Сделай меня ещё хуже, моя любовь

      В связи со смертью Данзо, Корень был распущен. Все состоящие в нем шиноби были переведены в Анбу Конохи. Одним из таких ниндзя оказался Сай, с которым Ино познакомилась в библиотеке. Она уже давно не любила Саске, а когда в её жизни появился Сай, и вовсе забыла младшего Учиха. Вновь время расставляло все по своим местам. — Какаши-сэнсэй… — сквозь сон шептала Сакура, лежащая на больничной кровати. На улице была глубокая ночь, поэтому куноичи никто не слышал (может оно и к лучшему?).       Стоило утреннему солнцу коснуться разноцветных крыш домов деревни, в палате появилась взволнованная подруга Сакуры с небольшим букетом цветов. Ино вошла без стука (считала, что имеет на это право) и села на стул рядом с проснувшейся от шума розововолосой девушкой. В глазах Сакуры все ещё плыло, но она узнала силуэт и длинные светлые волосы своей вечной соперницы. — Ну, как ты тут? — Ранняя посетительница улыбалась. Последнее время дел было так много, что устроить пижамную вечеринку с подругой не удавалась, она тысячу лет не видела сонную Сакуру. Куноичи казалась безумно милой и беззащитной. — Как видишь, почти в полном порядке. — Полушепотом проговорила девушка и улыбнулась Ино в ответ. — Я принесла цветы, пусть поднимают тебе настроение. Тоскливо, когда окружают только белые стены. — Произнесла блондинка и определила розовые тюльпаны в небольшую вазочку, которая стояла на тумбочке у кровати. — Спасибо. Очень красивые. — Где-то в глубине души Сакура почувствовала тепло. Её так давно ничего не радовало, кроме… — «Сэнсэй». — прозвучало в голове и легкой дрожью спустилось к низу живота. — А ребята и Какаши-сэнсэй придут? — Ино так хотелось поговорить с близкой подругой. — Надеюсь. — в голосе девушки появилась неуверенность, а на лице показалась грусть. — Эй, ты чего? Конечно придут, что за глупые вопросы! — Ругала принцесса клана Яманака сама себя, а потом добавила: — Ты видела Саске-куна? Он наверное повзрослел. Жаль, что его нет с нами. — Блондинка покачивалась на стуле, смотря куда-то вдаль и с каждой секундой погружаясь в собственные мысли. — Да, видела… Наверное, зря. — На глазах Сакуры показались слёзы, но девушка сдерживала эмоции, она почти прошептала: — Это была наша прощальная встреча… я не желаю его видеть. Он… он… — розововолосая куноичи обняла колени и не выдержав эмоционального напряжения, заплакала. — Перестань, Сакура, не плачь. Что бы он не сделал, я знаю, этот подонок не стоит твоих слёз. — Ино успокаивала подругу, второй раз пожалев о том что сказала. — «Да что это я сегодня? Как дура. Знаю же, что больная тема». — Девушка отчитывала сама себя. Решив, что сегодня подруга из неё никудышная, она обняла пострадавшую и, пообещав вернуться завтра, удалилась.       После обеда в больницу пришли ребята во главе с Какаши-сэнсэем, в руках которого были цветы. Даже лучше, чем у Ино (или дело не в букете?). Сцена посещения пострадавшей почти в точности повторила ту, которая была, когда в беду попала Айви. Разве что, девушки поменялись местами, а учитель не стал произносить душераздирающую речь, вместо чего молчал и только улыбался целый час, который они провели в палате за разговорами. Наруто болтал, а Сакура пропускала все мимо ушей, приняв немногословность копирующего ниндзя за смущение (мужчины тоже люди, в конце концов! У них есть чувства!) и только смотрела на еле заметную через маску улыбку светловолосого джоунина. — «Обязательно сниму её ночью, которую мы вскоре проведём вместе, учитель». — живот девушки был полон бабочек, а сердце сияло надеждой. Надеждой на то, что счастье совсем близко. Вот он, отважный шиноби, который поведёт её за собой. Как долго она ждала его. Саске Учиха меркнул на фоне уже взрослого и опытного Какаши Хатаке. Его сильные руки… Душа наполнилась теплом, а разум — непозволительными ученице фантазиями, которые так упорно отгоняла Сакура. От чувства неловкости за собственные мысли лицо заливалось краской, и кто, как не Наруто, мог подметить покрасневшие щёчки острой шуткой?       