от ощущения, как член обхватывают тугие мышцы ануса. Поттер едва сдерживался, стараясь не делать резких движений, чтобы не порвать партнера. Он остановился, дал Северусу привыкнуть и лишь потом взял не слишком быстрый темп, казавшийся самому Гарри неимоверно медленным. Сперва он страшно боялся, что причиняет Северусу боль. Тот не издавал ни звука, только прикусывал нижнюю губу да судорожно комкал простыню, но постепенно с лица Снейпа исчезло выражение крайнего напряжения, он закрыл глаза и чуть слышно застонал, явно не от дискомфорта, подавшись вперед и обвив Гарри ногами. Теперь они двигались в унисон, а глубокие фрикции, попадавшие по простате, несомненно доставляли Северусу удовольствие. Он принялся исступленно водить по своему члену рукой в такт толчкам, сотрясавшим его тело, и наконец задрожал, выгнувшись дугой и стиснув коленями бедра Гарри. Белесые капли спермы начали выплескиваться на животы обоих любовников. Поразительно, но чужой оргазм подействовал на Гарри как мощнейший катализатор. Он вскрикнул и прижал партнера к себе, чувствуя, как пульсирует его член внутри Снейпа, а по позвоночнику точно прокатываются волны ни с чем не сравнимого наслаждения. *** Ветер за порогом маленького домика в Коукворте резко усилился и завыл, швыряя в окна горсти колючего злого снега, столь нетипичного для середины апреля. Вероятно, таким образом Магия посчитала выполненным обет, так безрассудно данный Поттером. Но Гарри и Северус ни о чем подобном не догадывались. После бурного секса они крепко спали в объятиях друг друга.