Смерть за моей спиной

      Наверное, мой бывший учитель гордился бы мной, узнав, сколько я теперь думаю о Силе. В последнее время размышления о её воле, о путях света и тьмы всё чаще занимают мои мысли. Наверное, это всё, что мне сейчас остается.       Я уже давно перестал жалеть о сделанном выборе, перестал пытаться взять ситуацию хоть под какой-то контроль — всё это не имело смысла. Результат не оправдает средств, да и апатия, охватившая меня после того, как я ударился в философию, не подстегивала совершать какие-то безумные действия. Не было ни злости, ни страха… А чего мне бояться? Что император найдет нового ученика? Нужен он ему больно! Все эти «тонкие» намёки больше похожи на попытки спровоцировать меня, пробудить во мне прежнюю ярость, чем на реальные планы       Но яростью нельзя жить вечно… Она уходит, оставляя лишь одинокое чувство беспомощности, сменяющееся безразличием. Я не мог ничем это восполнить — груда железа, которая спасала мне жизнь, не позволяла насладиться чем-либо в полной мере. Вот такая ирония: когда-то я мечтал исследовать все звёзды, но был ограничен рабством, храмом, войной, а теперь передо мной открыта вся галактика, но… всё, что я мог сделать, прилетев на планету, это перепугать местных…       Пожалуй, я бы сделал одолжение большой части галактики, отключив систему жизнеобеспечения… Интересно, знают ли офицеры, что их главком, которого они до икоты боятся, думает о суициде? Что впервые очнувшись в этом костюме, он всеми усилиями пытался умереть? А ведь почти удалось: Сидиус тогда почти с того света меня вытащил, а потом неплохо так мозги промыл своим излюбленным «электроприёмом».       А ведь все эти пытки — желание разозлить меня. Сейчас мне не хватает этой злости: она была, как наркотик, позволяла забыться, отвлекала от всего прочего. Но к боли привыкаешь…       Я зашел в каюту. Довольно мрачное и пустое место, единственным предметом была специальная герметичная капсула, где я мог снять маску. Я сел в капсулу, позволяя машине снять с меня шлем и маску, легкие наполнил влажный, смешанный с лекарствами воздух. Все вокруг поплыло, тело расслабилось, сползая ниже и скребя металлом костюма по стене капсулы. Никакого адреналина не было, организм не видел угрозы, но зато было непередаваемое чувство успокоения и приятное головокружение.       Я чувствовал такое умиротворение, какого не испытывал в последние годы: всё тело было максимально расслаблено, прохладный ветер обдувал лицо… Так, стоп! Ветер? Лицо?! Я резко распахнул глаза, ожидая увидеть размытые очертания белых стен капсулы, но вместо них увидел черное небо сверкающее миллиардами звёзд. Это зрелище было настолько ошеломляющим, что я не мог пошевелить чем-либо, восхищенно глядя на них. Столько лет смотрел сквозь красный фильтр, что теперь сердце замирало от необъяснимой тоски и жгучего желания дотянуться до них. А они будто звенели, создавая прекрасную в своей непостижимости музыку.       Казалось, я целую вечность лежал, не двигаясь, и еще столько же мог пролежать, но вдруг всё внутри сжалось: опасность! Я резко сел, оглядываясь вокруг — ничего. Кругом была пустошь, над которой местами клубился густой туман, всё было какое-то серое, но по ощущениям здесь было что-то, скрытое от глаз.       Следующее, что я обнаружил — это вода, она была повсюду. И в её рябистой глади отражалось…моё лицо. Из отражения на меня смотрели голубые глаза, мокрые светлые волосы начинали вихриться, а лицо не было изуродовано ожогами. Даже того шрама от поединка с Ассаж не осталось.       Я встал на ноги, оглядываясь вокруг, но пейзаж был одинаковым во всех направлениях, поэтому мне ничего не оставалось, как довериться своей интуиции. Я просто шёл вперед, не сворачивая… а может и сворачивал, по ощущениям было трудно сказать. Обратно всё равно не смогу вернуться — вода не оставляет следов, а дно казалось достаточно твердым и не продавливалось под ногами.       Периодически я смотрел наверх, надеясь хоть как-то сориентироваться по звездам, но не было ни одного знакомого созвездия, более того — положения звезд то менялись очень быстро и хаотично, то замирали на месте. Но у меня не было сил хоть как-то удивиться этому факту, только завороженно смотреть на них.       