Если не стараться познакомиться с двумя куноичи из команды номер семь ближе, они действительно казались похожими. Светлые волосы, светлые глаза, стройная фигура и невысокий, совсем немного отличавшийся рост. Если же сравнивать характер девушек — те маски, которые они надевали для чужих людей, были схожими. Милая улыбка, доброта, вежливость, умение заботиться о близких и поддерживать их в трудные минуты, отличные кулинарные навыки, честность, верность своим товарищам и родной деревне, а ещё — ненависть к мытью посуды. Только вот с чувством юмора у Айви было получше, поэтому на глупые шутки Наруто она отвечала такими же глупыми шутками, нередко ставя хулигана в тупик и заставляя окружающих громко смеяться (как же это иногда бесило желтоволосого парня). Зато Сакура отличалась своей открытостью, хотя и была куда скромнее. Общие знакомые считали её мягче, нежнее и искреннее Иви, последнюю же называли «штучкой с характером», а иногда добавляли прилагательное «капризная». И правда, не каждому удавалось поладить с тараканами, живущими в голове молодой куноичи. Порой они бунтовали, но человеком Айви была хорошим, как и большинство людей из Конохи. Интересно, что скрывается под масками? Определённо загадка.       Было у юных леди и ещё кое-что общее. Каждая из них заметила «особое отношение» Какаши-сэнсэя к своей персоне. Только вот Айви, в отличии от Сакуры, не придала этому значения, сочтя объятия и тёплые слова за простую вежливость. В то время как розововолосая девушка увидела в его жестах признаки настоящей любви, которую учитель долго таил в глубине сердца, дабы дождаться, пока ученица подрастёт, а самое главное — забудет свою любовь, Саске Учиха. — «Может он не показывал своих чувств раньше, потому что видел соперника в Саске-куне?» — кто-то совсем сошёл с ума от улыбки копирующего ниндзя, и теперь все мысли были исключительно о нем, герое-спасителе. — «Нет, ну это точно глупости. Мы же были совсем детьми. Что заставило его так резко изменить своё отношение?» — Сакура вела внутренний диалог с самой собой, пытаясь разобраться в сложившейся ситуации. — «Я поговорю с ним, как только поправлюсь и покину стены больницы. К чему это томительное ожидание?» — все-таки пришла к решению девушка и, стараясь отпустить навязчивую идею провести вечер (а может и ночь?) с Какаши-сэнсэем, уснула.       Все было так легко, пока существовало только в мыслях и не касалось воплощения в реальную жизнь. Сакура искала (и что самое удивительное — находила) симпатию в каждом взгляде и действии копирующего ниндзя. Они виделись каждый день, команда была второй семьёй для каждого её члена (а для кого-то единственной), в своих фантазиях розововолосая куноичи уже выбирала свадебное платье. Тёплыми вечерами она сидела на кухне, за маленьким столиком, и рисовала, стараясь отвлечься от преследующих мыслей, связанных с чувствами к учителю. Стоило девушке увидеть идущую за руки пару, сердце наполнялось решимостью. Тогда она обещала себе, что завтра утром все изменится. Она найдёт в себе силы начать разговор, а уж там… Возлюбленный откроет все карты. — «И почему он молчит? Может быть, у него много дел? В мире шиноби не самая простая ситуация. Другие скрытые деревни, Акацуки, Учиха Саске. Взрослеть так тяжело. Когда я была маленькой, у меня не было никаких забот. Тренировки, миссии, много новых друзей — все это так интересно, какая там любовь. В моей голове слишком много мыслей, чтобы спать по ночам. Лучше, пожалуй, порисую…». — На желтом листе бумаги все чётче вырисовывались две фигуры — мужская и женская. К чему бы это?       