Сделай меня ещё хуже, моя любовь

      Плоская минималистическая люстра из матового стекла украшала высокий потолок просторного помещения и освещала все уголки огромной комнаты. Стен не было видно, они были заставлены витринами, на которых красовались манекены, одетые в роскошные одежды. Богатые наряды были сшиты на заказ: традиционные кимоно, свадебные и вечерние платья в европейском стиле, коктейльные мини, эксклюзивные вещи для повседневной нОски и даже мужские костюмы. Клиентами магазинчика-ателье были небедные жители Конохи. Ходили слухи, что портные, владеющие мастерской чудес, создавали одежды и для жителей других деревень. Здесь шили свадебное платье для Хинаты, но сейчас у большого зеркала возле примерочной крутилась другая девушка. — Как тебе? — оторвавшись от собственного отражения, куноичи обернулась на молодого человека, расслабленно сидящего на мягком диване. — Может быть, стоит выбрать что-то менее темное? — ниндзя поменял позу на более сосредоточенную: сел ровно, а затем облокотился локтями на колени, складывая руки в замок. — Думаешь это имеет значение? — она снова смотрела в зеркало, ежесекундно меняя позы. — Я бы рекомендовал Вам выбрать что-нибудь в пастельных тонах — вмешался в диалог один из портных и указал рукой на стойку со светлыми платьями, надежно упакованными в прозрачные чехлы. — Будь я на твоём месте, я бы прислушался к господину кутюрье — парень с пепельными волосами снова откинулся на удобную спинку, держась рукой за сломанные рёбра. — Мне важно твоё мнение — Айви мягко улыбнулась и, последовав совету, прошла к вешалке с платьями в светлых тонах. — Я его выразил — Какаши закрыл глаза, запрокинув голову назад. Со стороны казалось, что седьмой бесконечно устал, но дело было в ещё ноющем после боя теле. — Все хорошо? — Иви обернулась. — В полном порядке — молодой человек улыбнулся и подмигнул волнующейся куноичи.       Сегодня был не самый солнечный день. За окном, словно большая серая занавеска, висело пасмурное и бесконечно унылое небо. Оно жадно спрятало солнце, в котором так нуждались жители деревни, переживающие непростые времена. Тоска подкатывала к горлу, тяжёлые мысли накрывали с головой. Отличная погода, чтобы погрустить. Айви не показывала волнения, хотя с самого утра не могла выбросить из головы вопрос, который мучал её с самого начала отношений с Какаши Хатаке — девушка каждый день засыпала с мыслью о том, почему они до сих пор скрывают то, что их связывает. После получения приглашений на свадьбу проблема в голове Иви обострилась — неужели и на торжество придётся идти врозь? Никаких взглядов, разговоров и тем более, прикосновений? — «Даже медленный танец придётся просидеть за столом, в гордом одиночестве?» — мысль, словно железный прут, пронзила область груди тупой, разливающейся по всему телу болью. Куноичи не заметила, как слегка согнулась, будто надломившись от удара, затем всхлипнула и аккуратно промокнула слезу, стремительно скатывающуюся по щеке. Какаши и кутюрье с недоумением посмотрели на Айви, обратив внимание на странное телодвижение девушки. — Дорогая, все в порядке? — подобрав наиболее официальное обращение, произнёс копирующий. — А разве может быть иначе? — Иви старалась улыбаться искренне, пряча тёмные мысли от проницательного взгляда возлюбленного. Но он, кажется, все равно что-то заподозрил, хотя тактично промолчал, отложив разговор на потом. Девушка уже несла в руке несколько вешалок с платьями, когда Какаши Хатаке размышлял о произошедших за последнее время событиях. Голова шла кругом. Удивительно, но на первом месте у пятого был тот же самый вопрос — как быть со свадьбой. Скрывая отношения с Иви, он лишь хотел защитить её, даже не думая о связях с другими женщинами. Раскрыть все на свадьбе Наруто? Или сохранить в тайне? Как отреагирует Айви? Молодой человек знал о внутренней хрупкости куноичи, которая до сих пор каждый день влюбляла его в себя снова и снова (хоть и не использовала для этого каких-то особенных средств). Её сердце будет разбито, если копирующий откажет ей в совместном посещении торжества. От навязчивых мыслей разболелась