***
И господин секретарь оказался прав. Прошла неделя с пробуждения короля Генриха, но его здоровье отнюдь не шло на поправку. Скорее наоборот. Взрослый и высокий мужчина теперь не нес того величия и опасности в своем коварном взгляде. Генрих все время лежал на постели, отказывался подниматься и бредил наяву, принимая врача за свою мать, а фрейлину, вытиравшую ему лицо- за Джейн Сеймур. С лихорадкой не смогли справиться даже опытные врачи. Они лишь качали головами, глядя на изможденное лицо короля. Возможно, это была кара Божья за все его преступления, злые умыслы и неутомимую похоть. Томас Кромвель ничего не мог поделать с неумолимо наступающей кончиной короля. Он лишь усилил охрану у леди Марии, у которой после смерти отца будут развязаны руки, и у принцессы Елизаветы, которая остается единственной наследницей короны. В один майский день паж с встревоженным лицом ворвался в кабинет Кромвеля, быстро опустил голову и выпалил: — Его Величество ждет вас, дабы огласить последнюю волю, милорд секретарь. В покоях умирающего уже собрались важные люди Англии. У его же постели стояли лишь самые близкие. Среди них был герцог Норфолк, герцог Саффолк, один из отцов Реформации Томас Кранмер, человек, записывающий слова короля и наконец сама королева Анна. — Я собрал вас здесь, дабы объявить свою последнюю волю, — закашлялся король Генрих, и служанка торопливо обтерла его лицо смоченной в холодной воде тряпкой. — Я думал, что впереди у меня много времени, но пути Господни неисповедимы… Анна не скрывала своего искреннего ужаса за человека, которого любила. Её лицо исказилось в страшных муках, а слезы так и норовили грянуть из черных глаз. — Жена моя, Анна, — прохрипел король. — Да, дорогой, — откликнулась королева и сжала его руку в своих холодных ладонях, встав на колени. Томас Кромвель возможно бы и пустил скупую слезу, увидев эту сцену, но теперь, зная, что Генрих мечтал избавиться от своей жены, ему стало дурно. — Позаботься об Элизабет. Пусть она станет величайшей королевой. Да, она станет ей! — тяжело задышал король. — Я, Генрих Тюдор, восьмой король Англии из этого имени, назначаю Анну Болейн королевой-регентом при моей дочери Елизавете, а Томаса Кромвеля- лордом-канцлером королевства… Генрих зашелся в кашле, а тем временем Кромвель подошел к его постели и встал на колени рядом с королевой. — Обещаю верой и правдой служить Англии и принцессе, Ваше Величество, как служил вам в качестве секретаря и канцлера. Люди будут проклинать его, сына кузнеца и пивовара, будут ненавидеть его фавор у короля и желать его гибели. Они также не потерпят женщину из рода Болейн у власти. Будут мятежи, будут вторжения Испании во имя леди Марии. Будет гражданская война. Но Томас Кромвель отдаст жизнь за Англию. И, думал он, Анна Болейн тоже. Вскоре король Генрих перестал дышать и его голова безвольно откинулась на подушке. Архиепископ Кранмер дочитал молитву и громогласным голосом объявил: — Король умер. Да здравствует королева! Анна обернула свое чистое лицо и повторила: — Да здравствует королева Елизавета! Знатные пэры королевства вне зависимости от их любви к Анне Болейн вновь повторили это, и комнату сотряс громкий крик: — Да здравствует королева! Это был момент триумфа.Глава 13
21 августа 2018 г. в 11:34
Король Генрих потихоньку приходил в себя, но все еще лежал на подушках. Его изможденное лицо теперь покрылось потом, а рыжие волосы прилипали ко лбу.
В нем не было величия, не было ничего божественного или ужасного. Никто не мог сказать, что из-за этого спящего мужчины пострадало много людей и может пострадать еще больше. Перед ликом смерти все люди равны.
Томас Кромвель подолгу засиживался около своего господина и иногда сочувствовал ему. Но когда король в бреду снова выдавал имя Джейн, все сочувствие проходило. Оставалась лишь тупая ярость.
Королева ясно выразилась- именно она хочет жить. Никто не готов стать мучеником неизвестно за что, и Кромвель её понимал. Анне тоже нелегко, ведь несмотря ни на что она полюбила Генриха, отдала ему все, и ей больно понимать, что все это может рухнуть.
Но в мире не может быть две королевы, и Анна Болейн это прекрасно понимает. Она уже проходила через это с Екатериной Арагонской. Но теперь королю не нужен развод, да и Анна на это не согласится. Обе стороны требуют смерти других.
«Будь проклята эта Джейн Сеймур!», — думал Кромвель и сам ужасался своих мыслей. Джейн не виновата в том, что понравилась королю. Если бы не она, на ее месте могла быть другая девушка.
Но секретарь все же уважал соперницу его любимой госпожи. Джейн и ее братья умело сыграли на её скромности, которой, вероятно, искренняя Джейн не обладала. Миледи Сеймур была ничуть не менее амбициозной, чем королева, просто королю об этом знать было не обязательно.
— Воды, — прохрипел король.
Кромвель поднялся на ноги и громогласным голосом приказал:
— Воды Его Величеству!
Пажи немедленно принесли кубок с водой и помогли королю осушить его до дна.
— Томас, — хриплым голосом обратился больной к нему.
— Да, Ваше Величество? — спросил господин секретарь, пододвинувшись ближе.
— Мне дурно, — проговорил Генрих, едва шевеля губами.- Позови врача. Я чувствую, что-то не так… Сердце бьется не в том ритме…
Кромвель, похолодев, моментально вскочил на ноги и отправился за врачом, думая, что, возможно, и без его вмешательства король долго не протянет. Это заметно облегчало его и без того тяжкую ношу.