Сердце Какаши Хатаке было таким холодным, что эмоции на его лице почти не выражались. Загадочности добавляла маска и спокойная размеренная речь молодого джоунина. Он слишком много пережил, чтобы быть чутким и сентиментальным. Смерть отца, лучших друзей и учителя серьёзно повлияли на мировосприятие копирующего. Временами, стоя на мосту в полном одиночестве, он полагал, что не достоин быть счастливым. К удивлению, даже эта мысль его никак не трогала. Леденящее душу спокойствие не сходило с лица молодого человека с пепельными волосами. Он не считал жизнь бессмысленной, он воспринимал её как философию. Пожалуй, только это спасало от депрессии. Никто не добирался до души Какаши Хатаке, и тем более, не дотрагивался до его сердца. Впрочем, нужны ли ему чувства? Смириться с одиночеством и принять его, неся через всю жизнь, подобно кресту, легко ли было это сделать? Нет. Но заперев свой мир на замок, отдать кому-то ключ куда сложнее. Любовь, даже слабые оттенки прекрасного чувства, вызывали страх. Копирующий не боялся любить, он боялся терять любимых. Настоящий ужас вселяла мысль о том, что ему снова придётся осознать — «Больше ничего не будет. Человек умер, остались только тёплые воспоминания, светлая грусть и огромная рана. Душу будто вспороли ножом, резко и хладнокровно. Сколько будет длиться кровотечение — неизвестно. Как заполнить пустоту, которую заполнял самый близкий человек на свете?». Сейчас шиноби заполнял огромный внутренний пробел тренировками, миссиями и работой с командой. Ночью — сном. И пусть он снял маску Анбу, когда стал наставником, но маску равнодушия он не снимал даже на ночь.       Легче всего сложившуюся ситуацию переживала Иви, спокойно спящая в своей кровати каждую ночь. Умение отпускать ситуацию — отличная штука, когда дело касается нежных чувств. Она запомнила те десять минут на миссии, которые она провела наедине с учителем. Их диалог, крепкие объятия и последние слова сэнсэя, но не придала им большого значения. — «Мужское внимание всегда задевает хрупкое девичье сердце, но если искать симпатию в каждом движении любого человека противоположного пола, можно лишиться рассудка в погоне за выдуманной любовью». — так рассуждала Айви. Она не знала как отличить настоящие чувства от флирта харизматичных самовлюблённых ублюдков или излишней вежливости воспитанных молодых людей. Девушка, к несчастью, не знала что такое любить. Кто-то терял близких и потому не открывался вновь, а у кого-то их никогда не было и в таком случае пугала неизвестность, подкреплённая страхом сделать неправильный выбор. — «Мы люди. Это нормально — бояться ошибок. Впрочем, как и совершать их. Наверное я слишком много думаю и усложняю все, что меня окружает. Поэтому грустно». — подумала Иви и тяжело вздохнула. Порой, ей казалось, что для столь небольших лет её через чур многое заботит. — «Когда копаешь слишком глубоко, портишь жизнь сама себе и находишь проблемы там, где их нет. А потом расстраиваешься, придумываешь личную драму, убиваешься. Я знаю, так делают те, у кого нет реальных забот и переживаний». — Действительно, если голова не кружится от любви, она забита выдуманной ерундой.       