Признания.

Она перевелась на последнем году обучения. Алистер до сих пор помнит, какое бурление было в их классе. И не поспоришь же, это очень странно. Кто в такое время переводится на другое место? Было весело и одновременно печально смотреть на то, как эта нелепая недотепа, которая по ошибке оказалась родственницей одного из самых востребованных эльфов, пыталась вписаться в уже сложившийся коллектив. Ясное дело, никому неполноценная полукровка не была нужна. Разве что Лорен увидела в этой отверженной родственную душу и поспешила набиться подружки, чтобы временами подставлять свое плечико и гладить по головке. «Что ты в ней нашел, Алистер?» — проносится в голове слова Роз-Мари. «Да, что? Она же отребье, братец! Смотри выше, вокруг тебя полно более красивых и чистых девушек!» — вторит Луиза сестрице. Эти голоса изводят, отравляют разум и застилают пеленой глаза. Временами Алистеру кажется, что в его жилах течет яд. Голубоватый, неприятный на вкус и губительный ко всему живому. Этот яд закрывает взор, сжимает сердце в тиски и не дает сделать лишнего вздоха. А как иначе выживать в семье, где никому нет до тебя дела? Временами Алистер мог освободиться от пагубного влияния сестренок, но когда это происходило, полукровка уже хлопала дверью, убегая в слезах прочь из кабинета. Молодец, Алистер, ты все делаешь верно! Он не был в силах остановиться. Понятие долга и нежелание оказываться белой вороной затмевали разум, а где-то у сердца прорастал росток сожаления, как зачаток первой любви. Миа была симпатичной, и это подмечали многие юноши со школы. Было что-то в этой простолюдинке от нечистого. Красивые волосы, красивые глаза, красивая кожа… и, да в этой простолюдинке было прекрасно все! Жаль, что это заметил не только Алистер. Слишком гордый для признания, но эгоистичный для проигрыша, Даркроуз прекрасно понимал, какими средствами он будет пользоваться для того, чтобы отвадить ненужных ухажеров. Большинство эльфов искренне беспокоятся о своей репутации, так почему они будут засматриваться на кого-то, на ком висит клеймо паршивой овцы в стаде, это да. Конечно находилось пару «нитаких», но и пыл этих не совсем благородных юношей быстро угас, стоило им пару раз познакомиться с кулаками Алистера. Эльф сознательно делал любимую девушку несчастнее, при этом тайком подбрасывая той записки. Не проходило и дня, когда Миа обнаруживала маленькие листки бумаги в обуви, сумке, меж страниц учебника и тетрадей. Они были короткими, но достаточно воодушевляющими и были подписаны двумя согласными буквами. ТП или Тайный Поклонник. — Это так романтично! — щебетала Лорен, вертя перед глазами бумагу и вчитываясь в ровный и аккуратный почерк. — Миа, этот юноша однозначно достоин твоего внимания. Алистер хмыкает со своей последней парты, но улыбку не скрывает. Глядит вроде бы в окно, но косит взгляд каждую минуту, смотря вперед. Смотря на нее. Миа не разделяет энтузиазма своей недалекой подружки и хмуро осматривает классную комнату, подозревая подвох. Ну, жизнь вот здесь научила ее не доверять подобным записочкам и смотреть на ситуацию достаточно трезво, не питая лишних иллюзий. Она задерживает свой взгляд на нем, и о Боги, в этот момент тело Алистера Даркроуза напрягается, а сердце начинает петь. Возможно Миа поняла? Отрезвляет замечтавшегося эльфа звук рвущейся бумаги. Эта простолюдинка искажает свои полные губы в некрасивой улыбке и разрывает записки, испытывая наверное, не меньшее удовольствие. Алистеру не обидно, вот нисколько. Он считает, что это достойное наказание для него и в этом есть смысл. — Впрочем, кому нужен парень, который не способен признаться напрямую? — сердито говорит Миа, хмуря темные брови. Она даже не подозревает, как внимательно слушает ее Алистер. Значит, так она считает? Алистер Даркроуз гордый, и эта гордыня губит не только его. Вся семья Даркроуз гниет изнутри, выжигая чистые души . Он признается ей, правда. И без записки, но сейчас эльф тихо скрипит перьевой ручкой, вычерчивая новое признание. До первого убийства оставалось два дня.