По ноге что-то проскользнуло. Рыба? Вода казалась слишком темной, почти черной, чтобы в ней можно было что-то рассмотреть. Я замер, вглядываясь в эту черноту, но ничего в ней не увидел. Зато вода будто ожила… Её гладь по прежнему была ровной, только я пускал по ней круги, но под ней как будто что-то жило. Это «что-то» скользило под водой вокруг меня, и оно было везде.       Я просто пошёл вперед, затыкая растущую внутри тревогу. Если это нечто убьёт меня, то пусть сделает это быстро, либо проваливает. В любом случае у меня нету никакого оружия, да и какое тут нужно оружие, если даже непонятно, с кем сражаться. Великий и Ужасный Дарт Вейдер сдается?! Да подавитесь на здоровье! Уже достаточно пожил, возможно, даже слишком для одной жизни.       Краем глаза я увидел волны, пошедшие по воде из-за моей спины. Я обернулся, готовясь уже встретить свою смерть лицом к лицу, но то, что там было, замерло вместе со мной, не торопясь нападать. Огромная чёрная стена, рассекающая все пространство, она уходила далеко в небо и казалась бесконечно длинной, и было в ней что-то, что настороженно шевелилось, наблюдая за мной. Было в ней что-то…великое…но какой-то животный страх заставлял желудок сжиматься. Несколько мгновений, мы стояли друг напротив друга, замерев, а потом её основание начало пузыриться, и комки абсолютно чёрной массы двинулись в мою сторону.       Я судорожно отступил назад.       — Энакин…       До боли знакомый голос заставил меня резко обернуться. Она стояла буквально в метре от меня, такая, как я ее запомнил: немного бледная, в голубом платье и белыми цветами в волосах. Именно такой её похоронили.       Падме улыбнулась мне, протягивая руку:       — Не бойся.       Я завороженный медленно подошел к ней, беря ее руку в свою. Её ладонь была холодной, она удивленно посмотрела на меня.       — Такая горячая! Твое сердце бьется…       Я растерянно смотрел в её глаза, не особо вникая в смысл того, что она говорит, просто слушая голос. Я сделал еще один шаг к ней навстречу, но мою ногу что-то обхватило, потянув назад и опрокинув в воду. От огромной черной субстанции ко мне тянулись липкие щупальца, обхватывая мою щиколотку. Я перевернулся на спину и начал резко дёргать ногой, пытаясь освободить ее, но щупальца только крепче её обхватили.       — Тише, тише, — Падме села рядом со мной, кладя мою голову к себе на колени, — она не причинит тебе вреда.       — Что это?       — Тьма, — ответила она, — ты же ее слуга, и только она может забрать тебя отсюда.       — Откуда?       Падме нахмурилась:       — Потом поймешь, сейчас не думай об этом.       Она наклонилась ко мне ниже, зарываясь лицом в мои волосы. Я чувствовал, как Тьма начала обвивать мои руки, но она уже больше не тянула меня. Я чувствовал её присутствие, но не более. Так я и лежал в тишине на коленях Падме, наблюдая за хаотичными траекториями звёзд.       — Отпусти его, — услышал я голос, в котором узнал Квай-Гона, — сейчас не его время. Отпусти.       — Нет, — крепче вцепилась в меня Падме.       Я почувствовал себя беспомощным, неспособным что-то сделать, а в следующий момент я оказался с головой под водой. Я чудом вынырнул, всё мое тело было обвито черными щупальцами.       — Закончи своё дело, Энакин, — сказал Джинн, — и тогда сможешь вернуться.       Он стоял напротив и держал рвущуюся в мою сторону Падме. Тьма снова начала тянуть меня в свою сторону, и я уже не мог сопротивляться без рук и ног, но продолжал упираться, не желая уходить. Дно стало рыхлым и илистым, и я вновь упал в воду захлебываясь, и тогда щупальца резко дернули меня, и я почувствовал, как холодная тягучая масса поглощает моё тело.       — Милорд?       Я резко открыл глаза, пытаясь сфокусироваться, но выходило плохо. Всё вокруг было залито белым светом, а глаза сильно щипало, и звук…какое-то шипение…       — Лорд Вейдер, система подачи кислорода в ваше медицинской капсуле вышла из строя, — услышал я голос своего личного врача, — вы чуть не умерли.       Я попытался оглядеться расфокусированным взглядом. Шипение шло от кислородной маски, надетой мне на лицо, никакого тумана не было. Я был на своём флагмане, и здесь не было никого, кроме медиков и моего адьютанта, смотрящего на меня обеспокоенным взглядом. Пока врачи суетливо проверяли мои показатели, мне ничего не оставалось, как лежать и смотреть в белый потолок пустым взглядом.       Скоро я приду к тебе, Падме…       Уже скоро.