Лунный свет освещал комнату, юная девушка была погружена в свои философствования, сидя на подоконнике, у открытого окна и разглядывая лица Хокаге, гордо наблюдающих за деревней. На улицах никого не было, жизнь останавливалась с наступлением ночи. Парк, лавочки у пруда, тенистые аллеи деревьев — все пустело. Только в круглосуточных заведениях слышались полупьяные голоса то ли отдыхающих от работы, то ли празднующих, то ли напившихся с горя шиноби. Иногда слушать их разговоры было забавно, что только не выкрикивали люди, когда находились «под градусом»: споры, ругань, признания в любви и серьёзные философские изречения, иногда ниндзя даже заключали пари. Забавно наблюдать. Это спасало Айви от одиночества (хотя она об этом не задумывалась и никогда бы не согласилась с таким предположением, если бы кто-то высказал его напрямую). Сверчки уже завели свою ночную песню, которая убаюкивала лучше маминой колыбельной. Девушка зевнула, прикрыв рот рукой и потянулась. Хоть Иви не признавалась, ей хотелось тепла. Куноичи нужен был кто-то, понимающий её мир. Дающий взаимную поддержку и любовь. Даже себе она лгала, упорно твердя, что не нуждается в половинке. — «Считайте, что я изначально целая». — подшучивала Айви сама над собой. Правда, что люди, которые постоянно улыбаются, несчастны глубоко внутри? Когда последние окна погасли, девушка с глазами, похожими на розовый бисер, собралась спать, как вдруг… Среди безмолвного пейзажа давно уснувшей Конохи появилась движущийся объект. Вглядевшись в темноту, Иви удалось разобрать мужскую фигуру, кажется, довольно высокого роста. Ниндзя размеренно шагал в сторону моста, подняв голову вверх, будто считая пятна на луне… или звезды на небе. А затем остановился, облокотился о деревянные перила, и замер, не опуская головы. — «И кому взбрело в голову гулять после полуночи?». — Иви вообразила в руках фотоаппарат, сделав прямоугольник из пальцев, и будто запечатлела мыслителя на снимке: — «Щёлк. Попался!» — девушка улыбнулась, почесала затылок, а затем соскользнула в комнату с подоконника и легла на любимую кровать, где её ждали четыре подушки. Это был маленький розовый рай Айви. Тут всегда было хорошо, как бы плохо не быдо внутри. Дом, родная комната. Закрытая на замок неприступная крепость, с мостом, опустить который могла только хозяйка замка. Куноичи закинула одну ногу на подушку и погрузилась в сон.       Иногда люди погружались в такие раздумья на годы. К счастью, у Айви, Сакуры и Какаши все обошлось двумя неделями. Парк Конохи находился на окраине деревни, близко к району Учиха, который когда-то кипел жизнью, а сейчас пустовал без жителей. Ни единой души в сотне квартир. Атмосфера была столь тяжелой и скорбной, что для полноты картины не хватало холодных звуков органа или тихой, грустной мелодии скрипки. Вероятно, именно из-за него близлежащие аллеи и мощёные дорожки были немноголюдными, хотя и несли совсем другое настроение. Люди опасались этого места. Красный закат с оранжевыми прожилками навис над деревней скрытого листа. Небо было похоже на мрамор, окрашенный яркими красками. Настоящее счастье художника. Именно такие вечера Сакура выбирала для прогулок. Посидев на мосту, глядя на собственное отражение и огромные синяки под глазами (ночи-то бессонные), девушка решилась на поступок. Она немедленно пойдёт к учителю и расставит все точки над «и». Неопределённость заставляет погружаться в тоску и приближаться к состоянию депрессии. Начищенная плитка отражала свет заходящего солнца, деревья еле слышно шуршали листвой, покачиваясь от ветра, тёплые цвета преобладали, создавая необычайно романтичное настроение. Казалось, будто сама природа подталкивала розововолосую куноичи сделать шаг. Сакура даже представила их диалог. У него обязательно будет счастливый конец — долгие крепкие объятия. Только бы застать сэнсэя дома. Но торопиться некуда, где он ещё может быть? Одиночка, не покидающий своё холостяцкое жилище. Девушка шла неспеша, настраивая себя на разговор и тихо командуя «вдох-выдох», все обязательно получится.       