Киришима Аято/В официальной одежде
16 июня 2018 г. в 21:37
Формальные рейды для меня были обыденностью с самого детства: богатенькая избалованная куколка должна была покорять всех утонченностью, грацией, показывать богатство семьи, покоящееся в драгоценных камнях и элегантных платьях. Мой кавалер на вечер чувствовал себя скованней, хотя и не подавал виду, оставаясь всё таким же агрессивным и раздражительным — сущий ребёнок, которым он, по сути, и был. Однако я, не будучи сильно старше, но будучи выше парня, производила впечатление старшей родственницы, пытающейся удержать братца в рамках приличия. Многие воспринимали меня старше своих лет, а на фоне задиристого Аято моя манерность отыгрывала большей зрелостью.
Киришима поправил галстук, оттянув, как душащего змея.
— Не могла потащить с собой такого же расфуфыренного ублюдка на этот дерьмовый вечер, — практически рычание недовольного зверя, а не человеческая речь. Я лишь сдержанно улыбнулась, поднося парню фужер.
— Но ведь потом ты бы всё равно возмущался — только уже по другой причине. Как там было? Что мое, никому не отдам, — увидев недовольный взгляд на себе, я поспешила добавить, чем рисковала еще сильнее разозлить Аято: — В любом случае, уже слишком поздно приглашать кого-то другого. Например, Цукияму-сана.
— Идеальная парочка, ничего не скажешь, — Киришима залпом опустошил бокал. Я мелкими глотками опорожняла свой, пытаясь при любом действии сохранять утонченность, попутно раздумывая, какую именно парочку он имел в виду в сочетании со мной — с ним или с Цукиямой.
Единственным темным пятном хваленной утонченности был сам же кавалер, но я сама напросилась — и нисколько не жалею, что именно этот невоспитанный и вспыльчивый парень сейчас стоит рядом. Темный костюм, такого же цвета галстук и рубашка цвета слоновьей кости смотрелись на натренированном теле превосходно, только выражение лица портило впечатление. Гости поглядывали в нашу сторону, стараясь скрыть любопытство, когда Аято каждый раз переходил на повышенные тона или вел себя неподобающе согласно светским манерам, но перешептывания всё равно были слышны. Нам двоим было плевать на мнение окружающих: я оставалась сдержанно равнодушной, Киришима плевался ругательствами. Знакомые, которые решили лично поприветствовать меня, непременно задерживали взгляд на «молодом человеке» и задавали по поводу него вопрос.
— Почему бы тебе лично не спросить меня, ублюдок? — не мог смолчать Аято, когда интерес в очередной раз утолялся информацией с моих губ. Я не сдержала смешка, увидев побагровевшее лицо, покоящееся на шее, перевязанной бабочкой-веревкой, что добавляло лишних складок.
— Если так интересно, кем я ей прихожусь, — кивок в мою сторону, — то сейчас увидишь.
Аято перехватил меня за талию, перенеся собственный вес тела на меня, что я невольно согнулась в спине, немного задрав назад голову. Губы Киришимы быстро нашли мои, несмотря на разницу в росте; я скрыла удивление за прикрытыми веками глазами, внутри радуясь, что вечер набирает занимательные обороты. Аято специально не выпускал меня и не прерывал поцелуя, чтобы публика вдоволь насытилась зрелищем. Только когда у парня закончился кислород, он разорвал тесный контакт, судорожно вдохнул воздух, а его ладонь опустилась ниже талии, а руками он придерживал меня у себя под боком.
— Всё ясно? — самодовольно поинтересовался Киришима, пренебрежительным взглядом окидывая заинтересовавшихся персон. Я могла лишь сдержанно улыбаться, не став разыгрывать смущение или неловкость, ведь ситуация меня лишь забавляла.
Знатные особы с широко раздутыми ноздрями удалились подальше, напоследок осуждающе посмотрев на меня — Аято добился цели больше не быть потревоженным.
— Думаю, что теперь ты точно жалеешь, что взяла меня с собой, — хмыкнул Киришима, вновь опустошая бокал, не расцепляя хватки.
— Вовсе нет, — моя ладонь задержалась на плече Аято, голову я склонила так, что слова касались самого уха: — С тобой не заскучаешь. Если волнуешься о моей репутации, то не стоит.
— Меня это не колышит, — Аято резко развернул голову в сторону моего лица, сверля взглядом. — Кто сказал, что я о тебе вообще беспокоюсь.
— Ах да, и верно: никто такого не говорил, — коротко засмеялась я, резко отодвинувшись от парня, который вознамерился заставить меня замолчать очередным поцелуем. Таким образом, я освободилась из властной хватки, перекинув через плечо: — Если понадоблюсь, то я наверху: мне требуется отдохнуть. Путь к моей спальне ты знаешь.
— Участвовать с тобой в операциях намного проще, чем быть светским клоуном, — только и донесся до моего слуха бубнеж Аято, прежде чем он нагнал меня на лестнице.
«Какой галантный кавалер», — только и подумала я, прежде чем за нами затворилась дверь.