голова. Если бы кто-нибудь только знал, как он устал принимать решения, бесконечно сыплющаяся на него со всех сторон. Какаши закрыл глаза, провёл рукой по лицу и снова посмотрел в сторону зеркала. Айви надела очередное платье. Белый был ей к лицу. На секунду мужчина замер, но, взяв себя в руки, попытался дать адекватную оценку наряду. — Тебе очень идёт — голос пятого был мягким, в глазах показался блеск. Ему и правда нравилось. Короткое белое платье с отрезной талией и юбкой полу солнцем было сшито из двух слоёв ткани — плотного, находящегося снизу, и мелкой сетки с блестками. Оно идеально сидело на фигуре куноичи. Руки и зону декольте покрывал только верхний прозрачный тонкий слой, на который были нашиты маленькие аккуратные бусинки, похожие на жемчуг. Лёгкая и воздушная. Сейчас будто вся нежность мира сосредоточилась в одной точке — красивой девушке, просто надевшей подходящее платье. Хрупкая и беззащитная, совсем не такая, как в боевой форме — не сильная, не агрессивная, не опасная. Хочется прикоснуться. И Какаши не смог удержаться. Он медленно поднялся с дивана, почти забыв о боевых травмах и подошёл к возлюбленной сзади, прижимая её к своей груди, заключив в объятия. Теперь в зеркале отражалось два человека — мужественный Каге листа и его очаровательная спутница. Копирующий был в брюках и чёрной рубашке, отчего контраст становился ещё сильнее. Губы молодого человека коснулись волос Айви, он поймал её взгляд в отражении, а секундой позже прошептал: — Мы его берём, ты неотразима — с этим словами Какаши отстранился и достал из кармана купюры, чтобы расплатиться. Через час у него была назначена важная встреча, он не желал опаздывать.       Слегка хромая на правую ногу, но с силой распахнув входную дверь госпиталя Конохи, Саске Учиха вышел в прилегающий к учреждению парк. Дни пребывания в больнице казались адом, каждые новые сутки вяло и бесконечно тянулись липкой серой массой, похожей на расплавленный солнцем пластилин. Свежий воздух заставлял проснуться, помогал очнуться после затянувшейся на неделю реабилитации, приводил в чувство. Лёгкие молодого ниндзя наполнялись воздухом, разум освобождался от туманной завесы, он стоял, опирался на деревянный костыль и громко хрустел суставами на пальцах правой руки. Загадочный взгляд вдаль — визитная карточка клана Учиха. Он ждал. Ждал своего старого учителя и нового соперника — Какаши Хатаке. Этот разговор был необходим, в противном случае, между двумя сильнейшими шиноби листа возникнет непреодолимая пропасть, наполненная недопониманием, и в то же время лишенная смысла. — Саске — окликнул знакомый голос. Это был сэнсэй. — Да, Господин Пятый — бесконечно спокойно ответил Учиха. — Поговорим тут или выпьем по чашке чая в моём любимом кафе? — копирующий всеми силами показывал, что он не враг собственному ученику. — Мне все равно, выбор за Вами — ниндзя с чёрными волосами по-прежнему смотрел куда-то вдаль, сквозь собеседника. — И всё-таки? — ухмыльнулся Какаши. — Свежий воздух идёт мне на пользу. Остановимся у ближайшей лавки? — Саске приподнял бровь. — Без проблем — коротко ответил молодой человек с пепельными волосами. Ветер мягко трепал ветви деревьев, подхватывая волосы ведущих диалог ученика и учителя. Они были похожи в двух вещах — безумно сильные и бесконечно красивые. Сейчас оба в чёрном. Младший Учиха сидел на деревянной скамейке, уперевшись локтями в колени, напротив него в уверенной стойке и со скрещенными руками стоял Какаши Хатаке. Лица молодых людей были серьёзными. — Я думал это Ваш потолок — не предавая своё спокойствие, сказал Саске, ссылаясь на воспоминания школьных лет. — Ты не одинок в своей ошибке — ухмыльнулся Пятый и добавил: — Возможно, это играет Конохе на руку. Те, кто желают деревне зла, не знают, чего от меня ожидать — Каге листа устремил взгляд вдаль, слово синхронизируя мысли с потоками ветра. — Это все, на что Вы рассчитываете, думая об обороне? — недовольно выдал Учиха. — Ты меня совсем идиотом считаешь? Я не мальчишка. Этим тихим улочкам ничего не угрожает, будь уверен — холодным голосом ответил Какаши Хатаке. — Я рад, что мой дом в