Куноичи остановилась, задев головой ветку одного из деревьев и испугавшись от неожиданности. Подняв взгляд, её рот почти открылся — метрах в пятидесяти стоял Какаши Хатаке. Только, кажется, не один, с кем-то беседовал, второго человека не было видно за листвой. — «Вот это везение! Судьба, значит, всё-таки!» -подумала Сакура. Глаза розововолосой засияли, а на лице непроизвольно появилась улыбка, предвещающая успех. — «Ну ничего, договорит, удивлю его неожиданным появлением. Я бы даже сказала, осчастливлю!» — желание сделать сюрприз взяло верх, куноичи осталась стоять на том же месте, полагая, что так сэнсэй её не заметит. Тут она не просчиталась, Копирующий и правда не видел ученицу, влюблённую в него по уши. Эти горящие глаза немного пугали. Вот до чего доводит любовь. Чувство на грани сумасшествия. Светловолосый джоунин спокойно продолжал диалог. Удивительно, он смеялся. — «Неужели Гай-сэнсэю удалось разговорить Какаши Хатаке? Никогда не сомневалась в его таланте!» — девушка пыталась угадать шиноби, стоящего напротив её возлюбленного. — «А может сэнсэй Ирука рассмешил его рассказами про новых учеников? Хммм…» — «Или это капитан Ямато… снова удивил своей неловкостью?» Ожидание утомляло. К радости куноичи, диалог был завершён. Она выглянула из-за дерева и собралась побежать за Копирующим, запрыгнуть ему на спину и даже немного напугать. Но ноги будто гвоздями прибило к земле. Рядом с Какаши Хатаке шла девушка, которую он держал за руку. Слёзы побежали по щекам, ладошки сжались в кулаки, Сакура пыталась разглядеть черты соперницы, но тщетно — глаза щипало, пелена соленой воды не давала сфокусировать взгляд. Колени предательски подкосились, куноичи села на холодный тротуар, вытирая капли, оставляющие следы на лице. Внутри снова что-то лопнуло. Конец действительно счастливый, но только для одной стороны. Сэнсэй, кажется, был счастлив. А она… вновь проплакала всю ночь, бродя по пустынным переулкам района Учиха. Тут её никто не найдёт. Никто не будет жалеть и успокаивать, рассказывая о светлом будущем. Девушке не нужна их жалость. Она напевала грустную мелодию тонким голосом, и уже не плакала, сил, как, впрочем, и слёз, не осталось. Сакура села на ступеньки у входа в храм Учиха, закрыла глаза и задремала, не сумев побороть переутомление. Оно взяло верх. Цветные линии уносили девушку в царство снов. (Звучит скрипка)       Все тот же мост, раннее утро. Айви облокотилась на Какаши-сэнсэя, как тогда, на лавочке, в попытках доспать то, что не вышло доспать ночью. Время отправляться на миссию. И снова вся команда ждёт одного человека. «Наруто» — скажете вы. Нет. На этот раз недостаёт розововолосой девушки. Сакура опаздывала. — Как-то это на неё не похоже — Парень-джинчурики был удивлён и немного взволнован. Никто не отвечал на его реплику, Иви и Какаши-сэнсэй молча ждали опаздывающую куноичи. Но это и правда было не в её стиле. Полчаса спустя забеспокоился даже учитель. — Может спит, будильник не сработал? Пойдём к ней домой. — Джоунин развёл руками и направился в сторону квартиры Сакуры. В воздухе повисло напряженное молчание. Хорошо, что идти было совсем немного, и через пять минут ребята были на месте. На стук в дверь никто не ответил. На крики и все последующие действия реакции также не последовало. Пришлось вломиться без разрешения. Кровать была застелена, в квартире царили идеальный порядок и невероятная чистота. Шторы аккуратно заколоты зажимом, открыты только форточки окон, на столах, тумбочках и зеркале не было следов от пальцев. Странно. Будильник не был заведён, работал как обычные часы. Холодильник пуст; чашки, тарелки и ложки вымыты, все стояло на своих местах. Цветок полит. Куда пропала Сакура? Соседи ничего не слышали, ребята из других команд тоже не были в курсе. Ино упала в обморок, узнав о произошедшем. Какаши Хатаке отправился к Третьему. Что же это? Побег? Похищение? Детская шутка? Взрослая игра? Ясно одно — нужно приступать к поискам. В противном случае, может быть слишком поздно.