надёжных руках. Не так давно я убедился в этом окончательно. Мое почтение, сэнсэй — надкусив кожу на большом пальце произнёс Саске, заставив собеседника замереть от удивления. — А ты точно Саске Учиха? — с усмешкой добавил Пятый. — Время меняет нас. Время и опыт. Моё мировоззрение, подобно сдохшей рыбе, перевернулось и всплыло кверху брюхом, показав миру то, что он никогда не видел — темноволосый парень проигнорировал усмешку, но не упустил нить разговора. — Оригинально — пожалуй, в когда-то отчасти замкнутом Какаши Хатаке тоже что-то перевернулось. Ныне он шёл по жизни с ироничной улыбкой, а не с убитым горем лицом. — Я хочу служить Конохе. Но должен Вас предупредить — я не изменил своей цели. Итачи должен умереть — младший Учиха закашлялся. — Обещаю подумать над этим. А тебе, кажется, пора отдохнуть. Оставайся в деревне, я сообщу тебе своё решение — с этими словами сэнсэй протянул руку своему уже совсем взрослому ученику. Крепкое рукопожатие завершило не долгую, но значимую беседу. И пусть они не друзья, самое главное — они не стали врагами. Пятый помог все ещё ослабленному травмами Саске подняться с холодной деревянной лавки, пытаясь показать парню то, что он может ему доверять. Они попрощались у ворот. Наследник великого клана медленно побрел домой, а новый Каге листа в быстром темпе отправился по своим делам.       Подъездная дверь скрипела, вызывая отчетливое желание сорвать эту рухлядь с петель и отправить её догнивать на ближайшую свалку. Младший Учиха, приложив усилия, поднялся на свой этаж и с громким выдохом рухнул на мягкую комфортабельную кровать, забыв запереть дверной замок. Действительно выздороветь и внушить себе то, что ты выздоровел — абсолютно разные вещи. Саске решил воспользоваться вторым вариантом, разговаривая с Хокаге, а потому, уснул через пять минут после приземления на мягкий матрац, убаюканный шелестом листвы под приоткрытым окном. Мир сладких грёз уносил его все дальше от родной деревни, расплываясь радужными пятнами. Великолепное состояние — сон. Проблемы забываются, а то, что, казалось бы, волновало четвертью часа ранее, становится совершенно ненужной чепухой. Боль ещё не зашивших ран отступила. Пребывая в состоянии невесомости, Саске чувствовал бесконечную лёгкость во всем теле. Глубокий вдох, энергия родного дома словно наполняла молодого ниндзя, обволакивая израненное тело парня, готового познать нирвану, но очнувшегося от тёплого прикосновения.       Держась за сломанное ребро, младший Учиха резким прыжком встал с кровати, поймав волну нахлынувшего адреналина. — У тебя было открыто, я не стала шуметь — улыбнулась Сакура, будто и впрямь не понимая, что она сделала не так. — Дура — коротко кинул Саске и закашлялся. В комнате повисла тишина, оба чувствовали себя неловко, хозяин квартиры был зол на свою нежданную гостью. — Я тебя звал? — холодно произнёс раненый ниндзя, не повышая голоса. Агрессия прослеживалась в его тяжелом взгляде. Девушка с розовыми волосами молчала, почти не двигаясь, она боялась, не зная, что ответить старому другу. Куноичи не могла понять — он не хотел показывать себя в таком состоянии, или же и правда не рад её видеть? Сердце забилось чаще. — Я с тобой разговариваю — Саске не смог сдержать стон, зажмурив глаза от подступившей боли. Он стоял напротив кровати, по-прежнему не убирая руку с левой стороны грудной клетки. — Прости — Сакура была немногословна. Она встала с мягкого матраца и собиралась идти. Девушка проглотила обиду, сдерживая эмоции, переполняющие её сейчас, тяжело выдохнула, чуть-чуть не всхлипнув, и направилась к двери. Младший Учиха вновь закашлял, согнулся почти пополам, облокотился на руку и, сжав зубы от боли, упал на пол, не сумев проконтролировать падение, пребывая в сознании. Куноичи обернулась, услышав удар, в два прыжка добралась до хозяина квартиры и, используя чакру, положила парня на кровать. Который раз Сакура обрадовалась тому, что она медик. Пощупав пульс, девушка досчитала до десяти, собираясь с силами, и мягко положила ладони на грудь и живот молодого человека с чёрными волосами, наполняя ослабленное тело энергией чакры. Зеленоватое свечение отражалось в окне и бликами играло на предметах интерьера. В комнате будто стало уютнее. Холодное жилище одинокого ниндзя наполнилось теплом, а на лице Сакуры появилась искренняя улыбка. Саске пришёл в себя. Сонные глаза молодого человека уже не выглядели такими озлобленными, а исходящая от него энергетика впервые притягивала, не оказывая обратного эффекта. Будто весь лёд, из которого состояло его сердце, растаял в маленьких ладонях талантливой куноичи. Вероятно, так происходило тогда, когда младший Учиха переставал себя контролировать, позволяя освободившемуся сознанию управлять полусонным телом. — Все из-за тебя — хриплым голосом протянул только что очнувшийся Саске. На глазах Сакуры показались слёзы. Шокированная словами старого товарища, она сидела и безмолвно смотрела в его глаза, только и успев, что убрать ладони с тела, которое за долю секунды вновь стало чужим. Воздух сдавливал лёгкие, тяжёлым грузом ложась на грудную клетку и затрудняя дыхание, куноичи стало жарко, вязкая пластилиновая тошнота подкатила к горлу, лицо девушки с розовыми волосами побледнело. Сердце Саске билось учащённо, они оба это чувствовали. Молодой ниндзя закусил губу и опустил веки, словно не желая участвовать в сложившейся ситуации. Гордый и эгоистичный, как в детстве. Он снова возводил стену между собой и той нежданной гостьей, которая располагалась рядом и сейчас была похожа на хрустальную куклу, готовую вот-вот сломаться помолам. Робкая, слабая и покорная. Совсем как в те времена, когда младший Учиха покидал Коноху. — «И что же меня в тебе так привлекает? Внешняя сила или внутренняя слабость?» — крутилось в голове шиноби с чёрными волосами.       Солёные капли не успели побежать по щекам, как в дверь с энтузиазмом постучали, а затем столь же беспардонно толкнули её вперёд, открывая вход. В проёме стоял Наруто, а из-за его плеча выглядывала застеснявшаяся Хина. Ситуация стала ещё более напряженной. Четверо друзей с недоумением смотрели друг на друга, переглядываясь и пытаясь понять, что же всё-таки происходит. — Я все правильно понял? — наконец нарушил тишину светловолосый парень. — Нет… ты… ты ничего не понял. Ты дурак, Наруто. Как всегда, не вовремя — Сакура закрыла заплаканное лицо ладонями и, вскочив с кровати, выбежала из квартиры, растолкав стоящих в проходе. — Сакура — окликнула Хината, собираясь побежать следом. — Не надо — дженчурики положил руку ей на плечо, не позволив догнать куноичи с розовыми волосами, быстро удаляющуюся от дома Учиха, и добавил: — Оставь её. Поговорим позже. Мы всё-таки к Саске пришли — только успел закончить Наруто, как старый друг оборвал его резким: — Убирайтесь — он произносил это, почти скрепя зубами, снова держась за больные рёбра. — Зайдём позже — шиноби не стал разжигать конфликт, зная характер хозяина квартиры. Аккуратно закрыв за собой дверь, гости удалились, оставив Саске в гордом одиночестве. Нет, Наруто не обиделся на товарища, он только, как всегда, пообещал себе вернуться и попытаться понять по неизвестным причинам омраченного приятеля.       Сакура держит в руке перо, на письменном столе лежит лист бумаги. Написано только одно имя — «Итачи». Они всегда отправляли друг другу письма, написанные чернилами, это придавало переписке особый шарм, который так любил ниндзя из тьмы. <Письмо> Итачи. Я получила твоё последнее сообщение и… прошу тебя забрать меня из деревни после свадьбы Наруто. Больше не хочу здесь находиться. Всегда твоя, Сакура Девушка подписалась и выдохнула, наконец успокоившись, но все ещё всхлипывая, переживая недавние события. Главное — найти способ передать письмо. — Всё обязательно будет хорошо — произнесла девушка вслух, успокаивая сама себя. Она надеялась убраться из Конохи как можно скорее. Саске или Итачи? Кого выбираешь ты? Кажется, Сакура уже дала ответ на этот вопрос. А её избранник? Куда героев заведут любовные интриги, никак не желающие покидать улочки деревни? Личное перетекает в политику. Отправится ли новый Хокаге на свадьбу в одиночестве? Коноха засыпает, просыпаются искренние эмоции. Кто плачет в подушку этой ночью?